Луи-Никола Даву. Оставшийся непобежденным
Дик де Лонлей. Даву в битве при Ауэрштедте
Статью Луи-Никола Даву. Непобедимый маршал Бонапарта мы закончили рассказом о событиях 1805 года.
Следующий год был ознаменован вступлением в войну Пруссии, которая была повержена в двух произошедших в один день сражениях.
14 октября 1806 года Наполеон одержал победу при Йене, но решающей все же стала другая битва, в которой Даву сумел разгромить главную армию пруссаков, вдвое превосходящую его корпус по численности.
Сражение при Ауэрштедте
В кампании 1806 года Наполеон ошибся, полагая встретить главную армию противника у Йены. Но 14 октября здесь император разгромил лишь корпус князя Гогенлоэ. Даву, действуя во взаимодействии с корпусом Бернадота, должен был всего лишь зайти в тыл пруссакам.
На деле же под Ауэрштедтом (в 60 км к северу от Йены), имея всего 29 тысяч солдат и 46 пушек, он вынужден был один вступить в бой с прусской армией из 50 тысяч (в некоторых источниках – 60 тысяч) человек при 230 орудиях. Здесь же находился и король Фридрих Вильгельм III.
Бернадот помощи Даву не оказал, за что его потом чуть не отдали под трибунал.
Полагают, что будущего короля Швеции спасло тогда лишь то обстоятельство, что он был женат на бывшей невесте Наполеона – Дезире Клари (старшая сестра которой, вдобавок, была ещё и женой Жозефа Бонапарта).
Но вернёмся к битве при Ауэрштедте.
Первой в бой вступила дивизия Гюдена, которая у деревни Хассенхаузен отбила атаки прусских драгун. В дальнейшем, в одной из атак на эту деревню смертельное ранение получил прусский главнокомандующий герцог Карл Вильгельм Брауншвейгский (в этой битве был ранен и попал в плен также принц Вильгельм Оранский – командир одной из дивизий правого фланга пруссаков). После этого командование прусской армией принял сам король, и это не было равноценной заменой.
Отбив атаки пруссаков, Даву сам перешёл в наступление. Французские войска сумели обойти левый фланг прусской армии, которая в итоге начала отступление.
В распоряжении Фридриха Вильгельма находились значительные резервы – 14 пехотных батальонов, 5 эскадронов кавалерии и 3 артиллерийских батареи. Однако король Пруссии не решился ввести их в бой, так как думал, что имеет дело со всей армией Бонапарта.
Пруссаки в этом сражении потеряли убитыми и ранеными порядка 10 тысяч солдат, около трёх тысяч оказались в плену. Французы захватили также 115 артиллерийских орудий.
Французские потери тоже оказались достаточно велики – около 7 тысяч убитыми и ранеными. Эта победа над превосходящими силами противника, безусловно, является одной из самых выдающихся в мировой истории. В пятом бюллетене Великой армии говорилось о бесстрашии «творившего чудеса» корпуса Даву, а также о «необыкновенной храбрости и стойкости характера» его командира. Сам Бонапарт признавал полководческое мастерство Даву. В письме к Мюрату он, например, назвал битву при Ауэрштедте «превосходным сражением».
После этой победы Даву получил титул герцога Ауэрштедтского. Именно тогда, кстати, он и стал широко популярен в армии. А командиры дивизий III корпуса Даву (Гюден, Фриан и Моран) получили прозвище «бессмертные».
Даву в кампании 1807
Во время битвы при Прейсиш-Эйлау, входившая в корпус Даву дивизия Морана отбила атаку солдат генерала Д. С. Дохтурова, вышедших к ставке французского императора. После поражения расстрелянного русской артиллерией корпуса Ожеро ситуация была настолько серьезной, что обычно спокойный и не склонный к патетике Даву обратился к своим войскам со словами:
«Храбрецы найдут здесь славную смерть, а трусы отправятся в пустыни Сибири!»
Отличился Даву и в сражении при Фридланде.
«Проконсул Польши»
После заключения Тильзитского мирного договора, Даву стал генерал-губернатором созданного Наполеоном герцогства Варшавского. Любопытно, что в Варшаве у него появилась фаворитка, внешне похожая на его жену. Она даже появлялась с ним на официальных мероприятиях, изображая законную супругу.
