ВВС России: первые сто лет позади
Трудный путь от начала ХХ века до 2000-х годовВскоре в соответствии с указом президента Российской Федерации будет отмечаться столетие Военно-воздушных сил России. Этой круглой дате в жизни отечественной боевой авиации посвящена беседа корреспондента «ВПК» с генералом армии, заслуженным военным летчиком СССР, Героем РФ Петром Дейнекиным, занимавшим в 1991–1998 годах пост главкома ВВС.
– Петр Степанович, позвольте мне по поручению редакции поздравить вас и в вашем лице ветеранов, личный состав ВВС с приближающимся праздником. Заодно разрешите сначала поинтересоваться, почему у нас в стране на протяжении многих лет в календарях значился не День ВВС, а День Воздушного флота?
– Во-первых, спасибо за поздравление. Во-вторых, докладываю вам, что изначально российские авиаторы отмечали свой профессиональный праздник 20 июля – 2 августа по новому стилю и именовался он тогда Днем Воздушного флота. Почему 20 июля? В этот день небесный покровитель летчиков – святой пророк Илия – единственный из всех святых за особые заслуги перед людьми, христианской верой и Господом Богом вознесся на небеса в огненной колеснице при полном здравии.
Кстати, даже секретарь Реввоенсовета республики Эфраим Склянский в приказе сохранил «день традиционного праздника Воздушного флота». Увы, для других советских руководителей такое название, как Воздушный флот, похоже, звучало слишком грозно и независимо, и в апреле 1924 года его переименовали в Военно-воздушные силы РККА. Видимо, ради борьбы с религиозными предрассудками Михаил Фрунзе, являвшийся с марта 1924 по январь 1925 года заместителем наркома по военным морским делам, заменил «день годового праздника для ВВС» на 14 июля. Причина этого выбора одному ему была известна. Может, вспомнил про штурм Бастилии? Однако обратите внимание на то, что праздник стал не для Воздушного флота, а для ВВС РККА.
– А как же рождался наш Воздушный флот?
– Он начал создаваться сто лет назад, еще до Первой мировой войны. Идея его строительства возникала у видных ученых и государственных деятелей, предпринимателей – хозяев крупных заводов, инженеров и, как ни странно, у военных моряков. Адмирал, великий князь Александр Михайлович после Цусимской трагедии возглавлял Особый комитет по сбору народных средств на возрождение российского флота, и от постройки боевых кораблей на счетах комитета оставалось 900 тысяч рублей золотом.
– Так при чем здесь авиация, а тем более Воздушный флот?
– При том, что в 1909 году француз Блерио на своем аэроплане перелетел из Франции в Англию через пролив Ла-Манш. Адмирал, представитель царствующей династии, узнал об этом из газет, и его озарила мысль о будущем значении авиации в военном деле. Александр Михайлович предложил на деньги комитета закупить во Франции аэропланы и обучить там первых военных летчиков.
– И что же, это предложение сразу получило поддержку?
– Конечно, нет. Инициативу отвергли даже в военном ведомстве. Вот что пишет великий князь в своих воспоминаниях: «Военный министр генерал Сухомлинов затрясся от смеха, когда я заговорил с ним об аэропланах.
– Я вас правильно понял, ваше высочество, – спросил он меня между двумя приступами смеха, – вы собиpaeтесь применить эти игрушки Блерио в нашей армии? Угодно ли вам, чтобы наши офицеры отправились летать через Ла-Манш, или же они должны забавляться этим здесь?
– Не беспокойтесь, ваше превосходительство. Я у вас прошу только дать мне несколько офицеров, которые поедут со мною в Париж, где их научат летать у Блерио и Вуазена. Что же касается дальнейшего, то хорошо смеется тот, кто смеется последним.
И великий князь Николай Николаевич (генерал-инспектор русской кавалерии) не видел в моей затее никакого смысла. Но государь дал мне разрешение на командировку избранных мной офицеров. Когда же в Петербурге была первая авиационная неделя, многочисленная публика была в восторге и кричала ура, Сухомлинов нашел это зрелище не более чем занимательным, но для армии не видел от него никакой пользы».
