Мария Педенко. Рыжее пламя войны
Руины Новороссийска
1943-й год. Новороссийск. Оплаченный тысячами жизней плацдарм «Малая земля» вгрызся в каменистый грунт и отчаянно оборонялся от превосходящих сил нацистов. Город был разрушен более чем на 98%. Сначала фактически безымянные сводные бригады, а позже бойцы 318-й стрелковой дивизии заставили нацистов попятиться в районе цементных заводов на Восточной стороне Цемесской бухты. Вскоре немцы стали величать Новороссийск «чёртовой глоткой».
Сотни немецких бомбардировщиков ежедневно вспахивали эту землю тысячами бомб. Море засеяли немецкими авиационными минами настолько, что даже долгожданная эвакуация на «Большую землю» была смертельно опасна. Ощущалась острейшая нехватка боеприпасов, медикаментов и провизии. Вся Малая земля вплоть до Мысхако была пронизана сетью окопов и блиндажей. Функционировал даже свой «дом отдыха» — глубокий укреплённый бункер с чистейшими кроватями и горячим питанием, заслужить «путёвку» в который можно было только отличившись в боях на передовой. И вот посреди этого кошмара войны нет-нет да промелькнёт задиристый «солнечный лучик» — сержант (а позже лейтенант) Мария Педенко, маленькая улыбчивая девушка с яркими рыжими волосами, за которые морпехи прозвали её Рыжей Полундрой.
В пути на Малую землю
Мария Петровна родилась в 1920-м году в провинции, в посёлке (с 1938 года — город) Молочанске Запорожской области Украинской ССР. Как позже сама писала Мария, жила она тогда в своём маленьком городке радостно и счастливо. Будущая Полундра в юности мечтала стать учителем и, как любой советский подросток, зачитывалась романом Островского «Как закалялась сталь», даже не представляя тогда, что увидит Новороссийск (в котором Николай и писал свой роман) в руинах и пламени.
В 1939 году Мария Педенко успешно окончила среднюю школу №2 в Молочанске. Следуя за своей мечтой, Мария поступила в Днепропетровский педагогический институт. Однако из-за тяжёлой болезни отца, который утратил подвижность и практически онемел, учиться Марии было не суждено. Вся тяжесть содержания семьи легла на её плечи, но она не унывала – работала учительницей, пионервожатой и вскоре возглавила Молочанский Дворец пионеров.
И вот на Советский Союз обрушилась война. С первых же дней Мария ухаживала за ранеными, но кровавые ветры уносили её всё дальше от родного Молочанска. Она оказалась на Южном фронте в Краснодарском крае, уже успев получить тяжёлое ранение и попасть в госпиталь. Едва Мария оправилась, как принялась буквально бомбардировать все возможные инстанции просьбами вступить в ряды Красной Армии.
Однако ей отвечали отказами, мотивируя их двумя причинами: отсутствием наряда на женщин-военнослужащих и последствиями её ранения.
Мария устроилась работать пионервожатой в средней школе, но её ни на секунду не покидало желание вернуться на фронт. И если бы начальство, изнывавшее от бесконечных просьб девушки, знало её характер, то вряд ли бы оно отвечало отказами. Наконец Мария взялась писать новое письмо, но на этот раз адресатом выступил сам Иосиф Виссарионович Сталин. Дошло ли то письмо до всемогущего вождя, доподлинно неизвестно, но известно другое: Мария своего добилась.
К необычайной радости Марии, её направили не в пехоту, а на флот, чем она крайне гордилась до конца жизни. Сначала она закончила военно-политические курсы при Политуправлении Черноморского флота. После этого её направили в легендарную 255-ю бригаду морской пехоты. К тому времени слава морпехов уже гремела на Северном Кавказе. Осенью 1942-го года морпехи 255-й разгромили 3-ю румынскую горнострелковую дивизию на подходах к Геленджику в районе станиц Эриванской и Шапсугской. Разгром был столь фатальным, что остатки дивизии немедленно сняли с фронта, а деморализация всех румынских войск достигла такой степени, что практически все формирования Румынии временно перебросили на борьбу с партизанами и усиление ПДО.
Однако после назначения Марию несколько игнорировали, не желая отправлять на фронт. Невысокая, худенькая и хрупкая 22-летняя девушка выглядела просто как девчонка из-за школьной парты, а копна ярко-рыжих волос невольно наталкивала на вопрос о демаскировке позиций, как бы это смешно ни звучало. Но Мария опять проявила настойчивость и сама добралась до фронта, не рассчитывая примкнуть к очередной партии бойцов. 16-го ноября 1942-го года младший сержант Педенко стала бойцом 255-ой бригады морской пехоты.
