«Ночь длинных ножей»: как Геринг угрожал Гитлеру
Итак, почему произошла «Ночь длинных ножей»? Я пообещал экстравагантную версию и представлю её вместе со всеми полагающимися к ней пояснениями. Конфликт вокруг СА был сложным по своему происхождению и затрагивал важнейшие военно-политические вопросы, стоявшие перед Германией, и им тоже нужно уделить необходимое внимание.
Мнение о том, что Рем был убит из-за своих амбиций, с очевидностью ложное. Во-первых, в СА несколько лет закачивали огромные деньги, несколько сотен миллионов рейхсмарок, по сути, второй военный бюджет Германии; дали Рему набрать армию в 4,5 млн человек, а потом вдруг вспомнили, что, оказывается, у Рема есть амбиции. Получается абсурд.
С другой стороны, если у Рема были амбиции, то чего он их не реализовал? Под его командованием была самая сильная и вооружённая организация в Германии; штурмовики были сильнее Рейсхвера, полиции, других военизированных структур. Более того, известно, что до января 1933 года нацисты готовились к вооружённому захвату власти, и Рем играл в этом ключевую роль; и в 1933 году он был главным столпом нацистского режима, который ещё не обрёл всех установленных законами неограниченных полномочий и подкреплялся как раз штурмовиками. Рем мог бы свергнуть Гитлера, если бы захотел.
Ну и потом, упражнения с газами, взрывчаткой и минами, зенитными и полевыми пушками, самолётами (к примеру, в октябре 1932 года под Берлином были проведены манёвры СА, в которых самолёты отрабатывали бомбометание) показывают, что у Рема был военный приоритет, а не политический. Для свержения Гитлера ни газы, ни авиабомбы не нужны.
Если об этих обстоятельствах не знать, то можно подумать, что речь шла о борьбе за власть в нацистской партии. Военное обучение СА разрушает эту версию до основания.
Убедившись в том, что имеющиеся версии ничего не объясняют, я и пошёл по пути выработки своей версии.
Чтобы фюрер не сбежал
Момент первый – что было реальной основой нацистской партии? Имеется в виду действительная причина, побуждавшая людей идти в эту партию и особенно в её военизированные структуры, их реальные цели, а не лозунги. Лозунги могут довольно серьёзно отличаться от действительного фундамента политической организации и выступать маскировкой.
Гитлер должен был с самого начала, ещё в 1920 году, объяснить своим сторонникам, почему они должны быть с ним и слушать его. Нам известно, что он уже с первых недель существования нацистской партии заговорил... о войне с Францией. Да, с главным победителем Германии в недавно окончившейся Первой мировой войне.
Это заявление обычно считается бредом, а я думаю, что это был ключ ко всей его программе. Нацистская партия, привлекавшая в первую очередь фронтовиков, строилась вокруг обещания своим членам обогащения в первую очередь за счёт трофеев в планируемой захватнической войне. Фронтовики после Первой мировой ничего не получили: ни славы, ни почестей, ни денег, оказавшись почти буквально внизу общества. И когда Гитлер пообещал, что они набьют себе карманы, это их зажгло.
Собственно, это и случилось. Нацисты, от рядовых до фюрера, наживали себе состояние всеми доступными способами, в том числе и военным грабежом, а также «подарками» от подчинённых и промышленников. По некоторым оценкам, личное состояние Гитлера превышало 700 млн рейхсмарок. Герман Геринг награбил себе несметные сокровища, сколотил огромное состояние и создал крупный промышленный концерн Reichswerke Hermann Göring, капитал которого в 1941 году составлял 2,4 млрд рейхсмарок. Во время войны это был крупнейший концерн в Европе. Да что там, даже Альберт Шпеер к 1942 году сколотил состояние в 1,5 млн рейхсмарок.
Теперь экстраординарный факт. Вплоть до 1 марта 1932 года Гитлер не был гражданином Германии; сначала у него было австрийское гражданство, от которого он отказался в апреле 1925 года, после выхода из тюрьмы. 12 лет Гитлер был лицом без гражданства и не имел в Германии политических прав.