Тут я как бывший главком ВВС не могу не отметить, что и через сто лет в военном ведомстве не перевелись Сухомлиновы, однако продолжим про наш Воздушный флот.
Александр Михайлович не остановился на достигнутом, открыл в Севастополе авиационную школу и выдал Отечеству первую концепцию по развитию российской авиации: «Воздушный флот России должен быть сильнее Воздушного флота наших соседей. Об этом следует помнить каждому, кому дорога военная мощь нашей Родины».
Традиционно считается, что русские долго запрягают, но быстро ездят. В стране начали создаваться аэроклубы и товарищества воздухоплавателей, на предприятиях в Риге, Санкт-Петербурге, Москве и Одессе – собирать иностранные самолеты и авиационные моторы, а русские конструкторы и до того уже строили собственные летательные аппараты. В Севастополе и Гатчине из добровольцев от разных родов войск была организована подготовка военных летчиков. В авиации трудились лучшие российские умы, на ее развитие стали выделяться крупные капиталы.
В июле 1914 года из Петербурга в Киев и обратно совершил перелет четырехмоторный воздушный корабль Игоря Сикорского. На его борту крупно кириллицей, благо места хватало, было начертано гордое имя русского богатыря – «Илья Муромец». Когда вспыхнула Первая мировая война в русской армии насчитывалось 39 авиационных отрядов, 256 самолетов и более 250 военных летчиков. Кстати, в царском Воздушном флоте было такое звание «Военный летчик». Чтобы получить его, требовалось сдать строгие экзамены – по пилотированию аэроплана и специальным дисциплинам, а любителям выдавали только свидетельство пилота-авиатора.
К тому времени русские летчики первыми в мире выполнили мертвую петлю и вывели машину из управляемого штопора, а с началом боевых действий сбивали немецкие и австрийские самолеты. В военном небе отважно сражались летные экипажи первой в мире эскадры тяжелых воздушных кораблей на четырехмоторных «Муромцах» Игоря Сикорского. Корпусные и полевые авиационные отряды объединялись в боевые авиационные группы. Царская Ставка в Могилеве и столица России прикрывались самолетами-истребителями и зенитной артиллерией от ударов с воздуха, а тыл Управления Воздушного флота (Увофлота) снабжал авиацию всем необходимым.
К сожалению, после Февральской революции, в 1917-м Временное правительство содействовало развалу России. Ее враги принялись разлагать армию, Военно-морской флот и добились своих преступных целей. Наконец грянула Октябрьская революция. 3 марта 1918 года был заключен унизительный для России Брестский мир, за ним последовали интервенция и Гражданская война. Произошло как раз то, о чем предсказывал в свое время Иисус Христос: «Всякое царство, разделившееся само по себе, опустеет».
– А что же произошло с русской авиацией?
– Надо с горечью констатировать, что из-за социальных потрясений многие российские ученые, конструкторы самолетов и большинство боевых летчиков оказались за океаном, где успешно трудились над созданием авиационной Америки, а царский Воздушный флот между тем превращался в пыль. Эта трагедия происходила не без активного содействия некоторых «революционных» деятелей, которые вплоть до сталинских лагерей так и не научились отличать авиационные заводы от «фабрик по выпуску губной помады». Ну как же им, грешным, было дотянуться до такого великого понятия, как Воздушный флот? Хорошо, что их ума хватило на Военно-воздушные силы, а то могли ведь додуматься и до воздушных войск.
– Давайте все же вернемся к празднику ВВС.
– Согласен. Естественно, что в рабоче-крестьянской авиации новую дату товарища Фрунзе встретили на ура. В подтверждение приведу выписку из праздничного приказа по Борисоглебской школе летчиков от 14 июля 1924 года: «Сегодня весь Красный Воздушный флот празднует авиационный праздник. Выбрасывается из Красной авиации еще одна старая традиция – Ильин день, который считается праздником авиации во всех прочих странах, где у власти стоят помещики и капиталисты, а с ними и попы всех мастей». И законопослушные советские летчики праздновали День ВВС почти десять лет. Но в 1933 году начальник управления ВВС РККА Яков Алкснис в своем приказе объявил постановление Совнаркома: «Днем ежегодного праздника Воздушного флота СССР установлено 18 августа». Международная обстановка была напряженной (к власти в Германии пришел Гитлер), и заявление о том, что в СССР воссоздан первый в мире пролетарский Воздушный флот, было важным политическим событием.