Польское правительство Даву, не стесняясь, называл глупым и писал императору:
«Я не должен скрывать от Вашего Величества, что у этого правительства нет ни средств, ни авторитета, ни воли. Оно не желает ничего делать без консультации с кабинетом министров короля Саксонии и ни за что не отвечает».
И следом:
«Трудно представить состояние дезорганизации этой страны. Не только парламент, но даже простые комиссии никому не подчиняются. Господствует произвол».
И наконец:
«Я буду делать все, что смогу, чтобы сохранить мое терпение, оставаясь хладнокровным… это совершенно необходимо в стране, где ничего не организовано и где вряд ли что-нибудь будет организовано».
В конце концов, Даву пришлось поставить польских чиновников под тотальный контроль французских военных властей.
В результате стали распространяться слухи, что Даву не намерен ограничиться постом генерал-губернатора, а собирается стать королем Польши. И эти слухи недоброжелатели маршала донесли до Наполеона. Возможно, это стало одной из причин того, что осенью 1808 года Даву был отозван в Париж.
Даву в кампании 1809
В марте 1809 года Даву получил назначение в действовавшую против Австрии армию, где вначале оказался в подчинении у Бертье. Отношения между маршалами не сложились, причем прибывший к войскам Наполеон стал на сторону Даву, объявив Бертье выговор. Эти маршалы до конца жизни оставались врагами.
19 апреля в сражении при Танне Даву вынудил отступить один из корпусов эрцгерцога Карла.
Хорошо проявили себя подчинённые Даву войска в сражении при Экмюле (21–22 апреля): сражаясь с превосходящими силами австрийцев, они продержались до подхода основных сил. Позже Даву получил от Наполеона титул князя Экмюльского (став одним из трёх маршалов, имевших титулы и герцога, и князя).
После разрушения понтонного моста во время битвы при Асперне-Эслинге Даву смог организовать небольшую лодочную флотилию, осуществлявшую перевозки через Дунай.
В генеральном сражении у Ваграма (5–6 июля) части Даву находились на правом фланге. Удержав позиции и дав возможность нанести удар резервному корпусу Макдональда, Даву и сам вышел в тыл левого крыла австрийской армии. В этом бою была убита лошадь, стоявшая рядом с маршалом.
Даву в Германии
После завершения этой войны Даву был назначен командующим французскими частями в Германии и губернатором ганзейских городов. Строгий контроль за осуществлением континентальной блокады Британии вызвал недовольство местного населения, сам Даву получил в Германии прозвище «Свирепый маршал» («Marshall Wuth»), а потом даже и «Робеспьер Гамбурга».
Кстати, явный намек на Даву можно увидеть в фэнтезийном фильме «Братья Гримм» (2005), действие которого развивается в оккупированной войсками Наполеона Германии. Один из отрицательных героев в нем – некий французский генерал Делатомб, педант и любитель порядка. Борясь с нечистью и шарлатанами, он действует очень решительно и вполне в духе Даву.
Просматривается даже параллель с варшавской псевдосупругой этого маршала, правда, в ее роли вдруг оказался какой-то слащавый адьютант-гомосексуалист:
Кадр из фильма «Братья Гримм»
Даже интересно: случайно это получилось у сценаристов, и они сами не поняли, что сделали? Или кто-то из продюсеров этого фильма настолько не любил Наполеона и его маршалов?
1812
В. Верещагин. Маршал Даву в Чудовом монастыре Московского Кремля
На момент начала войны с Россией корпус Даву был самым сильным и многочисленным в Великой армии – от 69 до 72 тысяч человек.
Даву подчинялся вестфальскому королю Жерому Бонапарту и должен был действовать против армии П. Багратиона. Переправляться через Неман его корпус начал 23 июня.
Брат Наполеона надежд императора не оправдал, во многом из-за его медлительности 2-я русская армия в порядке отступила от границ. И скоро «король Ерема» (так называли Жерома в России) был отстранён от командования.
Не лучше были отношения Даву с другим королем – неаполитанским.
После того, как артиллерийская батарея корпуса Даву отказалась поддержать огнем переправу кавалерии Мюрата через реку Осьма (приток Днепра), дело едва не дошло до дуэли. Мюрат и Ней ответили потом «любезностью на любезность», не придя на помощь дивизии Гюдена в сражении при Валутиной Горе 7 (19) августа.
