Финансовая революция по-китайски
Деньги… Что большинство людей понимают под этим словом? Это либо цветной бумажный прямоугольник, либо металлический круг с изображением определенной цифры. При этом далеко не каждый человек задумывается, а с какой стати на купюре или монете поставлены именно эти цифры, а не какие-либо другие? Денежный банкнотный мир настолько крепко укоренился в жизни человека, что осознание странности денежных эквивалентов материальных и духовных ценностей вряд ли охватит умы представителей современной цивилизации уже в ближайшее время.Однако вопрос денежного выражения товаров и услуг сегодня можно назвать чуть ли ни определяющим в плане межгосударственных отношений. Денежные массы, которые имеют способность курсировать по свету, вызывают нешуточный ажиотаж, который может спровоцировать (и провоцирует) по-настоящему величайшее противостояние как между отдельными финансовыми системами, так и между целыми государствами и народами.
Роль денег в жизни человеческой цивилизации сегодня настолько высока, что без ознакомления со свежими новостями с финансовых рынков многие уже не могут начать свой день.
Деньги – это, пожалуй, самый эфемерный базис для человеческой дифференциации и тотального мирового соперничества. И, благо (если здесь вообще можно говорить о благе), если денежная масса имеет некое объективное подкрепление. Часто случается так, что противостояние разгорается на той почве, где денежная система как таковая давно перестала иметь весомый тыл товарной обеспеченности и покупательской подкреплённости.
Изобретатели денег в свое время пытались сделать некое более облегченное и унифицированное выражение тех или иных товаров, что позволяло бы ими легко обмениваться между людьми. Другими словами, сами деньги по своей сути не являются объективной ценностью. Сегодня же все происходит с точностью до наоборот. Человеческая цивилизация (а точнее определенные финансовые группы) пытается переводить сущность торговли в русло тотальной зависимости от банкнот и монет, часто имеющих чуть ли не нулевую цену. Один из ярких тому примеров – использование американской валюты. Доллар давно стал своеобразным финансовым идолом, которому поклоняются, которому приносят кровавые жертвы, развязывая войны по всему миру. И главные, скажем так, хранители идола всеми силами пытаются навязать веру в его безграничные возможности. При этом навязывание часто настолько «железобетонное», что отвертеться от него у подавляющего большинства стран мира не получается. Россия в этом списке исключением тоже, к сожалению, не является.
Выходит, что хотя идол и имеется, а многие уже стали догадываться, что никакой реальной финансовой, а значит, и политической силы за идолом нет, но сделать шаг к его развенчанию пока ни у кого рука не поднимается.
Многие эксперты-экономисты уверены, что первый шаг в этом направлении уже готовится сделать Китай, который и является изобретателем денег в привычном для нас понимании этого слова. А уж если изобретение такого рода состоялось несколько столетий назад, то почему бы Китаю не изобрести в этом плане нечто новое. Пока «новое» выражается в том, что КНР старается с использованием политики, как сегодня модно говорить, мягкой силы постепенно избавляться от долларовой зависимости. Для этого используются вполне простые и очевидные средства: ведение партнерской торговли между Китаем и рядом других стран с применением национальных валют. Чаще всего, главной валютой в двусторонней торговле с Китаем ряда азиатских, южноамериканских и африканских государств видится юань.
Не так давно китайская газета «China Daily» опубликовала примечательный материал, касающийся того, что одним из приоритетных направлений инвестирования для укрепления юаня сегодня является инвестирование в мало освоенный Африканский континент. Эти слова высказал заместитель управляющего Народного банка КНР Ли Донгронг.
Если верить предоставленной китайской стороной статистике, то за последние несколько месяцев с некоторыми африканскими странами торговля осуществляется исключительно в юанях. В частности, китайские инвестиции в Южно-Африканскую Республику (участницу, кстати, БРИКС) составили около 4,3 миллиардов юаней, в Маврикий вложены 2,3 миллиарда юаней. На Маврикии китайцев интересует сахарная промышленность, вложения в которую со стороны Пекина в ближайшее время будет только нарастать.
Кроме двух выше упомянутых африканских государств еще две страны могут перейти с Китаем на взаиморасчеты в юанях – это Гана и Замбия. При этом руководитель Банка Замбии заявил, что готов рассматривать вариант использования китайского юаня в качестве резервной валюты с одновременным снижением зависимости от американского доллара и британского фунта стерлингов. Замбию сегодня нельзя назвать страной с развитой экономикой, однако ее власти уверены в том, что именно зависимость от британских банков не дают развивать потенциалы. Выход власти этого африканского государства видят в тесных торговых контактах именно с Китаем, который может быть заинтересован богатейшими ресурсами Замбии. Здесь сосредоточены серьезные залежи никеля и урана. Еще в 2009 году КНР вышел на первое место по уровню внешних торговых взаимодействий с Замбией, и уровень инвестирования только растет. За это время, кстати, в Замбии впервые за многие годы заметными темпами стала снижаться безработица.
