Научно-техническая революция в области ВМФ
1945 год стал концом 600-летней эпохи кораблей с артиллерийским оружием.
Эта история началась с парусной каракки «Кристоф» с тремя бомбардами, и её первых выстрелов в битве при Арнемейдене (1338). И закончилась серией крейсеров «Де Мойн», где один пушечный ствол имел длину как вся каракка XIV века.
Почему за финишную черту берется «Де Мойн», а не заложенный восемью годами позднее «Мурманск» (последний представитель проекта 68-бис)? Или внушительный линкор «Вэнгард», вступивший в строй в 1946 году?
Ответ прост. Морская артиллерия остановилась в своем развитии на проекте «Де Мойн» (головной КРТ заложен в мае 1945-го, введен в строй в 1948). Разработанные для «Де Мойна» автоматические пушки сочетали могущество восьмидюймового калибра со скорострельностью шестидюймовок. И это было прекрасно.
И ничего более значимого в области морской артиллерии с тех пор создано не было. Так же, как не было построено ни одного артиллерийского корабля, на которого возлагались бы большие надежды.
Строившиеся после войны советские крейсеры 68-бис, как и ЛКР «Сталинград» (проект 82), являли собой развитие проектов 30-х годов. Первые строились скорее для оживления кораблестроительной отрасли СССР. Второй был снят со строительства, и это обстоятельство ставит точку на дальнейшей дискуссии.
Британский HMS Vanguard был оснащен сразу 22 радарами и обладал уникальными возможностями в плане борьбы за живучесть. Конструкция, впитавшая опыт обеих мировых войн. Безупречность силуэта линкора нарушали башни ГК, доставшиеся тому в наследство от линейных крейсеров «Корейджес» и «Глориес», перестроенных в авианосцы в середине 1920-х годов. Орудийные башни проржавели на складах два десятка лет, пока на них не обратили внимание создатели «Вэнгарда». Кстати, само 381-мм орудие Mark I было разработано еще до Первой мировой войны.
Создавать новое оружие для новейшего линкора никто не собирался.
Данный факт еще раз подтверждает стагнацию и смерть морской артиллерии в середине 1940-х гг.
Что же пришло ей на замену? Наверное, авиация?
После окончания войны в США из шести авианосцев типа «Мидуэй» было достроено только три. А строительство головного суперавианосца «Юнайтед Стейтс» было остановлено спустя пять дней после закладки (1949).
Что касается СССР, то там наличие авианесущих кораблей в составе ВМФ не просматривалось даже в перспективе.
В конце концов, флот не может состоять из одних авианосцев.
Чем же были вооружены корабли других классов, пришедшие на смену крейсерам и линкорам?
Они были вооружены ракетами!
Первым отечественным кораблем с ракетным вооружением стал крейсер «Адмирал Нахимов» (68-бис). На его борту в 1955 г. был установлен экспериментальный комплекс «Колчан» с ПКР «Комета» корабельного базирования.
В следующем году в СССР началось проектирование первых кораблей, изначально рассчитанных на ракетное вооружение. А устаревший КРЛ «Нахимов», несмотря на юный возраст, был вскоре списан и отправлен на разделку.
Заметьте, мы успели перенестись во времени аж в конец 1950-х годов!
За океаном первые ракетоносцы («Лонг Бич» и «Фэрэгат») были также заложены в 1957 году.
Пара переоборудованных «Балтиморов» с кормовыми ЗРК «Терьер», как и отечественный «Нахимов», не в счет. Не самые удачные импровизации на базе артиллерийских крейсеров прошлых лет.
Остается констатировать, что в период с окончания войны до конца 50-х годов ни у в нашей стране, ни за рубежом не построили ни одного корабля «новой эпохи».
Все это время американский флот состоял из кораблей, заложенных еще во время Второй мировой войны.
После победы над Японией США внезапно обнаружили, что их флот оказался не у дел. Все морские державы были повержены навзничь. Те, что до конца не утратили своих амбиций, перешли в разряд союзников. А главный и единственный соперник практически не имел своего флота. СССР никак не зависел от морских коммуникаций, а его территория раскинулась на тысячи километров вглубь евразийского континента.
Интересы флота отошли на второй план и о нем надолго забыли.
Советском Союз в то время вел запоздалое строительство артиллерийских кораблей с целью хоть чем-то насытить ВМФ. И вдохнуть жизнь в кораблестроительную промышленность.
Причины различны, а результат один. Переход с артиллерии на ракеты занял более ДЕСЯТИ ЛЕТ. В течение которых не делалось практически ничего для перехода на новый уровень.
Все произошло в один миг, в 1956-57 гг.
И тут неожиданно выяснилось, что корабли ракетной эпохи не могут иметь ничего общего со своими предшественниками!
Во-первых, выяснилось, что ВМФ больше не увидит крупных кораблей.
