Он знал, что такое разведка боем
Он сибиряк, а это значит…
Мой отец, Тарасов Лев Николаевич, — участник Великой Отечественной войны. Он один из миллионов. Родом из Сибири, точнее, из деревни Верхне-Рудовское Жигаловского района Иркутской области. Он сибиряк, но не из тех, которых так ждали на фронте в тяжёлом 1941-м году. И не из тех, кто промаршировал по Красной площади 7 ноября того же 41-го, чтобы потом идти прямо на передовую.
Война началась 22 июня 1941 года, а мой отец в тот год только перешёл в выпускной 10-й класс. Ему ещё не было 17 лет, и вместо школы Иркутский городской военкомат направил его в пехотное военное училище, как и все тогда — ускоренное. После окончания училища в марте 1942 года с присвоением звания младшего лейтенанта юного выпускника Льва Тарасова отправили на фронт. А заканчивал войну он уже лейтенантом.
На фронте он стал командиром миномётного взвода 954-го стрелкового полка 194-й стрелковой дивизии, которая входила в состав 49-й армии Западного фронта. Эта дивизия, изначально горно-стрелковая, в отличие от многих других, почти не меняла своего состава и принадлежности к фронтам. Она не стала гвардейской, но получила и своё Красное знамя, и особое название – Речицкая, за освобождение белорусской Речицы в Гомельской области.
194-я дивизия выдержала ничуть не меньше сражений с врагом, чем самые прославленные соединения. После 49-й армии она входила в состав 5-й и 31-й армий, месяц состояла даже в рядах 2-й танковой армии, пока такие мобильные соединения не было решено полностью освободить от пехоты. В апреле 1943 года дивизию передали в 65-ю армию легендарного генерала Павла Батова, и на Центральном фронте она вела наступление на северно-западном фасе Курской битвы.
Наконец, уже в составе 48-й армии генерала П. Романенко Белорусского фронта (впоследствии 1-го Белорусского) дивизию ввели в состав вновь сформированного 42-го стрелкового корпуса. В последней кампании войны, 1945 года, дивизия, в которой служил отец, числилась уже в 53-м стрелковом корпусе сначала 2-го, а затем 3-го Белорусского фронтов.
У 194-й стрелковой дивизии есть и «свои» музеи: один на юго-востоке Москвы, а другой — в совхозе «Беляево» Юхновского района Калужской области. О них мы обязательно расскажем на страницах «Военного обозрения».
Это случилось под Курском
Нет никаких сомнений, что сам отец был очень смелым офицером. Приведу только один, достаточно неординарный, пример из его фронтовой биографии. Когда во время наступления фашисты разбомбили машину с продовольствием и полевой кухней батальона, отец взял несколько солдат и отправился за продуктами в ближайшую деревню, где разместились немцы.
По снегу, в белых маскировочных халатах, на лыжах, когда начало смеркаться, они подошли к дому на окраине деревни, где шумно гуляли оккупанты. Наши разведчики быстро и плотно закрыли на засовы окна и двери, причём сделали это очень тихо, чтобы их не смогли, точнее, не успели обнаружить.
Они не стали поднимать стрельбы и не пытались взять языка. Задача была совсем иной. Бойцы зашли в сарай, забрали корову и бычка, потом залезли в погреб, набрали картошки и разных овощей, всё упаковали в мешки и доставили в родную часть. Вот так они и спасли почти весь полк от голода.
За что и были награждены орденом Александра Невского, вообще-то, полководческим. Однако такой «фронтовой» операции, наверное, могли бы позавидовать и многие большие полководцы. На фронте в задачу подразделений моего отца входила прежде всего разведка боем. О разведке боем он когда-то сам рассказал мне по-солдатски просто:
«Располагая совсем малым количеством бойцов, надо было как можно больше узнать о противнике, его силах и возможностях, о размещении огневых точек, укреплениях и резервах. Кроме того, маленькому взводу в каждом таком наступлении надо было идти в атаку первым, и начинать бой как только можно активно.
Фашистов надо было заставить поверить, что именно здесь будет нанесён главный удар. А ещё лучше, если у врага будет тем самым создано впечатление, что атаку ведёт как минимум батальон, а то и целый полк, и надо срочно подтягивать резервы или перебрасывать подкрепления с других участков фронта. После разведки боем наше высшее командование, оценив численность и боевую мощь врага, могло начинать полномасштабное наступление».
Фашистов надо было заставить поверить, что именно здесь будет нанесён главный удар. А ещё лучше, если у врага будет тем самым создано впечатление, что атаку ведёт как минимум батальон, а то и целый полк, и надо срочно подтягивать резервы или перебрасывать подкрепления с других участков фронта. После разведки боем наше высшее командование, оценив численность и боевую мощь врага, могло начинать полномасштабное наступление».
Вот во время одной из таких «разведок боем» и был ранен мой отец. Нащупывая силы врага, взвод начал своё наступление, но вскоре убило одного из пулеметчиков. Взводный, а это и был мой отец, пополз к пулемету, чтобы его сменить, но, как только он выглянул из-за щитка пулемета, его ранил снайпер. Выстрелом командиру вынесло левый глаз.
Это случилось 1 марта 1943 года под Курском, у деревни Килькино. Тогда, после весеннего контрнаступления под Харьковом эсэсовских танковых дивизий фельдмаршала Манштейна, который жаждал отомстить за Сталинград, фронты только что выгнулись знаменитой дугой.
Именно там, на Курской дуге, летом 43-го и произойдёт одно из решающих сражений войны. После боя тяжелораненого командира взвода доставили сразу в ближайший полевой госпиталь, минуя даже дивизионный медсанбат. С таким ранением речь могла идти и о завершении военной карьеры, но тем не менее, после излечения до конца войны отец служил в штабе армии.
Обычная жизнь простого ветерана
Буквально через несколько дней после Победы отец написал одно из своих первых стихотворений, по содержанию довольно редкое для того времени:
Возвращенье, 1945 г.
Умокли последние залпы орудий,
Но жарких сражений суровые дни
Никто никогда ни за что не забудет
Бессмертны в истории будут они.
Добившись победы в жестоком сражении,
Встречаем мы снова родных и друзей.
Кто пережил годы нужды и лишений,
Кто шёл за свободу Отчизны своей.
Кто часто, ни сна, ни покоя не зная,
В тылу занимаясь упорным трудом,
Все силы и волю свою напрягая,
Тот тоже победу ковал над врагом!
На счету Льва Тарасова оказалось не так много наград: медаль «За боевые заслуги» и Орден Отечественной войны ll степени, полученный в 1945 году, а также послевоенный орден Отечественной войны уже I степени. Им ветерана наградили уже к 40-летию Великой Победы. Мне кажется, это потому, что пехоте и рядовым, и командирам ордена и медали командование давало очень и очень скупо.
Скорее всего, отец вполне мог продолжить военную службу. Но после войны, как и многие однополчане, Лев Тарасов решил демобилизоваться, он поступил и с отличием окончил иркутский горный институт. Несколько лет он проработал начальником геологической партии, а через некоторое время получил ещё одно высшее образование, окончив Институт народного хозяйства по специальности «Экономика промышленного производства».
Но и на этом ветеран решил не завершать своё обучение. Уже третье высшее образование Лев Тарасов получил, когда окончил факультет журналистики государственного университета в том же Иркутске, давно ставшем для него родным. Одно время его басни и юморески регулярно печатали в юмористическом журнале «Крокодил», многие ещё помнят, насколько он был популярен. 31 января 1990 года отца не стало, но мы будем передавать память о нём от поколения к поколению.
Информация