Как черноморцы «Гебен» ловили
В 1914 году совпали два момента – политический и военный.
Политический – заключался в том, что война с Османской империей в разгар боевых действий в Европе России была не нужна. Она отвлекала силы и средства и перекрывала самый удобный путь поставок из Европы. Причем распечатать проливы десантной операцией было непросто, а то и невозможно.
Фактор военный состоял как раз в том, что Черноморский флот к войне готов не был.
Два новых броненосца «Ефстафий» и «Иоанн Златоуст» это, конечно, сила, но сила против своих одноклассников, с линейным крейсером они могли сражаться только при условии, если он сам захочет этого боя или же получит серьезную поломку ходовой.
«Потемкин», идеальный броненосец для Цусимы, и его напарник «Три святителя», постарше, но тоже хороший корабль для Русско-японской, дополняли и усиливали молодых собратьев, давая в итоге 16 орудий 305/40 мм на четыре корабля и возможность разогнаться до 15 узлов.
Один-единственный «Гебен» нес 10 орудий 280/50 мм, но дирижировать огнем одного корабля сильно проще, чем четырех, тем более – с орудий нового поколения и с таким-то преимуществом в скорости.
«Ростислав» и прочий антиквариат смело можно не считать, у турок тоже было два подобных экспоната.
С легкими силами тоже все было сложно.
ЧФ имел аж два крейсера типа «Богатырь», но и турки имели два крейсера той же эпохи, пусть и чуточку послабее. А вот «Бреслау» на их фоне смотрелся хайтеком, впрочем он им и был, не считая артиллерии, любовь немцев к орудиям калибра 105 мм – это одна из их немногочисленных ошибок в Первую мировую войну.
Ответить на такой аргумент теоретически могли черноморские «Новики», все четыре штуки, но в строй они войдут только 11 октября, причем, понятное дело, высокая боеготовность будет достигнута не мгновенно. Все остальное на Черном море угнаться за немецким крейсером попросту не могло.
И что в таких условиях было делать Андрею Августовичу Эбергарду и правительству России?
Да тянуть время и пытаться договориться – иного не было дано, в конце концов, строились «Новики», строились дредноуты, на стапелях была четверка «Светлан», время работало на Россию.
А еще торговля: через проливы вывозилась львиная доля русского зерна, это валюта, необходимая в войне, и ввозились военные грузы, которые так удобно доставлять к промышленным центрам и линии фронта.
Так, собственно, и поступили, тем более турки приличия блюли, немецкие корабли они официально купили, сам Сушон стал турецким адмиралом.
Инструкции Петербурга были четкими:
…Сам по себе выход «Гебена» в Черное море не означает разрыва, и меры против него допустимы только в случае полной уверенности в успехе. С общей политической точки зрения, разделяемой Францией и Англией, весьма важно, чтобы война с турками, если бы она оказалась неизбежной, была вызвана самой Турцией. Все эти соображения склоняют меня к выводу о нежелательности инициативы разрыва с Турцией с нашей стороны.
Раунд первый
Весь август и сентябрь шел торг, самый обычный и банальный.
28 августа и 21 сентября страны Антанты давали османам предложения, одно заманчивее другого, не отставали в этом и немцы, обещая и финансы, и оружие, и кусок военной добычи после победы. Сами турки искренне колебались, для их империи спасительным было выступление на стороне победителя. Любого победителя.
А армия и флот в это время мобилизовывались, и у них, и у нас, но без резких жестов, сорвать переговоры не хотел никто.
Все решилось только в конце октября, когда Сушон атаковал черноморские порты.
Предшествовали этому интересные события.
27 октября Эбергард, отлично помнивший Порт-Артур, выводит флот в море. На следующий день из Петербурга приходит телеграмма:
«…не искать встречи с турецким флотом и вступать с ним в бой лишь в случае крайней необходимости».
А 29 октября германо-турки обстреливают русские города. Обстреливают не то чтобы успешно, в Одессе была потоплена древняя канлодка «Донец», после чего флоту объявили о начале войны с Османской империей.
Был в море и дозор – эсминцы «Лейтенант Пущин», «Жаркий» и «Живой». Эскадру поднять быстро не вышло и выйти не могло, с учетом, что предыдущий выход закончился менее суток назад, а «Прут»... Не мог Черноморский флот неделями держать все корабли в базах и передвигаться только в составе эскадры, тем более минзаг как раз и получил команду на возвращение.
Остальное тоже легко объяснимо:
1. На крепостном минном заграждении «Гебен» провел всего 17 минут. В мирное время держать его активированным нельзя по вполне понятным причинам, в условиях войны 17 минут мало, и для осознания, и для активации, тем более под утро и в неразберихе.
2. Не вовремя поднятая тревога. Так с того направления «Прут» и ждали, наблюдатели ошиблись.
3. Береговые батареи открыли огонь практически мгновенно, «Гебен» получил два попадания и начал отход. Атака на Севастополь была сорвана.
4. Действия эсминцев Трубецкого были в тех условиях идеальными – торпедная атака на линейный крейсер, прикрываемый двумя эсминцами, для отвлечения внимания. Что примечательно – 7 погибших, поврежденный «Лейтенант Пущин» и все, кораблей Трубецкой не потерял.
5. Быков и «Прут»... А что мог пароход-минзаг противопоставить «Гебену»? Кингстоны открыли правильно, моряки России нужны живыми, а не бессмысленно погибшими.