В итоге, хоть Даву и не позволил Багратиону идти на соединение с Барклаем де Толли через Могилёв, русские смогли соединиться у Смоленска.
В Бородинской битве Даву получил контузию и вынужден был выйти из боя.
При отступлении от Москвы остатки корпуса Даву шли в арьергарде. Под Вязьмой он едва не попал в окружение, но на помощь пришли части Эжена Богарне и Юзефа Понятовского. Затем командование арьергардом перешло к Нею. В боях под Красным (15–18 ноября) Даву сумел вывести большую часть своих солдат. Правда, ему пришлось бросить артиллерию, обоз, ценные топографические карты. Тогда же, как предполагают, он потерял и маршальский жезл.
Предполагаемый жезл маршала Даву. Москва. Музей Отечественной войны 1812 года
Ней, оказавшийся в ещё более тяжёлом положении, обвинял потом Даву в том, что он сознательно отказался помогать ему. Однако вряд ли Даву в той ситуации мог оказать реальную поддержку частям Нея.
После отъезда императора в прусском городе Гумбинен состоялся военный совет, на котором Мюрат вдруг резко выступил против отсутствующего Наполеона, заявив:
«Нельзя служить безумцу! Из-за него мы не можем спастись; ни один европейский принц не верит больше ни его словам, ни его договорам! Прими я предложение англичан – и был бы таким же великим государем, как австрийский император или прусский король».
Даву вполне резонно возразил ему:
«Король прусский, император австрийский – государи Божией милостью, а вы, если и король, то единственно по милости Наполеона и пролитой французской крови».
Даву в Гамбурге
В 1813 году Наполеон совершил очередную ошибку, отправив Даву на второстепенное направление – командовать войсками на Нижней Эльбе.
24 февраля 1813 года в Гамбурге началось антифранцузское восстание. 12 марта 1813 генерал Сен-Сир увел из города свои войска. Наполеон поручил Даву восстановить контроль над стратегически важным городом, что тот исполнил, снова заняв его 31 мая. При этом он просил Наполеона воздержаться от чрезмерного наказания горожан, предлагая ограничиться штрафами.
Между тем маршалы, оставшиеся с Наполеоном, в отсутствие императора действовали неудачно. При движении к Берлину потерпели поражение вначале Удино, а потом – Ней. В сражении у реки Кауцбах был разбит Макдональд. И это частично обесценило победы, одержанные тогда Бонапартом.
Затем Даву было приказано передать свои войска генералу Д. Вандамму. Взамен он получил XIII корпус, состоявший в основном из новобранцев.
После поражения Наполеона в битве при Лейпциге и эвакуации французских войск из Германии Даву принял решение оборонять Гамбург. К этому делу он, как всегда, подошёл серьезно и основательно, распорядившись, чтобы все жители Гамбурга, не имеющие запасов продовольствия на 9 месяцев, покинули город.
Всего в корпусе Даву в то время насчитывалось около 42 тысяч солдат и офицеров, правда, 8 тысяч из них находились в госпиталях. Весьма значительным было количество пушек – 450.
В декабре 1813 года к Гамбургу подошли части Л. Бенигсена, и началась осада города, взять который так и не удалось. Даже при известии об отречении Наполеона, которое Даву получил 14 апреля 1814 года, он отказался сдавать город, так как опасался очередной военной хитрости.
Лишь после прибытия двоюродного брата, убедившись в истинности известий о падении империи Бонапарта, он распорядился открыть ворота.
Военный министр «Ста дней»
Оставшийся лично непобежденным маршал отказался принести присягу Людовику XVIII и получил приказ удалиться в свое имение Савиньи-сюр-Орж, где и находился вплоть до высадки Наполеона в бухте Жуан (1 марта 1815 года).
Явившись к Бонапарту, Даву просил о назначении в армию, однако вынужден был исполнять обязанности военного министра – с 20 марта по 8 июля 1815 года. На этом посту он фактически заново сформировал императорскую армию. Но силы сторон были слишком неравны, и шансов сохранить престол у Наполеона на было – даже в случае победы при Ватерлоо.
