Оборона в главном приоритете: американский взгляд на российскую армию
Русские первыми не нападут
На Западе сформировалось достаточно устойчивое мнение относительно методов ведения войны российской армией. Еще со времен вторжения Наполеона русские подавляли противника массовостью атак и численным превосходством. Аналогичная ситуация с войнами XX века. Гитлера, к примеру, прогнали не «знаниями, умениями и навыками», а нахрапом и ценой беспрецедентных потерь. Типичная оценка «просвещённого» коллективного Запада, основанная на стереотипах. В основе – различия между либеральными европейскими ценностями и восточным традиционализмом.
Стражи мировой демократии считают, что в сценарий войны по-российски не подразумевает ценность солдатской жизни. В приоритете всегда решение боевой задачи, несмотря на чрезмерные потери в живой силе. Справедливости ради стоит сказать, что подобные прецеденты все же случались в новейшей истории России – достаточно вспомнить очевидные полководческие просчеты в военных кампаниях на Северном Кавказе. Но говорить о «пушечном мясе», как о главном наступательном оружии российской армии, неверно и преступно.
Но в последние годы в Соединенных Штатах, обладающих самой сильной армией в мире, уходят от подобных оценок. По мнению авторов из стратегического исследовательского центра RAND, Россия уже несколько десятилетий не обладает преимуществом в живой силе перед равным по военному потенциалу противником. В гипотетической войне со странами блока НАТО Москве не стоит рассчитывать на затяжной характер. Боевые действия неизбежно превратятся в новую «тотальную войну», которую Россия не перенесет.
С небольшой поправкой – в случае использования исключительно неядерных вооружений. Ядерная триада неизменно гарантирует как минимум непредсказуемый исход военного противостояния России с США и НАТО.
Большие сложности у России и с географическим положением. Несмотря на самую большую в мире территорию, у страны еще и самая большая в мире государственная граница. Это означает необходимость содержания большой армии, а также высокие риски вторжения.
Для сравнения: Соединенные Штаты обладают в пять раз меньшей по протяженности границей, да еще и окружены фактическими сателлитами, если не вассалами. Именно поэтому Пентагон так легко и непринужденно сделал весь Земной шар зоной своей ответственности – ждать от Канады с Мексикой удара «под дых» не приходится.
В то же время потенциал, заложенный в российской территории, позволяет вообще не заботиться о ресурсном обеспечении страны. Для этого нет необходимости объявлять зоной своего влияния целые регионы планеты, как это делают Соединенные Штаты. Фактически, основная проблема Москвы в поиске адекватных и надежных потребителей природных ресурсов и их производных. А природные ресурсы России, несмотря на глобальный «зеленый передел», еще долгое время будут лакомыми кусочками для потенциальных противников.
В этой связи верхом прагматичного подхода является оборонная доктрина применения отечественных вооруженных сил. Воевать на территории противника, как это задумывалось, в частности, в 30-е годы, мы не собираемся, но и запустить супостата в страну не позволим. В конторе RAND до определенного момента этот тезис не был вполне очевидным. Сейчас же аналитики агентства заговорили об оборонных постулатах военной политики Москвы.
Защита страны – прежде всего
Американским военным стратегами очень сложно понять, что такое ведение полноценной войны на собственной территории. Просто потому, что в США никогда не было настоящей войны, и боевые действия они вели преимущественно дистанционно. Трагедия России, случившаяся почти 80 лет назад, выработала стойкий иммунитет к вторжению извне. Даже в случае сокрушения противника, в стране остаются разрушенные территории, которые после победных салютов необходимо восстанавливать.
Именно поэтому главным приоритетом российских вооруженных сил остается одно – не допустить в страну агрессора. Защищают, прежде всего, крупные промышленные центры и города-миллионники. Немалое значение имеют и пограничные государства, исполняющие роль буферов. Безусловно, это очень прагматичный расчет, граничащий с циничностью, но только так появляется возможность выиграть время для мобилизации в случае войны.
И отодвинуть дистанцию размещения тактического ядерного вооружения подальше от Москвы. Здесь, кстати, опять географическое положение играет не в пользу России. Столица расположена гораздо ближе к западу, чем к центру государства, что многократно повышает её уязвимость перед странами НАТО. Проще говоря, Москва территориально ближе к врагам, чем к союзникам, пусть и временным.
