Кому доставляют проблемы российские миротворцы?
Когда речь заходит о позиционировании России на международной арене в плане военных операций, то такое позиционирование в большей степени проявляется в форме использования российских военнослужащих за пределами Российской Федерации исключительно в качестве миротворческих сил. Хотя за последние годы само слово «миротворческий» уже приняло большое количество разных смыслов, каждый из которых выгоден определенной политической силе. В современном мире, оказывается, можно совершать миротворческие миссии, в пух и прах разнося ракетами дома мирных жителей; можно выполнять миротворческие операции так, чтобы количество вооруженных стычек между разделенными по разные стороны баррикад сторонами не только не уменьшалось, а даже наоборот – росло с каждым годом. Некоторые миротворческие операции войсками определенных стран выполняются то ли для статистики, то ли для удовлетворения каких-либо личных целей. В такой ситуации крайне сложно разобраться, где же миссия миротворческая, а где – вполне милитаристическая. Рассмотрим подробнее те миротворческие миссии, в которых задействованы ныне и были задействованы не так давно российские военнослужащие на территории бывшего СССР.
Одной из самых сложных миссий в этом плане до 2008 года являлась миссия в Южной Осетии. Российские военнослужащие прибыли в этот регион в 1992 году (на основании Сочинского соглашения, подписанного Шеварднадзе и Ельциным), чтобы остановить боевые действия, которые имели место быть между этническими осетинами и грузинами. Грузинское население ЮО по понятным причинам поддерживалось войсками регулярной армии Грузии, но в ущерб населению осетинскому. Совокупный миротворческий контингент помимо российских военнослужащих включал в себя еще осетинские и грузинские подразделения. Вскоре после начала работы миротворческой миссии в административном центре Южной Осетии обосновалась миссия ОБСЕ.
В течение всего того периода время, пока миротворческая программа начала реализовываться в Южной Осетии, Грузией предпринимались попытки избавиться от российских военнослужащих, в этой миссии принимающих участие. При этом все стороны прекрасно понимали, что как только Россия отзовет свои войска из Южной Осетии, начнется новая кровопролитная война между грузинским и осетинским народами.
Официальный Тбилиси пытался для давления на Россию использовать все имеющиеся каналы связи, обращаясь к Соединенным Штатам и ОБСЕ за помощью советом и делом. По всей видимости, ни помощники из США, ни советчики из ОБСЕ Михаилу Саакашвили не смогли предложить ничего более эффективного, нежели всем известный удар «888» по российским миротворцам и мирным жителям Южной Осетии, который потом грузинская сторона, используя чудовищное информационное давление со стороны Запада, пыталась опровергнуть всеми силами, называя российской пропагандой.
В итоге с декабря 2008 года миротворческая миссия российских военнослужащих в Южной Осетии, а одновременно и в Абхазии, была свернута, а вместо миротворческого контингента на территории новых независимых государств были размещены военные базы Российской Федерации. Сегодня грузинская сторона заявляет, что это и есть российская оккупация, но при этом, почему-то, забывает, что оккупацией называется явление, при котором народ, проживающий на оккупированных территориях, явно не поддерживает оккупационные силы. Забывает Тбилиси и о том, что Абхазия и Южная Осетия в одночасье превратились в независимые государства именно после того, как был отдан приказ на уничтожение российских миротворцев в Южной Осетии и мирных жителей этой многострадальной республики. Тогда так: если, по словам грузинского президента, это оккупация, то кто, если не он, стал её инициатором?..
С момента окончания миротворческой миссии российского контингента в Южной Осетии и Абхазии прошло более 4-х лет, однако события августа 2008 года до сих пор отчетливо напоминают миру о том, во что может вылиться несоблюдение мирных договоренностей государством в ущерб определенной части населения своей же страны.
Кстати, лица, которые в этом конфликте занимают сторону действующего грузинского президента, любят пенять России на то, что, мол, почему же тогда Москва отдала приказ на ввод войск в Чеченскую Республику в 1994 году. Что же, дескать, получается, Москве в 1994 было можно, а Тбилиси в 2008 нельзя? Однако здесь люди, высказывающие идею такого сравнения, то ли забывают, то ли целенаправленно умалчивают о том, что по поводу Чеченской Республики никаких международных договоренностей в плане наличия миротворческого контингента не было. Сам факт вхождения войск в Чечню, каким бы ошибочным и деструктивным он не был (это уже другой вопрос), вполне укладывается в рамки наведения конституционного порядка в рамках одной страны. Грузинские же власти пошли другим путем, и получилось то, что получилось…
Сегодня достаточно сложная ситуация складывается вокруг другой миротворческой миссии России – миссии в Приднестровье. Здесь нередко также имеют место быть провокации со стороны молдавской стороны, которые, очевидно, нацелены на выдавливание российских миротворцев из региона. Проблема бы вполне легко решалась, и российские войска вышли бы с территории ПМР, если бы не одно «но». Ни власти Приднестровья, ни народ, который здесь проживает, не горят желанием увидеть российских миротворцев, пакующих чемоданы и вещмешки и собирающихся вернуться в Россию. А еще больше не горят желанием они увидеть здесь молдавские подразделения, которые могут снова попытаться начать демонстрировать, кто в доме хозяин. Ведь, очевидно и здесь, что как только нога последнего российского миротворца покинет Приднестровскую Молдавскую Республику, так Кишинев попытается сделать все, для того, чтобы вернуть контроль над Тирасполем. При этом вряд ли такие попытки будут сводиться исключительно к дипломатическим нормам.
Молдавские власти уже сегодня пытаются идти по стопам Михаила Саакашвили, стараясь привлечь внимание Запада к приднестровской проблеме. Запад, очевидно, памятуя о лихости грузинского президента в 2008-м, дипломатично молчит или открещивается от Кишинева путанными словами о дружбе и необходимости сотрудничествами со всеми и ради каждого…
Очевидно, что какому бы внешнему давлению ни подвергались российские миротворцы в тех местах, где они служат в рамках достигнутых договоренностей, давать слабину ни в коем случае нельзя. Любые односторонние уступки в этом плане тут же приведут к новому витку конфликта. В конце концов, излишне креативные руководители могут называть военнослужащих российского миротворческого контингента кем угодно (хоть варварами, хоть оккупантами), главное в том, что миссия МС (миротворческих сил) направлена на защиту регионального мира, хотя кому-то этот мир, видимо, совсем не выгоден… Но так это уже, как говорится, его личные проблемы.
Информация