Если строить крейсера и эсминцы для российского флота, то какие и для чего
Источник: discover24.ru
Если говорить о Военно-морском флоте, то хочется включиться в тот разговор, который зашёл на этом ресурсе относительно перспектив и путей развития корабельного состава.
Прежде всего, необходимо отметить, что флот не может развиваться без целеполагания. Если чётко не очерчен круг задач, которые должен решать флот, то ничего хорошего из этого не выйдет. Это будут метания, бессистемное строительство кораблей.
Сегодня у нас в открытой печати основным противником флота представляют авианосные ударные группы (АУГ) ВМС США. Но какие цели могут преследовать эти американские АУГ? И где они должны находиться, чтобы этих целей достичь? Сделаем одно допущение – выводим применение ядерного оружия за скобки. Ибо с его применением полетят МБР, и никакие АУГ уже ничего решать не будут.
Влезать в мелководное Балтийское море? Это смешно, НАТО на Балтике имеет достаточно авиации, чтобы обойтись без помощи АУГ, к тому же их авиационная группировка легко может получить усиление. А все авиабазы прибалтийских лимитрофов будут в их распоряжении. Кроме того, эсминцы и другие корабли с крылатыми ракетами большой дальности (КРБД) могут нанести ущерб намного больший, чем загнанная на Балтику АУГ.
Чёрное море? Тоже смешно, авиация Турции, Болгарии и Румынии перекрывает всю акваторию Чёрного моря. При этом НАТО также легко усилит свою авиацию на Чёрном море переброской дополнительных сил. И, опять же, вражеским эсминцам и крейсерам не будет нужды даже заходить в Чёрное море, они смогут беспрепятственно осуществить пуски крылатых ракет из акватории Мраморного моря.
Остаются Север и Тихий океан. Как раз там применение АУГ наиболее вероятно. Север Европы не располагает развитой аэродромной сетью, чтобы сосредоточить крупную авиационную группировку. Поэтому именно АУГ наиболее подходят для ударов по районам базирования российских стратегических и многоцелевых атомных подводных крейсеров на Кольском полуострове, по судоремонтным мощностям там же и даже при подходе к горлу Белого моря – по Северодвинску. Также АУГ несут опасность и районам боевого патрулирования наших стратегических подводных крейсеров в Арктике.
Кроме того, Арктика наиболее удобный район развёртывания американских атомных субмарин с КРБД, поскольку зайти на Балтику для них очень проблематично, а смысла тащить подводные ракетоносцы с КРБД в Мраморное море нет, от слова совсем. Пуски КРБД из акватории Мраморного моря прекрасно выполнят и надводные корабли. Из арктических же вод вражеские атомные субмарины будут иметь возможность пуска КРБД по внутренним районам России.
Район базирования наших атомных подводных крейсеров на Камчатке вообще малодосягаем для ударной авиации, за исключением разве что стратегических бомбардировщиков. Соответственно, нанесение ударов по нему возможно только силами палубной авиации АУГ и КРБД с кораблей сопровождения авианосцев и атомных субмарин.
Что можно противопоставить АУГ?
А теперь посмотрим, что можно противопоставить АУГ. Конечно, по АУГ будет работать береговая авиация. Однако тут не всё так однозначно, поскольку, помимо собственно авианосцев, в каждую АУГ входит определённое число надводных кораблей, оснащённых системой ПВО/ПРО «Иджис». То есть каждая АУГ обладает весьма серьёзным арсеналом противодействия авиации и ПКР противника. При этом, с учётом появления у нашей авиации гиперзвукового оружия, основной задачей истребительной части авиакрыла АУГ становится атака на носители гиперзвукового вооружения до выхода их на рубеж пуска.