А если подбить итоги, то Сушон нанес Черноморскому флоту и России пощёчину – неприятно, унизительно, но ни разу не больно.
В сухом остатке: переоборудованный пароход, старая канлодка и подожженные нефтехранилища в Новороссийске. Все.
Гораздо хуже был сам факт перекрытия проливов, но к Севастопольской побудке это отношения не имеет, при вступлении в войну турок это было неизбежно.
Бой у мыса Сарыч
Самое интересное, что Андрей Августович отсиживаться не собирался, на «Гебен» началась охота, если так можно назвать попытки перехватить новейший линейный крейсер устаревшими броненосцами. Впрочем, первая бригада Черноморского флота к этому готовилась еще до войны, опять же, благодаря Эбергарду, на которого позже повесят всех собак.
...еще до войны отрабатывало особую организацию стрельбы 1-й бригады – «Евстафия», «Иоанна Златоуста» и «Пантелеймона» – на случай ее встречи с дредноутами. Управление огнём при стрельбе по одной цели осуществлялось централизованно со среднего корабля в строю («Иоанна Златоуста»). Команды передавались особым кодом по радио с помощью особых антенн, выстреливаемых на специальных бамбучинах по бортам. На учебных бригадных стрельбах обычно достигали вполне удовлетворительных результатов, причем получались одновременные шестиорудийные залпы всех трех кораблей – по одному выстрелу из каждой башни.
18 ноября возле мыса Сарыч и произошел бой стариков с молодежью.
Бой сразу же продемонстрировал – бить втроем одного с помощью централизованного управления огнем сложно, и не факт, что на уровне технологий 1914 года было вообще возможно. «Ростислав» стрелял по «Бреслау», «Потемкин» не стрелял вовсе, а «Три Святителя» и «Иоан Златоуст» палили куда-то в сторону, неверно определив дистанцию.
Правильно действовал только «Ефстафий», чего более чем хватило, его снаряд вызвал взрыв в 150-мм батарее «Гебена».
Немцы в ответ попали три раза, в принципе, без тяжелых последствий. После этого «Гебен» ушел в базу.
Что показал этот бой?
Во-первых, Черноморский флот вполне боеготов, и, несмотря на неразбериху первого боя, способен больно укусить противника.
Во-вторых, «Гебен» не так уж неуязвим, как казалось немцам и туркам.
Для черноморцев после событий трехнедельной давности это была несомненная победа. Моральная, скорее, но все же.
Материальная победа случилась в декабре.
23 декабря русский флот при входе в Босфор выставил 585 мин, а спустя четыре дня «Гебен» напоролся сразу на две из них и отправился в ремонт, осложненный отсутствием дока такого размера в Османской империи. Пришлось строить кессоны и вызывать рабочих из Германии.
Год 1915
Начался для Сушона и вовсе минорно:
В бинокль неприятель уже видел Одессу, когда в восемь часов утра Страстной субботы 21 марта головной турецкий корабль – крейсер «Меджидие» левым бортом своего носа наскочил на мину, которой здесь не ожидал. К счастью для экипажа, это произошло на вдающейся в море банке, где глубина составляла всего 10,5 метров. Поэтому крейсер сразу не затонул, а только сел носом на грунт, в то время как корма корабля еще несколько часов оставалась на поверхности воды.
С потерей хотя и ненового, но крейсера, с учетом того, что у турок их было всего три.
Впрочем, продолжение было не лучше:
В 23-минутном бою «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон» успели сделать 156 выстрелов из 305-мм орудий, добившись трех (около 1,9 %) попаданий. Первые два линейных корабля стреляли также из 203-мм пушек, выпустив 36 снарядов, еще тринадцать 305-мм послал в противника «Три Святителя». В ответ «Гебен» произвел до 160 безрезультатных выстрелов из орудий главного калибра. В отличие от «Дерфлингера» в Ютландском бою 31 мая 1916 года, корабль Р. Аккермана сам оказался под эффективным огнём противника, который, главным образом, и помешал ему добиться результатов. Дальнейшее маневрирование «Гебена» в бою 27 апреля 1915 года свелось к попыткам отвлечь русских от Босфора, а самому прорваться в пролив. Последнее не составило особого труда: линейный крейсер легко развивал скорость до 26 уз.
На этот раз три русских броненосца провели вполне эффективный бой с вражеским линейным крейсером, который спасла скорость.
Время лихих набегов подошло к концу. Даже не так, к концу оно подошло еще после Сарыча, на Сушон, будучи натурой авантюрной, предпочел не замечать очевидных вещей, надеясь на свою удачу и слабую подготовку русских моряков.
За весну-лето 1915 года русский флот пополнился первым черноморским линкором «Императрицей Марией», еще пятью «Новиками», и фактор «Гебена» сошел на нет.
Если же подвести итоги: «Гебен» Андрею Августовичу Эбергарду потопить не удалось, но нейтрализовать угрозу – вполне. И только тогда, когда появилось преимущество в силах у нас, его сняли, потому как нужно было расчистить дорогу Колчаку.
В остальном же – не считая отдельных огрехов, действовали черноморцы смело, профессионально и инициативно.
Лично я бы сказал, что действия в 1914–1915 годах – лучшие действия нашего флота после Крымской войны, когда негодными средствами (ЭБР против линейного крейсера) был достигнут успех. Но это вопрос такой, слишком долго говорилось, что только Колчак навел порядок...
Информация