Армейские истории
История первая. Техническая
Курс молодого бойца позади, и мы – тридцать два семнадцатилетних парня приступили к службе и учебе.
Одно из первых занятий – ознакомительное. Изучение техники, осваивать которую придется в течение ближайших лет.
Танк, учебная карта и выбранный инструктором курсант, читающий для остальных, что написано в карте. Парень из кавказских народов. Гиви. Родился и вырос в Тбилиси. Не глупый, но с техникой на «вы»...
Бойко читает и показывает инструктору то, что понимает:
- Корпус.... Башня... Ствол орудия... Ходовая состоит из...
Дело доходит до габаритов. Длина, ширина, высота и... клиренс (расстояние от нижней точки днища машины до земли).
- Клиренс, – с трудом читает Гиви и делает задумчивый вид. – Товарищ прапорщик, а где у танка клиренс?
Прапорщик быстро смекает, в чем дело, и озабоченно хлопает себя по бокам:
- Вот, зараза! Механик с 323-й машины взял и на полигон уехал! Сходи, вон, к соседу, попроси у него!
Мы начинаем понимать, что начинается комедия, но молчим.
Гиви идёт к соседней машине.
- Товарищ старший прапорщик! Дайте, пожалуйста, клиренс!
Тот так же быстро ориентируется:
- Ага! Вам отдай, а сам с чем останусь? Нет уж! Иди, вон, на 122-ю. Там механик на дембель скоро уходит, ему все по барабану. Может, у него выпросишь?
И так гоняли бедного Гиви под дружный смех. Пока не привел его обратно офицер из пункта технического осмотра и ремонта. И не отчитал нерадивого курсанта за незнание азов...
История вторая. Страшная
Первые караулы. Вроде и статьи выучены, и номера печатей на постах, а мандраж не проходит. Тем более что каждый понедельник на разводе зачитывают телеграммы с перечислением номеров частей, в которых произошли нападения на посты.
Вовке выпал самый отдаленный пост на полигоне – склад ГСМ и агрессивных жидкостей. Отдельная территория, огражденная одним рядом колючей проволоки. А вокруг – поле, луг, лесополоса и приток реки. Во время смены часовой Вовку предупредил:
- Ночью, когда тихо, речка шумит.
Как шумит, не сказал. А зря...
На землю спустилась душная летняя ночь. Все стихло, кроме реки. А шумела она – будто кто-то ползет по высокой траве на лугу! И вот, обходя периметр, наткнулся Вовка на этот шум! Быстренько отступил к укрытию и залёг.
- Стой, кто идёт!
В ответ – тишина и звук ползущего по траве «диверсанта».
Вовка выглянул и заметил, как около ближайшего дерева что-то мелькнуло! Спрятался обратно.
- Стой, стрелять буду!!!
Результат прежний.
Как потом Вовка рассказывал – он полчаса угрожал невидимому противнику. Потом уговаривал, чтобы тот ушел. Потом обещал, что не будет стрелять, лишь бы тот ушел...
Наконец, решился на подвиг – встать и атаковать! Но уже после первых шагов понял, что общался все это время с... собственной тенью! Прожектор, светящий в спину, и проклятая протока вкупе с фантазией сделали свое дело.
История третья. Медицинская
На втором году службы в учебном расписании три взвода с удивлением прочитали в один из дней: «доноры».
Роту построили, и один из офицеров объяснил, что это дело, конечно, добровольное, но тем, кто сдаст кровь для госпиталя, будет доппаек с соком, день отдыха и добрая память. Соответственно, на отказников ложится бремя нарядов, караулов и всех остальных «кар египетских».
Конечно, три взвода сделали шаг вперёд.
В назначенный день приехали врачи и медсестры. В Ленинской комнате сделали импровизированный пункт переливания крови. Кого-то врачи «отсеяли», а у остальных взяли положенную норму. После доноры попили соку, скушали бутерброды и легли в кровати.
Среди тех, кто совершил этот благородный поступок, был Генка. Типаж колоритный – высокий, худой, рыжий и фотогеничный. Ему бы фрицев в кино играть. Но в роте Генку не любили не за это: был он прижимистым и хамоватым.
