Личная стратегическая разведка Сталина
Источник: Минобороны России, mil.ru
Деятельность Сталина по управлению государством и его взаимодействию на внешнеполитической арене таит много скрытых механизмов, которыми он так успешно пользовался. Одним из таких механизмов могла быть его личная стратегическая разведка и контрразведка, о которой много рассказывал в своих книгах и интервью Владимир Жухрай, представляющий себя одним из руководителей этого органа.
Документальных подтверждений этому практически нет, такая структура вряд ли оставляла после себя какие-либо документы. Можно по-разному относиться к утверждениям Жухрая, по крайней мере, многие приводимые им факты подтверждают происходившие в то время события и жёсткую борьбу Сталина со своим окружением вместе с его стремлением обеспечить безопасность и развитие страны во враждебном окружении, для чего нужна была объективная и беспристрастная информация. Возможно, Жухрай что-то и приукрасил – не без этого, но логика действий Сталина была именно такой, как её представляет автор.
Упоминания о «секретной службе» Сталина встречаются довольно часто: одни российские историки спецслужб отрицают её наличие и считают Жухрая чуть ли не «сыном лейтенанта Шмидта», другие – наоборот, что такая разведка должна была быть и, по всей видимости, существовала с 1925 года, когда Сталин после смерти Ленина начал борьбу со своими соратниками за власть и выбор пути дальнейшего развития страны.
Став генеральным секретарём, он, естественно, с учётом своего опыта подпольной деятельности и развернувшейся борьбы с оппозицией в партии, стал создавать структуры, подотчётные лично ему и выполняющие только его указания. Не следует забывать, что в период Октябрьского переворота он входил в тройку партии (Дзержинский, Сталин, Урицкий), плотно работавшей с контрразведкой Генерального штаба царской армии по захвату власти в стране. Эти специалисты, их связи и агентура сохранились – они могли быть включены в структуру личной разведки Сталина и успешно работать на советскую власть.
Структура работала в двух направлениях: контрразведка по всей без исключения партийно-хозяйственной элите, в том числе и по членам Политбюро, в котором были далеко не безгрешные ангелы, и разведка – по проникновению в особо секретные государственные тайны и взаимоотношения руководителей зарубежных стран. Информация необходима была для осмысления внутренних и мировых процессов, подлинных взаимоотношений и движущих мотивов различных политических и экономических сил и для грамотного принятия тех или иных государственных и политических решений. В задачу разведки Сталина также входило изучение и регулярное освещение деятельности за рубежом наиболее важных и известных в мире политических деятелей. Получаемые сведения Сталин передавал, не указывая источника, в НКВД и военную разведку для использования в их работе.
По воспоминаниям Жухрая, для этой структуры не было секретов, которые она не могла добыть или купить. Вся партийно-хозяйственная элита страны находилась под круглосуточной прослушкой, и все их «тайны» были известны. В структуре работало около 60 тщательно подобранных уникальных специалистов, знавших по несколько языков и обладавших знаниями в смежных специальностях, а также громадная сеть агентов и осведомителей по всему миру. Для решения поставленных задач руководители разведки обладали практически неограниченными финансовыми ресурсами, деньгами, валютой, бриллиантами и золотом. Всё это позволяло иметь агентов и в высших кругах различных стран, в том числе в Японии, Германии и Англии.
Необходимость такой разведки была острейшей: она работала параллельно со штатными разведорганами страны, добывала и многократно перепроверяла добытую всеми информацию, и на основе результатов её деятельности Сталин принимал окончательные решения. В такой структуре должны были работать интеллектуалы высочайшего класса с аналитическими способностями, и таких людей тщательно подбирали. Они были идейными сторонниками Сталина – перекупить их было невозможно.
Кто же руководил этой разведкой, и в чём она себя проявила?
Сыновья Сталина
Жухрай утверждает, что начальником разведки был генерал Александр Джуга, и он якобы был незаконнорождённым сыном Сталина. Возможно, это собирательный образ, поскольку у Сталина действительно были такие сыновья. Находясь в ссылке в 1909-1911 годах в Сольвычегорске, он сожительствовал с хозяйкой квартиры, у которой потом родился сын Константин Кузаков, а в ссылке в 1914-1916 годах в Курейке Туруханского края он сожительствовал с 14-летней Лидией Перепрыгиной, у которой также родился сын Александр Давыдов. Сталин обещал жандармам жениться на ней, когда она достигнет совершеннолетия, но в 1916 году он бежал из ссылки и больше не вернулся.
