Это вам не компьютерные «стрелялки», или Война в Афганистане как она есть
Джеффри Ингерсолл - бывший морской пехотинец, а ныне военный журналист, документалист, писатель и фотограф.
После двух командировок в Ирак, в качестве корреспондента Корпуса морской пехоты, в апреле 2012 года, я поехал в Афганистан, но уже как гражданский военный корреспондент. Следующая история рассказывает об импровизированном боевом выходе, в ходе которого один морской пехотинец был ранен и более 20 талибов убиты.
Я приехал в разгар событий, сразу после нападения на штаб-квартиру афганской полиции. Об этой атаке в лагере говорили так:
"Начальник полиции Вали Кока теперь официально круче, чем Чак Норрис".
Это было сказано, после того как морские пехотинцы узнали, что начальник полиции округа Мусакелах выживет после бандитского нападения. В ходе атаки он был продырявлен сверху донизу и потерял один глаз.
Несколькими днями ранее, среди бела дня, мужчины в полицейской форме на трёх мотоциклах, подъехали и припарковались перед зданием штаба полиции округа. Мужчины спешились, повернулись к охранникам и открыли огонь по ним огонь, убив их мгновенно.
Нападавшие, не теряя времени, переступили через мертвые тела, вошли в двери и направились прямо в кабинет начальника.
"Они хорошо ориентировались в здании, всё было разведано заранее, это точно" рассказывал капитан Бен Миддиндорф, командир роты 2-го батальона 5-го полка морской пехоты. "И на них была полицейская форма, всё, кроме обуви. На ногах были кроссовки, а не бутсы".
Первый нападавший ворвался в кабинет Кока и выпустил очередь из своего АК, попав в полицейского несколько раз. Кока упал на пол, достал пистолет, и начал отстреливаться, стрельба шла в упор. Первый нападавший упал, а когда второй нападавший был ранен в дверях, он взорвал свой пояс шахида.
В результате взрыва их разнесло на куски, а три металлических шарика, которыми был начинён пояс, попали полицейскому в глаз.
"Этот парень был ключевой фигурой для сохранения стабильности в округе, и мы понимали, что в его отсутствие, мы должны что-то сделать, чтобы восстановить контроль" сказал Миддиндорф.
Идея заключалась в том, чтобы взять роту морпехов, около 200 человек, ночью скрытно выдвинуться к точке встречи, там отдохнуть, а затем двигаться в направлении ключевого узла снабжения в глубине территории жестко контролируемой талибами. Этим узлом, оперативной базой для действий противника в этом районе была небольшая деревня под названием Левар-жель-Джей.
Это то, что морпехи называют «Рота в соприкосновении [с противником]".
«Простите мой французкий, но я не мог на х.. поверить в это; и когда я, наконец, отдавал приказ, я сказал – готовьтесь к фронтальному наступлению на Левар-жель-Джей».
(Примечание автора: По просьбе своих коллег морских пехотинцев - эта история для Колтона Карлсона, молодого американца, который был достаточно мужчиной, чтобы самому себе накладывать кровеостанавливающие жгуты, прежде чем рассеялся пороховой дым. Это тебе, Колтон!)
На ближнем посту. Когда планирование и подготовка уже закончены, морпехи едят, курят, шутят, и дремлют подложив под себя карты.
Охранение выставлено, остальные морпехи отдыхают. Один бой на сегодня закончен, позже начнётся другой. Точно по часам, когда солнце начнёт клониться к горизонту ...
Крак! Крак! Звук выстрелов из снайперской винтовки Драгунова, это стреляет афганский солдат. Вдруг по нам открывают огонь чуть ли не со всех направлений.
Морские пехотинцы забрасывают на крышу свои боевые «погремушки» и взбираются туда сами.
Координируя стрельбу с афганскими военными, морпехи ведут огонь в трех разных направлениях. Стрельба идёт в определённом ритме и темпе, некоторые морские пехотинцы называют это "пением".
Три или четыре пулеметных позиции, один или два пулемёта стреляют, остальные отдыхают. И так, по очереди, затем всё повторяется. Стрельба становится похожей на песню.
В конце концов стрельба утихает, но морские пехотинцы бдят до поздней ночи. В 3:00 утра мы переходим на другую позицию.
Рано утром, под покровом ночи, рота выдвигается на другую позицию. К востоку от нас, за этой грядой, находится деревня Левар-жель-Джей, где хозяином является Талибан.