Далее, АУГ однозначно будут целью для атомных подводных крейсеров с крылатыми ракетами. Однако для этого АПК должны приблизиться на дальность досягаемости своего ракетного вооружения. Что тоже является непростой задачей, поскольку каждая АУГ располагает палубными самолётами и вертолётами ПЛО, а также сопровождается минимум одной атомной субмариной (а в угрожаемый период их число, несомненно, возрастет), специализированной на поиске и атаках наших подводных атомных крейсеров.
Это что касается противовоздушной и противолодочной обороны АУГ.
Ударные возможности таких групп являются комбинированными. Это палубная авиация с различными комплектами ударного вооружения, а также ударное вооружение на борту кораблей сопровождения авианосца. Благодаря палубной авиации радиус нанесения поражения целям может достигать 1 500 км. Что превышает дальность поражения целей как сверхзвуковыми, так и гиперзвуковыми отечественными ПКР.
Надо также учитывать, что наши фрегаты и корветы в силу своих размеров несут ограниченное число ЗУР. И, если противник будет использовать тактику атак на истощение, когда комбинированные атаки авиации, КР и ПКР будут сменять друг друга, заставляя наши корабли израсходовать боекомплект ЗУР, то в один прекрасный момент наши корабли могут остаться только с артиллерией против противокорабельных ракет и управляемых авиабомб.
Следовательно, нашему ВМФ жизненно необходимы крупные боевые корабли класса крейсер-эсминец. То есть корабли, способные нести достаточное количество вооружения, которое исключит возможность для противника ведения атак на истощение.
Если мы принимаем, что корабельная ударная группа (КУГ) будет состоять из крейсера и двух эсминцев, поддерживаемых 2–3 сторожевыми кораблями дальней морской зоны, то она будет располагать достаточными средствами поражения и обороны, чтобы отразить удары палубной авиации и кораблей сопровождения вражеской АУГ. А затем сблизиться на дальность поражения собственными ударными средствами и атаковать АУГ противника.
При этом крейсер и эсминец должны рассматриваться исключительно с той точки зрения, что эти корабли являются плавучими платформами вооружения. Как бы это ни было обидно сторонникам других точек зрения. При этом необходимо пройти между Сциллой и Харибдой, с одной стороны – не впасть в гигантоманию, с другой стороны – не пытаться сделать что-то мелкое с гордым наименованием «крейсер».
Ударившись в гигантоманию, мы рискуем столкнуться с застарелой проблемой отсутствия ремонтных мощностей для кораблей большого водоизмещения. Что негативно скажется на техническом обслуживании кораблей. А попытка создать корабль ограниченного водоизмещения с ограниченным набором вооружения и присвоить ему статус крейсера ничем хорошим не кончится. Как это было с кораблями проекта 58, когда огромная ударная мощь совершенно не подкреплялась возможностями ПВО и ПЛО.
Поэтому, думается, что оптимальным вариантом для крейсера будет полное водоизмещение порядка 17,5–18,5 тысячи тонн, для эсминца в пределах 9,5–10,5 тысячи тонн. Поскольку для кораблей такого водоизмещения имеются ремонтные мощности на всех военно-морских театрах.
Проблемы, конечно, возникают с главной энергоустановкой. Нашей промышленности удалось наладить изготовление газотурбинных установок для кораблей водоизмещением до 6 000 тонн. Но там максимальная мощность составляет 55 000 л. с. Для эсминца водоизмещением 9 500 – 10 500 тонн мощность должна быть не менее 105–110 тысяч л. с., для крейсера водоизмещением 17–18 тысяч тонн мощность должна быть не менее 130–140 тыс. л. с. или даже более.
Таким образом, стоит задача создать газотурбинные установки подобной мощности, либо разработать турбозубчатые агрегаты с котлотурбинной установкой соответствующей мощности, которые бы по своим массогабаритным характеристикам мало отличались от газотурбинных агрегатов, в том числе и экономичностью.
Вооружение
Теперь надо определиться, что у нас имеется в части вооружений.
