Предательство 1941: приказ не оборонять госграницу
Начало войны даже спустя почти 80 лет остается загадочным периодом в истории нашей страны. Новому поколению сложно разглядеть истину среди нагромождения многочисленных либеральных мифов и западных попыток переписать историю. Поэтому мы повторим в собирательном виде рассказы военных историков про самые первые дни Великой Отечественной войны.
В первые дни войны с 22 июня 1941 года фашисты танковыми клиньями ударили в направлении армий 8-й и 11-й («Предательство 1941: смута первых дней»), а также 4-й и 5-й («Предательство 1941: было или нет»). Попытаемся проследить, что стало с другими армиями в эти дни Великой Отечественной войны. И разобраться, почему же наряду с героизмом вышеуказанных армий историки пишут и об изменах, и о предательстве в те же самые дни.
Помимо 5-й армии ЮЗФ также историки указывают на героические усилия, которые предпринимали под Перемышлем отдельные подразделения Красной армии. Например, правофланговая 99 Краснознамённая дивизия 26-й армии.
Одна эта дивизия противостояла двум-трём немецким, теснившим её на этом самом участке.
Из книги Н.Н. Иноземцева «Фронтовой дневник» (2005):
«Доносятся отзвуки артканонады: это Краснознаменная 99-я дивизия удерживает Перемышль от трех немецких дивизий».
Более того, она отбросила фашистов назад, за речку Сан. И именно с этой русской/советской дивизией фрицы не могли поделать ровным счетом ничегошеньки. Независимо от той массивности натиска, который они попытались обрушить именно на этих красноармейцев. И даже не глядя на многочисленные воздушные атаки. Как свидетельствуют историки, в самый начальный период наступление фашистов против других подразделений (дивизий) этой армии не было осуществлено.
В первой части этого цикла («Предательство 1941: смута первых дней») мы сформулировали вопрос:
«Действительно ли Красная армия была во всём существенно слабее вермахта?»
И на этот вопрос своими действиями и реальным героизмом сформулировали ответ те её подразделения – наши армии и дивизии, на которые в самые первые дни Великой Отечественной войны пришёлся основной натиск и вся мощь гитлеровского наступления.
И ответ этот – однозначное
«Нет».
Никакого качественного превосходства над советскими военнослужащими вермахт не имел.
И именно этот ответ, как ничто иное, высвечивает всю контрастность ситуации в самом начале войны. Речь идёт о существенной поляризации, которую некоторые историки даже именуют серьёзной катастрофой.
Если отечественные вооруженные силы, на которые орда немцев навалились всей своею могущественностью, отражали бои успешно и героически, то каким образом сотни тысяч военнослужащих оказались в плену?
Как так случилось, что СССР утратил огромные территории, потерял танки и самолеты в огромном количестве?
Загадочная 12-я армия
Историки задаются следующими вопросами.
А как, например, воевала 12-я армия?
И так ли героически сражались с фашистами подразделения этой армии, которые или не попали под массированный удар первых дней войны, или, если и попали, то под атаки куда более меньшей силы?
Давайте рассмотрим как раз эту самую 12-ю армию. Ею руководил в то время генерал Павел Григорьевич Понеделин.
Данная армия располагалась на фронте от границы с Польшей (юг Львовской области), две дивизии (13 стрелковый корпус) прикрывали перевалы Карпат (граница с Венгрией). Дальше корпуса 12-й армии размещались до Буковины по длине пограничной линии с Румынией.
Специалисты указывают, кстати, что на 22 июня Венгрия не вмешалась в войну.
Из воспоминаний офицера погранвойск Михаила Григорьевича Паджева «Через всю войну» (Записки пограничника) (1972):
«Только на второй день после нападения Германии на СССР правительство Венгрии было «приглашено» принять участие в войне против Советского Союза.
Этим и объясняется, что на участке 94-го пограничного отряда, большинство застав которого располагалось на границе с хортистской Венгрией, в первые дни войны противник не предпринял активных действий, хотя его войска были сосредоточены на дорогах Ужокского, Верецкого и Вышковского перевалов.
Только спустя пять суток, когда немцы уже рвались ко Львову и Минску, венгерские войска перешли границу».
Этим и объясняется, что на участке 94-го пограничного отряда, большинство застав которого располагалось на границе с хортистской Венгрией, в первые дни войны противник не предпринял активных действий, хотя его войска были сосредоточены на дорогах Ужокского, Верецкого и Вышковского перевалов.
Только спустя пять суток, когда немцы уже рвались ко Львову и Минску, венгерские войска перешли границу».