Нацистам, по крайней мере, членам руководства партии, этот факт несомненно был известен, но никакого смущения не вызывал. Более того, став лицом без гражданства, Гитлер вытеснил из руководства партии Грегора Штрассера. Почему?
По моему убеждению, нацистская партия держала своего фюрера в качестве заложника. У них была одна попытка, чтобы дорваться до власти, устроить войну и обогатиться на ней. Любой другой лидер, с германским гражданством и состоянием, постоянно испытывал бы соблазн колебаний и укрепления в легальной политике, отклоняясь от первоначальной цели. Цель – начать войну, которая была бы неизбежно войной с Францией – сильнейшей страной в Европе. Перспектива эта была, прямо скажем, «стрёмной». Что и порождало угрозу, что лидер может сдрейфить и свернуть с дороги. Тогда все мечты и надежды лопаются.
Вот нацисты себе и выбрали фюрера, которому некуда было бежать. Отказавшись, он терял всё, становился никем и ничем. В этом случае его могли убить или же просто вышвырнуть за пограничные столбы на историческую родину. Вот поэтому Гитлер и был патентованным радикалом, поэтому и выступал за войну. Это немаловажный фактор во всей истории.
Планы нацистов и промышленников отличались оттенком
Нацистов финансировали немецкие промышленники. Обычно считается, что промышленные круги сами хотели захватов и контрибуций. Но это абсурд, если посмотреть на дело с учётом положения начала 1920-х годов, когда впервые в парткассу пошли взносы от промышленников. Тогда Германия, разбитая и разоружённая, состоящая под контролем победителей, и помыслить не могла о какой-либо войне. Рейхсвер был настолько мал и так плохо вооружён, что для него серьёзную угрозу представляли армии Польши и Чехословакии.
Чтобы правильно оценивать события, намерения и поступки исторических деятелей, надо в первую очередь избегать послезнания, то есть оценивать исходя из того положения, которое было на момент события. Разумеется, ни нацисты, ни промышленники, в начале 1920-х годов ничего не знали о том, что произойдёт через 10-15 лет, и руководствовались сложившимся положением. Таковое же всякую войну, тем более агрессивную, исключало. Любые планы агрессии тогда смотрелись пустым фантазёрством.
Стало быть, Гитлер предлагал промышленникам нечто иное, раз они ему стали давать денег, с годами всё больше и больше. То, что им предлагалось, стоило этих, больших по меркам того времени денег.
Дело в том, что промышленникам нужна была армия и позарез. Фундамент немецкой промышленности – уголь, располагался очень близко к границам: Рур рядом с Францией и Бельгией, Силезия рядом с Польшей. Если угольные бассейны будут захвачены, то неизбежен скорый коллапс немецкого хозяйства. Это и произошло.
Экономика Германии в 1930 году. Хорошо видно, насколько близко уголь Рура и Силезии располагался к границе и был под угрозой захвата
В 1923-1925 годах Рур был оккупирован французскими войсками (Франция добивалась таким способом приоритетных поставок угля по репарациям), а часть Силезии была отторгнута в 1923 году в пользу Польши. Произошёл впечатляющий экономический кризис.
Свершившийся кошмар немецких промышленников: французские солдаты маршируют по Дюссельдорфу
Немецкие промышленники остро нуждались в защите источников топлива. Для этого нужна была армия. И не чахлый Рейхсвер, а такая армия, которая могла бы побить при необходимости французскую армию, а лучше всю коалицию из Франции, Польши и Чехословакии. Им нужна была большая армия и, стало быть, ремилитаризация.
С правительством Веймарской республики этот важнейший вопрос решить не получалось, что и вынуждало промышленников вести двойную игру и искать запасные варианты. Сначала они финансировали немецких националистов, но потом перешли к более радикальному варианту, то есть к Гитлеру.
Вот это Гитлер и пообещал немецким промышленникам, что он всенепременно создаст большую армию. Кроме него, на такое больше никто не решился.