Ударные вооружения у нас могут быть представлены противокорабельным ракетным комплексом (ПКРК) 3К55 «Оникс» с ПКР 9М55, ПКРК 9К55 «Калибр» с ПКР 3М54Т/3М54Т1, комплексом крылатых ракет большой дальности (КРБД) 3К14 «Карибр» с КРБД 3М14Т. Для хранения и пуска этих ракет используется универсальный корабельный стрельбовый комплекс 3С14 (УКСК), контейнерная установка вертикального пуска (УВП) 3С14УК1 с единичным модулем на 8 транспортно-пусковых контейнеров (ТПК). Возможен вариант использования УВП 3С14У1, в которой ПКР/КРБД хранятся без ТПК.
Однако, учитывая, что ракеты в ТПК не требуют технического обслуживания, предпочтительным является вариант с УВП 3С14УК1. Этот же УКСК используется и для пуска противолодочных ракет (ПЛУР) 91Р «Калибр-НК» или (по имеющимся сведениям) «Медведка-2».
Зенитно-ракетное вооружение у нас представлено УВП ЗРК 3К96 «Полимент-Редут», единичный модуль такой УВП также имеет 8 ячеек. В каждой ячейке может размещаться либо одна ЗУР 9М96Е2 большой дальности, либо 4 ЗУР 9М100Е малой дальности. Имеются сведения, что разработаны УВП ЗРК 3К96 на 12 ячеек в одном модуле. Но будем исходить из того, что пока есть подтверждённая информация на 8 ячеек в модуле. Так же имеется ЗРК средней дальности 9К90М «Штиль-1» с УВП по 12 ячеек для ЗУР в одном модуле.
В качестве средств ПВО ближнего действия целесообразно иметь зенитный ракетно-пушечный «Панцирь-М». Сейчас для установки на корабли предполагается иметь зенитно-артиллерийский комплекс «Палаш», интегрированный с ЗРК «Полимент-Редут». Но получается, что «Палаш» мало отличается от АК-630, располагая только пушечным вооружением. Поскольку предполагается, что при наличии ЗУР малой дальности 9М100Е в модулях УВП «Палаш» будет использовать их в качестве управляемого компонента вооружения. Однако, если ЗУР 9М100Е будут отсутствовать, то «Палаш» лишается ракетного компонента.
В то время «Панцирь-М» имеет как пушечные блоки, так и ЗУР (8 ЗУР на пусковой установке и 32 запасных ЗУР) в составе своего боевого модуля, что расширяет его возможности и избавляет от зависимости от ЗРК «Полимент-Редут». Кроме того, ЗПРК «Панцирь-М» имеют как радиолокационную систему наведения ЗУР, так и оптико-электронную, управление ЗУР может осуществляться как по данным РЛС, так и с помощью оптико-электронной системы слежения, что существенно расширяет боевые возможности.
Противолодочное ракетное вооружение дополняется противолодочным комплексом «Пакет-НК», имеющим пусковые установки с малогабаритными противолодочными торпедами МТТ и реактивными противоторпедами М-15 (ПТ). Пусковая установка СМ-588 для МТТ и М-15 может иметь 1, 2, 4 и 8 модулей (торпедных труб).
Артиллерийское вооружение главного калибра для эсминца будет иметь традиционный калибр 130-мм, а вот для крейсера желательно было бы разработать артустановку калибра 152-мм. При этом для эсминца целесообразно вернуться к установке типа АК-130, имеющей 2 орудия на установку и темп стрельбы 90 выстрелов в минуту. Возврат к установке типа АК-130 предпочтителен, поскольку 130-мм установка А-192 создавалась для установки на корабли относительно небольшого водоизмещения, поэтому предельно облегчалась, и число стволов уменьшено с двух до одного, а также снижен темп стрельбы.
