Русские партизаны 1812 года. И. Дорохов, Д. Давыдов, В. Дибич
В статье Русские партизаны 1812 года. «Летучие отряды» регулярных войск мы начали рассказ о партизанских отрядах, действовавших в тылу Великой армии Наполеона в 1812 году. Мы говорили о Фердинанде Винцингороде, Александре Сеславине и Александре Фигнере.
Теперь мы продолжим этот рассказ, и героями нашей статьи станут другие партизанские командиры того великого года – И. Дорохов, Д. Давыдов, В. Дибич.
Ветеран суворовских войн
И. С. Дорохов, портрет работы Д. Доу
Иван Семенович Дорохов воевать начал ещё в 1787 году. Он служил при штабе Суворова и отличился в сражениях с турками под Фокшанами и Мачине. Во время польского восстания 1794 года Дорохов оказался в Варшаве (о резне русских, которая произошла тогда в этом городе, можно прочитать в статье «Варшавская заутреня» 1794 года). В тот страшный день, 17 апреля, Великий четверг Пасхальной недели, Дорохов возглавил роту солдат. В течение 36 часов они отбивались от превосходящих сил повстанцев и сумели вырваться из города. Затем Дорохов принял участие в штурме варшавского предместья Прага, который возглавил пришедший к этому городу Суворов (смотрите статью «Пражская резня» 1794 года).
В 1797 году Дорохов был назначен командиром лейб-гвардии гусарского полка, с которым принял участие в кампании 1806–1807 годов. К началу Отечественной войны 1812 года он исполнял обязанности командира кавалерийской бригады Первой русской армии и уже был награжден орденами Святого Георгия 4-й и 3-й степеней, Святого Владимира 3-й степени, Красного Орла 1-й степени. Оказавшись отрезанным от основных войск Барклая де Толли, смог пробиться к армии Багратиона, в составе которой его бригада сражалась у Смоленска. В Бородинской битве командовал четырьмя кавалерийскими полками, которые участвовали в знаменитой контратаке на Багратионовых флешах. За умелые действия в этом сражении получил звание генерал-лейтенанта.
В сентябре 1812 года возглавил крупный «летучий отряд», состоявший из драгунского, гусарского, трёх казачьих полков и полуроты конной артиллерии. За одну неделю с 7 по 14 сентября ему удалось разбить 4 кавалерийских полка, несколько пехотных частей, взорвать артиллерийский склад и взять в плен 48 офицеров и до 1500 солдат. А 27 сентября его отряд захватил Верею: французы потеряли более 300 человек убитыми против 7 убитых и 20 раненых у русских. В плен были взяты 15 офицеров и 377 солдат.
Памятник И. С. Дорохову в Верее
Позже Александр I распорядился наградить Дорохова золотой шпагой, украшенной алмазами, с надписью: «За освобождение Вереи». Эту шпагу он так и не успел получить. После его смерти в апреле 1815 года по желанию вдовы вместо нее семье была выдана денежная сумма, равная её стоимости (3800 рублей).
Следует сказать, что 11 октября Верея снова была занята войсками Наполеона, отступающими из Москвы. Но удержать город, на который шла вся Наполеоновская армия, как вы понимаете, не было никакой возможности.
Дорохов первым обнаружил движение французов из Москвы. Но не понял, что в поход двинулась вся Великая армия. Об этом догадался и сумел определить направление её движения Александр Сеславин. Соединившись с корпусом Дохтурова, Дорохов принял участие в сражении у Малоярославца, в котором был ранен в ногу. Рана оказалась столь тяжелой, что в строй Дорохов так и не вернулся. 25 апреля 1815 года он умер в Туле и, согласно завещанию, был похоронен в Рождественском соборе Вереи.
Могила генерала И. С. Дорохова
Гусар и поэт
Гораздо более известен в качестве командира партизан Денис Давыдов, двоюродный брат знаменитого Алексея Петровича Ермолова. А другим его двоюродным братом был декабрист В. Л. Давыдов, осуждённый на 25 лет каторжных работ.
Именно Денис Давыдов считается прототипом В. Денисова (командир Н. Ростова в романе Л. Толстого «Война и мир»). С 1806 по 1831 годы Денис Давыдов участвовал в 8 кампаниях, но всегда подчёркивал, что рождён был исключительно для 1812 года. На момент начала Отечественной войны он имел звание подполковника и был командиром 1-го батальона Ахтырского гусарского полка.
Имя Дениса Давыдова окружают много легенд, часть из которых придумана им самим. Одно из таких преданий гласит, что однажды имение Давыдовых посетил Суворов, под командованием которого старший Давыдов служил в чине бригадира. Увидев его детей, полководец якобы сказал, что Денис станет военным:
«Ещё не умру, а он три победы одержит».
А его младшему брату Евдокиму Суворов будто бы предсказал карьеру гражданского чиновника. Но Евдоким Давыдов Александра Васильевича не послушался и сделал неплохую офицерскую карьеру, уйдя в отставку в чине генерал-майора.