Константин Кузаков и Александр Давыдов реально существовали, а вот являлись ли они детьми Сталина и причастны ли к его личной разведке, можно только предполагать. Некоторые современники Жухрая и его считали сыном Сталина, но он всегда утверждал, что ему об этом никто не говорил, и мать, известный врач, обслуживающая высшие эшелоны власти, так и не сказала, кто же его родной отец. По крайне мере, Сталин безоговорочно доверял Джуге и Жухраю, а к последнему относился очень тепло и по-отечески.
Жухрай попал в стратегическую разведку в 1942-м, Сталин три месяца к нему присматривался, а потом стал полностью доверять. В 1948-м он назначил способного юношу первым заместителем Джуги и начальником аналитического отдела разведки и присвоил звание генерал-майора. К Сталину они являлись загримированными, их встречал Поскребышев, проводил к вождю, и они ему докладывали о добытой информации.
Взаимоотношения с руководителем МГБ Абакумовым
В своих воспоминаниях Жухрай не раз останавливается на личности Абакумова, успешно руководившего во время войны СМЕРШ и потом возглавившего Министерство госбезопасности.
Он подчёркивает его карьеризм, нечистоплотность, стремление к фабрикации липовых дел на советских руководителей и военных во имя продвижения по карьерной лестнице. Об этих же качествах Абакумова писал в своём дневнике и генерал Серов, который, будучи заместителем Берии, постоянно конфликтовал с Абакумовым по методам работы. Джуге и Жухраю Сталин поручал перепроверять предоставляемые МГБ материалы и давать своё заключение.
Абакумов упорно стремился в карьеристских целях в 1946-1948 годах сфабриковать «дело маршалов» по аналогии с «заговором Тухачевского». Был убеждён в существовании военного заговора в стране и причастности к нему маршала Жукова, а также курировал «дело авиаторов» и «дело моряков». Последнее – по обвинению командующего ВМФ адмирала Кузнецова в шпионаже на Англию, на основании чего Абакумов просил Сталина санкционировать арест адмирала.
по
Сталин поручил Джуге разобраться в «деле моряков». После выяснения всех обстоятельств в деле по обвинению Кузнецова в передаче Англии во время войны документации на секретные торпеды Сталину было доложено, что никакого заговора нет, и всё это бредни Абакумова. Командующий ВМФ допустил халатность, приведшей к разглашению секретных сведений по новому оружию, за что Кузнецов в 1948 году был понижен в звании.
Деятельность Абакумова по поиску «заговоров» привела к тому, что его в июле 1951 года арестовали и самого обвинили в сионистском заговоре в МГБ. После смерти Сталина Хрущёв не хотел выпускать на свободу Абакумова, слишком много знавшего о верхушке советских правителей. Обвинение ему переквалифицировали в фальсификацию «ленинградского дела» и судом приговорили в декабре 1954 года к расстрелу.
Дело авиаторов
Абакумов затеял дело против руководителей авиационной промышленности и ВВС, обвинив их в 1946 году во вредительстве и сговоре по принятию во время войны на вооружение самолётов с серьёзными недоделками и большим браком. Он доложил Сталину о многочисленных катастрофах самолётов и гибелях лётчиков за все годы войны. Шахурин гнался за показателями выполнения плана и выпускал некачественную продукцию. Военные закрывали на это глаза, и в армии лётчики погибали из-за некачественных самолётов.
Министра Шахурина и главкома ВВС Новикова арестовали, подвергли «активному допросу», и они признали вину о поставках в армию дефектных самолётов. Это привело к аресту ряда руководителей авиационной промышленности и офицеров ВВС.
Абакумов убеждал Сталина в том, что это заговор, и они занимались вредительством, сознательно поставляя в армию некачественные самолёты, и требовал их сурового наказания. Сталин опроверг эти обвинения, поскольку эти люди много сделали для победы в войне и не могли заниматься вредительством, и поручил Джуге перепроверить данные Абакумова. Проверка выяснила, что никакого заговора не было, а существовавшая практика поставки в войска некачественной продукции была следствием того, что на фронт требовалось большое количество самолётов, и их не успевали изготавливать должным образом.
Суд рассмотрел «дело авиаторов» и за выпуск некачественной продукции и скрытие этих фактов от руководителей государства приговорил обвиняемых в мае 1946 года к различным срокам заключения, небольшим по тем временам.
В связи с «делом авиаторов» был освобождён от должности второго секретаря ЦК Маленков и направлен Сталиным в длительную командировку на периферию. Вторым секретарём ЦК стал Жданов, который скоропостижно умер в 1948 году, и это послужило началом «дела врачей». Сталин вернул Маленкова в 1948 году в Москву, сделав секретарём ЦК по кадровой политике в партии и государстве, вопреки протесту Джуги, презрительно называвшего Маленкова «Маланьей» и утверждавшего, что он затаившийся антисоветчик, который себя ещё покажет.