Что касается артустановки 152-мм калибра, то в принципе ничего невозможного нет в том, чтобы создать автоматическую установку, стоит только разработать унитарные выстрелы. Поскольку подача боеприпасов в орудийную башню и заряжание будут полностью автоматизированы, то никакой проблемы в использовании унитарного 152-мм выстрела не видится, личный состав не будет задействован в перегрузке и подаче вручную этих боеприпасов.
Итак, типы вооружений известны. Теперь надо обдумывать размещение этих средств.
На фрегатах и корветах, в силу ограниченности их размеров, всё ракетное вооружение сосредоточено в носовой части. При этом число модулей УВП ограниченно, в результате чего приходится чем-то жертвовать – либо числом ПКР/КРБД в пользу ПЛУР, либо числом ПЛУР в пользу ПКР/КР. Также, если корабль комплектуется ЗУР малой дальности, то уменьшается число ЗУР большой дальности, если же корабль принимает полный комплект ЗУР большой дальности, то остаётся без зенитного ракетного вооружения малой дальности.
Более того, теория т. н. «модульной комплектации», когда под конкретную задачу устанавливается соответствующий комплект вооружения, требует постоянного возвращения кораблей на свои базы. Крейсер и эсминец должны изначально нести полный (стандартный) комплект всех средств поражения – ПКР, КРБД, ГЗР, ЗУР и ПЛУР.
Теперь посмотрим, какой конкретный набор вооружений смогут нести корабли.
На крейсере, в силу его достаточно больших габаритов, можно будет разместить две артустановки калибром до 152-мм (желательно спаренные, с водяным охлаждением стволов), а также до шести модулей ракетно-пушечных зенитных комплексов «Панцирь-М» (12 30-мм шестиствольных блоков, 48 ЗУР на боевых модулях и 192 ЗУР в боеукладке).
Далее, в носовой и кормовой части должны располагаться две платформы вооружений, в каждой из них, например, по 16 модулей (4 в ряд, 4 ряда). При этом набор вооружения должен иметь стандартный набор, когда корабль несёт все виды ракетного вооружения, при необходимости набор вооружений может изменяться.
Наиболее оптимальным вариантом, думается, будет иметь 16 модулей 3С14 ударного и противолодочного вооружения и 16 модулей зенитного вооружения.
Стандартным комплектом целесообразно иметь следующий набор вооружений:
– 16 модулей УВП УКСК 3С14 (по 8 на носовой и кормовой платформах) – 128 ракет, в том числе:
- 8 модулей с ПКР 3М55 «Оникс» (по 4 на носовой и кормовой платформах) – 64 ПКР;
- 4 модуля с КРБД 9М14Т «Калибр» (по 2 модуля на носовой и кормовой платформах) – 32 КРБД;
- 2 модуля с ГЗР 9М22 «Циркон» (по 1 модулю на носовой и кормовой платформах) – 16 ГЗР;
- 2 модуля с ПЛУР 91Р или «Медведка-2» (по 1 модулю на носовой и кормовой платформах) – 16 ПЛУР.
– 16 модулей УВП ЗРК 9К96 (по 8 на носовой и кормовой платформах) – 224 ЗУР, в том числе:
- 12 модулей с ЗУР большой дальности 9М96Е2 (по 6 модулей на носовой и кормовой платформах) – 96 ЗУР;
- 4 модуля с ЗУР малой дальности 9М100Е (по 2 модуля на носовой и кормовой платформах) – 128 ЗУР.
Всего в установках вертикального пуска могут находиться 352 ракеты. С учётом 240 ЗУР ЗПРК «Панцирь-М», общее число ракет в стандартном варианте вооружения может составлять 592 штуки.
В случае необходимости, состав вооружения может варьироваться, например, вместо КРБД 9М14Т «Калибр» в УВП устанавливаются противокорабельные «Калибры» 3М54, или увеличивается число гиперзвуковых ракет, или же за счёт уменьшения противокорабельного вооружения увеличивается число ПЛУР. Но, повторяюсь, стандартный комплект должен изменяться только при серьёзной необходимости. Например, если КУГ выполняет задачи по обеспечению боевой устойчивости наших атомных ракетных подводных крейсеров, осуществляет поиск вражеских атомных субмарин, то в этом случае, естественно, увеличивается число ПЛУР.