И вот заметили доноры, что все, проходящие мимо Генкиной кровати, посмеивались или откровенно хохотали.
Чего смешного, спросите вы?
Оказывается, что парни, работавшие в парке машин, сняли с грузовика и прицепили на кровать сослуживца ярко-жёлтую табличку с надписью «жидкость слита».
История четвертая. Эротическая
Наряд на контрольно-пропускном пункте выпадает не часто. Этот наряд желанный – можно посмотреть на гражданскую жизнь.
Мы стоим нарядные и отглаженные, ждём посетителей. Лето, жара такая, что даже в рубашке с коротким рукавом жарко.
И вот первой приходит молодуха крепкого телосложения с чем-то необъятным за пазухой. Она подходит к стеклянному барьеру, опирается на него и из разреза блузки выпадает грудь, не знаю, какого размера!
Мы ошарашено взираем на этот вынужденный стриптиз.
- Ой, извините, – без тени смущения произносит деваха. – Мне б курсанта вызвать!
- Да, конечно. Фамилия? И из какой роты?
- Череповецкий. Вторая.
Это наша почта и наш товарищ, который уехал на полигон. Сообщаем об этом посетительнице.
- Ага, – протягивает она. – Тогда Смирнова! Тоже из второй.
- Он тоже на полигоне...
- Понятно, – уже слегка разочарованно протягивает она. – Ну, тогда Иваницкого. Из третьей.
Мы поняли, что без добычи молодуха сегодня не уйдет. Один из парней стал набирать номер...
История пятая. Загадочная
Опять караул. Ваш покорный слуга заступил часовым в танковый парк. Территория большая. Техники много. Если бы не февральские морозы, от которых даже в тулупе зябко, и не порывы колючего ветра, то все было бы чудесно – прошёлся четыре раза по кругу, вот и смене конец!
Но вот ветер... Он хватает за щеки, заставляет слезиться глаза.
И тут в голову приходит мысль – вон между теми грузовиками, скорее всего, ветер не задувает. Сказано – сделано. Действительно, место удачное – ветра нет, проходную видно, большую часть парка – тоже. Жаль, придется хотя бы разок покинуть его – оставить на снегу следы, чтоб у разводящего вопросы не возникли.
Вот где-то на этих размышлениях и послышался тихий свист. Знаете, такой, когда подельника подзывают. Или девушку из дома зовут, чтоб родители не услышали.
Ну, о девушке и речи быть не может, а вот ворья всякого и сволочи в 90-х годах прошлого века – хоть отбавляй!
Все мысли об удачном месте улетучились моментально! Автомат в руки, и я выскакиваю на открытое место! Свиста не слышно, но это ничего не значит: нужно проверить периметр – наверняка на снегу остались следы!
Уже не шагом, а перебежками я изучаю забор и подступы к нему. Но снег девственно чист! Значит, ещё не пересекли границу поста! Бегу к проходной. Там сослуживец. Нарушение, конечно, но стучу в дверь.
- Чего? – спрашивает тот.
- Никого не замечал?
- Нет, а чего?
- Да свистит кто-то...
Полудрёма с товарища слетает. Он хватается за штык-нож и закрывается на все замки.
Мне в эту февральскую ночь становится жарко – где же вы, нарушители?
Второй раз оббегаю периметр. Все равно все чисто!
Включаю логику – их нужно ждать в том месте, где я их услыхал! Я опять устраиваюсь между грузовиками и начинаю прислушиваться. Минут через пять свист повторился. Потом опять.
Я начинаю красться на звук. Он ведёт меня к углу ангара. Все ближе... Ближе... Я осторожно выглядываю за угол.
Свистит где-то прямо передо мной! Взгляд упирается в старую пустую бочку из-под топлива. Она ржавая. Ещё осенью вода дошла до одного из отверстий и позже замёрзла. Получился такой себе свисток. Ну, а свистел порывистый февральский ветер!
Зато смена пролетела незаметно.
Хотите верьте, хотите нет. Но все это – не выдумано. Могу поклясться, чем угодно и на чем угодно. Да, думаю, у каждого в загашнике найдется не одна похожая. Пишите, делитесь!
Информация