Таджикистан, 90-е. Что означает «бок о бок с мятежниками»
Продлить мандат...
В решении Совета глав государств от 15 апреля 1994 года «О дополнительных мерах по стабилизации обстановки на таджикско-афганском участке границы» задачи КМС были уточнены.
Командующему Коллективными миротворческими силами по согласованию с командующим Группой Пограничных войск Российской Федерации (ГПВ РФ) в РТ генерал-лейтенантом А. Т. Чечулиным было предписано спланировать мероприятия по эшелонированной поддержке последней на наиболее опасных направлениях. В кризисных ситуациях, вызванных действиями незаконных вооружённых формирований и переходом их через государственную границу РТ, предусматривалось её усиление.
Эта задача решалась силами ротных тактических групп (РТГ) 201-й мотострелковой дивизии под командованием генерал-майора Святослава Адамовича Набздорова. Его подчиненные располагались вдоль таджикско-афганской границы и в любую минуту были готовы поддержать своей огневой мощью погранзаставы. Практически на участке Московского пограничного отряда это были подразделения от 149-го мотострелкового полка 201-й дивизии, которые на протяжении двух с половиной лет уже решали поставленные задачи в качестве подразделений поддержки застав.
Их личный состав прекрасно знал участки своей ответственности и специфику решаемых задач. Смена ротных тактических групп осуществлялась через полтора-два месяца. В состав КМС СНГ вошли 201-я мотострелковая дивизия ВС РФ и подразделения (от отдельной роты до батальона) Казахстана, Киргизии и Узбекистана. Основная нагрузка по обеспечению жизнедеятельности КМС СНГ легла на Минобороны России.
Мало того, даже в продлении мандата Коллективных миротворческих сил по непонятным для нас причинам зачастую происходили периодические задержки. Впоследствии, в 1997–1998 годах, киргизские и узбекские подразделения решением руководства этих стран были выведены с территории Таджикистана.
201-я мотострелковая дивизия, выполнявшая роль КМС в Таджикистане, стала именоваться «миротворческой». Ее функции сводились к охране Нурекской ГЭС и аэропорта в Душанбе, патрулированию в Душанбе, Кулябе и Курган-Тюбе, сопровождению колонн, а также охране сложных участков таджикско-афганской границы совместно с пограничниками, так как именно на воинов границы пришёлся основной удар исламской оппозиции.
Хочу отметить, что, вступая в боестолкновения с вооружёнными группировками на таджикско-афганской границе, защищая военные и жизненно важные гражданские объекты от разрушения, теряя убитыми и ранеными солдат и офицеров во время вылазок и всевозможных провокаций террористов, миротворцы 201-й дивизии под руководством Объединённого командования КМС твёрдо следовали курсом невмешательства во внутренние дела Таджикистана, защищая конституционные права граждан в условиях чрезвычайного положения.
Сюрпризы бывают разные
В то же время парадоксы жизни выдавали разные сюрпризы. Порой обстановка была настолько сложной и непредсказуемой, что приходилось только удивляться.
Как-то ночью получил звонок от командующего КМС генерал-лейтенанта Олега Валерьевича Заварзина о том, что взбунтовалась бригада, которой командовал бывший офицер Советской армии, участник Афганской войны, кавалер ордена Красной Звезды, медалей «За боевые заслуги» и «За отвагу» полковник Махмуд Худойбердыев.
С ним я был хорошо знаком и знал его офицерские и личные качества, и для меня не составляло особого труда просчитать характер его последующих действий. Заварзин тоже его хорошо знал, но все же, как опытный военачальник, порекомендовал, чтобы я учёл этот элемент обстановки в охране границы. Данные о целях выдвижения бригады в направлении города Душанбе отсутствовали.
Вместе с тем мною было высказано предположение, что этот не признанный властями офицер повторит свой рейд на столицу. В прошлые годы для устранения власти он уже это делал, взаимодействуя с деструктивными политическими силами и боевиками вооружённой оппозиции. В самом городе силами КМС от частей 201-й дивизии спешно принимались меры по усилению блокпостов на въездах в город, охране правительственных учреждений и объектов жизнеобеспечения.
Войска готовились к боевым действиям. Свои выводы из полученных данных обстановки также доложил командующему ГПВ ФПС РФ в РТ генерал-лейтенанту А. Т. Чечулину.
Как показали дальнейшие события, Махмуду Худойбердыеву удалось достичь скрытности подготовки и времени начала марша, упредив ответные меры миротворцев. Разведка не сумела своевременно вскрыть приготовление бригады и вероятный характер её действий. Бригада имела неплохую выучку. Решение комбрига всё же было принято на эскалацию конфликта с официальными властями в Таджикистане.
Глубокой ночью бригада могла реально войти в Душанбе. Высланная ей навстречу опергруппа КМС со средствами связи, которые в горах то и дело теряли устойчивость, мало что могла сделать. Оставалось только одно – обнаружить колонну и попытаться остановить, вступив в переговоры с комбригом для вывода его на связь с командующим КМС и с руководством республики.
Колонна была обнаружена в 30 км от Душанбе во второй половине ночи. Мятежники, к счастью, не стали давить танками машины миротворцев, перекрывшие им основную дорогу. Но разговаривали они на языке угроз и к командиру бригады для переговоров не допустили.
Спустя некоторое время колонна развернулась в сторону Турсун-Заде и ушла маршем в направлении границы с Узбекистаном. Миротворцам удалось решить, пожалуй, главную на тот момент задачу – предотвратить бои в Душанбе, а это само по себе уже дорогого стоило и полностью подтвердило соответствие их своему миротворческому статусу и мандату.