Днём жарко до 120 градусов (Фаренгейта, это около 500 С), но ночи холодные, примерно до 40 градусов (около 40 С). Морпехи в пропитанной потом одежде после 7-километрового ночного патруля, заползают в спальные мешки, стараясь спрятаться от холода и всяких тварей.
Кто-то просто уснул там где присел, надев на себя всё что было из одежды. Кто-то, злой и невыспавшийся встает и закуривает, потом может не быть времени на сигарету.
Зная что впереди жаркий и долгий день, морпехи стараются избавиться от всего что только можно. Всё, что не является абсолютно необходимым, поедет в кузове машины.
"First Strike Rations" (сухпай) содержат в себе весь дневной рацион, а также пакетик резинки "Stay Alert", каждая пластинка которой равна одной чашке кофе. В то утро я решил съесть весь пакет, шесть пластинок, и к тому времени когда мы прибыли в Левар-жель-Джей, мой язык распух до размера большой желтой губки для мытья пола.
Проходя утром по гребню гряды, мы столкнулись со стадом домашнего скота. Это не зоопарк: морским пехотинцам не рекомендуется вступать в контакт с любыми животными во избежание укусов насекомых и инфицирования бактериями.
Морские пехотинцы идут след в след друг за другом, это делается для того чтобы избежать порыва на самодельной мине. Я аккуратно повторяю шаги идущего впереди меня морпеха.
Мы идем к деревне, подразделения движутся в шахматном порядке. Каждое должно знать, где на поле боя находятся другие подразделения. В отдалении уже слышна спорадическая стрельба.
Старший сержант Джастин Риттенбергер сканирует небольшую группу строений слева от нас. Подразделение справа от нас попало под обстрел и мы выдвигаемся на позицию, где мы можем поддержать их пулеметным огнем.
Пулемет 240B калибра 7,62 достаточно мощен, чтобы прошить броню Humvee. Капрал Седрик Хей указывает капралу Кайлу Ламайру цели в расположении вражеского укрепления.
Когда капрал Ламайр открывает огонь по строениям на левой стороне компаунда, морские пехотинцы начинают двигаться к правой ...
... закрепляют мину C4 на стене, устанавливают таймер и уходят за угол здания.
Морпехи делают свои проходы внутрь. Идти через существующие ворота или двери , это верный способ нарваться на самодельную мину.
Дым ещё не успел рассеяться, а морпехи уже внутри. Они используют взрыв и дым, чтобы дезорентировать противника.
Очистив компаунд от противника, мы продолжили наше движение к Левар-жель-Джей, на всём протяжении пути по нам велся беспорядочный огонь.
Маковое поле. Невероятно красивые цветы, из которых получают ядовитую "пасту", как они её называют. Но красота это последнее о чём я думаю сейчас. Риттенбергер указывает на место где возможно заложена самодельная мина.
Это я перепрыгиваю место указанное Риттенбергером, что бы там не находилось. Обратите внимание на БТР на гребне гряды, это другое подразделение пришло поддержать наш левый фланг, так как мы направляемся прямо в узкий проход между нами и двумя сотнями талибов за холмом.
"Ты когда-нибудь был в настоящем бою?" кричит Ретт. "Наверное, не в таком как ты назвал этот" плачу той же монетой дважды кавалеру Пурпурного сердца.
Мы располагаемся в линию на вершине холма и начинаем стрелять вниз по деревне. Когда начинают летать пули, мы видим что последние группы жителей деревни спасаются от боя.
Морпехи определяют позиции вражеских стрелков. Прямо перед нами группы вражеских бойцов занимают позиции которые расположены на дистанции от 300 до 1000 метров от нас. Талибы ведут огонь издалека, но их "корректировщики" находятся значительно ближе к нам, они по радио направляют огонь своих товарищей.
"Этот парень в синем ManJams, стреляй, стреляй, убей его!" ('Manjams' обозначает одежду из одного куска ткани, какую носит большинство афганцев, живущих в сельской местности). Талиб попытался скрыться, но синий цвет хорошо заметен на местном пейзаже и Ламайр положил его.
Через несколько секунд или минут, я услышал звук вжжжик в нескольких футах от меня, и 2-й лейтенант Майк Родс, парень лежавший неподалёку от меня, поворачивается и говорит: "Я ранен. Я ранен". Парни начали действовать мгновенно, чтобы вытащить Майка с линии огня.
Удивительно, но Родс все еще может двигаться. Позже он говорил мне: «Мне показалось, что я получил удар кувалдой».
Теперь это просто кромешный ад. Пули летают вокруг нас, я слышу как они свистят над головой и вонзаются в землю передо мной. Надо признаться, я лежу на спине и вжимаюсь в землю так сильно как только возможно.