Дело маршала Жукова
В процессе следствия по «делу авиаторов» Абакумов доложил Сталину, что главком ВВС Новиков обратился к вождю с письмом, в котором утверждал, что во время войны они вели с Жуковым антисоветские разговоры, в которых Жуков критиковал Сталина, заявляя, что все операции во время войны были разработаны им, а не Сталиным, и Сталин завидует его славе, и что Жуков может возглавить военный заговор. Арестованный и допрошенный близкий к Жукову генерал Крюков также утверждал о бонапартистских наклонностях Жукова. Абакумов попросил разрешения арестовать Жукова, так как он шпион. Сталин грубо прервал его и сказал, что хорошо знает Жукова – он малограмотный в политическом отношении человек, во многом просто хам, большой зазнайка, но никакой не шпион.
Абакумов зачитал письма военных, в которых утверждалось, будто Жуков настолько зазнался, что окончательно потерял над собой всякий контроль, впадая в гнев, без причины срывает погоны с генералов, унижает их и оскорбляет матом, обзывает оскорбительными кличками, в ряде случаев дошёл до рукоприкладства, и работать с ним стало невозможно.
Сталин поручил Джуге разобраться с тем, не задумал ли Абакумов поссорить его с руководством вооружённых сил. После выяснения сути дела Джуга, по команде которого с 1942 года прослушивалась квартира Жукова, доложил Сталину, что Абакумов из карьеристских ухищрений затеял дело по «заговору Жукова», которого нет, а ведётся только дело о расхищении военными трофейного имущества, и Жуков ожидает ареста. Он подчеркнул, что у Жукова большие заслуги перед страной, и он не заслуживает уголовного преследования, а за хамское отношение к подчинённым его стоит понизить в должности.
На расширенном заседании Политбюро в 1946 году с приглашением всех маршалов выступил Сталин и высказал претензии к Жукову, военачальники поддержали вождя. Жуков молчал и не оправдывался, его освободили от занимаемой должности заместителя наркома обороны и перевели командующим Одесским военным округом.
Болезнь Сталина
В декабре 1949 года Сталин перенёс на ногах третий инсульт и кровоизлияние в мозг. Самые близкие к нему люди стали замечать, что с вождём происходит неладное – он стал совершенно другим человеком и очень подозрительным.
И так малоразговорчивый, теперь он говорил лишь по крайней необходимости, очень тихо и с большим трудом подбирая слова. Перестал принимать посетителей и читать служебные бумаги. Ходил с большим трудом и вынужден был опираться на стены. Не сумел он и выступить с ответным словом на торжественном заседании в честь его семидесятилетия, молча сидел бледный в центре президиума.
Как-то Сталин пожаловался Джуге, что он больной и старый человек, которому давно пора отойти от дел, но который по-прежнему вынужден распутывать всевозможные интриги, бороться с изменниками, очковтирателями, карьеристами и казнокрадами.
Соратники Сталина
В конце августа 1950 года Джуга докладывал Сталину о плане широкомасштабной тайной войны США против СССР, осуществление которого должно было привести к распаду СССР и реставрации капитализма. Этот план, детально разработанный в ЦРУ, был получен из Вашингтона.
Джуга предложил коренным образом улучшить работу МГБ: Абакумов-то явно не справляется с должностью министра, в погоне за «громкими» делами он дискредитировал государство и власть, облегчая работу западным спецслужбам. Также он выразил сомнения о деятельности соратников Сталина, таких как Берия, Маленков, Микоян и Хрущёв, и предложил созвать съезд партии, обновить Политбюро, выдвигать к руководству партией и страной новых людей, а некоторых старых членов Политбюро отправить на заслуженный отдых.
Вокруг отдельных членов Политбюро действительно начали сколачиваться устойчивые группы лиц, связанных узами личной дружбы и преданности.
Вокруг Маленкова сгруппировались секретарь ЦК Кузнецов, заместители председателя Совмина Косыгин, Тевосян и Малышев, а также маршал Рокоссовский, заведующий отделом административных органов ЦК Игнатьев.
Вокруг члена Политбюро, заместителя председателя Совмина и председателя Госплана Вознесенского – председатель Совета Министров РСФСР Родионов, работники Ленинградской партийной организации Попков, Капустин, Лазутин, Турко, Михеев и другие.
Вокруг члена Политбюро, заместителя председателя Совмина Берии – его давнишние «соратники» Меркулов, Кобулов, Мешик, Деканозов, удалённые из МГБ, а также генералы Гоглидзе и Цанава, ещё работающие в органах государственной безопасности.
Сталин поручил своей стратегической разведке пристально наблюдать за этими группировками и регулярно ему докладывать.