Движение к хрупкому миру
Далее, руководству опергруппы КМС ничего не оставалось делать, как вклиниться в разрыв колонны и следовать в составе мятежной бригады до конечной цели её боевого марша. То, что марш осуществлялся с целью ввода в бой, на рассвете подтвердилось окончательно.
В пригороде Турсун-Заде начался настоящий бой, длившийся почти двое суток. Все попытки связаться с мятежным командиром долгое время не давали результата. Генералу О. В. Заварзину удалось встретиться с Махмудом Худойбердыевым лично только к полудню в его командно-штабной машине во время продолжающегося боя за город. Миротворцев в городе к тому времени ещё не было, и боестолкновение происходило между войсками бригады и силами правопорядка.
К машинам опергруппы КМС пробились тележурналисты и стали досаждать офицеров претензиями, почему мы находимся в мятежной бригаде, а не между воюющими сторонами – для прекращения огня. Вечером того же дня на центральном телевидении появился их репортаж. Он оставил досадный отпечаток у находившихся под пулями людей.
Во время переговоров с Махмудом Худойбердыевым в результате достигнутой договорённости мятежники разрешили приехать небольшой группе переговорщиков, назначенных президентом Эмомали Рахмоном. Беседа между ними состоялась в КШМ комбрига. Мирного соглашения о прекращении огня достичь не удалось. Комбриг к президенту не поехал, как предлагали переговорщики.
Бой тем временем продолжался уже в городе. Были разгромлены административные учреждения, уничтожены дома руководства города, милиции, силовиков и многие другие. Позже выяснилась и так называемая идеология этих двухдневных боев. По мнению Махмуда Худойбердыева, жителей узбекской национальности, которых в этом районе было большинство, нещадно притесняли, к управлению в городе и близлежащих поселениях не допускали.
Воинствующий беспредел происходил и во всем городе. Танками и бронемашинами было разворочено все. Люди находились в каком-то хмельном угаре, контактировать с ними было бесполезно, а ожидать от них можно было чего угодно. Охране Худойбердыева, которая нас сопровождала, они подчинялись с неохотой. Русских эти люди не воспринимали как миротворцев.
В захваченном Турсун-Заде мятежники провели переговоры с силовыми министрами Таджикистана. Стороны договорились об урегулировании вооружённого конфликта с уступками по ряду требований комбрига и условием вывести из-под уголовной ответственности солдат Худойбердыева за бандитизм в отношении мирного населения.
Российские солдаты в Таджикистане на занятиях по боевой подготовке. Фото с официального сайта Министерства обороны РФ
Многое тогда осталось непонятным
Именно так – даже слишком многое. Например, кто был заказчиком погрома? Какие всё же цели и задачи стояли перед комбригом и его подчинёнными? Сколько людей с обеих сторон пострадало? Почему стратегический объект города и республики – алюминиевый комбинат – остался в полной неприкосновенности?
Тем не менее всех порадовали результаты переговоров. Хрупкий мир в этом районе был достигнут. Запомнился ещё один печальный случай. Из пистолета в затылок среди белого дня убили хирурга военного госпиталя и старшую операционную сестру, не раз спасавших на операционном столе жизни наших миротворцев. Жестокость боевиков к миротворцам, в первую очередь российским, в те годы была частым явлением.
Навечно останется в памяти случай, когда погиб экипаж боевого вертолёта практически в бытовых условиях. Офицеры приехали на рынок купить овощи и фрукты, а нашли там свою гибель. Взорвали легковую машину, в которую офицеры садились с покупками. Дело в том, что это были боевые лётчики.
Охота за ними велась непрерывно, ведь они выполняли боевые задачи по уничтожению бандформирований с воздуха. И хотя среди нас эта боевая работа широко не афишировалась, у бандитского подполья существовала своя разведка. Видимо, бандиты выследили и заминировали машину, причём в самом людном месте.
Кульминацией был обстрел из гранатомёта и стрелкового оружия автобуса с медперсоналом нашего пограничного госпиталя, в результате чего погибли ни в чем не повинные люди, абсолютно мирной и благородной профессии. Всего за период с 1992 по 1995 год в результате террористических актов погибло 14 офицеров-пограничников.
Нас также глубоко потрясла гибель увольняемых солдат, перевозимых из военного городка в вечернее время в районе Гипрозема. Из нежилого здания, стоящего вблизи дороги в Душанбе, боевиками из гранатомётов был расстрелян автомобиль ЗИЛ-131, перевозивший людей.
Не оставляли боевики в покое и армейские объекты. В одну из грозовых ночей группой боевиков до десяти человек залпом из гранатомётов по траектории, как из миномётов, был нанесён удар по стоянке наших Су-25 и боевых вертолётов Ми-24, базировавшихся на аэродроме Душанбе.
В результате атаки были повреждены и выведены из строя один самолёт Су-25 и несколько вертолётов Ми-24. На место происшествия прибыли тревожные группы от 201-й МСД и отряда специального назначения ГПВ ФПС РФ в РТ, однако, кроме брошенных на землю или в арык гранатомётов, развороченных ударной волной заборов и части ветхих строений местных жителей, ничего больше не обнаружили. Местные жители, естественно, никого в свои дворы не пускали, ничего не слышали, никого не видели. Жить всем хотелось спокойно, не ввязываясь в разбирательства.
Поток грузов от продовольствия до боеприпасов и людей для миротворческих сил в то время шёл немалый. Порой по 220 солдат-контрактников одновременно перевозили Ил-76, но и обратно отправляли по 30–50 человек из прибывшей партий обратно в Россию. Не хочется грешить на военные комиссариаты, видимо, обещавшие «золотой финансовый дождь», но присылали они «туристов» для КМС и Пограничной группы, а не бойцов, готовых решать поставленные задачи. Для командиров это было серьезной проблемой.
Продолжение следует…
Информация