Условия морских договоров 1930-х годов, в которых прописывались ограничения стандартного водоизмещения для крейсеров «не более 10 000 тонн» или «35 000 тонн» для линкоров, в новых условиях казались каким-то гротеском.
В Советском Союзе ракетные корабли проектировались на основе корпусов эсминцев. В стремлении подчеркнуть их статус, эсминцы были на этапе строительства переклассифицированы в «крейсеры». А те, что строились как «сторожевики», превратились в «большие противолодочные корабли».
За океаном сложилась похожая ситуация. «Фэрэгат» — эсминец. Более крупный «Леги» — лидер эскадренных миноносцев с управляемыми ракетами (DLG).
Как еще обозначить корабли со значением полного водоизмещения 5 тысяч тонн?
«Леги» несколько крупнее — около 7800 тонн. Но на его борту — сразу три ракетных комплекса, вкупе с океанской автономностью, ранее доступной лишь лучшим крейсерам и линкорам.
Настоящим гигантом получился только «Лонг Бич» (16 000 т). На заглавной иллюстрации к статье вы можете видеть, как этот «белый слон» бороздит Охотское море, в сопровождении линкора класса «Айова».
При создании ракетного крейсера «Лонг Бич» за основу был выбран... корпус тяжелого крейсера «Балтимор».
На него установили все имеющиеся в наличии и все перспективные системы вооружений. «Прилепили» кубическую надстройку, чьи стены украсили фазированными решетками экспериментального радара SCANFAR. Установили 4 ракетных комплекса, в т.ч. циклопический «Талос», чьи 3-тонные ракеты собирались из отдельных компонентов в цехах ракетного завода прямо на борту корабля. Заменили котлы на ядерные реакторы, но гигантский 200-метровый корпус «Балтимора», будучи недогруженным, продолжал упрямо возвышаться из воды.
Тогда конструкторы решились на отчаянный шаг. В качестве главного калибра для «белого слона» был предложен комплекс баллистических ракет «Полярис». Восемь зарезервированных шахт в средней части корпуса под 13-тонные ракеты.
Видимо, за океаном очень скучали по крейсерам уходящей эпохи. По их выдающимся размерам и монументальному внешнему облику. Решили построить гигантский ракетный корабль, но не смогли найти адекватное и оправдывающее его размеры вооружение.
Впоследствии этот несуразный крейсер с ядерной силовой установкой стал источником вдохновения при создании отечественных «Орланов».
Но речь в данной статье все же не о странных путях, на которые иногда сворачивает технический прогресс, а о кораблях, созданных на рубеже 50-60 годов. Первенцах ракетного флота.
Посмотрите, каких результатов в этой гонке добились советские конструкторы!
Истинные мастера «вписать» максимум вооружения в ограниченные размеры.
Проект 61. Головной заложен в 1959 году.
«Поющие фрегаты» — так называли первую в мире серию боевых кораблей с газотурбинной ЭУ. Да, когда-то мы были в лидерах в области корабельных силовых установок. «Не попросив подмог ни у кого, сама восстав из пепла войн и праха…» (К. Симонов).
При вступлении в строй представителей проекта 61 классифицировали как «сторожевиков» (СКР). Потом, с поправкой на размеры (стандартное в/и — 3500 тонн) обозначили как БПК II ранга. Спустя десятилетия, при насыщении флота более современными единицами, им вернули изначальное обозначение — СКР.
Дело тут не в силовой установке, позволявшей развивать ход из холодного состояния за 15 минут (вместо нескольких часов, требовавшихся для «разведения паров» КТУ). Не в наличии противоатомной защиты и не в размещении главного командного пункта на нижней палубе. Это очевидные следствия технического прогресса.
Главная особенность — в ситуации, при которой отпала необходимость в большом водоизмещении. Ведь еще недавно для кораблей такого значения не хватало 10 000 тонн.
Как можно описать возможности БПК, в сравнении с кораблями артиллерийской эпохи?
БПК пр. 61 соответствовал по размерам лидерам эсминцев («Ташкент», «Могадор»).
«Ташкент» мог вести огонь снарядами массой 33 кг.
«Поющий фрегат» мог доставить на дальность 14 км боеприпас массой 500 кг (после выгорания ТТРД), содержавший 32 кг взрывчатки!
Чтобы «отгрузить» противнику полтонны смерти, в прошлую эпоху требовалось артиллерийское орудие массой 55 тонн (вместе с затвором). Устанавливать такую систему имело смысл только на кораблях, имевших водоизмещение десятки тысяч тонн. В даном случае приведены показатели 305-мм пушки линейного крейсера «Аляска».
Где «Аляска» и где «поющий фрегат»?
Стрельба по надводным и воздушным целям в данном контексте не имеет значения. «Фрегат» оперировал боеприпасами такой массы, которые раньше использовали только ЛКР и линкоры.
Несмотря на свое микроскопическое водоизмещение, на фоне кораблей прошлого БПК пр. 61 был вооружен двумя зенитными ракетными комплексами М-1 «Волна», родственных наземным С-125.