Молотов и Жемчужина
Всё большие подозрения у Сталина начал вызывать его соратник и друг Молотов. Абакумов регулярно напоминал Сталину, что с 1939 года жена Молотова Полина Жемчужина будто бы имеет подозрительные связи с антисоветскими элементами. Она вскоре дала повод для своего ареста, открыто установив дружеские отношения с послом Израиля Голдой Меир.
После нескольких зафиксированных встреч с израильским послом, пытавшейся вести провокационную работу среди еврейской советской интеллигенции, Полина Жемчужина по приказу Сталина в феврале 1949 года была арестована, а Голда Меир была выслана из страны. Сталин за ходом расследования по делу жены Молотова следил лично.
Ненависть Сталина к Жемчужиной была связана со смертью жены Сталина Надежды Аллилуевой, страдающей тяжелой формой шизофрении. Он считал Жемчужину повинной в самоубийстве своей жены, что именно её провокационные «рассказы» о Сталине во время длительной последней прогулки в Кремле с Надеждой Аллилуевой накануне её самоубийства подтолкнули к этому трагическому акту.
Однако каких-либо конкретных уличающих материалов о её предательской деятельности получено не было. Абакумов путём «активных допросов» арестованных из ближайшего окружения Жемчужиной добился показаний, что якобы Жемчужина вела с ними националистические разговоры. Джуга доложил Сталину, что против Жемчужиной нет никаких компрометирующих материалов, и она никаких показаний с признанием своей вины не даёт.
Готовившийся Абакумовым открытый судебный громкий процесс по делу «буржуазных националистов» во главе с Полиной Жемчужиной не состоялся. Арестованных «националистов» во главе с Жемчужиной осудили Особым совещанием МГБ, и они получили тюремные сроки.
Ленинградское дело
В июле 1949 года разведка Сталина получила из Лондона сообщение о том, что второй секретарь Ленинградского горкома партии Капустин, находившийся в Англии в командировке, якобы завербован английской разведкой. Капустин был близким другом секретаря ЦК Кузнецова и первого секретаря Ленинградского обкома и горкома партии Попкова.
Вскоре Капустин был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Англии, и при «активном допросе» не только признал факт его вербовки, но и дал показания о существовании в Ленинграде антисоветской группы во главе с членом Политбюро, заместителем Председателя Совмина Вознесенским, секретарём ЦК Кузнецовым, председателем Совмина РСФСР Родионовым и первым секретарём Ленинградского обкома и горкома партии Попковым.
В это время среди партийного актива ходили слухи, что Сталин якобы в качестве своих преемников предполагает назначить на пост Генерального секретаря ЦК Кузнецова, а Председателем Совмина Вознесенского.
Все они давно уже были на прослушке у команды Джуги, и тот предоставил Сталину записи разговоров их пьяной компании. На этой записи Попков заявил, что товарищ Сталин плохо себя чувствует и, похоже, скоро отойдёт от дел, и надо подумать, кто пойдёт ему на замену. Капустин сказал, что Председателем Совмина может стать Вознесенский, а Попков в генсеки определил Кузнецова и предложил тост за будущих руководителей государства. Сталин поинтересовался, как вели себя Вознесенский и Кузнецов – те промолчали, но за предложенный тост выпили.
Далее Попков предложил создать компартию РСФСР, Кузнецов это поддержал и добавил: «…а столицей РСФСР объявить Ленинград». Прослушав это, Сталин задумчиво произнёс, что они, по всей видимости, хотят вытащить основу из-под союзного правительства. Джуга посчитал, что всё это лишь пьяная болтовня, но Сталин резонно заметил, что все заговоры в истории начинались именно с невинной пьяной болтовни.
Для страдающего подозрительностью Сталина такой оборот с его соратниками многое значил, и они все были арестованы. Разбирательство длилось более года, и в сентябре 1950-го все они в суде полностью признали свою вину и были приговорены Военной Коллегией Верховного суда к расстрелу. Сталин после инсульта уже не мог детально разобраться в «ленинградском деле». Он в присутствии Абакумова лично передопросил Вознесенского и Кузнецова, и они подтвердили свою вину. После этого ленинградская партийная организация была разгромлена, и Сталин лишился группы своих верных соратников, которые не заговор готовили, а необдуманно высказывали свои мнения.
По целому ряду косвенных признаков личная разведка Сталина действовала очень эффективно, выходя на высшие круги и закулисные силы внутри страны и за рубежом. В связи с этим Сталин досконально понимал механику политических событий в стране и мире, и его действия отличались исключительной эффективностью.
Личная разведка Сталина существовала вплоть до его смерти, а потом… исчезла. Её сотрудники занялись своими делами: кто стал писателем, кто исследователем, при этом, конечно, особо не распространяясь о бурном прошлом.
Информация