Историки отмечают, что в первый день войны подразделения 12-й армии поднялись по тревоге и направились к обороне рубежей с оружием и боеприпасами.
В ходе передвижения к передовым позициям их настигли бомбардировки противника.
Однако авиасоединения, которые находились в ведении 12-ой армии, 22 июня воздушные рубежи не обороняли и немцев не бомбили, то есть не взлетали вообще. Им не было приказано защищать в небе свои армейские подразделения. Такой приказ в тот день не поступил ни от командующего армией, ни от армейского штаба. Или прикрытия с воздуха не затребовал командир (штаб) 13 стрелкового корпуса, чьи подразделения бомбил противник с воздуха?
Таким образом, когда войска 12-й армии вышли на полевые позиции, то они практически не подверглись ударам на земле: атак не было.
Тройное свидетельство
Историки упоминают про свидетельства от пограничников не одного, а сразу трёх погранотрядов (что охраняли советские рубежи к югу от Перемышля, а затем по Карпатским горам) о том, что первые пять дней (то есть с 22 июня и вплоть до истечения 26 июня) фашисты не предпринимали наступательных действий.
Означает ли это, что на всем этом протяженном участке фронта (многие сотни километров) на 13 стрелковый корпус, а также на дивизии его соседа с левого фланга – подразделений 26-й армии никаких ударов и натисков со стороны немецких захватчиков попросту не было?
Обратимся к документальным свидетельствам.
Вот что пишет об обстановке на 24 июня на данном участке фронта Н.Н. Иноземцев в своей книге «Фронтовой дневник» (2005).
«На границе пока ничего особенного нет. Изредка легкая перестрелка у пограничников, а так война ни в какой степени не чувствуется…
Наша дивизия занимает очень большой участок – 60 км по фронту.
Фактически мы составляем мелкие группы прикрытия на особо важных участках; сплошной линии обороны нет.
Но и немцы здесь, по-видимому, больших сил не имеют».
Ссылка Наша дивизия занимает очень большой участок – 60 км по фронту.
Фактически мы составляем мелкие группы прикрытия на особо важных участках; сплошной линии обороны нет.
Но и немцы здесь, по-видимому, больших сил не имеют».
Речь идет об опубликованных дневниковых записях (дневники и письма) артиллериста Николая Николаевича Иноземцева. Он в первый день войны вместе с артиллерийской батареей 192 стрелковой дивизии по приказу был направлен на позиции. А уже через несколько дней им пришел непонятный приказ – отходить. Как красноармейцам пояснили – угроза обхода.
«Получили приказ немедленно сняться и двигаться через Стримы к Дрогобычу.
Приказ хоть и был довольно неожиданным, но мы знали, что под Львовом дела плохи и создается угроза окружения».
Приказ хоть и был довольно неожиданным, но мы знали, что под Львовом дела плохи и создается угроза окружения».
Отступают уже через трое с небольшим суток (в течение которых, по свидетельствам, никто на эти части не наступал и вовсе их не атаковал) – это (по воспоминаниям Иноземцева) 25 июня, а точнее в ночь на 26-е. От штаба ЮЗФ приказ на отступление 12-й армии не поступал. Зато был такой от штаба корпуса.
«Приказано двигаться горами, кратчайшим путем на Стримы, а затем к Бориславу».
«О немцах никаких сведений нет. Идет спокойная, нормальная жизнь…
Отступление идет по всему фронту».
Отступление идет по всему фронту».
«28 июня. В 5 часов дня получаем приказ о дальнейшем отходе».
Ссылка По воспоминаниям пограничников с заставы на Верецком перевале, их сняли с заставы приказом штаба стрелкового корпуса. То есть письменный приказ был.
«К вечеру 26 июня по приказу командира 13-го стрелкового корпуса генерал-майора Н.К. Кириллова и наш 94-й погранотряд, так и не войдя в соприкосновение с противником, стал отходить от границы».
СсылкаЛюбопытно, что с самого первого дня войны фашистам очень активно помогали украинские националисты, они вредили с тылу пограничникам, перерезая линии телефонной коммунникации.
«Бандиты из организации украинских националистов перерезали провода, повреждали телефонные узлы. Это мешало своевременно передавать необходимые распоряжения, уточнять обстановку на отдельных участках».
Ссылка 
Немецкая листовка с надписью «Немецкая (читай: объединённоевропейская) армия обеспечит вам спокойную работу для прекрасного и светлого будущего. Трудитесь же, украинцы!» 1941 г. Источник: topwar.ru
Уже после войны нашлись документы, свидетельствовавшие о том, как вступали в бой и встречали врага пограничники соседних отрядов.