После двух командировок в Ирак, в качестве корреспондента Корпуса морской пехоты, в апреле 2012 года, я поехал в Афганистан, но уже как гражданский военный корреспондент. Следующая история рассказывает об импровизированном боевом выходе, в ходе которого один морской пехотинец был ранен и более 20 талибов убиты.
Я приехал в разгар событий, сразу после нападения на штаб-квартиру афганской полиции. Об этой атаке в лагере говорили так:
"Начальник полиции Вали Кока теперь официально круче, чем Чак Норрис".
Это было сказано, после того как морские пехотинцы узнали, что начальник полиции округа Мусакелах выживет после бандитского нападения. В ходе атаки он был продырявлен сверху донизу и потерял один глаз.
Несколькими днями ранее, среди бела дня, мужчины в полицейской форме на трёх мотоциклах, подъехали и припарковались перед зданием штаба полиции округа. Мужчины спешились, повернулись к охранникам и открыли огонь по ним огонь, убив их мгновенно.
Нападавшие, не теряя времени, переступили через мертвые тела, вошли в двери и направились прямо в кабинет начальника.
"Они хорошо ориентировались в здании, всё было разведано заранее, это точно" рассказывал капитан Бен Миддиндорф, командир роты 2-го батальона 5-го полка морской пехоты. "И на них была полицейская форма, всё, кроме обуви. На ногах были кроссовки, а не бутсы".
Первый нападавший ворвался в кабинет Кока и выпустил очередь из своего АК, попав в полицейского несколько раз. Кока упал на пол, достал пистолет, и начал отстреливаться, стрельба шла в упор. Первый нападавший упал, а когда второй нападавший был ранен в дверях, он взорвал свой пояс шахида.
В результате взрыва их разнесло на куски, а три металлических шарика, которыми был начинён пояс, попали полицейскому в глаз.
"Этот парень был ключевой фигурой для сохранения стабильности в округе, и мы понимали, что в его отсутствие, мы должны что-то сделать, чтобы восстановить контроль" сказал Миддиндорф.
Идея заключалась в том, чтобы взять роту морпехов, около 200 человек, ночью скрытно выдвинуться к точке встречи, там отдохнуть, а затем двигаться в направлении ключевого узла снабжения в глубине территории жестко контролируемой талибами. Этим узлом, оперативной базой для действий противника в этом районе была небольшая деревня под названием Левар-жель-Джей.
Это то, что морпехи называют «Рота в соприкосновении [с противником]".
«Простите мой французкий, но я не мог на х.. поверить в это; и когда я, наконец, отдавал приказ, я сказал – готовьтесь к фронтальному наступлению на Левар-жель-Джей».
(Примечание автора: По просьбе своих коллег морских пехотинцев - эта история для Колтона Карлсона, молодого американца, который был достаточно мужчиной, чтобы самому себе накладывать кровеостанавливающие жгуты, прежде чем рассеялся пороховой дым. Это тебе, Колтон!)
На ближнем посту. Когда планирование и подготовка уже закончены, морпехи едят, курят, шутят, и дремлют подложив под себя карты.
Охранение выставлено, остальные морпехи отдыхают. Один бой на сегодня закончен, позже начнётся другой. Точно по часам, когда солнце начнёт клониться к горизонту ...
Крак! Крак! Звук выстрелов из снайперской винтовки Драгунова, это стреляет афганский солдат. Вдруг по нам открывают огонь чуть ли не со всех направлений.
Морские пехотинцы забрасывают на крышу свои боевые «погремушки» и взбираются туда сами.
Координируя стрельбу с афганскими военными, морпехи ведут огонь в трех разных направлениях. Стрельба идёт в определённом ритме и темпе, некоторые морские пехотинцы называют это "пением".
Три или четыре пулеметных позиции, один или два пулемёта стреляют, остальные отдыхают. И так, по очереди, затем всё повторяется. Стрельба становится похожей на песню.
В конце концов стрельба утихает, но морские пехотинцы бдят до поздней ночи. В 3:00 утра мы переходим на другую позицию.
Рано утром, под покровом ночи, рота выдвигается на другую позицию. К востоку от нас, за этой грядой, находится деревня Левар-жель-Джей, где хозяином является Талибан.
Днём жарко до 120 градусов (Фаренгейта, это около 500 С), но ночи холодные, примерно до 40 градусов (около 40 С). Морпехи в пропитанной потом одежде после 7-километрового ночного патруля, заползают в спальные мешки, стараясь спрятаться от холода и всяких тварей.
