Спуск на парашюте
Я родился в старинном русском городе Пскове и уехал из него, чтобы поступить в университет. Но каждый год я с семьей хотя бы один раз ездил на Родину. В те далекие времена это было совсем не накладно, я мог позволить себе перемещение самолетами с пересадкой в Москве. Вот ведь так получается, что когда мы были бедными, мы были богатыми, а когда стали жить в «демократическом» обществе поездки в другой город на самолете сразу превратились в роскошь. Так вот, в Пскове, я всегда помогал отцу ремонтировать его машину – красавицу 21–ую Волгу, делать что–то в гараже. Там всегда оказывались его соседи по гаражу, бывшие сослуживцы, и они часто рассказывали истории из армейской жизни. Одну из этих историй я хочу сейчас вспомнить. Рассказал ее Георгий – бывший инструктор по десантированию воздушно десантной дивизии, находящейся в Пскове. Увидев во мне благодарного слушателя, он рассказал про необычный случай из его службы. Заранее прошу прощения, если что-то назову неправильно, историю рассказываю по своим ощущениям и в меру понимания.
В один прекрасный день Георгий вылетел на десантирование. Летели на старой рабочей лошадке десантников самолете Ан–2, которая и сейчас таскает солдатиков на высоту, чтобы они оттуда спустились уже на парашютах. В самолете было два пилота в кабине, Георгий и отделение десантников, готовых к парашютированию. Георгий хорошо знал младшего лейтенанта, который должен был прыгать последним. Самолет набрал высоту, из кабины пилотов поступил сигнал – пора прыгать. Все парашютисты по инструкции пристегивали карабины вытяжного парашюта к длинному тросику, который был протянут вдоль всей кабины самолета. Они все стояли вдоль тросика и двигались к боковой двери, через которую и прыгали. Десантнику не нужно было дергать кольцо, парашют раскрывался сам, вытяжной тросик оставался в самолете, а солдатик с открывающимся парашютом летел к земле. Все отделение благополучно покинуло самолет и спускалось к земле в состоянии эйфории – представляю ощущения от полета на парашюте. Последним прыгал младший лейтенант. То ли что–то не сработало, может при сборке парашюта была допущена ошибка, но вытяжной тросик оказался накрепко прикреплен к куполу основного парашюта. Когда лейтенант прыгнул в открытую дверь, купол сразу же раскрылся, наполнился набегающим воздухом и остался висеть поперек кабины самолета. Стропы парашюта сильно ударили Георгия, стоящего прямо рядом с дверкой, по лицу, он упал, сильно ударился головой и почувствовал, что по лицу у него течет кровь.
В этот момент началось самое интересное. Самолет летит, под ним на стропах болтается десантник, парашют которого частично остался в кабине. Георгий подумал:
– Нужно встать позвать одного летчика и попробовать втащить парня обратно.
Тут же мелькнула другая мысль:
– Ничего не получится, он слишком тяжелый, да и парашют ведет себя как необъезженный скакун, норовя ударить стропами любого, кто захочет приблизиться.
Но тело Георгия отказывалось слушаться. Он чувствовал, что нужно что–то делать, нужно срочно сказать пилотам, посоветоваться с землей и попытаться спасти молодого парня, но не мог даже пошевелить рукой, не мог произнести ни звука.
Дверь кабины пилотов открылась, оттуда выглянул второй пилот, посмотрел на Георгия, посмотрел на трепещущий парашют и … тихо прикрыл дверь. По звуку двигателей и изменению угла полета Георгий понял, что самолет начал заходить на посадку. Георгий лихорадочно пытался принять решение – там внизу без сознания молодой парень, который просто разобьется во время приземления, нужно вставать, спасать его, но тело не слушалось.
В открытую дверь он увидел приближающееся поле аэродрома, с надеждой подумал:
– Может хоть приземляться будут на траву, тогда у парня есть шансы спастись.
Но самолет зашел на бетонную полосу и приземлился. Все – неминуемая гибель молодого парня. Георгий оставался недвижим, пилоты из кабины тоже не выходили. Вдруг в проеме двери показалось улыбающееся лицо младшего лейтенанта. На груди его болтались лохмотья запасного парашюта, но он, кажется, был доволен:
– Как мягко меня приземлили, молодцы летчики, спасли меня, – произнес лейтенант.
В это мгновение Георгия отпустило:
– Да как же ты смог, ты молодчина, что живой…
Во время десантирования на командном пункте находился высокий чин из проверяющих. Все видели, что под самолетом болтается человек. Но никто не проронил ни слова, все молча наблюдали за естественным развитием событий.
Потом начали разбираться – что же произошло. Решили наградить экипаж и Георгия за спасение человека. Но, выяснилось, что они никого не спасали. К тому же странно повели себя все присутствующие на пункте управления полетами. Никто не предпринял никаких действий. Решили всю эту историю замять и никого не награждать. Уж не знаю, как описывалось это ЧП в отчетах начальству, но проверяющий сумел как-то убрать всю эту историю из рапортов. Все закончилось благополучно, но все участники долго старались даже не говорить об этом случае, никто не мог объяснить – что же такое со всеми произошло, все просто смотрели на неминуемую гибель человека и ничего не предпринимали. Говорят, что в армейской жизни таких историй пруд–пруди, объяснить мотивы и поступки невозможно. Вот так сложно устроен человек.
Информация