Вот что писал в донесении начальник штаба 93-го погранотряда (сосед с правового фланга) майор Целиков:
«С 22 по 26 июня 1941 года отряд продолжал охранять и оборонять 177-километровый участок границы.
Противник на охраняемом участке активных боевых действий не проявлял.
В ночь на 27 июня по приказу отряд отошел от границы».
Ссылка Противник на охраняемом участке активных боевых действий не проявлял.
В ночь на 27 июня по приказу отряд отошел от границы».
Обстановка на участке соседа с левого фланга (95-го пограничного отряда):
«С 22 по 26 июня на участке отряда спокойно».
Ссылка Третье свидетельство – генерал-полковника технических войск Советской армии, участника Великой Отечественной войны Павла Алексеевича Кабанова.
Он служил тогда командиром 5-й железнодорожной бригады Особого корпуса железнодорожных войск.
Изложил П.А. Кабанов свое свидетельство в его книге «Стальные перегоны» (1973). Тогда он по долгу службы взаимодействовал с 13 стрелковым корпусом.
«24 июня я снова был в Збараже».
В этот же день 24 июня 1941 года (рассказывает П.А. Кабанов) главный инженер корпуса полковник Ф.Н. Доронин вошел в управление и сообщил:
«Только что из Тернополя. Был там в штабе Юго-Западного фронта.
Вызывал меня начальник ВОСО округа полковник Коршунов.
Ваша бригада действует в зоне 12, 26-й армий.
За бригадой закреплены… пограничные участки: Госграница – Турка – Самбор и Госграница – Лавочне – Стрый.
Ваша задача охранять эти линии, а в случае отхода разрушить».
Ссылка Вызывал меня начальник ВОСО округа полковник Коршунов.
Ваша бригада действует в зоне 12, 26-й армий.
За бригадой закреплены… пограничные участки: Госграница – Турка – Самбор и Госграница – Лавочне – Стрый.
Ваша задача охранять эти линии, а в случае отхода разрушить».
Через день (25 июня) начальнику Стрыйского отделения движения А.И. Богданову поступил приказ на эвакуацию, но это было похоже на провокацию. И Кабанов просит перепроверить источники данного распоряжения. Оказалось, что точно – провокация. Связи с вышестоящим начальством уже не было. И уверенности, что приказ получен именно от начальника дороги – тоже.
П.А. Кабанов:
«Нельзя вам уезжать. Подумайте: Стрый – узел, через него идут эшелоны со стороны Перемышля, Хирова и Самбора. Впереди нас – Самборское отделение. Все его люди – на месте.
Значит, оставим товарищей в беде».
Значит, оставим товарищей в беде».
И тогда
«Богданов навел необходимые справки, которые подтвердили мое предположение:
приказ начальника дороги на эвакуацию отделения сфабриковали вражеские лазутчики».
Ссылка приказ начальника дороги на эвакуацию отделения сфабриковали вражеские лазутчики».
Немецкая листовка. 1941 г. Источник: mirtesen.ru
Бригада П.А. Кабанова в те дни курировала железнодорожные узлы юга Львовской области: Самбор, Стрый, Турка, Дрогобыч, Борислав. Согласно воспоминаниям, наутро 25 июня подразделение взрывников-железнодорожников, прибыв к месту расположения штаба 192 стрелковой дивизии (входила в состав 13-го стрелкового корпуса 12-й армии), хотели получить и выполнить распоряжения, что взрывать. Но они штаба там уже не обнаружили. А застали лишь красноармейцев, заканчивающих отход с ранее обороняемых позиций.
«На рассвете 25 июня П.А. Фролов с несколькими бойцами отправился на дрезине к Госгранице в расположение штаба 192-й горнострелковой дивизии. Нужно было получить задание от ее командования.
Повсюду войска снимались со своих позиций и уходили в сторону станции Турка.
Не оказалось на месте и штаба дивизии».
Ссылка Повсюду войска снимались со своих позиций и уходили в сторону станции Турка.
Не оказалось на месте и штаба дивизии».
Полная безответственность?
В центре – пленённый генерал-майор П.Г. Понеделин, командующий 12-й армией. И слева: генерал-майор Н.К. Кириллов, командир 13 стрелкового корпуса. Умань, август 1941 года.
В боевом донесении 12-й армии, которое выложено в сети как оперативная сводка штаба 12-й армии № 04/оп к 7 часам 24 июня 1941 года «О положении войск армии», Понеделин сообщает:
«13-й стрелковый корпус – сведений не имеется».