Я долго думал над странным противоречием между явной неуместностью гитлеровских планов захватнической войны в 1920-х годах и тем, что его поддерживали большими деньгами. Но потом догадался: нацисты и промышленники хотели разного, но сходились в средстве достижения своих целей. Немецкая армия, которая может побить французскую, польскую, чехословацкую армии, годится и для обороны, и для агрессии. Их планы были в шинелях почти одинакового цвета фельдграу, но немного отличались оттенком.
Гитлер тоже вёл двойную игру, в партии обещая захваты, а на собраниях промышленников обещая надёжную оборону. Имущие круги ему не особо и верили, но выбора не было. После провала серии попыток начать ремилитаризацию силами Веймарского правительства, промышленники созрели до заговора и устроили приход Гитлера к власти.
Среди промышленников были разные люди. Были те, кто изначально поставил на войну и грабёж, были и те, кто полагал использовать герра Гитлера для своих целей. Гитлер последних обманывал довольно долго; лишь в 1938 году они обнаружили, что на деле участвуют в подготовке агрессивной войны. Некоторые с этим согласились, а некоторые порвали с Гитлером и бежали.
Автомобилизация и блицкриг
Скачкообразный рост СА в 1933-1934 годах был связан, по моему убеждению, с тем, что Гитлер после прихода к власти стал выполнять данное им обещание, насколько это было возможно под Версальскими ограничениями. С этим было даже согласно командование Рейхсвера, которое, как видно по документам, оказывало СА поддержку и помощь в военном обучении. Промышленники накачивали СА деньгами, попутно подбадривая Гитлера: мол, создавай армию, а мы дадим винтовки, пулемёты, пушки.
Но у Гитлера был свой план. От него осталось не так, чтобы много, но кое-какие следы сохранились. Насколько можно судить, он рассчитывал развернуть СА в армию и уже в 1935-1936 годах приступить к делу. Агрессивная война планировалась, скорее всего, против Польши за возврат части Восточной Пруссии и Силезии. На это указывает то, что Рем пытался получить контроль над арсеналами в Восточной Пруссии, которые Рейсхвер создавал на случай войны с Польшей. Война с Францией, видимо, ради Саарской области.
Гитлер также рассчитывал на моторизацию СА и на то, что своей мобильностью она сможет побеждать, то есть ставил на блицкриг. На это указывает странный план строительства автобанов и развития моторизации в Германии в первые годы правления Гитлера. Странность плана была в том, что Германия зависела от импорта нефтепродуктов, а расход топлива (2,4 млрд литров на 682,9 тысяч автомобилей в 1932 году или 9,7 литров в день; это примерно на 90-100 км) говорил, что Германия не очень-то и нуждается в автомобильных перевозках. Тем не менее Гитлер форсировал выдачу разрешений на покупку автомобилей: в 1933 году – 82 тысячи, в 1934 году – 159 тысяч (при том что в 1932 году разрешений было выдано 41 тысяча), и освободил новые автомобили от налога.
Наконец, первый автобан, который стали строить нацисты, шёл от Франкурта-на-Майне на юг, через Дармштадт и Манхейм до Гейдельберга по правому берегу Рейна, как раз напротив Саара и выступа французской территории, занимавшего левый берег Рейна. Автобан мог быть использован в качестве рокадной дороги в войне за Саар.
Немецкие автобаны в 1935 году. Здесь обозначена уже построенная дорога Франкфурт-на-Майне – Гейдельберг
Видимо, Гитлера и Рема вдохновила битва на Марне, когда 600 парижских такси перебросили бригаду из состава Марроканской дивизии, которая решила исход битвы. Если СА посадить на автомобили, то можно рассчитывать на молниеносную войну.
Гитлер между Ремом и Герингом
Этот план, очевидно, разрабатывался в деталях Эрнстом Ремом и был известен очень узкому кругу лиц. Геринг, например, о нём не знал и полагал, должно быть, что СА занимается военной подготовкой для укрепления власти нацистов и создания резерва Рейхсвера. Геринг, в частности, поддержал строительство автобанов, которые можно было использовать и для самолётов, и даже высказал пожелание, чтобы были построены подводящие дороги для подвоза топлива.
