Торпеда СЭТ-53: советская «тоталитарная», зато настоящая
7 марта 2019г. Facebook «Marynarka Wojenna RP» (ВМС Польши) опубликовал свежие фотографии практических торпедных стрельб торпедами СЭТ-53МЭ.
С учетом негативного отношения в Польше ко всему советскому и «тоталитарному» и многолетнего перехода на стандарты НАТО факт кажется удивительным. Но на самом деле нет. «Современные торпеды НАТО» у Польши, конечно, есть, — «новейшие и лучшие» малогабаритные торпеды MU90. Вроде бы есть… ибо стреляют ими поляки исключительно как торпедоболванками.
Вот так. Тоталитарная коммунистическая торпеда, хоть и древняя, зато настоящая. И до сих пор находит своё место в системе вооружения страны — члена НАТО в ХХI веке. Поразительный пример долголетия сложного технического образца военной техника разработки еще 50-х годов прошлого века!
Тематика первых отечественных самонаводящихся торпед ранее рассматривалась в ряде статей и книг как специалистов, так и гражданских авторов. Вместе с тем с все эти публикации были не просто неполными, а имели характер описания событий без попыток анализа хода разработки, логики принимаемых решений и полученных результатов (положительных и отрицательных). При этом уроки и выводы первой отечественной противолодочной торпеды СЭТ-53 актуальны до сих пор.
Рождение
Исследования по созданию первой отечественной противолодочной торпеды начались в Научно-исследовательском минно-торпедном институте (НИМТИ) ВМФ в 1950 г.
Главной технической проблемой было не просто создание торпед с двухплоскостной системой самонаведения (ССН), а определении таких технических решений, которые обеспечили бы согласование ее параметров с маневренными возможностями торпеды и цели с обеспечением ее наведения на маневрирующую в двух плоскостях достаточно малошумную подводную лодку (ПЛ).
Задача поражения ПЛ торпедами на тот момент уже была успешно решена на Западе, авиаторпеда F24 Fido успешно применялась в ходе боевых действий во Второй мировой войне. Проблема была в крайне малой успешности самонаводящихся торпед того времени. Здесь же возникает вопрос сравнения научно-технического уровня США и Германии. Несмотря на то, что в США успешно создали (и применили в бою) противолодочную торпеду (в отличие от Германии, имевшей только противокорабельные самонаводящиеся торпеды), уровень разработок США все-таки существенно отставал от Германии, т. к. то, что имели США, было получено на малоскоростных торпедах. В Германии в это время проводился просто колоссальный объем НИОКР по созданию самонаводящихся торпед с высокими ТТХ (в т.ч. скоростью).
В фондах Центральной военно-морской библиотеки имеется переводной доклад 1947 г. сотрудника «Особого технического бюро ВМС СССР» (г. Сестрорецк, работали «трофейные немцы») Густава Глоде по организации торпедных НИОКР в Германии. На торпедной испытательной станции в сутки доходило до 90 испытательных выстрелов (!) торпед. Фактически у немцев работал «конвейер» по подготовке и проведению испытаний торпед, анализу их результатов. При этом выводы Г. Глоде имели критический характер, например, об ошибочности выбора ВМС Германии равносигнального метода пеленгования ССН вместо более сложного фазового метода, который, однако, в комплексе всех условий применения в торпеде давал значительный выигрыш (обеспечивая намного более точное наведение на цель и возможность значительного сокращения объёма натурных испытаний).
Первые отечественные послевоенные ССН полностью основывались на немецких разработках, однако их результаты были восприняты нами без глубокого анализа. Например, основные технические решения (в т. ч. рабочая частота системы самонаведения 25КГц) ССН торпеды T-V «дожили» у нас вплоть до начала 90-х в торпедах САЭТ-50, САЭТ-60(М) и, частично, – в СЭТ-53
При этом у нас оказался полностью проигнорирован опыт Второй мировой в части применения первых средств гидроакустического противодействия (СГПД), буксируемых отводителей торпед типа «Фоксер».
