А России повезло с японской войной
Иногда жизнь бьёт по лицу
Прежде всего, надо задать один простой вопрос: а как стоит относиться к поражениям?
Просто чисто из практики – ни одна армия/флот не может одерживать бесконечные победы. Как правило. И вот поражение. Очевидное.
Как тут быть и что с этим делать?
Хороший вопрос, потому как в отечественной военно-исторической традиции сложилась какая-то нелепая тенденция накручивать вокруг поражения эмоциональные круги, искать виноватых, биться в истерике, кого-то обвинять…
Или доказывать, что всё это было нелепой случайностью, что всё должно было сложиться совсем иначе. Ну, совсем иначе. Что вот если бы события развернулись бы «немного» по-другому, то мы бы обязательно победили. Но злая судьба «украла победу».
Или пытаться что-то изобретать, что-то доказывать…
Это я не к тому, что поражение надо воспринимать как должное или радоваться ему (есть любители), но вообще чрезмерная эмоциональность при изложении истории военной как-то слегка раздражает, потому как хочешь услышать не патриотическую агитку, а толковое изложение военных событий.
Так вот как раз с японской войной России очень повезло.
С финской 1939–1940 – не очень, а вот с японской войной – да, повезло. Как это ни странно прозвучит. Так сказать, оберегал бог Россию, давал ей шанс.
Всё-таки жизнь – это не совсем компьютерная игра, где ты идёшь от победы к победе и, в конце концов, валишь «босса». Жизнь немного сложнее.
Россия столкнулась с военной угрозой со стороны не самого сильного (скажем честно) противника. Да, логистика была не в нашу пользу, но вот Япония образца 1905 года – это ещё вчера (1868 – революция Мейдзи) чисто феодальное общество.
В любом случае, несмотря на все успехи политики модернизации, Япония оставалась бедной отсталой страной. Это не «суперхищник».
Можно долго себя накручивать, но Япония не была великой державой. Вот как-то так.
А Россия как раз была. Вроде бы официально.
Но война «один на один» для Российской империи закончилась поражением. Неожиданным для многих, сразу вспоминаются шутки про «макак и кое-каков». Печально всё получилось, безусловно. И флот был потерян. И Порт-Артур.
И после этого и параллельно с этим заполыхала первая русская революция. Которая и послужила одной из причин заключения мира. Неловко как-то получилось.
И вот тут, как в жизни: если тебе сильно набили лицо, есть несколько вариантов. Можно, наконец, познакомиться со штангой и боксёрской грушей и полностью пересмотреть свой образ жизни. Можно написать тысячу гневных постов в интернете, что все – мерзавцы и коррупционеры, а честный человек (например, я!) даже не может выйти из дома за пивом, чтобы не получить по своему честному лицу. Можно уйти в длительный запой. Можно с криком: «Люди, я верил в вас, а вы разочаровали меня!» – сигануть… Много вариантов.
Но всё, что нас не убивает, делает крепче. Теоретически. Чисто теоретически.
Знаки беды
Николай Александрович, обозлившись на самураев, решили строить мощные океанские корабли. Так сказать, в отместку. Что ж, флот – дело хорошее, тут не поспоришь, месть – ещё лучше, но на носу была большая европейская война. Великая война. А это вам не бои на сопках Маньчжурии… Это гораздо серьёзней.
Но именно на сопках Маньчжурии российская армия победу одержать, так скажем, не смогла. И это было «плохим знаком». Очень плохим, если уметь эти самые знаки читать. Но кто бы их ещё умел читать…
Вот говорят, что Россия «могла победить». Допустим, рассмотрим этот «победный» вариант.
И тут, видите, какая загвоздка обнаруживается – война шла долго, были задействованы большие силы, и боёв было много (на море и на суше). То есть рассказывать о «злобной теории вероятности» (корейском рандоме, как говорят сегодня киберспортсмены) несколько странно.
У российских армии и флота была масса возможностей себя проявить. Но как-то оно «не проявлялось». В смысле: «победное превосходство». Совсем не проявлялось. И потому разговоры про то, что вот ещё немного… Ну, как бы приятно слушать, но слабо верится. А так – да, ресурсов на войну у самураев было в обрез, но воевали они здорово.