Когда узнал? Когда попытался забрать у Рема школу пилотов. В мае 1933 года директор Люфтганзы Роберт Кнаусс и статс-секретарь Эрих Мильх составили план развития военной авиации и доведения её числа в 1934 году до 1000 самолётов, в том числе 400 бомбардировщиков. Потребовались пилоты, а Геринг вспомнил, что у Рема есть лётная школа на 1000 человек; как раз то, что нужно. Рем, конечно, отказал, и Геринг, очевидно, задействовав недавно созданное гестапо, узнал о размахе военных планов СА. Это произошло, скорее всего, в конце 1933 года.
«Они это серьёзно?» – единственный вопрос, который можно было тогда задать. От этой затеи сильно смердело гибельной авантюрой, и Геринг начал действовать, быстро заполучив командование Рейхсвера в союзники.
Между Гитлером и Герингом явно состоялся разговор об этих планах. Геринг выложил мощные аргументы: у одной только Франции 5000 самолётов, а противопоставить им почти нечего; нет оружия и боеприпасов, чтобы вооружить большую армию. Действительно, мощности по выпуску винтовок, включая тайные фабрики, составляли 19 тысяч винтовок в месяц, разрешённое союзниками производство патронов – 10 млн штук в месяц, порохов – 90 тонн в месяц, взрывчатки – 1250 тонн в месяц и так далее. Промышленники, очевидно, несколько дезинформировали Гитлера по поводу военного производства.
Вывод Геринга был неумолим: реализуемый план является авантюрой, ничего, кроме поражения и гибели дать не способной. Потому надо умерить пыл и готовиться к войне по-настоящему.
Вот тут Гитлер попал в очень непростое положение. С одной стороны, у него были планы партии, мечты и надежды, его личное положение фюрера, данные промышленникам обещания, куча истраченных денег. С другой стороны, с аргументами Геринга нельзя было не согласиться. И хочется, и нельзя. Именно поэтому Гитлер в конфликте вокруг СА стал колебаться и долго искал компромисс.
Компромисс же не находился. Рем полагал, что может добиться успеха, и стал считать Гитлера отступником, поскольку тот дал согласие Рейхсверу с последующим подчинением СА армии. Это как раз и есть противоречие разных вариантов плана ремилитаризации: оборонительного и агрессивного; это же реализация того варианта, во избежание которого соратники так долго держали Гитлера лицом без гражданства. Став рейхсканцлером, Гитлер соскочил – решил, очевидно, Рем.
Это были не его личные амбиции. Рем исходил из действительной цели нацистской партии – подготовки к захватнической войне, дающей им всё – считая вопрос самоочевидным и полагая, что партия пойдёт за ним. Его позиция вполне ясна. Почему сейчас, когда инструмент для реализации главной цели партии практически создан, нужно отступать, кому-то подчиняться и ограничиваться обороной? Это в интересах промышленных тузов, что ли? Отсюда растёт вся его риторика.
Почему Рем не сделал попытки захвата власти, имея для этого силы и средства? Видимо потому, что его обманула колеблющаяся позиция Гитлера. Насколько можно судить, Рем намеревался своей твёрдостью рано или поздно продавить Гитлера.
Но и Геринг, как вождь коалиции против Рема, был не так-то прост. Он вместе с Гиммлером и Гейдрихом стал давить на Гитлера, подогревать его всякими слухами и компроматом, намекая на возможность путча и свержения, и они довели его до истерики. Их расчёт строился на том, что Гитлер потеряет самообладание.
Фото сделано, видимо, уже во время подготовки ликвидации Рема: очень уж выразительно Гиммлер смотрит на затылок Рема
Тут надо пояснить, что фюрер, 12 лет прожив лицом без гражданства, мог быть в это время свергнут и уничтожен в любой момент. Вне всякого сомнения, Гитлер этого очень боялся и был такой взвинченный постоянно именно из-за этого не проходящего сильного стресса. С 1933 года его положение сильно упрочилось, но всё же старые страхи не проходят одномоментно. На это Геринг и давил.