Противолодочное ракетное вооружение будет дополняться комплексом «Пакет-НК» с 324-мм с малогабаритными противолодочными торпедами МТТ и реактивными противоторпедами М-15 (ПТ). Габариты крейсера могут позволить разместить на нём 4 боевых модуля пусковых установок СМ-588 с 8 транспортно-пусковыми контейнерами на каждой установке. В сумме это даст 32 противолодочные торпеды и противоторпеды. Эти пусковые установки будут располагаться в подпалубных отсеках и вести стрельбу через лацпорты в бортах.
Авиационное вооружение крейсера должны составлять вертолёты противолодочной обороны и дальнего радиолокационного обнаружения. При этом предусмотреть такую компоновку корабля, чтобы он мог нести в ангарах минимум три вертолёта: два – противолодочной обороны и один – дальнего радиолокационного обнаружения, способный обеспечить загоризонтное наведение ПКР.
Теперь посмотрим, что может нести эсминец, если мы примем его водоизмещение в пределах 9 500 – 10 500 тонн, т. е. по водоизмещению он уже приблизится к крейсерам проекта 1164, которые в своё время «выросли» из корпусов больших противолодочных кораблей проекта 1134-Б.
Сразу надо отметить, что эсминцы наиболее целесообразно вооружить ЗРК средней дальности «Штиль-1». Поясню, почему так. ЗРК 9К96 в настоящее время имеет ЗУР большой дальности и ЗУР малой дальности, предполагается, что будут и ЗУР средней дальности. Но использование стандартного модуля УВП предполагает, что число ЗУР большой или средней дальности в одном модуле будет одинаковым – по 8 ракет. При этом ЗРК 9К90М «Штиль-1» имеет модули УВП 9С90 на 12 ячеек, т. е. каждый боевой модуль ЗРК 9К90М располагает в полтора раза большим числом ЗУР.
Далее, при действиях в составе КУГ крейсер и два эсминца создают многослойную ПВО, когда ЗУР различной дальности работают каждая в своей зоне поражения: ЗУР 9М96Е2 – с дальности 150 км, ЗУР 9М90М – с дальности 50 км, ЗУР 9М100Е – с дальности 15 км, и на дальности менее 12 км цели входят в зону поражения ЗУР 9М335 ЗПРК «Панцирь-М». Т. е. воздушные цели последовательно попадают в зоны поражения различных ЗУР, что резко повышает вероятность их поражения. Кроме того, не требуется расходовать дальнобойные ЗУР на дальности до цели менее 50 км.
Но возвратимся к комплекту вооружений.
На эскадренном миноносце оптимальным будет иметь две 130-мм универсальные артустановки типа АК-130 и четыре модуля ЗРПК «Панцирь-М». При этом боевые модули разместить либо побортно, либо ромбически. Последнее размещение более предпочтительно, т. к. обеспечит сосредоточение огня сразу трёх модулей в одном направлении.
Ударное, зенитное и противолодочное ракетное вооружение также должно размещаться на двух платформах – носовой и кормовой. Поскольку размерения эсминца будут существенно меньшими, чем у крейсера, то соответственно и число боевых модулей ракетного вооружения будет меньшим.
Как и на крейсере целесообразным будет иметь стандартный набор вооружений. Но, как и на крейсере, его состав должен иметь возможность варьироваться в зависимости от обстановки.