Ну не получалось у России побеждать в этой войне. Чего-то не хватало.
Но при всём уважении, японские армия и флот 1904 года – это очень далеко от уровня Германии или Франции. Японцы старались, но история им отпустила слишком мало времени. Выпрыгнув из феодализма, они должны были сражаться уже в войне чисто индустриальной, где рулят броненосцы и артиллерия.
А вот о грядущем столкновении с Германией, исходя из японского опыта, думать как-то даже не хотелось. Там в любом случае всё было гораздо серьёзней. Почему-то войны принято рассматривать как-то отдельно. То есть жили-жили, не тужили… и бах – война!
Да не простая война – мировая!
С чего бы это вдруг?
То есть война с японцами России в любом случае серьёзно не угрожала. А вот с Германией – угрожала. При любых раскладах. И был уже позитивный опыт сухопутной войны с отсталой Японией.
Я бы сказал – бесценный опыт. Если его правильно оценивать, конечно. Если не обижаться и не заморачиваться «страшной местью», а делать правильные выводы.
Японский опыт «реформ сверху»
Вообще-то, в Японии с феодализмом покончили сразу. Одним ударом. Жёстко так, по-самурайски. Процесс «рассамураивания» происходил максимально сурово и быстро… И никто не плакал по «срубленным вишнёвым садам». Рубили наотмашь.
И Япония сразу, не заморачиваясь, шагнула в светлое завтра.
А вот в России даже после поражения в войне 1904–1905 годов к столь стремительным общественным реформам никто готов не был. Дворянство сохраняло свои привилегии. Крестьяне оставались полуперсонами. Как ни обидно это звучит, но в Японии лет за 10–15 после революции Мейдзи для решения земельного/крестьянского вопроса было сделано гораздо больше, чем в России от Николая до Николая. К 1917 году японцы жили достаточно бедно. Японские крестьяне – очень бедно.
Но проблемы правового и имущественного статуса русских крестьян были для них уже не совсем актуальны. Пока мы поколение за поколением во всю ивановскую философствовали и составляли прожекты идеального общественного устройства, японцы «порубали катанами» старое общественное устройство. Всё, сразу и окончательно.
Я нигде не сказал, что в стране Восходящего солнца после этого наступил полный парадиз, но без предельно жёстких мер революции Мейдзи победа в Русско-японской войне была бы теоретически невозможной.
…И отправили в 1871 году в западные страны великое посольство во главе с министром Ивакурой Томоми. В состав миссии входило 50 должностных лиц и 60 студентов-стажёров. Для представления Японии на Западе требовался портрет императора, а изображать правителей традиция запрещала; запрет пришлось отменить, сфотографировав монарха в дворцовом одеянии. При посещении Санкт-Петербурга, Ивакура Томоми приобрёл портреты Петра I, к которому относился как к своему кумиру (wiki2.net).
Странные аналогии возникают, не так ли?
Япония начала развиваться очень поздно, но весьма стремительно. Молниеносно, я бы сказал. Дальше – совсем смешно:
Принятие Конституции, ставшее кульминацией реставрации Мейдзи, произошло 11 февраля 1889 года. В Японии появились независимый суд и избирательное право (diletant.media).
Ну и что, спросит кто-то?
Ну приняли конституцию, и что такого?
Да, собственно, ничего, только вот в России тогда ещё никакой конституции не было. И не планировалось. И долго ещё не намечалось.
Первая русская конституция была принята аккурат после потопления русского флота и поражения русской армии на Дальнем Востоке.
На подлинных Собственною Его Императорского Величества рукою написано:
«БЫТЬ ПО СЕМУ».
В Царском Селе.
23 апреля 1906 года.
«БЫТЬ ПО СЕМУ».
В Царском Селе.
23 апреля 1906 года.
И шапки в воздух! И всем радоваться! Счастье-то какое!
Вчера было ещё рано, а сегодня уже самое то.
И да, разработка японской конституции началась далеко не в 1889.
Разрабатывали Конституцию в спокойной обстановке – комиссия собиралась на даче Ито Хиробуми на уединённом островке, куда, кстати, привезли и немецкого профессора, выступавшего в роли консультанта. Работа велась настолько кропотливо, что на создание первой японской Конституции, которая умещается на нескольких страницах, комиссия потратила около пяти лет. В феврале 1888 года появился окончательный её вариант под названием «Конституция Великой Японской империи» (diletant.media).