– Надо полагать так, что под этим понятием объединились Наркомтяжпром, Военно-воздушные силы, гражданская авиация и Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству (ОСОАВИАХИМ)?
– Так точно. Наш Воздушный флот восстал из пепла и сыграл большую роль в укреплении оборонной мощи страны. На смотрах авиационных достижений постоянно присутствовали руководители государства во главе со Сталиным, а ликующими москвичами было заполнено летное поле в Тушине и берега Москвы-реки. В кино, по радио и в печатных СМИ особое внимание уделялось пропаганде наших достижений в авиации. Был создан популярный до сих пор марш авиаторов, летчики стали первыми Героями Советского Союза, а в народе пели частушки, полные глубокого смысла: «С неба звездочка упала, самолет крылом задел. Это наш товарищ Чкалов над Канадой пролетел…» Все мальчишки тогда мечтали о славе Чкалова и рекордах Громова.
Праздник Воздушного флота стал воистину всенародным, а про День ВВС 14 июля просто забыли.
– Так он постепенно и растворился в Дне Воздушного флота?
– Может, и растворился бы, однако… В сентябре 1995 года делегацию ВВС России пригласили на 75-летие военно-воздушных сил Южно-Африканской Республики. А мы предложили для укрепления военного сотрудничества провести серию учебных воздушных боев с летчиками ЮАР. Юбиляры выступали на «Миражах» французского производства, а мы – на своих родных МиГ-29 и Су-27. Схватки в небе Южной Африки закончились в пользу русских асов. На нашей стороне был боевой опыт старших поколений, липецкая школа воздушного боя, высокая морально-психологическая подготовка пилотов и лучшие в мире самолеты.
Вдобавок на земле команда Академии имени Гагарина в тропическую жару победила сборную южноафриканских ВВС по регби. Хозяева были в шоке – сборная ЮАР в том году стала чемпионом мира и вдруг какие-то «медведи» из заснеженной России наносят поражение регбийным авторитетам. Кстати, у них мужчина ценится по трем способностям: добыть зверя, приготовить мясо и играть в регби, а тут такой конфуз. Я принялся утешать главкома ВВС ЮАР генерала Крила:
– Джеймс, не расстраивайтесь. Ведь вы проиграли не дворовой команде, а десятикратному чемпиону Союза и пятикратному обладателю Кубка СССР. Кто силен в небе, тот силен везде.
– Питер, не надо соболезнований. Мы сыграли так, чтобы не обидеть вас, наших гостей – отшутился мой коллега, пригубил холодного юаровского пивка и продолжил: – Кстати, мы празднуем 75, а сколько лет вашим ВВС?
– Нашим? (Вот это вопрос – прямо «под дых»!) Как вам сказать, – «поплыл» я в поисках ответа. – Много. Вы знаете, Крил, когда первые пилоты отважно стрекотали в небе Франции на этажерках Фармана, русские уже покоряли воздушный океан на четырехмоторных кораблях Игоря Сикорского. Так что мы в авиационном отношении постарше вас, однако, своего почтенного возраста не стыдимся.
На том разговор не был закончен, и дома в архивах мы нашли, что в мае 1912 года на борту царской яхты «Штандарт» в бухте Новый Свет император на распоряжении казначейству начать финансирование авиационных отрядов собственноручно начертал: «Быть посему! Николай». А в Генеральном штабе 12 августа 1912 года отдали соответствующий приказ по созданию новой структуры, которой поручалось заниматься проблемами авиации. Доложили мы об этих документах президенту России, и Борис Ельцин 29 августа 1997 года подписал указ, в котором день 12 августа 1912 года был установлен днем рождения российских ВВС. Вот так незаметно наши Военно-воздушные силы подлетели к своему столетию.
– И что же, всем авиаторам эта дата сразу пришлась по душе?