ВМС Германии, получив опыт применения торпед в условиях использования «Фоксеров», пришли к телеуправлению (дистанционному управлению торпедами с подводной лодки по проводу, сегодня вместо провода применяется оптико-волоконный кабель) торпед и отказу от первоначального равносигнального метода пеленгования (реализованного в торпеде Т-V) к новой ССН в торпеде «Лерхе» с дифференциально-максимальным методом пеленгования («сканирование» по горизонту одиночной диаграммой направленности реализовалось за счет вращающейся «шторки» приемника). Смысл применения этого метода в «Лерхе» был в обеспечении разделения шумов цели и буксируемого «Фоксера» оператором наведения (телеуправления торпеды).
Получив после войны немецкий торпедный задел НИОКР, мы практически повторили T-V — в нашем варианте САЭТ-50, однако первые испытания показали, что для противолодочной торпеды этот подход неприменим. Ошибки наведения получались такими, с которыми вероятность поражения ПЛ была недопустимо мала.
На огромный объем испытаний (по «немецкому образцу») не было ни времени, ни ресурсов. В этих условиях руководителем темы в НИМТИ Шахновичем В.М. было принято решение по проведению «стоповых» испытаний ССН («послестоповые» испытания с «вывешиванием» образцов ССН торпед получили название батисферных).
В чём суть таких испытаний? В том, что вместо пуска торпеды с корабля производится погружение в воду её системы самонаведения и она испытывается фактически «на весу». Такой способ позволяет существенно ускорить прохождение испытаний, но ценой меньшей приближенности их условий к реальным условиям в движущейся торпеде.
Выбранный по результатам стоповых испытаний вариант аппаратуры — пассивная система, «работающая» на равносигнальном принципе в вертикальной плоскости (аналогично T-V и САЭТ-50) и максимально дифференциальном в горизонтальной, подтвердил свои возможности и на испытаниях экспериментального образца на ходовом макете торпеды.
Примечание: указанный в работе Коршунова Ю.Л. и Строкова А.А максимальный метод в вертикальной плоскости (и равносигнальный в горизонтальной) был реализован уже на последующих вариантах торпед (с доработанными приборами управления), а изначально «приемник с шторкой» работал именно «по горизонтали». При этом для его работы была необходима среда этиленгликоля (с соответствующими «потерями личного состава»). Р. Гусев:
«У акустиков на нем свет клином сошелся: только в его среде сделанная паяная вращающаяся шторка приемного устройства производила минимальный уровень акустических помех и, значит, обеспечивался максимальный радиус реагирования аппаратуры самонаведения. А был этот этиленгликоль крутым ядом и имел, к несчастью, химическую формулу С2Н4(ОН)2».
СЭТ-53 стала первой отечественной торпедой, в которой была решена задача обеспечения высокой маневренности торпеды в вертикальной плоскости. До нее максимальный угол дифферента наших торпед составлял 7 градусов, которые обеспечивал гидростатический аппарат итальянской торпеды 53F начала 20-х годов (ставшей у нас 53-58 и дожившей до наших дней практически в неизменном виде в стоящей на вооружении ВМФ РФ торпеде 53-65К).
Разрабатывались два варианта системы: в виде сильфонно-маятникового прибора и гидростатического замыкателя. Обе системы прошли успешные натурные испытания на ходовых макетах. При передаче работ в промышленность выбор пал на сильфонно-маятниковый прибор.
Глубина хода (поиска) торпед вводилась механически – вращением шпинделя глубины. При этом ограничение «низа» (максимальной глубины маневрирования торпеды) вводилось автоматически как удвоенная глубина поиска (о проблемах такого решения – ниже).
Для обеспечения взрыва заряда взрывчатого вещества (ВВ), помимо двух новых контактных взрывателей УЗУ (унифицированное запальное устройство), был установлен активный электромагнитный взрыватель кругового действия, излучающая катушка которого выступала из корпуса в кормовой части (аналогично T-V и САЭТ-50), а приемная размещались в боевом зарядном отделении торпеды.