Е. В. Давыдов
Будучи поручиком кавалергардского полка, в сражении при Аустерлице он получил семь ран: пять сабельных, штыковую и пулевое ранение. О разговоре Евдокима с Наполеоном в госпитале написали все европейские газеты. Диалог был следующим:
– «Combien de blessures, monsieur?
– Sept, Sire.
– Autant de marques d’honneur».
(– «Сколько ран, мсье?
– Семь, ваше величество.
– Столько же знаков чести»).
– Sept, Sire.
– Autant de marques d’honneur».
(– «Сколько ран, мсье?
– Семь, ваше величество.
– Столько же знаков чести»).
Другая легенда связывает внезапное сумасшествие престарелого фельдмаршала М. Ф. Каменского, назначенного командующим русской армией в 1806 году, с ночным явлением к нему Дениса Давыдова. Пьяному гусарскому офицеру срочно захотелось воинских подвигов, и он потребовал от фельдмаршала отправить его в бой.
Наконец, известен анекдот с носом Петра Багратиона, который молодой Денис высмеял в одном из своих стишков, ещё не зная, что ему суждено стать адъютантом этого генерала. Багратион не забыл эпиграммы. И в 1806 году при встрече сказал:
«Вот тот, кто потешался над моим носом».
Давыдов отшутился, заявив, что написал это злополучное стихотворение из зависти – мол, у него самого нос очень маленький и его почти не видно.
Наконец, семье Давыдовых принадлежало село Бородино, у которого произошло одно из главных сражений российской истории. Но наш герой в нем участия не принимал – в отличие от брата Евдокима, который был тогда ранен и получил орден святой Анны 2-ой степени. Денис же, сразу же после окончания боя за Шевардинский редут, во главе «летучего отряда», состоявшего из 50 гусар Ахтырского полка и 80 донских казаков, отделился от армии. Приказ о формировании этой «партии» был одним из последних, подписанных Петром Багратионом.
«Летучие отряды» в 1812 году воевали по-разному. Иван Дорохов и Александр Сеславин, как правило, вступали с частями противника в открытый бой. Александр Фигнер либо устраивал засады, в которых часто принимали участие отряды местных крестьян, либо совершал лихие и всегда неожиданные налеты на лагерь противника.
Денис Давыдов предпочитал скрытные рейды по тылам, стараясь нарушать коммуникации и атаковать небольшие группы отставших неприятельских солдат. В открытый бой с противником он обычно вступал в союзе с другими партизанами. В качестве примера можно привести знаменитое сражение у Ляхова, в котором одновременно действовали «партии» Сеславина, Фигнера, Давыдова и казаки рейдового отряда Орлова-Денисова. Об этой операции было рассказано в предыдущей статье. Командиры других «летучих отрядов» утверждали потом, что Давыдов не любил рисковать и нападал только на заведомо более слабого противника. Он и сам, отчасти, соглашался с этим, давая такое описание своих подвигов:
«Целые толпы французов при одном появлении небольших наших отрядов на большой дороге поспешно бросали оружие».
Л. Кратке. Отступление Великой армии
А вот описание встречи отряда Давыдова под Красным со старой гвардией Наполеона, которую он даже не попытался атаковать:
«Наконец, подошла Старая гвардия, посреди которой находился сам Наполеон... Неприятель, увидя шумные толпы наши, взял ружье на курок и гордо продолжал путь, не прибавляя ни шагу... Я никогда не забуду свободную поступь и грозную осанку сих всеми родами смерти угрожаемых воинов... Гвардия с Наполеоном прошла посередине толпы казаков наших, как стопушечный корабль между рыбацкими лодками».
В. Верещагин. «На большой дороге. Отступление, бегство…»
9 декабря 1812 года отряд Давыдова занял Гродно, 24 декабря – соединился с корпусом Дохтурова. По итогам кампании 1812 года он получил два ордена – Святого Владимира 3-й степени и Святого Георгия 4 степени.
Во время Заграничного похода русской армии Денис Давыдов стал героем крупного скандала, когда с тремя казачьими полками хитростью вынудил покинуть Дрезден пятитысячный французский гарнизон. Но, по заключённому им тогда договору, французы смогли благополучно уйти из этого города. Между тем командованием было строжайше запрещено вступать в переговоры с комендантом обреченного Дрездена и, тем более, заключать соглашения, которые позволили бы ему увести из города свои войска. Уже известный нам по предыдущей статье Фердинанд Винцингероде отрешил Давыдова от командования и отослал его в штаб – ожидать суда.
Однако Александр I повторил афоризм своей бабки Екатерины II, немного переиначив его:
«Как бы то ни было, а победителя не судят».
Некоторое время Давыдов оставался при армии без должности, потом был назначен командиром Ахтырского гусарского полка, с которым принимал участие в «Битве народов» при Лейпциге.