Малая земля Рыжей Полундры
Несмотря на то, что многие указывают, что Мария находилась в первой волне знаменитого Куниковского десанта, это не совсем так. Первая волна десанта состояла из отобранных лично Куниковым людей, который не признавал бойцов без одесского или севастопольского опыта боёв, и к тому же куниковский отряд прошёл личную школу майора.
Мария Педенко на фронте
Однако когда упоминают фразу «с первых дней» по отношению к Педенко, то авторы абсолютно правы, т. к. 255-я бригада десантировалась на Малую землю через сутки после группы майора Куникова – 6 февраля 1943-го года, когда плацдарм активно расширялся. Таким образом, Мария была включена в состав войск, которые потом назовут «первым эшелоном».
С первых же дней Мария стала всеобщей любимицей. Морпехи души не чаяли в своём политработнике. Позже в мемуарах командир разведывательной роты бригады морской пехоты, а также военный журналист Георгий Владимирович Соколов писал:
«Нельзя сказать, что она хорошенькая, — на носу веснушки, лицо бледное, худое, рыжеволосая. Но глаза у нее были замечательные — голубые, с веселой искоркой, ласковые. В них было нечто привлекательное, честное».
Этот открытый добрый взгляд стал для многих бойцов и утешеньем, и подспорьем, и источником сил в кровавой мясорубке фронта. Она настолько стала своей, что моряки даже не звали её по имени — Марией, а либо именовали по-морскому Мариной, либо, как указано выше, Рыжей Полундрой.
Изначально должность Марии казалась более чем скромной и не раскрывала весь круг её обязанностей. Она была библиотекарем 255-й бригады морской пехоты. Но ни о какой тишине книжных полок на Малой земле никто и мечтать не мог. Библиотекарь Педенко была и санинструктором, и поварихой, и посыльным, и почтальоном, и корреспондентом, и периодически штопала военную форму, которая в боевых условиях быстро изнашивалась. С целью сбора сведений для политотдела она регулярно ходила на самый передний край в подразделения в поисках своевременной информации о положении дел и участвовала в засадах.
Но и всего этого бурной натуре Марии было мало. Понимая дикий дефицит какой-либо прессы, связующей Малую землю с Большой, Педенко решила самостоятельно выпускать рукописную газету «Полундра». Порой ей удавалось выкроить время, чтобы сделать два и даже три экземпляра газеты. В ней она публиковала в основном сатирические и юмористические очерки, забавные морские байки и прочее, что поможет бойцам отвлечься, но не только. Так, она написала с большой любовью небольшое эссе о жизни Николая Алексеевича Островского, романом которого Мария восхищалась ещё до войны. Бойцы зачитывались рукописной газетой до дыр на страницах, передавая листки из подразделения в подразделение.
При этом сама «редакция» газеты «Полундра» и неотъемлемого «Информационного листка» политотдела располагалась в блиндаже, но занимала один ветхий столик, за которым и приходилось трудиться. Ночевала Педенко в полузасыпанном землёй хлеву, у которого к тому же была худая крыша.
Брежнев и лейтенантские погоны
Леонид Ильич Брежнев, будущий генсек, а в то время полковник и замначальника политуправления, был наслышан о Рыжей Полундре. Уже после войны среди множества эпизодов тех тяжёлых и кровавых дней и среди множества бойцов, с которыми его свела судьба, генсек вспомнил именно встречу с Марией:
«Помню, рано на рассвете я возвращался с переднего края и увидел двух девушек. Они поднимались со стороны моря. Одна невысокая, ладно схваченная ремнем, рыжая-рыжая. Козырнули, и я проехал. Своему помощнику по комсомолу я дал обещание в пять часов принять людей в связи с утверждением их комсоргами на место убитых. И вот приходит как раз эта рыжая девушка со свертком бумаг.
– Вы откуда? – спрашиваю у нее.
– Из батальона моряков.
– Как они к вам относятся?
– Хорошо.
– Не обижают?
– Нет, что вы!
Оказалось, она рисует. Тут же развернула свои боевые листки. Как сейчас помню рисунок и надпись под ним: «Что, Вася, тушуешься?»
– Вы откуда? – спрашиваю у нее.
– Из батальона моряков.
– Как они к вам относятся?
– Хорошо.
– Не обижают?
– Нет, что вы!
Оказалось, она рисует. Тут же развернула свои боевые листки. Как сейчас помню рисунок и надпись под ним: «Что, Вася, тушуешься?»