Итак, стандартный вариант вооружения – 22 модуля УВП, по 11 на носовой и кормовой платформах. Этот стандартный набор целесообразно иметь следующего состава:
– 12 модулей УВП УКСК 3С14 (по 6 на носовой и кормовой платформах) – 96 ракет, в том числе:
- 6 модулей с ПКР 3М55 «Оникс» (по 3 на носовой и кормовой платформах) – 48 ПКР;
- 2 модуля с КРБД 9М14Т «Калибр» (по 1 модулю на носовой и кормовой платформах) – 16 КРБД;
- 2 модуля с ГЗР 9М22 «Циркон» (по 1 модулю на носовой и кормовой платформах) – 16 ГЗР;
- 2 модуля с ПЛУР 91Р или «Медведка-2» – 16 ПЛУР.
– 10 модулей УВП 9С90 ЗРК 9К90М «Штиль-1» и УВП ЗРК 9К96 (по 5 на носовой и кормовой платформах) – 200 ЗУР, в том числе:
- 6 модулей ЗРК 9К90М «Штиль-1» (по 3 на носовой и кормовой платформах) – 72 ЗУР;
- 4 модуля ЗРК 9К96 «Полимент-Редут» с ЗУР 9М100Е (по 2 на носовой и кормовой платформах) – 128 ЗУР.
Всего в установках вертикального пуска могут находиться 296 ракет, с учётом 160 ЗУР ЗПРК «Панцирь-М», общее число ракет достигнет 556 штук.
Противолодочное вооружение из ПЛУР целесообразно будет дополнить четырьмя модулями пусковой установки СМ-588 противолодочных торпед и противоторпед с четырьмя пусковыми трубами каждый, всего – 16 противолодочных торпед и противоторпед.
Авиационное вооружение должно составлять не менее двух вертолётов в противолодочном исполнении. Либо, учитывая, что эсминцы должны будут работать в группе с крейсером, комплектация их вертолётной группы может состоять из противолодочного вертолёта и вертолёта ДРЛО. В этом случае в угрожающий период корабельная ударная группа всегда будет иметь в воздухе один вертолёт ДРЛО и один вертолёт ПЛО.
Что ещё необходимо будет сделать – избежать предельно плотной компоновки платформ вооружений. Чтобы корабли могли нести долгую службу, необходимы резервные объёмы для установки, если потребуется, более крупных модулей УВП под модернизированные или вновь разработанные образцы вооружений.
Естественно, что радиоэлектронное вооружение должно обеспечивать максимальную реализацию возможностей всех ударных и защитных вооружений. А системы управления ударным вооружением и вооружением ПВО и ПЛО должны быть максимально автоматизированными и интегрированными, чтобы обеспечивать комплексное управление огнём разнородных видов вооружений – артиллерийского, ракетного, торпедного.
Учитывая гибель крейсера «Москва», разом обезглавившую целый Черноморский флот, для нашего флота, думается, должно стать принципиальным создание на Северном и Тихоокеанском флотах, четырёх корабельных ударных групп. В сумме это будут 4 крейсера и 8 эсминцев.
В идеале, конечно, иметь 6 крейсеров и 10 эсминцев, чтобы постановка на плановое техническое обслуживание одного их кораблей не лишала эти группы боеспособности. Шесть крейсеров и десять эсминцев позволят иметь четыре КУГ и обеспечивать необходимую ротацию кораблей, не эксплуатируя их на износ, а проводя своевременный планово-предупредительный ремонт и модернизацию.
Что мы будем иметь в случае создания КУГ из крейсера и двух эсминцев, поддерживаемых 2–3 СКР дальней морской зоны? Во-первых, эта КУГ будет способна нанести удар по противнику (без учёта вооружения СКР) не менее чем 272 ПКР/КР/ГЗР. Отбиться от такого «роя» будет исключительно трудно, практически почти невозможно, даже для АУГ с её самолётами и системами «Иджис» на кораблях сопровождения.