Ссылка В дополнение приведем еще один рассекреченный документ о ситуации с передачей сведений в 12-й армии Понеделина, обнародованный на сайте «Память народа», от 23 июля 1941 года:
«Командиры соединений и частей и их штабы проявляют полную беспомощность и безответственность по обеспечению своевременной и исчерпывающей информацией по состоянию частей».
Ссылка 
Приказ о покидании заставы и снятия, по сути, обороны госграницы, видимо, был ошибочным. Так как пограничники заставы, охраняющие ранее Верецкий перевал, после отхода вновь получают разрешение вернуться на заставу. Но теперь они встречают гитлеровцев уже на спуске с перевала.
Пограничники выбили фашистов с перевала. Но ведь фрицы туда попали легко и просто, с территории еще не вступившей в войну Венгрии, а также напрямую вследствии «ошибочного» приказа об отступлении, который пришел от комкорпуса.
Или это был не его приказ, а очередная диверсия украинских националистов?
Ну, и по поводу приказа из тогдашнего Кремля – не оставлять немцам ни дна ни покрышки.
Офицер-железнодорожник П.А. Кабанов вспоминает, что комбат доложил:
«Сто девяносто шестая дивизия… получила приказ отойти в район Дрогобыча.
Отряду минеров разрешено ставить полное заграждение на всем участке от Госграницы до Самбора».
Отряду минеров разрешено ставить полное заграждение на всем участке от Госграницы до Самбора».
И далее:
«Вчера отряд минеров получил от командира 192 стрелковой дивизии странное письменное разрешение и план на постановку заграждения».
«Почему странное?»
«Вместо того, чтобы разрушать крупные объекты, он предлагает разобрать два воинских тупика и разрушить линию связи, и то только от Госграницы до Турка».
Ссылка В те самые дни, когда советские взрывники-железнодорожники уничтожали главные объекты и склады жизнеобеспечения, фашисты забрасывали эти же приграничные районы своими листовками с угрозами расправы, если что-то будет уничтожено до их прихода.
Гитлеровская листовка. 1941 г. Источник: topwar.ru
А ведь немцы, судя по листовкам, похоже, знали, что «их люди» там (намеренно) оставляют для них невредимыми важные сооружения и коммуникации…
В книге П.А. Кабанова есть еще один эпизод про неуничтоженные стратегически важные объекты.
«Я начальник склада,
– волнуясь, говорил интендант. –
Не могу подарить фашистам авиационный бензин. Понимаете, не могу!
Если меня за это не расстреляют, то я сам себе пущу пулю в лоб!»
– волнуясь, говорил интендант. –
Не могу подарить фашистам авиационный бензин. Понимаете, не могу!
Если меня за это не расстреляют, то я сам себе пущу пулю в лоб!»
На этот раз шла речь об огромном топливохранилище, который всё же взорвали, но исключительно благодаря требованию начальника этого склада, что грозил застрелиться, в случае отказа ликвидации этого объекта.
11 августа 2010 года газета «Красная Звезда» опубликовала статью С.Г. Покровского «Измена 1941 года», в которой указывается, что
«приказ штаба Юго-Западного фронта на отход 12-й и 26-й армий поступил. Он был выработан в штабе фронта в 21 час вечером 26 июня.
И в последующем был признан необоснованным.
По причине того, что войска левофланговых дивизий 26-ой армии и правофлангового 13 ск 12-й армии не подвергались давлению.
Поторопился штаб фронта.
Но при этом указал 13-ому стрелковому корпусу ровно те рубежи отхода, на которые корпус отошел по собственному разумению еще 24–25 июня».
Ссылка И в последующем был признан необоснованным.
По причине того, что войска левофланговых дивизий 26-ой армии и правофлангового 13 ск 12-й армии не подвергались давлению.
Поторопился штаб фронта.
Но при этом указал 13-ому стрелковому корпусу ровно те рубежи отхода, на которые корпус отошел по собственному разумению еще 24–25 июня».
И если такой приказ от 26 июня 1941 года на оставление военнослужащими беспричинно и без давления какого-либо противника позиций в районах охраняемой государственной границы всё же существовал (а не был организованной диверсией украинских националистов), то почему не последовало никакой реакции?
И что отделяет такого рода якобы ошибочные приказы в военное время от понятия «измена Родине»?
Дальнейшую судьбу сдавшейся в плен 12-й армии рассмотрим в следующей части.
Продолжение следует…
Информация