Готова ли Россия к обороне на море?
ТАРКР «Петр Великий»
Выдающийся правитель России император Александр III говорил, что у нашей страны только два союзника: армия и флот. О втором союзнике России, о её военно-морском флоте. и пойдёт речь в этой статье.
Автор данного материала не является экспертом в военно-морской тематике, однако активно ею интересуется и желает поделиться своими наблюдениями, опасениями, идеями с людьми, неравнодушными к судьбе нашей страны и к вопросам её оборонного потенциала.
Новейшая история ВМФ России
Рассмотрим новейшую историю ВМФ России. В наследство от СССР России достался второй по совокупной мощи флот в мире, уступавший только ВМФ США. Надо отметить, что России достались не только готовые корабли, но и заделы на судостроительных предприятиях, которые помогли нашему ВМФ продержаться на плаву в лихие 90-е. С 1991 г. по 2000-й российский флот получил следующие корабли: 2 эсминца проекта 956 «Сарыч», 2 МРК проекта 12341 «Овод», 9 МРК проекта 12411 «Молния», 1 МРК проекта 1239 «Сивуч», 6 базовых тральщиков проекта 1265 «Яхонт», 5 рейдовых тральщиков проекта 10750 «Сапфир», 1 морской тральщик проекта 12660 «Рубин», 4 МПК проекта 1124М «Альбатрос», 1 ТАРКР проекта 11442 «Орлан» «Петр Великий», 1 БПК проекта 11551 «Адмирал Чабаненко», 5 АПЛ проекта 949А «Антей», 6 АПЛ проекта 971 «Щука Б», 1 АПЛ проекта 945А «Кондор», 1 АПЛ проекта 671РТМ «Щука», 4 ДЭПЛ проекта 877 «Палтус», 1 малый десантный корабль на воздушной подушке проекта 12322 «Зубр», 2 БДК проекта 775М.
Как видно из статистики, в 90-е годы российский ВМФ неплохо пополнялся, хотя, конечно, надо учитывать, что это были еще советские заделы, которые достраивались. Новые корабли для нашего флота в это время почти не закладывались, что нашло свое отражение в судостроительной катастрофе 2000-х, когда поступившие на вооружение ВМФ корабли можно было пересчитать по пальцам.
Из открытых источников нетрудно узнать, что в период с 2001 по 2010 год ВМФ России пополнили: 1 СКР проекта 11540 «Ястреб», 1 корвет проекта 20380, 1 морской тральщик проекта 266МЭ «Аквамарин МЭ», 1 морской тральщик проекта 02668 «Агат», 1 АПЛ проекта 971 «Щука Б», 1 МРК проекта 12411 «Молния», 1 корвет проекта 11661К «Гепард», 1 малый артиллерийский корабль проекта 21630 «Буян». К перечисленному можно было бы добавить несколько десантных и противодиверсионных катеров, однако они не имеют ни стратегического, ни даже тактического значения, и их можно не учитывать.
Строила ли Россия в период 2001—2010 гг. крупные надводные и подводные корабли? Оказывается, очень даже! Но для ВМФ КНР, Индии, Вьетнама. «Севмаш» вовсю был загружен работой по модернизации авианесущего крейсера «Адмирал Горшков» в интересах индийского флота. Если бы хотя бы часть кораблей, построенных в этот период в коммерческих интересах, была бы передана российскому флоту… Особенно удивительно такое положение дел с учетом того, что это был период наибольшего экономического успеха рыночной России. Средства в казне были.
АПЛ «Северодвинск» проекта 885 «Ясень»
Тем не менее, с началом 2010-х годов ситуация начинает меняться в лучшую сторону. Принимается «Госпрограмма вооружений 2020», в которой значительное место отводится ВМФ. Её нельзя назвать для флота революционной или прорывной, но наконец-то в новейшей истории мы начали осмысленно строить военный флот.