В 1954 г. специалисты НИМТИ провели стоповые и ходовые испытания экспериментального образца торпеды. Результаты подтвердили возможность создания торпеды с заданными тактико-техническими характеристиками.
Таким образом, сложнейшая техническая задача был успешно решена НИМТИ в самые короткие сроки, и главную роль здесь сыграло проведение батисферных испытаний.
В 1955 г. для завершения разработки и развёртывания серийного производства все работы были переданы в промышленность, НИИ-400 (будущий ЦНИИ «Гидроприбор») и заводу «Двигатель». Главным конструктором торпеды был назначен сначала В. А.Голубков (будущий главный конструктор торпеды СЭТ-65), в том же 1955 г. его сменил более опытный В. А. Поликарпов.
Пояснение: НИМТИ как орган ВМФ мог вести только научно-исследовательские работы (НИР) с созданием экспериментальных образцов и проведением их испытаний. Для организации серийного производства вооружения и военной техники (ВВТ) необходима опытно-конструкторская работа (ОКР) уже в промышленности, с разработкой рабочей конструкторской документации (РКД) на образец ВВТ для серии, причем соответствующий всем специальным требованиям («воздействию внешних факторов»: удар, климатика и т.д.). Существует неофициальное определение ОКР: «проверка в ходе испытаний РКД на опытный образец в обеспечение его дальнейшего серийного производства».
В 1956 г. по разработанной в НИИ-400 РКД завод «Двигатель» изготовил 8 опытных образцов торпед, и на полигонах Ладоги и Черного моря начались их предварительные (ПИ) испытания.
В 1957 г. были проведены государственные испытания (ГИ) торпеды (всего было сделано 54 выстрела). По Коршунову и Строкову, государственные испытания проводились на Ладоге, что вызывает некоторые сомнения, т. к. требования ГИ однозначно требуют стрельб с носителей (подводных лодок и надводных кораблей) и полной проверки заданных тактико-технических требований к торпеде, что возможно только в условиях флотов.
Представляют интерес некоторые их подробности.
Одной из главных задач испытаний явилась оценка точности вывода торпеды на цель. Она проверялась в два этапа. Сначала стреляли по неподвижному излучателю, имитирующему цель. Точность прохождения на этих стрельбах оценивалась с помощью специального отметчика места прохода торпеды (ОМП), реагирующего на электромагнитное поле неконтактным взрывателя. В качестве дополнительного контроля использовались обычные легкие сети. Торпеды в их ячейках оставляли четкие прорывы. Данные в ОМП и прорывы в сетях показали достаточное совпадение. На втором этапе стрельбы проводили по движущемуся источнику шума — излучателю, установленному на торпеде, идущей со скоростью 14,5 узла. Точность наведения на этом этапе оценивалась чисто качественно.
С большой вероятностью эпизод с сетями и ОМП относится именно к этапу предварительных испытаний, а вот эпизод с «торпедой с излучателем» весьма интересен. Ввиду значительного переутяжеления наших торпед они не могут ходить медленно: высокая скорость нужна им просто для того, чтобы нести свой вес (за счет угла атаки и подъемной силы на корпусе).
Все, кроме СЭТ-53, имевшей околонулевую плавучесть (а в первой модификации – положительную плавучесть). С большой вероятностью, имитатор цели был сделан как раз на базе СЭТ-53, с установкой вместо боевого зарядного отделения (БЗО) механического излучателя шума. Т.е. на базе СЭТ-53 был сделан первый отечественный самоходный прибор гидроакустического противодействия (ГПД).
В 1958 г. первая отечественная противолодочная торпеда была принята на вооружение. Торпеда получила наименование СЭТ-53. Последующая ее модернизация проводилась уже под руководством Г. А. Каплунова.