Кто-то просто уснул там где присел, надев на себя всё что было из одежды. Кто-то, злой и невыспавшийся встает и закуривает, потом может не быть времени на сигарету.
Зная что впереди жаркий и долгий день, морпехи стараются избавиться от всего что только можно. Всё, что не является абсолютно необходимым, поедет в кузове машины.
"First Strike Rations" (сухпай) содержат в себе весь дневной рацион, а также пакетик резинки "Stay Alert", каждая пластинка которой равна одной чашке кофе. В то утро я решил съесть весь пакет, шесть пластинок, и к тому времени когда мы прибыли в Левар-жель-Джей, мой язык распух до размера большой желтой губки для мытья пола.
Проходя утром по гребню гряды, мы столкнулись со стадом домашнего скота. Это не зоопарк: морским пехотинцам не рекомендуется вступать в контакт с любыми животными во избежание укусов насекомых и инфицирования бактериями.
Морские пехотинцы идут след в след друг за другом, это делается для того чтобы избежать порыва на самодельной мине. Я аккуратно повторяю шаги идущего впереди меня морпеха.
Мы идем к деревне, подразделения движутся в шахматном порядке. Каждое должно знать, где на поле боя находятся другие подразделения. В отдалении уже слышна спорадическая стрельба.
Старший сержант Джастин Риттенбергер сканирует небольшую группу строений слева от нас. Подразделение справа от нас попало под обстрел и мы выдвигаемся на позицию, где мы можем поддержать их пулеметным огнем.
Пулемет 240B калибра 7,62 достаточно мощен, чтобы прошить броню Humvee. Капрал Седрик Хей указывает капралу Кайлу Ламайру цели в расположении вражеского укрепления.
Когда капрал Ламайр открывает огонь по строениям на левой стороне компаунда, морские пехотинцы начинают двигаться к правой ...
... закрепляют мину C4 на стене, устанавливают таймер и уходят за угол здания.
Морпехи делают свои проходы внутрь. Идти через существующие ворота или двери , это верный способ нарваться на самодельную мину.
Дым ещё не успел рассеяться, а морпехи уже внутри. Они используют взрыв и дым, чтобы дезорентировать противника.
Очистив компаунд от противника, мы продолжили наше движение к Левар-жель-Джей, на всём протяжении пути по нам велся беспорядочный огонь.
Маковое поле. Невероятно красивые цветы, из которых получают ядовитую "пасту", как они её называют. Но красота это последнее о чём я думаю сейчас. Риттенбергер указывает на место где возможно заложена самодельная мина.
Это я перепрыгиваю место указанное Риттенбергером, что бы там не находилось. Обратите внимание на БТР на гребне гряды, это другое подразделение пришло поддержать наш левый фланг, так как мы направляемся прямо в узкий проход между нами и двумя сотнями талибов за холмом.
"Ты когда-нибудь был в настоящем бою?" кричит Ретт. "Наверное, не в таком как ты назвал этот" плачу той же монетой дважды кавалеру Пурпурного сердца.
Мы располагаемся в линию на вершине холма и начинаем стрелять вниз по деревне. Когда начинают летать пули, мы видим что последние группы жителей деревни спасаются от боя.
Морпехи определяют позиции вражеских стрелков. Прямо перед нами группы вражеских бойцов занимают позиции которые расположены на дистанции от 300 до 1000 метров от нас. Талибы ведут огонь издалека, но их "корректировщики" находятся значительно ближе к нам, они по радио направляют огонь своих товарищей.
"Этот парень в синем ManJams, стреляй, стреляй, убей его!" ('Manjams' обозначает одежду из одного куска ткани, какую носит большинство афганцев, живущих в сельской местности). Талиб попытался скрыться, но синий цвет хорошо заметен на местном пейзаже и Ламайр положил его.
Через несколько секунд или минут, я услышал звук вжжжик в нескольких футах от меня, и 2-й лейтенант Майк Родс, парень лежавший неподалёку от меня, поворачивается и говорит: "Я ранен. Я ранен". Парни начали действовать мгновенно, чтобы вытащить Майка с линии огня.
Удивительно, но Родс все еще может двигаться. Позже он говорил мне: «Мне показалось, что я получил удар кувалдой».
Теперь это просто кромешный ад. Пули летают вокруг нас, я слышу как они свистят над головой и вонзаются в землю передо мной. Надо признаться, я лежу на спине и вжимаюсь в землю так сильно как только возможно.
Информация