Увы, эта программа не была реализована в тех рамках, в которых планировалась. Свою роль сыграли и западные санкции, введённые в 2014 году, и неготовность промышленности и производственных цепочек, которые пришлось выстраивать местами с нуля. Тем не менее, в 2011—2020 годах флот получил: 5 корветов проекта 20380, 2 МРК проекта 22800 «Каракурт», 8 МРК проекта 21631 «Буян-М», 1 корвет проекта 11661К «Гепард», 2 малых артиллерийских корабля проекта 21630 «Буян», 3 морских тральщика проекта 12700 «Александрит», 3 фрегата проекта 11356Р, 2 патрульных корабля проекта 22160, 7 ДЭПЛ проекта 636 «Варшавянка», 1 фрегат проекта 22350, 1 АПЛ проекта 885 «Ясень», 3 стратегических ракетоносца проекта 955 «Борей», 1 БДК проекта 11711. Кроме того, в текущем году наш ВМФ должен получить: 1 фрегат проекта 22350, 2 корвета проекта 20380, 1 корвет проекта 20385, 1 МРК проекта 21631, 5 (скорее всего меньше) МРК проекта 22800, 1 патрульный корабль проекта 22160, 2 морских тральщика проекта 12700, 2 РПКСН проекта 955 «Борей», 1 БДК проекта 11711, 2 АПЛ проекта 885М, 1 ДЭПЛ проекта 677 «Лада», 1 ДЭПЛ проекта 636. Таким образом, 2020 год должен стать весьма урожайным для ВМФ. Не факт, что все перечисленные корабли именно в этом году войдут в состав флота, но это непременно произойдёт в ближайшее время.
Хочется спросить: что же после 2020 года? Как дальше будет развиваться кораблестроительная программа? Не ждет ли нас новая катастрофа вроде катастрофы 2000-х?
Сегодня в постройке находятся: 4 фрегата проекта 22350, 4 корвета проекта 20380, 2 корвета проекта 20385, 1 корвет проекта 20386, 4 МРК проекта 21631, 13 МРК проекта 22800, 2 ракетных катера проекта 12418, 4 патрульных корабля проекта 22160, 3 БДК проекта 11711, 4 морских тральщика проекта 12700, 5 РПКСН проекта 955, 6 АПЛ проекта 885М, 2 ДЭПЛ проекта 677, 4 ДЭПЛ проекта 636. Это то, что поступит на вооружение нашего флота в 2020 году и позднее.
Будут ли еще закладываться корабли? Хочется верить, что, несмотря на турбулентность в экономике и наличие множества неопределенностей, страна все же найдет средства на строительство флота.
Что же представляет собой современный российский флот? Прямо сейчас в составе сил постоянной готовности ВМФ РФ находится: 26 кораблей 1-2 ранга (от крейсера до корвета), 40 малых ракетных кораблей и катеров, 26 малых противолодочных кораблей, 42 минных тральщика, 16 ДЭПЛ, 13 многоцелевых АПЛ. Не стоит здесь перечислять стратегические ракетоносцы и десантные корабли, поскольку РПКСН будут применяться в военном конфликте на море только в самом крайнем случае, а десантные корабли не имеют значения в морском бою. Также здесь не перечислены корабли на ремонте и в модернизации.
Много это или мало? К примеру, ВМС Турции насчитывает 13 ДЭПЛ и 26 надводных кораблей от фрегата до корвета, японский ВМФ – 20 ДЭПЛ и 49 крупных надводных кораблей. Конечно, наивно полагать, что все эти корабли прямо сейчас готовы в бой, какие-то из них наверняка находятся в ремонте. Однако указанные выше страны могут собрать свои флоты в единый кулак, наши же корабли рассредоточены по отделённым друг от друга акваториям и практически не могут прийти на помощь друг другу в случае войны. Наши обособленные флоты не в состоянии одержать победу ни на Балтике над ВМС Германии, ни на Черном море над ВМС Турции, ни на Дальнем Востоке над ВМС Японии. Про огромные флоты США и Китая и говорить не приходится, они для нас сейчас недосягаемы. Поэтому автор, не призывая ни в коем случае к войне ни с одной из перечисленных стран, считает, что сильный флот является надежным средством против военных конфликтов. К примеру, имей мы на Дальнем Востоке флот, сопоставимый с японским, вопрос о принадлежности Курильских островов вряд ли бы поднимался. Сильный флот на Черном море был бы весомым аргументом на переговорах с Турцией по Сирии.
Необходимость четкой концепции военно-морского строительства
Поговорим теперь о проблемах нашего флота, которые необходимо решить в кратчайшие сроки, чтобы ВМФ России был надежным инструментом на защите целостности и независимости нашей страны.
Патрульный корабль проекта 22160
1. Нужна чёткая концепция военно-морского строительства. Нужен ответ на вопросы: какой флот нам нужен, какой флот мы можем построить, в каких регионах страны должны располагаться наиболее сильные морские группировки, а где достаточно береговых войск.
Почему автор задается подобными вопросами? Ведь наверняка в Минобороны есть люди, отвечающие за подобные задачи. Хочется верить, что такие люди там действительно есть, однако есть у автора и опасения. Связаны они со строительством двух серий кораблей: патрульных кораблей проекта 22160 для ЧФ и патрульных кораблей-ледоколов проекта 23550 «Арктика» для СФ.