В 1965 г. группа специалистов, принимавших участие в создании первой отечественной противолодочной торпеды, в том числе В. М. Шахнович и В. А. Поликарпов, была удостоена Ленинской премии. В числе последующих работ В. М. Шахновича необходимо отметить НИР «Джейран» начала 60-х годов, определившую облик и направление основной отечественной ССН по надводным целям с вертикальным лоцированием кильватерного следа.
Вопросом, мало освещённым и в СМИ, и в специальной литературе, являются модификации торпеды СЭТ-53 и ее реальные ТТХ. Обычно называют торпеду СЭТ-53М с серебряно-цинковой батареей и увеличенной скоростью и дальностью, однако вопрос намного сложнее.
Фактически модификации торпеды шли по серийным номерам (без сквозной системы нумерации, т.е. каждая новая модификация торпеды шла с «околонулевого номера»).
Торпеда СЭТ-53 пошла в серию:
— со свинцово-кислотной батареей B-6-IV (46 элементов – с торпеды ЭТ-46) с электродвигателем ПМ-5 3МУи скоростью 23 узла на дальность хода 6 км;
— с «номерными БЗО», т.е. конкретные боевые зарядные отделения были жестко «привязаны» к конкретным торпедам (приемный контур неконтактного взрывателя был «разорван»: его индуктивность (катушки) находились в БЗО, а емкость (конденсаторы) – отдельно, в усилительном блоке неконтактного взрывателя в аккумуляторном отделении торпеды);
— с одношпиндельной головкой прибора курса (т.е. возможностью ввода только угла «омега» — первого поворота торпеды после выстрела);
— с БЗО с взрывчаткой ТГА-Г5 (массой чуть менее 90кг) и двумя взрывателями УЗУ;
— с ССН с максимально-дифференциальным методом пеленгования в горизонтальной плоскости и равносигнальным — вертикальным с антенной, закрытой металлическим обтекателем.
Последующие изменения торпед в серии.
Торпеды с номерами от 500 получили унифицированные между собой и взаимозаменяемые БЗО.
Торпеды с номерами от 800 получили 3-шпиндельную головку прибора курса с возможностью установки углов «омега» (угол первого поворота), «альфа-штрих» (угла второго поворота) и Дс (дистанции между ними). За счет этого появилась возможность формирования торпедного залпа с параллельным ходом «гребенки» торпед для увеличения обследуемой ССН «полосы» и возможности включения ССН торпеды уже по проходу расстояния Дс («стрельба за помеху»).
Торпеды с номерами от 1200 получили креновыравнивающий прибор 242.17.000от торпеды АТ-1, улучшивший условия работы ССН (торпеда СЭТ-53К).
Торпеды с номерами от 2000 получили серебряно-цинковую аккумуляторную батарею (СЦАБ) ТС-4 (3 блока по 30 элементов от практической торпеды САЭТ-60) (торпеда СЭТ-53М — 1963 г.). Скорость увеличилась до 29 уз., дальность до 14 км.
Примерно в середине 2000-х номеров по опыту эксплуатации «перевернули» антенну : горизонтальным каналом стал канал равносигнальной зоны, а дифференциально-максимальный стал вертикальным.
Торпеды с номера 3000 получили СЦАБ ТС-3.
Примечание: особенностью батарей ТС-4 и ТС-3 был малый срок службы (3 месяца), после заливки элементов батареи электролитом и их зарядки на торпедо-технической базе (ТТБ) торпеда выдавалась в боекомплект, а через 3 месяца заменялась на новые, после чего батареи отправлялись на предприятия промышленности для утилизации и повторного использования серебра.
Необходимость замены боекомплекта каждые 3 месяца значительно затрудняла оперативное применение их носителей при несении боевых служб. Например, для средиземноморской эскадры специальные плавбазы непрерывно бегали между северными базами, Севастополем и Средиземным морем для замены боекомплекта подлодок, несших боевую службу порой до года – полутора лет (т.е. порой с 4-5-кратной заменой боезапаса в ходе боевой службы).
