Горы расскажут. Танковый бой сержанта Андреянова
В предосенних Карпатах разгорался рассвет. Возле самых облаков горы встречались с солнцем. Они бронзово озарялись, словно на их горбатых вершинах разводили костры. И лишь в сумраке лесов, плотно обнимавших покатые плечи отрогов, оставались нетронутые тени. Настоявшийся в их сонной неподвижности туман медленно сплывал в долину, тонкими и прозрачными пластами застилал извилистое русло Прута, по самые крыши пеленал хуторок Минжир, ставший примечательным потому, что от него, говоря языком военным, начиналось форсирование еще одного водного рубежа, очертившего собой пока еще не освобожденный от противника кусочек земли.
Если вчера серая гладь реки несла в себе таинственную неизвестность, то сегодня от хутора вверх и вниз по течению ясно проглядывались накрепко сколоченные переправы, по левому берегу теснились плоты, неизвестно откуда появившиеся легкие катера и лодки.
Непривычная для волжанина Андреянова величавость холмов, лесов и долин, разграфленных ровными шпалерами вызревающих виноградников, покоилась в предрассветной тишине, не ведая, что с минуты на минуту настанет смятенное пробуждение, вызванное началом боя.
Не имея сил одолеть усталость и угомонить во всем теле зыбучую дрожь, сержант Андреянов подкошено повалился на землю, всю испачканную углистыми проточинами погасшего пламени. Прислонился плечом к сверкающей гусенице танка, литой панцирь которого, не оставив живого места, глубоко иссекли и перецарапали сегодня встречные пули и осколки снарядов. Долгим взглядом обвел с пригорка только что отбитую у немцев полоску земли, почти надвое рассеченную руслом Прута, и удивился, как она мала, хотя бой за нее яростно бушевал от рассвета и до захода солнца. Подумал, что селение Минжир в ряду многих, которые не избежали аналогичной судьбы. И еще не учтенные штабами потери в подразделениях увеличат скорбный счет войны.
Много таких селений, как Минжир, видел на своем пути механик-водитель Андреянов в досадно обидную пору отступления, а затем и в годы всесокрушающего изгнания с оккупированной и терзаемой насилием врага земли. Освобождая обугленные сёла и посёлки, искрошенные в щебень города, он и сам-то, как и его танк, был в рубцах и ожогах. В одном из боев его еле живого вытащили из горящего танка, два тяжелых ранения залечивал в госпиталях.
...К исходу знойного и пыльного лета 1944 года война уже преодолела державную границу и неостановимо пробивалась к логову врага – Берлину. И, только приотстав своим левым крылом, фронт навис над стремительным Прутом и задержался ровно настолько, чтобы подтянуть тылы и собраться с силами для нового броска.
Перед танкистами 37 гв. тп 15 гв. мбр ставилась боевая задача: на рассвете, после плотного артобстрела, в стремительном броске тремя колоннами, по числу переправ, от хутора Минжир прорвать за рекой оборону противника. Любыми способами протиснуться в его тылы, скоростным маневром дезорганизовать и подавить глубину вражеской обороны и во взаимодействии с другими родами войск расчистить плацдарм для главных сил наступления.
Танк Т-34-76 принадлежит 13-й гв. мбр 4-го гв. мк, 3-й Украинский фронт, конец лета 1944 г.
Вечером командир полка тридцатьчетверок, отобрав в штурмовую группу лучшие экипажи, уточнил с командирами танков детали операции.
Полная хлопот и напряжения ночь ушла на боевую экипировку машин. Сержант Андреянов буквально ощупал каждый болтик, каждую гаечку, в разных режимах прогонял двигатель. По опыту своих товарищей, да и по своим личным примерам он знал, что всякая оплошность, пусть даже самая незначительная, может в атаке обернуться непоправимой бедой.
В намеченное к атаке время после по-солдатски короткого полусна экипаж выполнил команду готовности и ждал сигнала к атаке.
Откуда-то с высоток загрохотали орудия, словно из-за спины, почти сшибая верхушки разлапистых буков, вырвались горбатые штурмовики. Задымилась, загорелась, запылала земля на противоположном берегу Прута.
В обезлюдевший и обреченный хуторок Минжир, оказавшийся между двух огней, с дальнего конца вцепился огонь и хищно пожирал его, пока не насытился последней избой. Это на беглый огонь с нашей стороны не менее сильными орудийными залпами ответили немецкие позиции. Правда, они не доставали до укрывшихся в лесу танков, но по переправе били основательно. Пополам разорвали левый плавучий мост, и его две половины сильным течением распластало вдоль обрывистых берегов. В нескольких местах прямым попаданием превратили в щепки деревянный настил средней нитки, а правую, оторванную у противоположного берега, повело на стрежень Прута.
По всему выходило, обстановка складывалась не в пользу наступающей армии. Танковая атака срывалась.