Корабли проекта 22160 были бы неплохими корветами, если бы имели хоть какое-то вооружение. В реальности это почти безоружные корабли. Говорят о возможности размещения на них контейнеров с РК «Калибр» или ракетами Х-35 «Уран», однако на флоте таких контейнеров (по данным из открытых источников) нет. Более того, даже если такие контейнеры появятся, эти корабли все равно не имеют ни систем ПВО, ни ПЛО и остаются посредственными «бойцами». С кораблями проекта 23550 та же история, с той лишь разницей, что «Калибры» там точно будут, но на этом список их вооружения практически заканчивается — при том, что их водоизмещение около 9000 тонн, водоизмещение эсминца! Зачем Северному флоту такие корабли, когда есть острейший дефицит боевых кораблей 1—2 рангов? Таким образом, для ВМФ строят 8 (!) кораблей с неясными перспективами их применения.
2. Проблема с двигательными установками для новых кораблей. В настоящее время мы не можем строить корабли крупнее корвета, поскольку для них просто нет двигателей. Для МРК проекта 21631, по данным СМИ, используют китайские двигатели, для МРК проекта 22800 — российские, однако санкт-петербургская «Звезда» не справляется с выполнением заказов в срок, поэтому сдача кораблей проекта 22800 флоту задерживается. Проблему с двигателями для фрегатов решает рыбинский «Сатурн», здесь есть успехи, но говорить о решении проблемы можно будет только тогда, когда фрегаты проекта 22350 получат наконец российские двигатели.
3. Торпедное вооружение калибра 533 мм. Наши ПЛ вооружены торпедой УСЭТ-80, принятой на вооружение в 1980 году. Причем уже тогда её характеристики не поражали воображение. УСЭТ-80 имеет дальность действия 18 км, дальность действия американской торпеды Mark-48 более 50 км. Более того, согласно данным, попавшим в СМИ, УСЭТ-80 не может действовать в Балтийском море, поскольку электроэнергия в батареях начинает вырабатываться при взаимодействии с морской водой, а на Балтике недостаточная концентрация солей в воде. Правда это или нет, неизвестно, но на БФ у нас только одна субмарина, что довольно показательно.
Нельзя сказать, что наши военные проблемы не видят. В 2015 году на вооружение ВМФ была принята УГСТ «Физик» с дальностью действия 50 км. По данным за 2018 год, торпеда поступила на вооружение всех флотов в количестве не менее… 20 штук. Как раз по одной на каждую боеспособную подлодку! Хочется надеяться, что торпеды «Физик» продолжают поступать на вооружение и сейчас их уже стало заметно больше. Параллельно с этим ВМФ до 2023 года закупит 73 торпеды УЭТ-1 калибра 533 мм с дальностью действия 25 км, что, конечно же, очень мало, но в сравнении с 18-км УСЭТ-80 – несомненный прогресс. Кроме того, на вооружении АПЛ проектов 949А и 971Б вроде бы еще имеются торпеды проекта 65-76А «Кит» калибром 650 мм с дальностью действия около 100 км.
4. Необходимость обновления противолодочной авиации. Авиация ВМФ РФ располагает 15 противолодочными самолетами Ил-38 и 7 модернизированными Ил-38Н и 12 Ту-142МК/М3. Для сравнения: морская авиация Японии располагает 78 противолодочными самолетами Р-3 Orion и 13 Kawasaki P-1. Соотношение более чем 1 к 3 в пользу Японии.
Пути решения проблем
После обозначения перечня проблем представляется правильным рассмотреть возможные пути их решения. Главная задача – это победа на море над вероятным противником. Не станем рассматривать вероятный конфликт РФ – НАТО или РФ – США, или РФ – КНР, поскольку здесь мы можем уповать только на СЯС. Будем исходить из предпосылок локального конфликта со странами вроде Турции или Японии, с которыми у нас непростые отношения.
1. В новой «Госпрограмме вооружений 2018-2027» кораблестроительная программа должна быть продолжена в объёме сопоставимом с предыдущей госпрограммой. Упор следует сделать на уже успешно освоенные промышленностью проекты: корветы проекта 20380, МРК 22800, ДЭПЛ 636, АПЛ 885М; если проблема с двигателями будет успешно решена, то также и фрегаты проекта 22350. Оправданной представляется разработка нового малого противолодочного корабля.
