Проигрыш как залог победы. Крупнейшая танковая битва первых дней войны
Не секрет, что наука история – порой превращается в некий политический инструмент. И поэтому иногда путем странных социальных манипуляций значение важных исторических эпизодов существенно занижается и даже нивелируется. И, напротив, из малозначительных событий опытные социальные инженеры способны раздуть грандиозный пузырь значимости, превознося до небес достаточно мелкий исторический факт в угоду тем или иным политическим интересам.
Например, многие из россиян – советского и даже постсоветского воспитания, вполне искренне уверены, что самая крупная танковая битва в истории произошла под Прохоровкой как эпизод сражения на Курской дуге между бронетанковыми частями германской и советской армий.
Однако объективности ради следует напомнить, что грандиознейшая танковая мегабитва случилась в ходе Великой Отечественной войны еще за два года до этого и гораздо западнее Курской дуги: на участке Дубно – Луцк – Броды, где в бронированной смертельной схватке неделю бились суммарно почти 4,5 тысячи бронемашин.
Танковая контратака 23 июня 1941 года
По сути, стартом сражения на линии Дубно – Луцк – Броды, которое историки именуют также битвой под Дубно, стал второй день Великой Отечественной войны – 23.06.1941 года.
Как раз в тот день механизированные корпуса Красной армии Киевского военного округа осуществили свою знаменитую грандиозную контратаку против наступающих немецких войск, которая не только сломала планы противника, но и существенно повлияла на весь ход той войны.
Идея контрнаступления принадлежит представителю Ставки Верховного главнокомандования Георгию Жукову. Он настаивал на этом.
Самыми первыми во фланги группы армий «Юг» ударили первоэшелонные механизированные корпуса – 4-й, 15-й и 22-й. Затем в бой вступил второй эшелон из 8-го, 9-го и 19-го мехкорпусов.
Советское командование стратегически верно запланировало нанесение удара по оконечностям немецкой 1-й танковой группы, которая входила в нацеленную на Киев группу армий «Юг», а также её окружение и уничтожение.
Предпосылкой для веры в успешность реализации данного плана послужили донесения первого дня войны о том, что некоторые советские дивизии остановили превышающие отряды противника (к примеру, 87-ая дивизия генерал-майора Филиппа Фёдоровича Алябушева, которая к концу дня 22 июня отбросила фашистские войска на 6–10 км на запад от Владимира-Волынского).
Плюс ко всему у войск Красной Армии как раз на данном участке фронта оказалось внушительное преимущество в бронемашинах.
Ведь на тот момент среди советских военных округов именно Киевский был самым мощным. Поэтому при вероломном нападении врага, собственно, в первую очередь на него и рассчитывали как на организатора главного и решающего ответного удара Красной Армии.
Поэтому приоритетно и технику туда направляли в существенных объемах, и там же подготовку и обучение войск организовали на высоком уровне.
Согласно отчетности, войска данного округа (на тот период Юго-Западного фронта) располагали в общей сложности 3695 танками. У противника было на тот момент задействовано в наступлении примерно 800 самоходок и танков, что чуть ли не в пять (4,6) раз меньше.
Однако практически такое плохо подготовленное и спешное распоряжение о контрнаступлении обернулось самой крупной танковой битвой, которую войска Красной армии проиграли.
Танки против танков?
Итак, танковые соединения 8-го, 9-го и 19-го мехкорпусов 23 июня 1941 года отправились на передовую и прямо с марша начали встречный бой. Так стартовало первое в Великой Отечественной войне грандиозное танковое сражение.
Битва эта была уникальной еще и вот почему.
Военные историки подчеркивают, что сама по себе концепция войны периода середины ХХ века такого рода боев не предусматривала. На тот момент было общепринятым, что танки являются инструментом для прорыва обороны неприятеля, а также содействуют созданию ситуации хаоса на вражеских коммуникациях.
Общепризнанный военными экспертами постулат, который являлся аксиомой для армий того периода, формулировался вполне себе прямолинейно:
«Танки не воюют с танками».
Тогда считалось, что против танков следует воевать противотанковой артиллерии, а также основательно окопавшейся пехоте. Так вот, битва под Дубно разом и навсегда сломала и разнесла в пух и прах все эти теоретические выкладки. Тут танковые роты и батальоны Красной армии сошлись с немецкими бронемашинами именно лоб в лоб.
И проиграли. По мнению военных аналитиков, сразу по двум причинам.
Первой причиной стал существенно отличающийся уровень связи, координации и управления. Немцы гораздо больше были продвинуты в этом отношении: они эффективнее использовали возможности, как связи, так и координации между родами войск, отмечают эксперты.
В битве под Бродами отставание по данному параметру привело к тому, что танки Красной армии сражались фактически при отсутствии поддержки, бессистемно и напролом.
Пехотные подразделения попросту не успевали оказывать поддержку танкам против артиллерии, так как пешим стрелкам было элементарно не догнать бронетехнику.
Сообщается, что танковые формирования (выше батальона) сражались практически при отсутствии какой бы то ни было системной координации, то есть обособленно и в отрыве друг от друга.
Случалось даже, что в одном и том же месте механизированный корпус прорывался вглубь немецких формирований, то есть на запад, а находящийся рядом (вместо того, чтобы поддержать атаку первого) – неожиданно переходил к покиданию занятой позиции и начинал отход на восток.
Битва под Дубно. Горит Т-34. Источник: bild.bundesarchiv.de
Вредная концепция
Вторая причина поражения в сражении под Дубно – это вышеуказанная концепция. Повторимся, наши войска оказались не готовы к бою с танками в силу распространенной в то время парадигмы относительно того, что «танки с танками не воюют».
Больше всего танков, среди принявших участие в том сражении с советской стороны, было создано либо в начале, либо в середине тридцатых годов. В основном это были легкие танки непосредственной поддержки пехоты.