На некоторых фотографиях Гитлера явно видны следы сильного и длительного стресса
Ультиматум Гитлеру
Им удалось почти всё. Гитлер лично арестовал Рема и был в первые часы после этого в истерике, чем шокировал очевидцев; он даже санкционировал расстрелы ряда руководителей СА. Однако сразу после расстрелов Гитлер прилетел из Мюнхена в Берлин и заявил Герингу и Гиммлеру, что решил оставить Рема в живых.
Тут произошло самое интересное событие во всей истории «Ночи длинных ножей». Гитлер, Геринг и Гиммлер говорили всю ночь с 30 июня на 1 июля и всё утро почти до полудня 1 июля 1934 года. Почти 12 часов разговора! Это была явно не мирная беседа старых соратников, а ожесточённый, предельно неуступчивый спор по поводу Рема и фактически по поводу тех планов, которые он реализовывал. Гитлер железной хваткой держался за планы как можно более быстрого перехода к агрессивной войне, и Рем ему нужен был как исполнитель.
Гитлер к началу этого спора был сильно взвинчен и очень уставшим; перед этим он отдыхал в ночь с 28 на 29 июня 1934 года, а с утра 29 июня и до утра 1 июля провёл фактически на ногах, в переездах и перелётах, всяких совещаниях. Можно себе представить, как там кипели страсти.
Думается мне, что Геринг, измотанный безуспешной борьбой, решился на крайнее средство – прямой ультиматум. Очевидно, в конце концов Геринг заявил Гитлеру, что он и Гиммлер свергнут его прямо здесь и сейчас, а господин рейхспрезидент назначит рейхсканцлером или фон Папена, или же самого Геринга. Либо Гитлер отдаёт им Рема, либо они убьют их обоих.
Вот и всё. Гитлеру некуда было бежать. СА уже было обезглавлено, Берлин во власти СС в полной готовности, защиты искать не у кого. Его сейчас застрелят, а потом Геринг и Гиммлер расскажут, что это сделали штурмовики, путч которых они героически подавили.
И Гитлер сдался. Через несколько часов Рем застрелился.
Геринг тут же предложил Гитлеру сделку, суть которой состояла в следующем: Гитлер остаётся фюрером и рейхсканцлером, а потом, после смерти фон Гинденбурга, которая вовсе не за горами, сделается рейхспрезидентом и диктатором Германии с неограниченными полномочиями. Он, то есть Геринг, сделает всё в лучшем виде, подготовит авиацию и промышленность к большой захватнической войне так, чтобы с гарантией, за что получит приоритетное право в грабеже и возьмёт, сколько в карман влезет. Гиммлеру, стало быть, СС в качестве главной военизированной организации, полиция и спецслужбы, а потом земли, пленных и свободу делать всё, что заблагорассудится.
Гитлеру оставалось только согласиться. Что он и сделал.
Таким образом, решался вопрос исключительной важности. На мой взгляд, Геринг фактически повернул историю Германии в новое русло.
Вот такая у меня получилась экстравагантная версия подоплёки «Ночи длинных ножей». Это теоретическая реконструкция в данный момент; однако я не исключаю, что в архивах могут быть обнаружены документы, которые её подтвердят или дополнят. Хотя много документов было сожжено, и для нас они пропали, тем не менее и в сохранившихся документах, самых невзрачных на первый взгляд, могут быть необходимые сведения.
Желающие могут поспорить. Но я предлагаю для начала попробовать выдвинуть логичное объяснение того, чего это вдруг Геринг, лётчик и далёкий от промышленности человек, возглавлявший авиацию и полицию одновременно, сделался уполномоченным по четырёхлетнему плану, то есть главой всей немецкой экономики, и занялся строительством металлургических заводов?
Информация