Далее, сама КУГ будет способна выдерживать атаки вражеских самолётов и средств противокорабельного поражения, проводимые на измор. КУГ будет обладать эшелонированной ПВО, когда вражеские самолёты и ПКР будут поражаться сначала ЗУР большой дальности, затем ЗУР средней дальности и уже в ближней зоне – ЗУР малой дальности и ЗУР ближнего действия и снарядами модулей ЗРПК. Ведь в сумме такая КУГ будет располагать в стандартном варианте 1 184 ЗУР.
А нужны ли нам такие корабли?
Теперь необходимо ответить на вопрос, а нужны ли нам такие корабли? Сторонники большого флота приведут массу аргументов «за», начиная от демонстрации флага, кончая противодействием АУГ. В начале статьи мы посмотрели, где могут с наибольшей вероятностью появиться американские АУГ с кораблями сопровождения.
Следовательно, первой задачей для перспективных крейсеров и эсминцев должно стать противодействие вражеским АУГ при их попытках атаковать места базирования наших стратегических атомных ракетных подводных крейсеров и многоцелевых подводных атомных крейсеров. Эта задача должна решаться во взаимодействии с береговой авиацией и многоцелевыми атомными подводными крейсерами.
Вторая задача – обеспечение боевой устойчивости наших подводных ракетных крейсеров в районе их действий в Арктике и на Тихом океане. В первую очередь – противодействие вражеским атомным субмаринам – охотникам на наши ракетоносцы, а также противодействие вражеской палубной противолодочной авиации в угрожаемый период.
Третьей задачей может стать на Северном морском театре – противодействие вражеским атомным субмаринам с крылатыми ракетами и недопущение выхода их на рубежи, откуда они смогут нанести удары КР по внутренним районам страны.
Четвёртой задачей стоит на Тихом океане противодействие растущей мощи морских сил самураев. Японский флот в последние годы существенно нарастил как корабельный состав, так и его качественный уровень.
Пятой задачей может стать сопровождение на переходе к вражескому побережью десантно-высадочных сил нашего флота. Группа десантных кораблей является весьма лакомой целью. Поэтому корабельная группа «крейсер – два эсминца» совместно с тремя-четырьмя СКР сможет обеспечить достаточно надёжную защиту этой группе на переходе.
Что касаемо вражеских десантно-амфибийных сил, то на Балтике противнику нет никакого смысла лезть своими универсальными десантными кораблями в десятки тысяч тонн водоизмещением в «Маркизову лужу» – Финский залив, когда в их распоряжении все территории прибалтийских лимитрофов, и войска туда могут свободно быть доставлены по сухопутному коридору. На Севере высаживаться в тундре тоже нет смысла, а пытаться прорваться в Белое море – самоубийство. Десант с целью захвата баз подводных атомных крейсеров – это бессмысленно, более эффективно поражение этих баз авиацией и ракетным вооружением.
На Дальнем Востоке имеет определённый смысл высадка на Курильские острова, чтобы обеспечить проход через глубоководные проливы кораблей в Охотское море для блокады Камчатки. Хотя смысла блокады Камчатки, если военно-морские базы на ней будут так же, как на Севере, атакованы авиацией и ракетами, нет никакого, как и высадка десанта в этом случае.
Единственными, кто грезит высадкой на Курилах и Сахалине, являются самураи. И как раз проведение десантной операции японской армией и флотом (никакие это не силы самообороны) будет более вероятным событием, чем высадка американской морской пехоты. И наличие российской КУГ (или двух таких групп) в составе крейсера, двух эсминцев и двух-трёх сторожевых кораблей в районе Сахалина и Курильских островов сможет серьёзно осложнить самураям их жизнь.
В результате получается, что единственным военно-морским театром, где высадка десанта НАТО будет нести определённый смысл, остаётся черноморский. Однако в этом случае как раз «москитный» флот сможет проявить себя. Находясь под прикрытием береговых ЗРК и береговой авиации, малые ракетные корабли вполне смогут выбрать момент для нанесения ударов противокорабельными ракетами по десантно-высадочным силам.