В дальнейшем он отличился в боях под Бриенном и у Ла-Ротьера (здесь под ним были убиты 5 лошадей). В 1815 году Денис Давыдов снова прославился на всю армию, приказав перед смотром в Аррасе конфисковать коричневое сукно со складов местного капуцинского женского монастыря: из него быстро сшили новую форму взамен совершенно износившейся старой. В результате его полк выгодно отличался от всех остальных. Узнавший об этом Александр I приказал гусарам Ахтырского полка неизменно носить форму именно этого цвета.
Сразу по возвращении на родину, Давыдов начинает писать «Дневник партизанских действий 1812 года». Тогда же он становится членом литературного общества «Арзамас» (получив там прозвище «Армянин»). В 1820 году выходит в отставку. Но возвращается в армию в 1826–1827 годах (боевые действия на Кавказе). И в 1831 году (участвовал в подавлении очередного польского восстания). Скончался после перенесенного инсульта в апреле 1839 года.
Как видим, реальные подвиги Дениса Давыдова никак не превосходят достижений Сеславина, Фигнера и Дорохова. Что, конечно же, не умаляет его заслуг. Просто, помня о Давыдове, следует не забывать и о других героях партизанской войны 1812 года.
Российский партизан из Пруссии
Подполковник В. И. Дибич 1-й (пруссак по национальности, брат будущего фельдмаршала Ивана Дибича) тоже партизанил на Смоленщине и в Белоруссии. В августе 1812 года он был
«отряжен от корпуса графа Витгенштейна, где находился командиром в передних постах, к военному министру Барклаю де Толли в должность партизана».
(Петр Христианович Витгенштейн, командир Первого пехотного корпуса, прикрывавшего Петербургское направление).
Вначале в состав его отряда входили эскадрон Оренбургского драгунского полка под командованием майора Доллеровского (50 человек), казаки и татары (140), к которым присоединились 210 бежавших из плена русских солдат (9 унтер-офицеров, 3 музыканта и 198 рядовых). Потом он,
«принужденный долгом партизана, создал в районе Дорогобужа в августе месяце из взятых пленных добровольный корпус под своим командованием».
Таким образом, в его летучем отряде оказались около двухсот дезертиров Великой армии Наполеона – в основном немцев:
«Назначен я был шефом партизанов и составить из иностранцев волонтерный корпус с тем, чтобы сдержать оный между Духовщины и Вязьмы для воспрепятствавания неприятелю пресечь коммуникационную линию, находящуюся между Москвою и Полоцком и тем сохранить от его нападения провиант, находящийся между нашею Большою армиею и корпусом графа Витгенштейна»,
– писал позже Дибич.
В конце концов, сформировалась
«команда, состоявшая из более 700 хорошо вооруженных и устроенных человек».
Окрестные помещики обвиняли Дибича в завышенных требованиях продуктов и амуниции, а его подчиненных (особенно иностранцев) – в грабежах и мародерстве. Дибич, в свою очередь, упрекал дорогобужских дворян в сотрудничестве с французами и «оставлении продуктов и вещей в добычу неприятелю». И даже в переходе на службу к неприятелю и шпионаже.
В результате Дибич все же был отозван и отрешен от командования своим отрядом.
Трудно сказать, действительно ли «партия» Дибича отличалась особенно буйными замашками, или дело было в жадности дворян, не желавших делиться своим добром не только с захватчиками-французами, но и российскими освободителями. Следует все же сказать, что у других командиров партизанских отрядов столь острых конфликтов с представителями местного дворянства не возникало, хоть и их подчиненные в своих рейдах всем необходимым снабжались «самостоятельно», то есть за счет населения. Дело, вероятно, было так же и в склочном и неуживчивом характере Дибича.
Небезызвестный Фаддей Булгарин вспоминал о нем:
«Ему иногда вредила необыкновенная вспыльчивость и какое-то внутреннее пламя, побуждавшее его к беспрерывной деятельности. Во время последней турецкой войны (1828–1829 гг.) русские прозвали его в шутку Самовар-паша, именно от этого вечного кипения. Прозвище это, нисколько не оскорбительное, живо изображает его характер».
Помимо перечисленных в этой и предыдущей статьях отрядов, в то время в тылах Наполеоновской армии действовали и другие «партии».
Среди них – отряды полковника Н. Д. Кудашева (зять Кутузова), майора В. А. Пренделя, полковника И. М. Вадбольского (подчинялся Дорохову), поручика М. А. Фонвизина (будущий генерал, декабрист, осуждённый на 26 лет каторги), полковника С. Г. Волконского (также будущий декабрист) и некоторые другие.
Н. Д. Кудашев, портрет работы Д. Доу
В. Прендель, портрет работы Adolf Senff
И. М. Вадбольский, портрет работы Д. Доу
М. А. Фонвизин, портрет работы неизвестного художника
М. Г. Волконский, портрет работы Д. Доу
В 1813 году за границу ушли крупные «партии» во главе с Бенкендорфом, Левенштерном, Воронцовым, Чернышёвым и некоторыми другими командирами, которые успешно действовали в тылах наполеоновских войск.
Но, как говорится, нельзя объять необъятное, особенно в коротких и небольших по объему статьях.
Информация