Торпеды с номера 4000 получили новую ССН 2050.080 с двумя каналами (горизонтальным и вертикальным) с равносигнальной зоной пеленгования и антенной закрытой звукопрозрачной резиной.
Экспортная торпеда СЭТ-53МЭ имела ССН 2050.080, но вместо серебряно-цинковой батареи — свинцово-кислотную, но уже Т-7 (а не B-6-IV как на ранних СЭТ-53 ВМФ) и дальность 7,5 км (на скорости 23 уз.).
Торпеды с номера 6000 получили батарею ЗЭТ-3 с возимым электролитом, заливаемым при выстреле (от боевой батареи торпеды САЭТ-60М – первоначально 32 элемента, дававшие 30 узлов скорости, однако на этой скорости торпеда «глохла», и поэтому число элементов уменьшали до 30 на скорость 29 узлов). Срок содержания на борту носителей этой модификации торпеды был увеличен до 1 года.
При практических стрельбах вместо боевого зарядного отделения устанавливалось практическое с приборами регистрации траекторных данных и работы ССН (автографом и шлейфным осциллографом с записью на кинополенку), средствами обозначения (импульсный световой прибора и акустический «стукач» — источник шума по которому отработавшую свою задачу торпеду можно было бы найти).
В торпедной подготовке важно иметь возможность много стрелять и «видеть», «чувствовать» результаты подготовки. СЭТ-53(МЭ) это обеспечивала вполне.
Торпеды СЭТ-53 и СЭТ-53МЭ, имевшие свинцово-кислотные батареи, можно было, выловив после стрельб и подняв на борт, переподготовить прямо на корабле (зарядив батарею и набив воздух) для последующих стрельб. По причине прочности, надежности (в т.ч. наведения на цель) и возможности много и эффективно ею стрелять торпеда СЭТ-53МЭ пользовалась значительным экспортным успехом (в т.ч. в странах, имевших доступ к современным образцам западного торпедного оружия, например, в Индии и Алжире).
Это привело к тому, что эти торпеды в ВМС ряда иностранных государств эксплуатируются до сих пор. Из числа последних контрактов и упоминаний в СМИ можно привести сообщение агентства REGNUM 7 сентября 2018 г. о ремонте польских торпед СЭТ-53МЭ украинским «Промоборонэкспортом» (о чем писалось в начале статьи) с привлечением Киевского завода автоматики, изготовителя самой сложной части торпеды – ее приборов управления.
В боекомплекте флота
СЭТ-53(М) были основой противолодочного боекомплекта ВМФ СССР до начала 70-х годов и продолжали активно применяться на Северном флоте до конца 70-х годов, Тихоокеанском флоте – до начала 80-х. Дольше всех она задержалась на Балтике, до конца 80-х годов. Малые глубины и малоскоростные цели на Балтике вполне соответствовали СЭТ-53М.
Заместитель начальника Управления противолодочного вооружения ВМФ Р. Гусев:
Торпеда СЭТ-53 была самой надежной отечественной торпедой. Она была сделана без зарубежного аналога. Вся наша. Она вошла во флотскую жизнь незаметно и естественно, словно была в ней всегда. В 1978 году в отделе эксплуатации Минно-торпедного института провели анализ применения практических торпед Северным флотом за 10 лет. Лучшие показатели были у торпед СЭТ-53 и СЭТ-53М: 25 % от общего числа стрельб на флоте. СЭТ-53 и СЭТ-53М уже считались старыми образцами. Использовалось около двухсот торпед. Это истинные трудяги торпедной боевой подготовки. Некоторые из них стрелялись до сорока раз, потеряно всего около 2% торпед. Из всех других образцов торпед по этим показателям можно поставить разве только парогазовую торпеду 53-56В. Но она являлась последним образцом воздушных парогазовых торпед в конце почти векового пути их совершенствования. Торпеда СЭТ-53 была первой [противолодочной торпедой ВМФ].
Эффективность торпеды
Говоря о торпеде СЭТ-53, необходимо отметить два принципиальных момента: очень высокая надежность и эффективность (в рамках своих ТТХ).