Двухбалочные ПУ — по одной в носу и корме. Боепитание каждого ЗРК осуществлялось из двух восьмизарядных магазинов барабанного типа. Общий боекомплект состоял из 32 ракет, имевших стартовую массу 900 кг.
В состав каждого ЗРК входил громоздкий пост «Ятаган», состоявший из четырех антенных устройств. Все это — на радиолампах. Отсюда выдающиеся размеры при весьма неубедительных характеристиках. Так, эффективная дальность стрельбы составляла всего 14 км. Но сделайте скидку на несовершенство технологий 50-х!
В следующей модификации «Волны» это значение возросло до 22 км, без заметного изменения массогабаритов ракеты (конец 1960-х гг.)
Конструкторы пр. 61 не забывали о «миноносном» происхождении корабля. Помимо ракетного вооружения, на борту был сохранен полный комплект минно-торпедного вооружения (минные рельсы, 533 мм торпеды и РБУ).
В довершение нашлось место для артиллерии. Несмотря на малый калибр (76 мм), артиллерийские установки АК-726 занимали значительную долю массы вооружения БПК. Каждая весила по 26 тонн: следствие полной автоматизации и темпа стрельбы 100 выстр./ мин. на каждый ствол.
По современным меркам, «поющий фрегат» обладал исключительно мощной силовой установкой для своих размеров. 72 000 л.с.
Конечно, это не «Ташкент», имевший при тех же размерах ЭУ мощностью 130 000 л.с. В отличие от торпедных атак и артиллерийских дуэлей, где скорость могла иметь решающее значение, для ракетных кораблей этот параметр отошел на второй план. Ракеты настигнут любого противника, вне зависимости от разницы в скорости плюс-минус несколько узлов.
Отметим это как еще одно глобальное изменение в стандартах проектирования кораблей. Все последующие годы тренд был только на снижение мощности ГЭУ и повышение ее эксплуатационных качеств.
Ознакомившись с обликом БПК проекта 61, многие выразят сомнения в его достаточной автономности и мореходности. Не может получиться полноценного корабля из «жестянки» со стандартным водоизмещением 3500 т и полным 4400 тонн.
Не забывайте, это корабль новой эпохи, для которого перестали работать все закономерности прошлого. Высота борта в носовой части «поющего фрегата» достигала 10 метров!
Это один из важнейших признаков кораблей с ракетным оружием. Он еще слабо проявляется на малых единицах, таких, как пр. 61, но становится особенно очевиден на более крупных примерах.
ТАРКР «Орлан» и «Ямато» в одном масштабе. Корабли прошлого подобны айсбергам; основная часть их корпуса скрывалась под водой
Где раньше проходила верхняя палуба и стояли башни главного калибра, теперь продолжаются вверх корпусные конструкции. Корабли имеют малую осадку относительно высоты надводного борта, практически на всем протяжении корпуса.
Поясню еще раз: изменилось соотношение подводной и надводной частей корпуса. Многие интересовались, что бы случилось с современным «высокобортным» кораблем, если бы на нем решились установить броневую цитадель. По типу кораблей прошлого. Ответ — ничего. Он бы «осел» на несколько метров в воде, вернувшись к пропорциям кораблей первой половины ХХ века.
Что касается сомнений в достаточной автономности БПК пр. 61, то отчасти это правда. ВМФ СССР заказывал корабли ближней морской зоны. Повышение автономности для них было делом техники. И размеры линкоров там ни к чему.
Ничего похожего на «вашингтонские ограничения» и мучения конструкторов, которые не могли построить сбалансированный корабль со стандартным водоизмещением 10 000 тонн.
Взгляните на следующее поколение советских ракетных кораблей. Ракетный крейсер пр. 1134 (шифр «Беркут») со стандартным водоизмещением 5300 тонн. Полное — чуть выше 7000.
При этом на его борту — вдвое больше оружия, чем у БПК пр. 61.
Такая же история, как с крейсерами УРО «Белкнап» и «Леги». Ну кто решится упрекнуть эти корабли в недостаточной автономности?
Надеюсь, читателям придется по вкусу столь разносторонний экскурс в историю военного флота.
Данный материал поможет дать ответ на часто возникающие вопросы. Какие изменения произошли на флоте с окончанием Второй мировой войны? Почему больше не строят линкоры?
Потому что 5000 тонн и 50 000 тонн — несоизмеримые значения.
Как показал пример «Лонг Бич», конструкторы не смогли правильно распорядиться резервами водоизмещения, доставшихся в наследство от тяжелого крейсера прошлой эпохи. 16 000 тонн оказалось избыточно для ракетного корабля периода 50-60-х годов.
Но время не стоит на месте.
В последние годы существования СССР в области морских вооружений произошла новая техническая революция. Не побоюсь сказать, что современные корабли имеют больше различий с кораблями периода «холодной войны», чем имели первенцы, РКР, в сравнении с кораблями артиллерийской эпохи.
Информация