Отмечали Марию и по службе. Уже 22 февраля 1943-го года, т.е. спустя буквально пару недель после высадки на Малую землю, младший сержант Педенко была награждена медалью «За отвагу». В изложении личного боевого подвига и заслуг указывалось, что Мария «с первых дней высадки на берег в районе Новороссийска под сильным артиллерийским и миномётным огнём оказывала помощь раненым бойцам и командирам», а также «за время пребывания на переднем крае всегда проводила беседы с бойцами, воодушевляя их на героические подвиги».
В итоге жестокая малоземельская школа превратила младшего сержанта в лейтенанта, а несколько странная должность библиотекаря была заменена на должность комсорга. Неумолимо приближалась операция по полному освобождению Новороссийска от нацистов. Но увидеть своими глазами этот святой для малоземельцев момент Марии не удалось. Перед началом наступления Педенко в очередной раз попала в госпиталь. В конце весны Мария во время массированного артобстрела была контужена.
Возвращение в строй
Контузия оказалась тяжёлой. В сентябре 1943-го года Новороссийск был освобождён, а Мария продолжала находиться в госпитале на излечении. Весть об освобождении родного Молочанска она встретила на больничной койке. Вплоть до конца года она так и не смогла вернуться в строй, но упрямство неистового комсорга и в этот раз взяло верх. В 1944-м Мария снова начала проситься на фронт, и снова ей старались отказать – у неё уже два ранения. И снова начальство не выдерживает напора и отпускает её на фронт.
Увы, вернуться в 255-ю бригаду морпехов ей было не суждено. Нежно любимые Марией «чёрные дьяволы» уже подходили к границам Болгарии. Поэтому она была назначена в привычной должности комсорга в 987-й стрелковый полк. Неутомимая Мария буквально за несколько месяцев рекрутировала в ряды комсомола в боевых условиях чуть менее сотни молодых бойцов. И, конечно, она продолжала выносить раненых, готовить еду, штопать одежду и прочее.
Мария в редкие минуты затишья
В 1944-м году, когда фамилия Педенко попала в список на награждение Орденом «Красная Звезда», внезапно вмешался старый друг… Леонид Ильич. Увидев знакомую по Малой земле фамилию и имя, полковник Брежнев, не задумываясь, поставил подпись под наградным листом совсем молодой девушки, так запавшей в его память.
Наградной лист с подписью самого Брежнева
Мария Петровна пройдёт по землям Украины, увидев развалины родного Молочанска, по территории Польши, Венгрии и Чехословакии. Она собственной кровью оплатила право войти в Берлин как победитель и оставить свою подпись на развалинах Рейхстага. Но судьба зла. Комсорга, которой не было и 25 лет, ранило в третий раз. Победа застала Марию в госпитале.
Недолгое послевоенное время
Сразу же после демобилизации Мария бросилась к родному пепелищу. Сразу по возвращении, когда стоило бы налаживать быт, девушка, недавний лейтенант, принялась разбирать свои фронтовые записки и воспоминания. В конце 1945-го года (по другим данным, в первой половине 1946-го) в свет вышло единственное, но очень правдивое и пронзительное произведение Марии Педенко – «Фронтовой дневник».
Это произведение сразу обратило на себя внимание, правда, сначала на местном уровне. Вскоре девушка без труда поступила на филологический факультет Киевского университета имени Шевченко, в котором проучилась с 1946-го по 1951-й годы. Одновременно с обучением Педенко, конечно, работала внештатным лектором украинского комсомола и регулярно публиковала очерки в местной прессе. Как только она закончила учёбу, её мечта осуществилась: она стала полноценной учительницей в школе рабочей молодёжи. Не оставляла Мария и литературной деятельности.
Но с каждым месяцем нагрузка становилась всё более невыносимой, а Мария не привыкла ни останавливаться, ни жаловаться. Ранения и контузия, не считая более лёгких травм, начали сказываться на здоровье женщины, которой не было сорока лет. Вскоре она уже не могла работать, старые раны приковали её к постели, что было для её натуры ещё более невыносимо.
11 декабря 1957 года сердце неудержимой Рыжей Полундры остановилось навсегда. Хоронили Марию под ружейные залпы на Байковом кладбище Киева со всеми полагающимися воинскими почестями. Много позже на её могиле установили памятник, на котором были выгравированы вехи её службы (десант на Малую землю и служба в легендарной 255-й бригаде морской пехоты) и звучное прозвище – Рыжая Полундра.
Информация