После второго отречения Наполеона Даву сумел 3 июля заключить с Веллингтоном и Блюхером так называемую Парижскую конвенцию из 18 пунктов – соглашение о прекращении боевых действий в обмен на амнистию всех лиц, поддержавших императора Наполеона. В противном случае – он угрожал продолжить войну.
12-ый пункт Конвенции гарантировал амнистию всем сторонникам Наполеона. При этом, согласно 15-му пункту, все возникающие сомнения должны были трактоваться в пользу обвиняемых.
Репутация Даву как военачальника и полководца была безупречна, и испытывать судьбу в новой битве победителям не хотелось. Не хотелось им также делиться славой с русскими, армия которых уже шла к Франции.
С другой стороны, Блюхер и Веллингтон понимали, что массовые репрессии со стороны Бурбонов бросят тень и на их репутацию. Одно дело – войти в историю, как люди, разбившие великого полководца Наполеона в регулярном полевом сражении. И совсем другое – оказаться причастными к многочисленным арестам и расстрелам людей, некоторые из которых были очень известны и даже популярны в Европе. Поэтому они пошли на подписание этих соглашений.
Скрупулёзно выполнять их Бурбоны не собирались, что стало для Даву большим разочарованием. Однако ничего поделать он уже не мог.
К тому же подписанный им договор всё-таки послужил серьезным ограничителем для Людовика XVIII и его окружения, не позволив им развернуться в полную силу.
Последние годы жизни Даву
После возвращения Людовика XVIII Даву снова отправился в свое поместье.
Созданную им Луарскую армию расформировал оставшийся верным Бурбонам маршал Макдональд.
Новому военному министру – Сен-Сиру, Даву написал письмо с просьбой считать ответственным за поддержку Бонапарта себя, а не своих подчинённых.
Он также выступил свидетелем защиты на суде маршала Нея – и это стало последней каплей: Даву был лишён всех званий, титулов и жалованья, его портрет был убран из «Залы маршалов» в Тюильри. Самого Даву отправили тогда в ссылку в Лувье, где он жил под надзором полиции на 3 франка 50 сантимов в день.
Но почему же, в отличие от Нея, Даву отделался таким относительно мягким наказанием?
Дело в том, что после отречения Бонапарта он не присягал на верность Людовику XVIII. Поэтому его не смогли обвинить в клятвопреступлении и измене. Авторитет Даву во Франции и армии был столь высок, что Бурбоны просто не посмели расправиться с ним без приговора.
А потом, по ходатайству маршала Макдональда, Людовик XVIII 25 июня 1816 года и вовсе позволил Даву вернуться в его замок Савиньи.
Удобным поводом для королевской милости стала свадьба претендента на престол – герцога Беррийского.
Затем, 31 августа 1817 года Даву возвратили звание маршала, а 11 февраля 1819 года даже наградили орденом святого Людовика. Наконец, 5 марта того же года он получил титул пэра Франции (одновременно с Лефевром, Журданом, Монсеем и Сюше). Непопулярные в народе Бурбоны посылали обществу недвусмысленный сигнал: принимая милости Бурбонов, «железный маршал» Даву признает власть вернувшегося Людовика XVIII. И потому смириться с реставрацией этой династии следует и остальным сторонникам Бонапарта.
Даву в этот период действительно было уже не до борьбы.
В это время у него появились серьезные проблемы со здоровьем, усугубившиеся после смерти 16-летней дочери Жозефины. Причиной смерти Даву обычно называют туберкулёз, однако есть основания полагать, что умер он все же от какого-то остро развившегося сосудистого заболевания, возможно – от инсульта.
21 мая 1823 года маршал был найден лежащим на полу своего дома, 1 июня он скончался. В это время ему было всего 53 года. Похоронен этот маршал был на кладбище Пер-Лашез.
Об истинном отношении Бурбонов к этому маршалу говорит тот факт, что никто из официальных лиц не пришел на его похороны. Более того, бывшим сослуживцам и ветеранам Наполеоновских войн было настоятельно рекомендовано не приходить на церемонию прощания. Однако многие проигнорировали этот запрет.
В 1853 году, через 30 лет после смерти Эме Луи – единственного выжившего сына этого маршала, род Даву по мужской линии пресекся. По распоряжению находившегося тогда у власти Наполеона III, 17 сентября 1864 года титул герцога Ауэрштедтского перешёл к племяннику Даву – сыну его брата Шарля.
Информация