Ну и, конечно, никто не снимал с флота функции демонстрации флага. И корабельная группа в составе крейсера, двух эсминцев и двух-трёх СКР выполнит эту функцию куда эффектней и эффективней, чем одиночный, пусть и самый совершенный СКР.
Таким образом, выходит, что строительство кораблей классов крейсер и эсминец и создание корабельных ударных групп в составе крейсера и двух эсминцев, поддерживаемых двумя-тремя сторожевыми кораблями, является насущной необходимостью нашего флота для усиления его сил на Севере и Тихом океане. Проблема состоит только в возможностях промышленности спроектировать и построить такие корабли. Поскольку эпопеи со строительством кораблей водоизмещением в 2 500 – 5 500 тонн по семь-десять лет наводят на очень грустные размышления.
Маленькая ремарка: коробит от всех этих фрегатов-корветов, от этого попугайского следования, только бы как на Западе. Сторожевой корабль ближней морской зоны и сторожевой корабль дальней морской зоны, вот как должны называться корабли.
Упование же, что небольшие, но очень хорошо вооружённые корабли класса сторожевой корабль ближней или дальней морской зоны смогут противостоять авианосным ударным группам в составе атомных авианосцев и кораблей сопровождения, думается, иллюзорны. Эти корабли вряд ли смогут даже приблизиться к вражеской АУГ на дальность пуска ПКР.
Подводные многоцелевые атомные крейсера с ПКР «Оникс» и «Калибр» для пуска ракет также должны будут сблизиться с АУГ на опасное для них самих расстояние, рискуя попасть под воздействие палубных противолодочных самолётов и вертолётов. Хотя и обладают необходимой скрытностью. А вот если противник будет связан боем с нашей КУГ, то возможности скрытого сближения с вражеской корабельной группировкой для атомных подводных многоцелевых крейсеров существенно возрастут.
Может возникнуть вопрос, почему ни слова не сказано о привлечении крейсера и эсминца к поддержке высадки десанта? Думается, что это слишком дорогостоящие корабли, чтобы рисковать ими, приближаясь к вражескому побережью, в зону действия ПКРК берегового базирования. Эту функцию должны выполнять корабли меньшей стоимости.
Например, специально спроектированные артиллерийские корабли. Ничего лишнего – две 130-мм артустановки А-192 с большим запасом боеприпасов и два ЗПРК «Панцирь-М». Две 130-мм установки – для ведения огня по береговым целям, «Панцирь-М» – для самообороны от атак с воздуха. Несколько таких кораблей, с учётом способности А-192 выбрасывать в минуту до 30 снарядов, смогут создать достаточную плотность огня по береговым целям и обеспечить огневую поддержку десанта до того момента, как на берег будет выгружена артиллерия. Корабельная ударная группа может участвовать в поддержке высадки десанта ударами КРБД, находясь на достаточном удалении от побережья.
Главное, чтобы при создании такого артиллерийского корабля не начали разрастаться аппетиты, добавить всё новые виды вооружения, расширить функционал. Относительно небольшие, в пределах 1 200 – 1 500 тонн водоизмещения, относительно недорогие корабли, предназначенные для действия в составе десантно-высадочных сил в качестве кораблей огневой поддержки, этакие канонерские лодки XXI века. Противовоздушную и противолодочную оборону отдадим специализированным кораблям – сторожевикам. Разве что на корме корабля огневой поддержки поместить площадку для запуска БЛА – корректировщиков огня.
P. S.
Вот такие размышления по поводу нашего доблестного флота. Всё, что изложено в статье – это сугубо моё личное мнение. Никто не претендует на истину в последней инстанции. Поэтому прошу автора не распинать, аутодафе не устраивать. Сколько людей – столько мнений. Если есть что возразить – то, пожалуйста, всегда интересно услышать аргументированное замечание.
Информация