Для первых самонаводящихся торпед всех флотов эти качества были ограниченно применимы. Эффективность и надежность самонаводящихся торпед ВМС Германии во Второй мировой оказалась ниже, чем старых прямоидущих. Много проблем с надежностью и эффективностью имели и ВМС США (при этом настойчиво, с огромными затратами и статистикой стрельб их дорабатывая), даже в сравнительно недавние 80-е годы про английскую торпеду Mk24 «Тайгерфиш» командиры ПЛ, имевшие ее в боекомплекте и стрелявшие ею, отзывались о ней как о «лимоне» (английской ПЛА «Конкерор», имевшей Mk24, пришлось в боевой обстановке в 1982 г. топить крейсер «Генерал Бельграно» старыми парогазовыми торпедами Mk8).
Торпеда же СЭТ-53 оказалась технически крайне надежной, прочной («дубовой»: имела корпус из стали Ст30, что позволяло спокойно держать ее в «дежурных» (заполненных водой) торпедных аппаратах), надежно наводилась на цели (в рамках своих характеристик, несмотря на малый радиус реагирования по реальным целям (300-400 м — по дизель-электрическим ПЛ)).
Подводная лодка (ПЛ), имея гидроакустический контакт с целью в режиме шумопеленгования с правильно подготовленной торпедой СЭТ-53(М) уверенно могла рассчитывать на успех (наведение торпеды на ПЛ-цель), в т.ч. в сложных условиях малых глубин.
Пример из практики балтийского подплава:
В середине 80-х на Балтике ПЛ 613 проекта осуществляла в течение четырех часов наблюдение за шведской ПЛ типа «Нэккен»… Закончилось все тем, что шведа «обдолбили» активными посылками гидролокатора «Тамир-5ЛС», после чего швед начал маневрировать и уклоняться. Что, в свою очередь, дало повод 613-му «успокоиться» и вернуться в свою полосу поиска…
Очевидно, что в боевой ситуации вместо активной посылки было бы применение боевой торпеды, причем с высокой вероятностью успешное.
История не сохранила фотографий «прямых попаданий» в цели торпед СЭТ-53. При практических торпедных стрельбах стреляют с безопасным «разносом» глубин торпеды и цели и отключенным вертикальным каналом наведения для исключения попадания практической торпеды в реальную цель (подводную лодку), однако случаев «прямых попаданий» было достаточно. Как из-за ошибок личного состава (например, забывшего отключить вертикальный канал ССН), так и по иным причинам:
Р. Гусев:
Жаль, что раньше не фотографировали такие ситуации. Случаев было достаточно. Помнится, одними из первых были Коля Афонин со Славой Запороженко, лихие оружейники, еще в начале шестидесятых годов решили «рискнуть» и не выключили вертикальный тракт у торпеды СЭТ-53. Дело было в военно-морской базе в г. Поти. Два раза стреляли торпедой, а наведения не было. Мореплаватели высказали свое «фи» специалистам, готовившим торпеду. Обидно стало лейтенантам и не выключили они в следующий раз вертикальный тракт в качестве акта отчаяния. Как всегда в таких случаях, других ошибок не было. Слава богу, удар по корме лодки был скользящим. Торпеда всплыла. Всплыла и лодка с перепуганным экипажем. Такие стрельбы были тогда в редкость: торпеда только что была принята на вооружение. Заявился к Коле особист. Коля перепугался, стал вещать ему насчет сильного сигнала, перегорания плавкой вставки и других штучек на уровне бытовой электротехники. Прошло. Мореплаватели больше не жаловались.
При применении СЭТ-53 с надводных носителей, в те времена имевших «поголовно» реактивные бомбометные установки (РБУ), возможность уклонения ПЛ-цели от залпа СЭТ-53 с пассивной ССН путем стопорения хода парировалась резким возрастанием эффективности РБУ по малоскоростным целям. В свою очередь, уклонение от атаки кораблей РБУ ходом обеспечивало значительное повышение эффективности СЭТ-53. Т.е. торпеды СЭТ-53 и РБУ, имевшие близкие эффективные дистанции применения, надежно дополняли друг друга на кораблях ВМФ первого послевоенного поколения.