– Никак нет. Одни считали, что справедливо было бы начать отсчет дня рождения ВВС с самолета Можайского, другие – с момента открытия в Севастополе (или в Гатчине) первой военной авиационной школы. Третьи горой стояли только за День Воздушного флота, и никаких дней ВВС!
Но во-первых, самолет контр-адмирала Александра Можайского, при всем уважении к патенту и подвигу этого военно-морского деятеля, летать не мог по причине слабой мощности и большого веса его силовой установки. Посему тот день, когда предпринималась самоотверженная попытка оторваться на этом аэроплане от земли, быть днем ВВС никак не может. Во-вторых, первая военная авиационная школа летчиков была действительно открыта великим князем Александром Михайловичем на Куликовом поле под Севастополем в ноябре 1910 года. Но это благородное дело было сделано не на государственные средства, а на остаток денег, собранных народом. И в-третьих, военные авиационные школы (имеется в виду и школа в Гатчине) – это еще далеко не Военно-воздушные силы. А когда есть поддержка патриотической прессы и понимание в народе, закон, принятый Государственной думой и утвержденный императором, тогда не общественное, а государственное начало строительству Воздушного флота положено.
С тех пор наши Военно-воздушные силы прошли славный столетний путь. Он пролегал через мирные и военные годы, через поражения и победы. Личный состав ВВС и его руководители вместе с народом переживали триумфы и трагедии, взлеты и падения, познавали лавры и тернии. Они были заложниками и избранниками своего непростого времени. Были первыми Героями Советского Союза и первыми слетали через Северный полюс в Америку. Тех, которые отважно сражались в небе Китая и Испании, награждали «Золотыми Звездами» и беспощадно расстреливали в годы репрессий.
– За что?
– Об этом мы не знаем до сих пор. После жестоких поражений 1941 года в смертельной борьбе с немецкими люфтваффе наши ВВС завоевали господство в воздухе и закончили Великую Отечественную войну в небе Берлина. И пусть читатель знает, что немцы потеряли на Восточном фронте семьдесят две тысячи самолетов, из которых пятьдесят шесть тысяч уничтожили на земле и в воздухе летчики ВВС Красной армии. Ни в одной стране не было в составе ВВС трех авиационных полков, укомплектованных нашими героическими пилотами-женщинами. Двадцать шесть из них стали Героями Советского Союза. После Победы, уже в мирные дни летчики Военно-воздушных сил первыми освоили реактивную технику и преодолели звуковой барьер, первыми испытали ядерное оружие и штурмовали космос.
– А когда лично вы пришли в авиацию?
– Мое поколение пришло в боевую авиацию, когда противостояние между двумя сверхдержавами достигло апогея и мир находился на пороге третьей по счету мировой войны. Продолжая славные традиции наших воспитателей-фронтовиков, мы достойно защищали мирный труд советского народа. Наши ВВС никогда не знали застоя. Мы совершали полеты над океанами на разведку авианосцев США и дежурили в воздухе у берегов Америки, сбивали самолеты-нарушители, теряли боевых друзей. Нас сокращали и восстанавливали, увольняли и призывали, возносили до небес и предавали забвению. На нашу долю пришелся трагический развал Советского Союза и его Вооруженных Сил. Мы все это пережили достойно и вопреки всему пришли к своему первому столетию.
Личное делоДейнекин Петр Степанович
Родился 14 декабря 1937 года на Дону, в семье учителей. Окончил Балашовское военное авиационное училище летчиков, Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина, Военную академию Генерального штаба. Прошел путь от пилота до главнокомандующего ВВС. Безаварийно налетал более 5000 часов на самолетах различных типов (в том числе Ту-16, Ту-22М2, Ту-95, Ту-160, МиГ-29, МиГ-31, Су-25, Су-27, Су-29). Генерал армии, заслуженный военный летчик СССР, Герой Российской Федерации, доктор военных наук, профессор. Действительный государственный советник Российской Федерации 1-го класса. Автор книги «Проверено небом». В 2011 году избран председателем Общественного совета при Федеральном агентстве воздушного транспорта (Росавиация). Живет и работает в Москве.
Информация