То есть как раз японцы не мыслили империи без конституции. Включая божественного императора, надо – значит надо. Разногласия были по поводу того, кто именно должен её принимать: император или учредительное собрание.
А первая сессия японского парламента прошла 29 ноября 1890 года. В России решили «не торопиться с этим вопросом». Ну непонятно было русским самодержцам, ну зачем нужны все эти парламенты и конституции…
Гром пушек японских броненосцев в Жёлтом море и ружейные залпы первой русской революции внесли некую ясность в эти сложные материи.
У нас это самое поражение принято считать каким-то случайным, неправильным, ошибочным. Дескать, это мы должны были по итогам войны пить чай в Нагасаки… Но как-то не выгорело.
Но…
«Всё же справедливость есть на свете, и тот, кто прав, останется в живых».
Победа японцев, стремительно модернизировавших свою страну, над архаичной Россией, принципиально не желавшей политических реформ, выглядит достаточно логичной, как победы России века XVIII над устаревшей, феодальной Османской империей.
Ни православность, ни державность, ни соборность, ни народность на японских генералов и адмиралов никакого впечатления не произвели. Россия проиграла. Исторический факт.
Разные решения и различные результаты
Сравните.
Японский император одобрил конституцию сам, добровольно, в мирное время. У российского – согласие буквально пришлось выгрызать. После поражения в войне от тех же японцев и революции. И всё одно – Николай II был как-то «не до конца уверен».
А нужна ли России конституция?
Или достаточно абсолютной власти столь замечательного монарха, как он сам?
Так вот, победа России в Русско-японской войне была бы для неё в свете грядущего столкновения с индустриальной Германией просто фатальна. Был бы сделан вполне очевидный вывод о непобедимости русской армии и флота. И ненужности всяких глупых либеральных реформ. И десять лет после 1905 вообще бы никто даже не чесался.
А потом был бы полный и окончательный «guten Morgen».
После обидного поражения от «гадких японцев» Его Величество Самодержец Российский кинулись строить линейные крейсера «Измаил», как бы в отместку, идея же необходимости полной модернизации российского общества (немедленной!) ему в голову не пришла даже после Портсмутского мирного договора.
И да, маленькая ремарка, к вопросу о «неотвратимости победы России» и «моральном духе» в той далёкой войне.
Из-за того, что Ноги не смог быстро взять Порт-Артур и растущих потерь, его хотели отстранить от командования... После окончания войны Ноги доложил о своих действиях лично императору. Читая доклад об осаде Порт-Артура, он внезапно осёкся, заплакал и стал просить разрешения совершить ритуальное самоубийство, сэппуку, чтобы искупить свою вину (wiki).
И да, он его совершил. Но после смерти императора.
А вот как раз господин Куропаткин, в отличие от своего японского визави, самоубиваться не пожелал, в чём многие видят большую моральную победу России. Дескать, не всё так здорово было у самураев…
Насчёт моральных побед.
Ещё можно сравнить судьбу японского императора в 1945, когда после проигранной войны и ядерных бомбардировок практически все японские офицеры остались ему верны, и судьбу последнего русского императора, который в победном 1917 был арестован вместе с семьёй собственными же офицерами, после чего последние пошли служить кто Керенскому, кто кайзеру, кто союзникам, кто Троцкому, а кто сразу «пану гетьману» с говорящей фамилией Скоропадский… Потом ещё кое-кто из этих офицеров искренне приветствовал вторжение Гитлера в СССР…
Моральные победы бывают такие, неоднозначные…
Так что да, с японской войной России в общем и целом повезло.
Это была своего рода прививка перед «германской чумой», то есть столкновение с военно-индустриальным обществом, близким по духу к немецкому, но неспособным, в отличие от Германии кайзера Вилли, Россию полностью разгромить в войне один на один из-за скромных возможностей и географического положения (в текущем варианте истории, даже у «полностью мобилизованной» русской армии образца 1914 года шансов при войне один на один с Германией не было, от слова совсем).
Но даже эта прививка империю не спасла. В случае победы всё было бы гораздо хуже.
Информация