Это, безусловно, положительное.
Однако есть и проблемные вопросы.
Первое. Низкая помехоустойчивость пассивной ССН в реальных боевых условиях.
Проблема эта была обозначена еще во время Второй мировой войны («Фоксеры» и иные СГПД). Немцы стали ее решать сразу и системно, мы же так, как будто ее и не видели.
Например, на ТОФ первая стрельба СЭТ-53 в условиях применения самоходного прибора помех МГ-14 «Анабар» (с механическим излучателем шума) была проведена только в… 1975 г. При этом прибор СГПД честно и в полном соответствии с ТТХ (в т.ч. торпед СЭТ-53) «утащил» за собой обе торпеды залпа.
Второе — глубина поиска.
Единственным фактором обеспечения помехоустойчивости залпа торпед СЭТ-53 стала установка «Дс» (дистанции включения ССН) – «стрельба за помеху».
Проблема была в том что, при включении ССН вблизи цели (при стрельбе «за помеху») ее зона обзора представляет собой «конус», в который еще нужно было «попасть» цели, а маневр цели по глубине (особенно к поверхности) практически гарантировал уклонение. У нас же шпинделем глубины поиска жестко задавалось ограничение низа торпеды, т.е. мы не могли эффективно учитывать гидрологию и возможность маневра цели по глубине.
Третье — глубина стрельбы.
Торпеда СЭТ-53 имела калибр 534 мм и максимальную глубину хода 200 м (поражаемых целей). Глубина стрельбы определялась возможностями систем стрельбы торпедных аппаратов наших ПЛ. Проблема была в том, что подавляющее большинство ПЛ ВМФ (проекты 613 и 611) имели по проекту системы стрельбы с ограничением по глубине до 30 м (ГС-30), их модернизация под ГС-56 (с глубиной стрельбы до 70 м) осуществлялась уже в 60-70 гг. (и не охватила всех ПЛ). ПЛ постройки 60-х годов имели глубину стрельбы 100 м (дизельные ПЛ проектов 633, 641) и 200 м (атомные ПЛ второго поколения). Т.е. даже для ПЛ проектов 633 и 641 глубина стрельбы была во многих случаях значительно менее глубины погружения ПЛ в походе и требовала с обнаружением цели выполнения маневра выхода на глубину стрельбы.
Для ДЭПЛ с ГС-30 проблема стояла просто критически, т. к. маневр этот не только занимал много времени, но и в целом ряде случаев был весьма неоптимален по условия гидрологии, приводя или к потере контакта с целью или потере скрытности нашей ПЛ.
Для сравнения: столкнувшись с проблемой малой глубины стрельбы для «массовки» своих ПЛ еще в ходе Второй мировой войны, ВМС США создали электрические торпеды калибра 483 мм, обеспечивавшие самовыход из 53-см торпедных труб всех ПЛ «торпед самообороны» (первоначально – Mk27). При создании «ровесницы» СЭТ-53, массовой универсальной торпеды Mk37, ВМС США сохранили калибр 483 мм именно из логики обеспечения глубинных стрельб без ограничений из всех 53-см ТА всех ПЛ ВМФ США. Мы же, имея свой, и значительный, опыт применения 45-см торпед из ТА калибра 53 см в 30-е годы и во время Великой Отечественной войны, успели его благополучно забыть.
Четвертое. Значительные массогабаритные характеристики и, соответственно, ограниченный боекомплект на носителях.
Масса торпеды СЭТ-53 (в зависимости от модификации) была около 1400 кг, длина 7800 мм.
Для сравнения: масса ее американской соперницы Mk37 — 650 кг (причем вес взрывчатки в БЧ — 150 кг, больше, чем на СЭТ-53), длина 3520 мм, т.е. в два раза меньше.