Если быть точнее, то специалисты указывают, что к 22 июня 1941 года на 5 механизированных корпусов (8-й, 9-й, 15-й, 19-й, 22-й) всего было задействовано 2803 бронемашины. Это 171 (6,1 %) средний танк (Т-34). 217 (7,7 %) – тяжелых танков (КВ-2 – 33, КВ-1 – 136 и Т-35 – 48). То есть в сумме средних и тяжелых танков на тот момент в этих соединениях было 13,8 %. Остальные же (или 86,2 %), то есть подавляющее большинство – это были легкие танки. Именно легкие танки на тот период считались самыми современными и востребованными. Их было 2415 штук (это Т-26, Т-27, Т-37, Т-38, БТ-5, БТ-7).
Сообщается также, что у участвующего в битве немного к западу от Бродов четвёртого механизированного корпуса было тогда почти 900 танков (892 шт.), но при этом современных среди них было чуть больше половины (53 %). КВ-1 было 89 шт. или 10 %, а вот Т-34 – 327 шт. (37 %).
Наши легкие танки ввиду тех задач, которые возлагались на них, имели противопульную и противоосколочную броню. Бесспорно, такие бронемашины были прекрасно приспособлены для разнообразных действий в тылу врага и на коммуникациях неприятеля. Однако они гораздо хуже подходили для прорывов обороны противника.
Немецкие же бронемашины и по вооружению, и по качеству были слабее наших, однако вермахт учел как слабые, так и сильные стороны своих танков и предпочел использовать их именно в обороне. Такая тактика свела практически к нулю все имеющиеся технические плюсы и превосходство танков Красной армии.
Кроме того, не последнюю роль в битве под Дубно довелось сыграть гитлеровской полевой артиллерии. Известно, что для КВ и Т-34 это по большей части не опасно, зато вот для легких танков это было очень чувствительно.
Что уж говорить про стреляющие тогда прямой наводкой 88-мм зенитки фашистов. Противостоять им могли лишь наши тяжелые машины: Т-35 и КВ. А вот легкие советские танки – нет. Это не только их останавливало. Отчеты свидетельствуют о том, что они
«в результате попадания зенитных снарядов частично разрушались».
А если учесть, что против нас немцы на данном участке противотанковой обороны использовали не одни лишь зенитки…
Проигрыш как пролог победы
Как бы там ни считали аналитики, танкисты Красной армии воевали на своих, пусть и не идеальных бронемашинах, в те первые дни отчаянно и даже выигрывали баталии.
Конечно, так как не было защиты с неба, то вражеские самолеты уничтожали до половины колонны прямо на марше. Увы, их маломощную броню мог пробить крупнокалиберный пулемет. И при отсутствии радиосвязи, наши бойцы шли в бой, что называется, на свой собственный страх и риск. В таких вот условиях наши тогда воевали и даже целей достигали.
Когда началось контрнаступление, то два первых дня преимущество все время переходило то на одну сторону, то – на другую. А уже к четвертому дню танкисты-красноармейцы, даже с учетом всех имеющихся у них сложностей, смогли достичь значительных успехов. В ряде боев они сумели отогнать фашистов на 25 или 35 километров.
Более того, к вечеру 26 июня 1941 года нашим танкистам удалось даже выбить немцев из города Дубно, а фрицам пришлось бежать и отходить. Теперь уже – к востоку.
Уничтоженный немецкий танк PzKpfw II. Источник: waralbum.ru
Тем не менее превосходство немцев в пехотных соединениях, а в тот период без них танкисты могли обойтись практически лишь в рейдах по тылам, сказалось. На пятые сутки битвы к исходу дня советские передовые отряды механизированных корпусов просто-напросто были полностью ликвидированы. Часть формирований оказалась окруженной и перешла к обороне по всем направлениям. А танковые отряды начали испытывать дефицит горючего, боеприпасов, запасных частей и боеспособных бронемашин. Порой, отступая, наши танкисты вынуждены были из-за спешки оставлять неприятелю, что называется, целые танки.
Сейчас иногда раздаются голоса, что, мол, если бы в тот период командование фронта не распорядилось о переходе к обороне (хотя приказ Георгия Жукова был о наступлении), то якобы в этом случае, наши бы отбились и погнали немцев от Дубно на запад.
Увы, мнение компетентных экспертов – не погнали бы.
Тем летом гитлеровская армия имела преимущество – немецкие танковые формирования обладали большим опытом реального взаимодействия с разными войсковыми группами и активнее воевали.
Однако наиглавнейшее значение сражения под Дубно – это срыв гитлеровского плана «Барбаросса».
Ведь, по сути, именно наша танковая контратака и принудила руководство немецкой армии отозвать и применить в боях те самые резервы из группы армий «Центр», которые гитлеровцы планировали использовать как раз при наступлении на Москву.
А как раз это самое направление – на Киев с того самого боя и превратилось в первостепенное для вермахта.
Вот это всё вышеперечисленное совсем не входило в задумки Гитлера. Это всё рушило стройную и продуманную схему «Барбаросса». И громило все мечты фрицев о блицкриге настолько, что сами по себе темпы немецкого наступления замедлились до чрезвычайности, так что впору было называть их теперь катастрофическими.
Несмотря на то, что Красную армию ожидала на тот момент очень трудная осень и зима 1941 года, но самая крупная танковая битва Великой Отечественной войны свою гигантскую роль уже сыграла.
Эксперты уверены, что в битвах и под Курском, и под Орлом именно это сражение под Дубно отозвалось мощным эхом. Да и в Салюте в День Победы звонким эхом гремели отзвуки этой самой знаменательной танковой битвы самых первых дней Великой Отечественной войны.
Информация