Годовщина Мюнхенского сговора. Позорная страница истории «демократической» Европы
Если попытаться найти в европейской истории новейшего времени те страницы, которые совершенно не допускают двойного толкования и могут расцениваться лишь, как повод для самого жгучего стыда и раскаяния, то одну из первых строк в их списке, вне всякого сомнения, должно занять соглашение, заключенное 29 сентября 1938 года в немецком Мюнхене.
Ирония судьбы заключается в том, что этим воистину предательским актом тогдашний «коллективный Запад» рассчитывал развернуть созданную им же и набирающую все большую мощь военную машину Третьего рейха на Восток, в сторону Советского Союза, а, по сути дела, заложил фундамент Второй мировой войны. Той самой, в процессе которой сапогами гитлеровских вояк были попраны мостовые и его собственных столиц…
Чехословакия была одним из детищ «Версальской системы», зафиксировавшей крушение старых европейских монархий и империй, в том числе Австро-Венгрии. А заодно повергшей Германию в пучину никогда не виданных ею ранее разорения, бедствий и унижения. В Праге считали Судетскую область, населенную преимущественно немцами, одним из собственных весьма удачных территориальных приобретений, а зря. Именно «глубинными чаяниями ее жителей, жаждущих воссоединения с исторической родиной» (по большей части навеянными Берлином) и воспользовался Гитлер в качестве предлога для выдвижения Чехословакии территориальных претензий.
Надо сказать, что это не был первый демарш фюрера подобного рода. «Пробами пера», предпринятыми им до сего момента, являлись ввод немецких войск в демилитаризованную Рейнскую зону и германский аншлюс Австрии. В принципе, оба случая были грубейшими нарушениями Версальского договора (как и создание Вермахта в принципе) и представляли из себя прекраснейшие «казус белли» для того, чтобы раздавить нацистское чудовище в зародыше. Тогда для этого и войны бы, собственно, не понадобилось: полицейская операция силами «ограниченного контингента» покончила бы с Гитлером без особых проблем.
Проблема заключалась как раз в том, что делать ничего подобного ни в Лондоне, ни в Париже не собирались. Там мечтали уничтожить СССР чужими руками, и зловещий Третий рейх подходил для этого как нельзя лучше. Именно поэтому после последовавших один за другим (весной и осенью 1938 года) инспирированных нацистами двух кризисов в Судетах, накаливших ситуацию до грани войны между Германией и Чехословакией, Британия и Франция встали на позицию «умиротворения» Гитлера, а фактически преподнесли ему в подарочной упаковке не только регион, служивший предметом спора, но и всю остальную страну.
Единственным государством, которое готово было без колебаний вступить в бой с агрессором, оказался Советский Союз. И если в марте 1938 года в Праге еще привередничали, отказываясь от нашей военной помощи, то к сентябрю тамошние политики «дозрели» до того, чтобы ее принять. Увы, было поздно: англо-французские представители без обиняков заявили чехам, что в таком случае они не только не вступят в антигитлеровскую коалицию, но, напротив, сделают все, чтобы эта война превратилась в «антибольшевистский крестовый поход». То есть Лондон и Париж готовы были сражаться плечом к плечу с Берлином против СССР и всех его союзников, буде таковые отыщутся.
Наиболее агрессивную и коварную позицию в данном вопросе заняла Польша. В Варшаве не просто категорически отказались пропустить через свою территорию части РККА, которые шли бы на помощь Чехословакии, но и пообещали атаковать любой советский самолет, который с этой целью попытается пересечь воздушное пространство. СССР в ответ пригрозил полякам войной за попытку оккупации чехословацкой территории и сконцентрировал значительную войсковую группировку на западной границе. Варшава и ухом не повела. Впрочем, ничего удивительного: не следует забывать, что на тот момент именно Польша была военно-политической союзницей Третьего рейха и впоследствии при разделе Чехословакии получила свой кусок территорий.
Надо сказать, что армия Чехословакии вполне могла самостоятельно отразить нападение Вермахта. По вооруженности и технической оснащенности она его на тот момент даже превосходила, а прекрасные укрепленные районы в тех же Судетах давали все шансы превратить эту кампанию для немцев из легкой прогулки в кровавую баню. Достоверно известно, что на такой случай (а уж тем более если бы в войну на стороне Праги вступили Франция и Британия) у немецких генералов были вполне конкретные планы по отстранению Гитлера от власти и даже его ареста за затеянную им безнадежную военную авантюру. Вот только ничего подобного не произошло.
Британским премьером Чемберленом Чехословакия была обещана Гитлеру «без войны и промедления». Так все и получилось. Прибывшие в Мюнхен представители Британии, Франции, Италии даже не сочли нужным допустить чехословацкую делегацию в зал, где решалась судьба ее страны. От СССР никто попросту не присутствовал – не позвали, прекрасно зная позицию нашей страны. Несчастных Хуберта Масарика и Войтеха Мастны допустили к столу, на котором уже лежал готовый текст соглашения, под которым красовались автографы Гитлера, Муссолини, Чемберлена и Даладье. Их робкое «выражение протеста» никто и слушать не стал. Настоящая позорная страница истории "демократической" Европы.
Судеты отошли Третьему рейху немедленно – президент Бенеш даже не попытался спорить с принятыми в Мюнхене решениями. Чехословакии оставалось существовать неполный год. Ее принялись рвать на куски гитлеровские союзники – Польша и Венгрия… В марте 1939 года Словакия заявила об отделении, превратившись в еще одного нацистского сателлита, а жалкие остатки Чехии были оккупированы немцами, превратившись в «протекторат Богемия и Моравия». Вермахту достались громадные чешские арсеналы, и, что еще важнее, военные заводы, одни из лучших в мире, которые впоследствии до 1945 года исправно будут снабжать «арийцев» вооружением и военной техникой. В первую очередь для войны с СССР.
Главным же итогом Мюнхена стала уверенность Гитлера в том, что, пока он будет продвигать свои армии на Восток, удара со стороны Британии и Франции можно не опасаться нисколько. Впрочем, дураком фюрер не был и прекрасно понимал, что рано или поздно нож в спину он все-таки получит. Вот и решил до похода на Москву разобраться с теми, кто намеревался использовать его, а в итоге сам оказался в дураках. Пророком, совершенно правильно предсказавшим последствия Мюнхенского сговора, оказался не подписавший его Чемберлен, сошедший в Британии с трапа самолета со словами о том, что «привез мир для целого поколения», а его политический оппонент Уинстон Черчилль.
Тот, кому предстояло руководить Британией в годы Второй мировой, в тот же день произнес крылатую фразу о том, что, выбирая между войной и позором, Англия выбрала позор. Но вскоре получит и войну. Так и вышло. Сегодня, пытаясь упрекать нашу страну за пакт Молотова — Риббентропа, на Западе категорически не желают признать, что Вторая мировая война, как и стоившая нашему народу многомиллионных жертв Великая Отечественная, были предопределены именно тогда, 29 сентября 1938 года.
Информация