Отличительной чертой военной стратегии России является предельная жесткость в отношении нарушения государственной границы. Здесь выводы RAND вызывают недоумение – а какая суверенная страна готова «мягко» реагировать на провокации на границе?
Если это, конечно, не государство из Евросоюза с номинальными географическими контурами. В Соединенных Штатах считают, что Москва ответит очень жестко, вплоть до применения ядерного оружия. Кстати, ядерная триада будет активно использоваться Россией в случае конфликта, затрагивающего территориальную целостность страны. В ходе так называемой управляемой эскалации Кремль однозначно продемонстрирует готовность применить ядерное оружие в ответ на нападение конвенциальными средствами.
То есть никакой тлеющий конфликт в приграничном районе страны с участием зарубежных «гостей» в принципе невозможен. А если и возможен, то с неизбежной эскалацией до третьей мировой. Это очень важный постулат, который западные стратеги должны обязательно учитывать.
Важное место в докладе отводится Калининградской области, которая справедливо считается неотъемлемой частью России. В случае попытки захвата анклава, это будет рассматриваться как прямая угроза российскому суверенитету. А это опять напрямую ведет к ядерной войне. В дополнение к тезисам RAND стоит добавить, что аналогичный фокус с Крымом также приведет к непредсказуемым последствиям.
Аналитики RAND считают асимметричные методы войны России одними из ключевых в будущем. Во многом это связано с дисбалансом сил в тандеме Россия – НАТО.
Повторимся, длительно противостоять военной машине Североатлантического альянса Россия без ядерного оружия не сможет. Поэтому придется подходить к проблеме гибко. Война в информационном поле, на кибернетическом фронте и стратегия непрямых действий станут ответом на численное и технологическое преимущество противника. Собственно, сейчас мы наблюдаем один из этапов такой войны, проходящий в кибернетической сфере.
Российский почерк
Защита суверенитета такой страны, как Россия, требует высококвалифицированной армии. Любая армия должна время от времени воевать, не ограничиваясь исключительно учениями. Для современной России такой «тренировочной базой» стала Сирия. Никто особо и не скрывает эту сторону военной операции – военачальники открыто заявляют об испытании десятков, если не сотен, образцов вооружения в ближневосточном конфликте.
О постоянной ротации командного состава для получения боевого опыта уже несколько лет как известно из открытых источников. И это вполне оправдывающая себя практика ведения ограниченной войны вдалеке от дома. Для примера можно привести китайскую армию. Пекин уже несколько десятилетий не ведет военных действий, что не самым лучшим образом сказывается на боеспособности армии. Американские аналитики раз за разом успокаивают общественность, рассказывая о скромных успехах Народно-освободительной армии Китая. В частности, пресловутый захват Тайваня если и произойдет, то через пару десятилетий.
Источник: Минобороны России
В RAND по крупицам собирали информацию о применении российских войск и сделали следующие выводы.
На линии соприкосновения во главу угла российские генералы поставят артиллерию и ракетное оружие. Разведка и мобильные силы будут заняты поиском противника и его блокированиеим для последующего уничтожения артогнем. От прямых боестолкновений сухопутные силы попытаются воздержаться. Высокоточное оружие российская армия использует для уничтожения оперативных и стратегических целей неприятеля.
Удивительно, что аналитики RAND пришли к такому банальному выводу. Для чего еще необходимо высокоточное оружие, если не для уничтожения важных центров управления вражескими силами?
Не применять же «Искандеры» по площадным целям.
Российская концепция обороны, как её видят в США, подразумевает «многодоменный» ответ на внешнюю агрессию. В ход для нанесения неприемлемого ущерба пустят все – сухопутные силы, воздушно-космические войска, спецназ, средства РЭБ, ПВО, военизированное ополчение и даже гражданских лиц. Последние будут исполнять роль информаторов, наблюдателей, а также примут участие в боевых действиях, совершая диверсии и провокации.
Подобная аналитика заставляет потенциальных противников задуматься.
Во-первых, о необходимость разработки адекватного ответа на российскую концепцию применения армии.
Во-вторых, о целесообразности самого конфликта с Москвой. Сейчас Россия оставляет за собой право ответить ядерным ударом на действия без использования оружия массового поражения, но угрожающие суверенитету страны.
И, если Москва не нацелена на наступательную войну, то не лучше ли сеть за стол переговоров?
Информация