Очевидно, что значительные массогабаритные характеристики торпеды СЭТ-53 ограничивали противолодочный боекомплект носителей.
Например, СКР проекта 159А, помимо РБУ, имели два пятитрубных торпедных аппарата для 40-см малогабаритных торпед СЭТ-40 (ТТХ которых формально превосходили СЭТ-53), а СКР проекта 159АЭ – только один трехтрубный для 53-см СЭТ-53МЭ. Вместе с тем торпеды СЭТ-40 имели ряд серьёзных проблем и с надежностью, и с возможностью работы ССН в сложных условиях. Поэтому с точки зрения реальной боевой эффективности нельзя сказать, что СКР проекта 159АЭ имели значительное превосходство над проектом 159А (формально превосходя его по числу торпед более чем в три раза).
Пятое. Неуниверсальность торпед по целям (обеспечено поражение только погруженных подводных лодок).
Торпеда СЭТ-53 создавалась на основе немецкого задела по противокорабельным торпедам и имела все возможности стать первой универсальной по целям торпедой ВМФ. Увы, все имевшиеся технические возможности для этого были принесены в жертву формальному выполнению тактико-технического задания (ТТЗ), в котором была задана глубина поражения целей 20-200 м. Выше (ближе к поверхности) 20 м СЭТ-53 не пустили бы ее приборы управления (сильфонно-маятниковый прибор), даже если ее ССН видела и держала в захвате там цель…
Да, 92-килограммовой массы взрывчатки БЗО СЭТ-53 было слишком мало для потопления надводных целей, но на самооборону от атаки кораблей противника лучше так, чем никак. Тем более что близкую к СЭТ-53 массу взрывчатки БЗО имела малогабаритная торпеда самообороны МГТ-1 (80 кг).
О том, что ПЛ-цель может при уклонении выскочить и на поверхность (и тем более о поражении надводных целей) наши торпедные теоретики не думали. В результате, например, ДЭПЛ К-129 ушла в свой последний поход в 1968 г., имея в боекомплекте четыре противолодочных торпеды СЭТ-53 и две кислородных 53-56 с ЯБП. Т. е. стратегические носители ВМФ уходили на боевую службу, не имея ни одной неядерной противокорабельной торпеды для самообороны.
Упущенные противокорабельные возможности СЭТ-53 — это ошибка которая хуже преступления, и руководства «торпедных органов» ВМФ, и специалистов НИМТИ.
Итоги и выводы
Созданная на военном заделе Второй мировой войны торпеда СЭТ-53 оказалась, безусловно, удачным образцом отечественного торпедного оружия.
Ее сильными сторонами стали очень высокая техническая надежность и надежность в наведении на цели в пределах своих ТТХ. Торпеда имела значительный успех не только в ВМФ СССР (эксплуатировалась до второй половины 80-х годов, последним с нею был Балтийский флот), но и в ВМС зарубежных государств, где эксплуатируется до сих пор.
Вместе с тем торпеда имела недостаточные ТТХ (существенно ниже американских аналогов, но на уровне английской «ровесницы» Mk20), а главное, ряд существенных недостатков (в первую очередь неуниверсальность по целям), которые могли быть легко устранены при модернизации. К сожалению, высокая надежность и эффективность для боевой подготовки СЭТ-53 заслонили для специалистов и командования ВМФ СССР реальные проблемы, которые неизбежно возникли бы при ее боевом применении (в первую очередь помехоустойчивость).
Источники:
Бозин Л.М. Очерки торпедной жизни.
Гусев Р.А. Такова торпедная жизнь.
Коршунов Ю.Л., Строков А.А. Торпеды ВМФ СССР. 1994 г.
Автор выражает благодарность за консультации капитану 1 ранга в отставке Бозину Лариону Михайловичу и капитану 2 ранга в отставке Чернышеву Николаю Владимировичу, капитан-директору музея «ПЛ С-189» www.s-189.ru.
Информация