2. Очевидно, что в ближайшие 10 лет мы не сможем покрыть дефицит крупных надводных кораблей, поэтому можно было бы рассмотреть расширение военного сотрудничества с КНР с возможной покупкой кораблей класса «фрегат» в Китае. По сообщениям СМИ, кстати, Китай готов продавать нам боевые корабли. Конечно, это непопулярное решение, но для оперативного пополнения состава ВМФ оно подойдёт.
3. Необходима разработка нового противолодочного самолёта и его скорейший серийный выпуск. Возможно, это могло бы быть возобновление производства Ил-38 на новой элементной базе.
4. Решение «торпедной проблемы» – скорейшее поступление на флот УГСТ «Физик» в существенном количестве.
5. Возрождение морской ракетоносной авиации. Это касается не только бомбардировщиков Ту-22М3 с ракетами Х-22, но также и истребителей Су-30 СМ и истребителей-бомбардировщиков Су-34. Су-30 СМ и Су-34, по данным из открытых источников, могут применять противокорабельные ракеты Х-35 «Уран» с дальностью действия до 260 км. Кроме того, оправданным было бы интегрирование в систему вооружения Су-30 СМ и Су-34 ПКР П-800 «Оникс» – нашей лучшей противокорабельной ракеты на сегодняшний день с дальностью действия до 600 км. Необходимо и скорейшее вооружение Ту-22 М3 ракетой Х-32, которая вроде бы прошла испытания. Следует рассмотреть возможность вооружения ПКР ракетоносцев Ту-160. Отдельно следует сказать о гиперзвуковой ракете «Кинжал», применяемой с МиГ-31К. При этом следует продумать базирование авиации на возможном ТВД. В первую очередь это касается Дальнего Востока, где расстояния особенно велики, а инфраструктура слаборазвита. Здесь необходимо создание новых аэродромов и реконструкция имеющихся для принятия сотен боевых самолётов.
Ту 22М3 с ракетами Х-22
6. Продолжение развертывания БРК «Бал» и «Бастион» с ракетами «Уран» и «Оникс». Эти ракеты могут применяться и против наземных объектов, поэтому их закупка повышает не только боеспособность береговых войск, но и сухопутных.
БРК «Бастион» с ракетой П-800 «Оникс»
7. Можно рассмотреть разработку баллистической противокорабельной ракеты по примеру Китая. Известно, что в СССР подобные разработки были. Если раньше разработка такой ракеты была невозможна в силу обязательств России по ДРСМД, то теперь руки у нас развязаны. Подобная ракета может применяться и по наземным целям, что отнюдь не лишнее.
Подведём итоги
Подводя итог поднятой в статье проблеме, следует сказать, что наш ВМФ на сегодняшний день не готов к серьезному противостоянию на море.
Существует очень острый дефицит надводных кораблей 1-2 рангов, наши субмарины не имеют современного торпедного вооружения и поэтому очень уязвимы, наша противолодочная авиация находится в упадке и нуждается в скорейшем пополнении.
В случае конфликта с крупной морской державой у нашего флота два пути: героически погибнуть в открытом море либо обороняться вблизи своих баз под прикрытием авиации и БРК.
В ближайшие десять лет основными кораблями нашего ВМФ будут АПЛ проекта 885М «Ясень», ДЭПЛ проекта 636 «Варшавянка», МРК проекта 22800 «Каракурт», тральщики проекта 12700 «Александрит», может быть, фрегаты проекта 22350. Даже если серии этих кораблей будут продолжены, это все равно очень мало, особенно учитывая, что всё это будет «размазано» по четырем флотам.
Есть и «точки роста», возможности для асимметричного ответа. Это использование морской ракетоносной авиации вооруженной ракетами Х-35, «Оникс», Х-22 и Х-32, гиперзвуковой ракетой «Кинжал» против кораблей вероятного противника; широкое применение БРК «Бал» и «Бастион»; возможная разработка баллистической противокорабельной ракеты.
Если новая Госпрограмма вооружений будет иметь своим приоритетом ВМФ и МРА, то при условии её выполнения Россия к 2030-м годам будет иметь ВМФ, береговые войска и МРА, способные дать отпор серьёзному противнику на море вблизи наших берегов. Но для этого нужна политическая воля, устремленность в решении проблемы, готовность пойти даже на непопулярные меры вроде повышения военных расходов.
Решать проблему защиты страны от угрозы с моря нужно, и нужно срочно, ведь море — это первый рубеж обороны России, дальше лежит уже наша русская земля.
Информация