Больше всех досадовали саперы. Надо было только представить, каких усилий стоило им навести нитки переправы, сколько на своих плечах перетаскали они досок и бревен, вколотили гвоздей, крепежных скоб! Все пошло прахом! Начали было поругивать и артиллеристов и авиаторов: прозевали, дескать, нужный момент, что, мол, они допустили оплошность.
Атаку пришлось отложить. Мосты начали восстанавливать засветло под мощным зонтом штурмовиков и истребителей. Немцам, как говорится, буквально не давали голову поднять. К рассвету следующего дня переправа была готова.
Вот тогда-то и просигналила команда в атаку.
С хрустом разрывая можжевеловые кусты, стряхивая с них нахолодавшую за ночь росу, темно-зеленая громада танка выкатилась на открытый уклон и, сдерживая бег, с лязгом загремела по деревянному настилу плавучего моста. Андреянов вел свою машину впереди колонны и потому осознавал, как важно для него самого и для следом идущих экипажей благополучно преодолеть сотворенную руками саперов переправу и почувствовать под браслетами гусениц земную твердь.
Наконец-то, вот он берег, и танк с ревом нацелился в сторону поселка, наполовину объятого пламенем. Пластаясь по низкорослым кустам в редеющем тумане, ведомая Андреяновым машина далеко оторвалась от общего строя. И сразу же возле нее взметнулись красно-черные султаны. Это ожила немецкая батарея. Танк круто срезал угол, демонстративно отвлекая на себя внимание вражеской артиллерии. Подобный же маневр он повторил у самого поселка и тотчас же скрылся за его домами, до которых не успел дойти огонь. Тем временем другие атакующие танки накатились на вражеские позиции, сверкающим лезвием огня оттирая немцев во второй эшелон оборонительной линии. Здесь туго завязалась и набирала силу кровавая схватка.
Андреяновский танк орудовал на другом конце хутора. Пробиваясь с фланга в тыл немецкой обороны, он совершенно неожиданно наткнулся на замаскированные в садах автомашины, подготовленные, возможно, для вывозки штабных документов и эвакуации высших офицерских чинов. В упор расстреляв, танк оставил после себя жарко горящие автомашины. С близкого расстояния снес броневик, который трогался с места. В преследовании второй бронемашины танк, воспользовавшись начавшейся неразберихой, ворвался в тылы противника. Полностью завладев инициативой, наши штурмовые отряды расширяли брешь, оттесняя противника вглубь обороны, давая широкий простор пехоте, которая накрепко вгрызалась в землю.
Тридцатьчетверка, ставшая объектом пристального наблюдения с командного пункта, всей мощью огня крушила тылы противника, грузом своего многотонного корпуса вдавливая в землю обгоревшие и искореженные орудия, свинцом поливая панически бегущих немцев. Ни угрозы офицеров, ни срывающиеся до нервного визга окрики не смогли остановить паническое бегство. Те, кто был еще способен мобилизовать в себе силы и сохранить самообладание, спасались, стараясь найти укрытие. Ну а те, кто потерял веру в «божье спасение», бросали оружие и сдавались в плен.
«...Русские танки стали нашим кошмаром, 12-й день они не дают нам ни обогреться, ни прийти в себя, ни почувствовать себя хоть на минуту снова людьми, а не кроликами, за которыми гонится собака... Река не удержала этих дьяволов. Они как-то перескочили ее. На переправах была кутерьма... Господи, чем все это кончится?.. Сегодня господин Фогт сказал нам: лечь костьми, но русских к реке не допустить. У нас было полегчало на душе: мы снова солдаты, а не бродяги. Стали копать окопы, восстанавливать старые сооружения. Многие из них совсем целы. Мы работаем до полудня – и что же? Стрельба уже на том берегу. Никто ничего не понимает. Вдруг появляется советский танк и с нашего тыла бьет по нам. Поднимается паника. Капитана Фогта сбивают с ног. Все бегут к паромам... Конец света... Снова отступаем к Пруту. Говорят, советские танки где-то впереди нас...»
Из неотправленного письма немецкого солдата, погибшего на берегах Прута.
Ни сам механик, ни его товарищи не могли бы сказать, сколько было отдано сил за каждую пядь земли. Но он с прежней ловкостью продолжал уводить машину из-под ударов, прятать ее в ложбинах, в нужный момент открываться ровно на столько, чтобы успеть поразить цель и укрыться снова. Вслед за танками наши войска несокрушимой лавиной втягивались вглубь плацдарма. К исходу дня 24 августа войска 2-го Украинского фронта вышли к реке Прут и перерезали войскам противника все пути отхода на запад и юго-запад. Передовые танковые части 3-го Украинского фронта установили непосредственную связь с войсками 2-го Украинского фронта. 2-й и 3-й Украинские фронта соединились. Завершилось окружение немецкой группировки, вошедшее в историю как седьмой сталинский удар, Ясско-Кишинёвская наступательная операция.