Есть информация о том, что Китай на достигнутом в Африке останавливаться не собирается. В частности, готовится целый ряд проектов, основанных на взаиморасчетах в национальных валютах с Нигерией. Сегодня доля китайского импорта в это стране достигает 16% (для сравнения, США – 9%, Франция – 5%). При этом Китай явно заинтересован в совместной разработке богатейших нигерийских нефтяных месторождений с предоставлением Нигерии морского транспорта для перевозки сырой нефти в сторону Юго-Восточной Азии.
Многие сегодня называют такую ситуацию в Африке наступлением юаня на доллар. При этом китайские власти, очевидно, понимают, что сегодня Соединенные Штаты вряд ли смогут отстаивать позиции своего «идола» в той же Нигерии или ЮАР. И так же вряд ли проблема «неугодных режимов» будет решаться здесь с той же стремительность, какая присутствовала, к примеру, в Ливии. Пока прицел Вашингтона наведен совсем на другие регионы мира. Но именно эту нацеленность на Иран и Сирию Китай может использовать для проведения своей активной экономической политики в той же Африке для снижения роли доллара в частности, а значит, и «пустых денег» вообще.
Но является ли мировой панацеей уход от американского доллара в качестве основной планетарной резервной валюты и приближение к юаню в качестве адекватной долларовой замены? В конце концов, нет никаких гарантий того, что со временем и китайский юань не превратится в тот же вылепленный Вашингтоном идол, ведь, по сути, юань и доллар – это просто названия, смена которых не всегда приводит к результату. Одна валюта отличается от другой лишь тем, что у юаня сегодня, пожалуй, больше перспектив подкрепления реальной продукцией. Но уж слишком сильно увязана китайская экономика с экономикой США, чтобы говорить о глотке свежего воздуха при возможной смене главной резервной валюты.
Поэтому даже если и юань и продолжит свое наступление на американский доллар, то для мировой экономики это будет выглядеть лишь как перемена вывески одной и той же крайне убыточной организации. Какие же пути решения для вывода мировой экономики из глобального тупика видятся экономистами международного уровня признания?
В частности, Стефани Помбой, славящаяся своей склонностью к прогнозам в области экономики, заявляет, что мир будет ожидать рецессия до тех пор, пока цивилизация не уйдет от использования ничем не обеспеченных денег. Одним из вариантов такого ухода, по версии Стефани, является принятие мер по использованию в качестве единой мировой валюты старого доброго золота с полным отказом ведущих экономик мира от бумажных денег, который (отказ) прогнозируется на 2015 год. Казалось бы, идея, которая лежит на поверхности, действительно может уберечь мир от тотального соперничества стран из-за ничем не подкрепленных денег. Однако идея возврата к золоту, скорее, утопична. Почему? Дело в том, что золото сразу же после того, как будет объявлено главным мировым эквивалентом товаров и услуг, превратиться в объект для спекуляций со стороны ведущих банкиров. В конце концов, именно они начнут диктовать всему остальному миру цену на этого драгметалл. А если учесть, что сегодня львиная доля всех золотых запасов находится именно в банках, то можно предположить, что на золоте будет спекулировать ничуть не меньше, чем на тех же бумажных купюрах. Да и кто сможет оценить реальную цену золота и его количество у определенного банка, когда такая информация останется конфиденциальной. В итоге вариант Стефани Помбой больше походит на появление этакого глобального карточного клуба, вокруг столов которого собрались либо шулеры, либо специалисты в области блефа, которым обыватель, хочет он того или нет, должен верить.
Получается, что унификация денег, в каком бы виде она не происходила, себя просто изжила. Мир нуждается в реальной конкуренции, в том числе и в плане использования тех или иных денежных эквивалентов. В условиях реальной конкуренции каждая страна, каждая финансовая система должна получить возможность оперировать тем денежным эквивалентом, который она выбирает для партнерских отношений. И глобального хаоса здесь не стоит ожидать, потому что при адекватной конкуренции как раз таки и возможно определить круг валют, наиболее активно подкрепляемых реальными ценностями. Вся загвоздка в том, что сегодня целому кругу государств (и США в первую очередь) крайне не выгодно порождать возможность финансового выбора, финансовой многополярности. Финансовая монополия, из которой можно извлекать баснословные прибыли, буквально застит глаза банкирам, которые привыкли использовать эфемерную силу своего идола – доллара, а потому допускать реальной конкуренции не намерены.
А потому, если никаких мер в этом отношении не принимать, придется еще долго поднимать глаза на взмывающий в небеса госдолг США и надеяться, что воронка нового финансового кризиса не унесет нас на далекое и темное дно.
Информация