От Версаля 1871 года к Версалю 1919 года. Часть 2
Мир входил в 20 век с огромными надеждами, действительно прогресс науки и техники обещал очень много. Люди верили, что просвещение и наука подарят им мирный век, где не будет затяжных и кровавых войн, вроде нескольких войн против Франции, которые начались в 1792 году и продолжались с небольшими перерывами до 1815 года. Однако они сильно ошибались. Уже к началу столетия были накоплены серьёзные противоречия, которые можно было решить только войной.
Франция мечтала о реванше, но одна она не имела шансов против Германской империи. Франция имела два столетия полностью централизованного государства (плюс несколько веков единого государства), но Германия смогла обойти её по экономическим показателям всего за два десятилетия. Париж предпочитал быть «ростовщиком», а не «заводом» Европы. Да и Англия утратила статус «мастерской мира». К примеру, в 1913 году в США выплавили 31,3 млн. тонн стали, в Германии – 17,3 млн., в Англии – 7,7 млн. Британцы становились «жертвой» своих огромных колониальных владений и связанного с ними богатства. Было намного легче выкачивать богатства, ресурсы из заморских владений, чем вкладывать капиталы в развитие собственно английской экономики. «Бремя белого человека» в мире было делом прибыльным, но сама Британия постепенно хирела, новые отрасли промышленности развивались медленно.
В результате первой европейской державой становилась Германия. У французского и английского капитала (да и американского) было два пути: сотрудничать со Вторым рейхом, постепенно утрачивая свои позиции в мире или попытаться сокрушить его, подчинить своей воле. Для Франции такое сотрудничество означало подчинение, роль «второй скрипки» в Европе. Париж выбрал путь противостояния и в итоге стал подчиненной державой в отношении англо-саксов (хотя французы и англичане были серьёзными историческими врагами). Лондон также не мог открыто противостоять Берлину, поэтому стал искать державу - «таран», которая должна была сокрушить мощь Германии. В итоге Франция и Англия нашли страну, которая бы смогла выдержать удары германских корпусов и привести их к победе. Они решили воевать с Германской империей «до последнего русского солдата».
Выгодно ли было России воевать с Германией? Англофильская придворная партия и франколюбивая общественность считали, что да. Со времён Петра I русская внешняя политика были направлена на европейские дрязги. Однако с точки зрения национальных интересов, наиболее выгодными направлениями экспансии империи был Юг и Восток. Не зря британцы боялись, что русские займут твердые позиции в Персии, Индии, Китае и Корее. Англичане не смогли оказать серьёзное сопротивление, если Россия решилась сделать эти регионы главными в своей внешней политике. Восточные и южные страны были нам соседями. Кроме того, уже имеющиеся владения империи были так обширны, что правительству стоило бы более пристальное внимание обратить на обустройство России, чем лезть в европейские конфликты. В Российской империи были совершенно не разработаны Север, Сибирь, Дальний Восток и Средняя Азия. Россия является целым огромным миром, которые в то время не разработал и не раскрыл и сотой доли своих богатств. Кайзер Вильгельм II был полностью прав, когда поднимал на своём корабле сигнал: «Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Тихого океана». Стратегический союз Германской и Российской империй мог принести миру совершенно иное будущее, нежели победа англо-саксов (при участии французов на вторых ролях).
Противостояние Германии с Францией и Англией (с неизбежным участием США), могло дать России те «двадцать лет» мирного развития, про которые говорил Пётр Аркадьевич Столыпин. Кроме того, народно-аристократические системы Германии и России (особенно при их неизбежном развитии и совершенствовании) были более здоровым порядком для народов планеты, нежели ростовщическо-паразитарные модели Англии, США и Франции. Германия и Россия были государствами, которые преимущественно опирались на свои собственные силы, а не на ограбление колоний. Германию сделали великой гений её учёных, созидательный труд инженеров, рабочих, учителей, а не миллионы убитых аборигенов Северной Америки или Индии.
Нельзя забывать и вклада немцев в русскую политику, военное дело, науку и экономику. Можно вспомнить множество немецких по рождению, но русских по духу и судьбе немецких фамилий, которые участвовали в созидании Российской империи. Средин них российский путешественник, географ, ботаник, основоположник мерзлотоведения Александр Фёдорович Миддендорф (1815 — 1894). Миддендорф во время своей экспедиции в Северную Сибирь и на Дальний Восток в 1842—1845 гг. стал первооткрывателем и исследователем плато Путорана, полуострова Таймыр, Северо-Сибирской низменности, Амурско-Зейской равнины, нижней части бассейна реки Амур и ряда других территорий. В списке знаменитых русских немцев и физик Эмилий Христианович Ленц (1804 — 1865), он открыл закон индукции и «Закон Джоуля и Ленца». При Екатерине II в русские земли потянулись переселенцы из Пфальца, Вестфалии, Баварии, Швабии, Саксонии и других немецких земель. К концу 19 столетия в России жило почти 1,5 млн. немцев. Немецкий вопрос в России имел и плюсы, и минусы (к примеру, «норманнская теория» созданная немецкими историками). В целом необходимо учесть, что немецкие поселения в России были не «раковыми опухолями» и источниками проблем, а примерами разумного хозяйствования и жизни. Немцы приносили империи намного больше пользы, чем вреда. Русские и немцы хорошо взаимно дополняют друг друга.