Вечером, выведенная из боя, штурмовая группа тридцатьчетверок получила отдых. Расположившись у опушки буковой рощи, в черных прокопченных комбинезонах, танкисты дымили самокрутками, шумно обсуждали эпизоды боя. Чаще других в разговорах упоминалось имя механика-водителя Василия Дмитриевича Андреянова, отличившегося сегодня искусством маневра, личной инициативой и незаурядной отвагой.
Но все это как-то перебивалось мыслью о войне и о том, почему немцы пришли врагами на нашу землю, зачем им понадобилось разрушать чужие города и хаты, убивать людей? Весь мир остановился, напрягая усилия на войну: строил, чтобы уничтожать, уничтожал, чтобы строить. А что из этого вышло? Вышло то, что немцы так и не увидели себя победителями. Перед глазами встал увиденный сегодня в смотровой полоске Фриц, Ганс, Карл или как его там. Словно ребенка, прижимая к груди тусклую сигару снаряда, загребая песок каблуками сапог, он пятился к противотанковой пушке. Упершись спиной в край изогнутого щита, он испуганно выронил снаряд из рук и медленно стал поднимать их вверх. Под каской окаменелое от ужаса немолодое лицо и обезумевшие глаза. Из провала рта вырывались какие-то звуки. Какие именно, Андреянов не слышал. Наверное, вымаливал у бога милости и спасения.
Никогда не случалось Андреянову так близко видеть человеческий страх. А тут даже комок к горлу подступил: перед ним стоял уже не воин. Василий резко осадил грозную машину и, позволив немцу посторониться, с глухим скрежетом навалился на пушку, застонавшую под упругим днищем тридцатьчетверки.
Решительно отогнав от себя кошмары сегодняшнего сражения, Андреянов пружинисто поднялся на ноги. Привычным движение рук поправил на себе комбинезон. По-хозяйски осмотрел натруженную и в глубоких ссадинах машину, перевел глаза на вековые деревья, укрывшие своими богатырскими шапками временно раскинутые палатки.
Надвигались сумерки, и уставшая в ратных бдениях война готовилась к короткому и тревожному забытью. И лишь горы, словно никак не могли распрощаться с солнцем, не досказав ему повесть о мужестве своих освободителей.
Андреянов Василий Дмитриевич – родился 21 июля 1915 года в селе Ташла Ставропольского района в многодетной крестьянской семье. До службы в армии работал в колхозе. В 1936 году Ставропольским РВК призван на службу в РККА. Служил в Хабаровском крае, участвовал в боях с Японией на озере Хасан в 1938 году, награжден знаком «Участнику Хасанских боев».
В июне 1941 года Хабаровским ГВК вновь призван по мобилизации на Великую Отечественную войну. Старший сержант, механик-водитель танка Т-34 37-го танкового полка 15-й механизированной бригады 4-го механизированного корпуса воевал на Южном, Сталинградском фронтах. В марте 1942 года был ранен. После госпиталя участвовал в ожесточенных боях под Сталинградом. Особенно отличился Василий Дмитриевич в Ясско-Кишинёвской стратегической наступательной операции.
Андреянов Василий Дмитриевич (на фото: слева), май 1944 г.
«Тов. Андреянов южнее деревни Талмаз (Молдавская ССР) 21 августа 1944 г., в числе первых преодолев противотанковый ров, на высших скоростях ворвался в деревню Хаджилар. Гусеницами танка уничтожил 3 пушки с расчетами, 2 бронетранспортера, 5 автомашин. Немцев охватила паника. Юго-восточнее Хаджилара перерезал пути отходящей пехоте противника, чем создал условия для ее пленения. В числе первых его танк ворвался в деревню Чары Хынчештского района и преградил путь отхода немцам на реку Прут. 25 августа 1944 г. северо-западнее села Минжир, не дожидаясь наведения переправы, форсировал реку танком с хода. Немцы подбрасывали подкрепление, переходили в контратаку. Танк Андреянова уничтожил три противотанковые пушки, несколько автомашин. Наша пехота, форсировавшая реку вслед за танками, взяла в плен 270 гитлеровцев. 26 и 27 августа 1944 г. в районе юго-восточнее села Минжир Молдавской ССР, отбивая 11 контратак противника, экипажем уничтожил 3 противотанковых пушки, 26 автомашин с грузами и пехотой, около 400 гитлеровцев. Своим танком дважды прочесывал район юго-восточнее села Минжир, уничтожая просочившиеся группы противника и создавая тем самым условия частям продолжать преследовать отходящего по балке противника»,
– из представления к званию Героя Советского Союза.
Умер 13 июня 1953 года.
Награды: орден Ленина и «Золотая Звезда» Героя Советского Союза, орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги».
- Петров Сергей (bubalik)
- http://победныймай.рф/node/3690 http://tankfront.ru/ussr/photo/gvmk04.html#!prettyphoto[gallery1]/22/ https://tunnel.ru/tmp/n8x9ZlqETcuGyQPbfsek/xwk3qajarvu.jpg
Информация