Что давала России победа над Германией в союзе с Англией и Францией? Империя получала польские земли, что вело к усилению польского вопроса. Петербургу обещали проливы Босфор и Дарданеллы, но отдавать их англичане и французы не собирались. Наиболее здравая европейская политика Петербурга укладывалась в три слова: «Мир с Германией». Мир на западной границе, которую прикрывала союзная Германия, позволял России решать многочисленные внутренние проблемы, обустраивать Кавказ, Среднюю Азию, Сибирь, Дальний Восток и Русский Север. Мы могли вести экономическую экспансию в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Недаром умнейший политик 19 столетия Отто фон Бисмарк видел будущее русско-германских отношение только мирным. Ясно, что противоречия между странами были, но они носили не фундаментальный характер, лежали больше в области экономики, нежели политики. Разумным было сглаживать углы и налаживать дружбу.
Однако уже Александр II начал проводить антигерманскую политику. Он потребовал от Берлина ограничиться меньшей контрибуцией, чем немцы планировали получить с французов. В 1875 году Россия остановила Германию, которая затевала превентивную войну с Францией. В результате, когда Россия после русско-турецкой войны сталкивается с противодействием британской и австро-венгерской дипломатии, Германия её не поддерживает (что и не удивительно, Бисмарк решал национальные задачи). Собственно, на исход Берлинского конгресса влиял не немецкий канцлер, а секретное Рейхштадское соглашение, подписанное между Петербургом и Веной 8 июля 1876 г. Согласно нему, Австрия обязалась соблюдать нейтралитет, если Россия не будет создавать «большое славянское государство». Необходимо учесть и фактор «пользы» от того, что Россия постоянно лезла в балканские проблемы. Достаточно вспомнить политику «благодарной» Болгарии, которую освободили русские штыки.
Лондон уже в то время умело ссорил русских с немцами. Стремление к постоянному ослаблению России вообще было неизменной линией Великобритании. Расчёт был дальний, на десятилетия вперёд. В 1879 году Александр II и Вильгельм I рассорились окончательно. В 1887 году Берлин снова подумывает о повторном разгроме Франции, но теперь на его пути встаёт правительство Александра III. Кроме того, Россия в начале правления Александра III активизировала строительство стратегических железных дорог в Польше. Объективно это был антигерманский шаг, особенно если учесть тот факт, что Россия сильно нуждалась в строительстве железных магистралей в центре страны, а не на западной «украйне». Одновременно в России активизировались профранцузские и антигерманские круги. Весьма встревожила Берлин и «парижская речь» генерала Скобелева, где он обрушился на Германию как на врага России.
Просветом в отношениях двух великих держав стал т. н. «договор перестраховки» от 18 июня 1887 года, который был заключён благодаря усилиям Бисмарка и братьев Шуваловых. Берлин и Петербург обязывались не нападать друг на друга и должны были сохранять нейтралитет при войне одной стран с любой третьей великой державой, кроме случаев нападения Германии на Францию или России на Австро-Венгрию. Кроме того, германская сторона обязывалась оказать Российской империи дипломатическую помощь, если русский император сочтёт нужным «принять на себя защиту входа в Чёрное море» в целях «сохранения ключа к своей империи».
Россия не собиралась сама нападать на Австро-Венгерскую империю, поэтому обязательство Петербурга была дано легко. Ошибкой русского правительства было защищать Францию. Разгром Франции немцами нам не мешал, даже наоборот. Дальнейшее усиление Германии за счёт Франции вызвало бы серьёзные опасения в Австро-Венгрии, Италии и Англии. Германии был необходим спокойный тыл в виде России. К сожалению, на большее Александр III не пошёл. Хотя была реальная возможность создать стратегический союз двух великих держав. Основой союза могло стать предложение Пётра Шувалова. Русский посол предложил Берлину полную свободу действий в отношении Франции — в обмен на политическую поддержку в захвате Россией проливов Босфор и Дарданеллы.
Продолжение следует…
Информация