Военспецы против краскомов. Чистки РККА

Предпосылки

Когда РККА только рождалась, офицеров там не было, были краскомы (красные командиры). Это были люди совершенно разные, кто-то мог стать командиром со студенческой скамьи, кто-то – взлететь с подпоручиков в комфронта, а кто-то стать из матросов – комфлота. Часть из них были идейными большевиками, часть – примкнули в поисках выгоды, некоторые что-то в военном деле понимали, у некоторых с этим было трудно... Но без профессионалов РККА бы не родилась. И они были. В форме военспецов. Уже 19 марта 1918 года начался набор военных специалистов (офицеров старой армии) в РККА.

В годы Гражданской с ними было сложно, но надо признать, что во многом именно твердые профи войну вытянули. Что понимал Ленин, но не понимали многие большевики в рядах военной оппозиции:

Вся ошибка оппозиции в том-то и состоит, что вы, будучи связаны с этой партизанщиной своим опытом, будучи связаны с этой партизанщиной теми традициями героизма, которые будут памятны, вы не хотите понять, что теперь период другой. Теперь на первом плане должна быть регулярная армия, надо перейти к регулярной армии с военными специалистами.

И после Гражданской взаимное недоверие и вражда, как между военнослужащими, так и между военспецами и чекистами, привели к ряду массовых чисток РККА от старых кадров. Все это происходило задолго до 1937 года, без всякого культа личности и лично Сталина. Тот, наоборот, военспепцов уважал, но в 20-е – начале 30-х годов лавину обвинений и арестов, в которых сводили счеты новые с бывшими, остановить не мог.

Дело «Весна»

…в период с 1930 по 1931 год были арестованы свыше трех тысяч военспецов.

Что это за дело такое? Военспецы, около десяти тысяч человек в рядах РККА на конец 20-х годов вели себя, с точки зрения чекистов, подозрительно:

«Бывшие» обсуждали вопросы внешней политики СССР, экономического положения, порой высказывали несогласие с политикой по ряду вопросов и недовольство отношением властей к военспецам. При этом наблюдение не выявило данных об организованной контрреволюционной связи между объектами надзора.

Плюс эмигрантская пресса подогревала вполне понятную паранойю властей, постоянно публикуя материалы о скором военном перевороте в СССР. В итоге чекисты, большинство из которых бывших искренне ненавидело, взяли военспецов под плотное наблюдение. Отдельно стояли краскомы, выдвинувшиеся в годы Гражданской, часть из которых в этих комбинациях активно помогала чекистам. В итоге же, от греха подальше, были организованы два дела – «Весна» в УСССР, где офицеров обвинили в создании контрреволюционной организации для восстания совместно с кулаками Черниговщины, и дело контрреволюционной монархической организации «Русский национальный союз». В создании последнего обвинили Брусилова, к тому времени уже покойного, а руководителем «назначили» генерала Снесарева.

Тот был арестован в 1930 году, обвинен во всех грехах, приговорен к расстрелу, но благодаря вмешательству Сталина в 1934 году Снесарев был освобождён:

«Клим! Думаю, что можно было бы заменить Снесареву высшую меру 10-ью годами. И. Сталин».

Умер в Москве в 1937 году. Ему относительно повезло – спасло личное вмешательство вождя. А вот многим другим нет. Военспецы были разгромлены, значительная часть дореволюционных кадров была убрана из армии. Особо сильно это ударило по военному образованию. Список репрессированных впечатляет – А. Е. Снесарев, А. Л. Родендорф, А. А. Свечин, П. П. Сытин, Ф. Ф. Новицкий, А. И. Верховский, В. И. Галкин, Ю. К. Гравицкий, В. А. Ольдерогге, В. А. Яблочкин, Е. Л. Слухоцкий, Н. Соллогуб, А. А. Балтийский, М. Д. Бонч-Бруевич, Н. А. Морозов, А. Е. Гутор, А. Х. Базаревский, М. С. Матиясевич, В. Ф. Ржечицкий, В. Н. Гатовский, П. М. Шарангович, Д. Д. Зуев... Причем абсолютное большинство перечисленных – генштабисты.

В чем их обвиняли? В том, что они общались, праздновали полковые праздники старой армии, критиковали военное строительство и экономическое развитие страны. Собственно все, остальное – от следователей, которые быстренько сочинили подготовку заговора и военного переворота. Так как большая часть военспецов была преподавателями – им инкриминировали создание негативных политических настроений. Справедливости для – большая часть арестованных с 1932 по 1934 год были отпущены на свободу, но их влияние на развитие армии было подорвано.

Личности

Кто попал под каток «Весны»? Гвардейские офицеры, генштабисты, преподаватели академий... Некоторые из них уже оставили след в истории, некоторые объективно могли его оставить.

Вот генерал Свечин – автор концепции стратегической обороны, русский Клаузевиц, как его называли. Выдвинул идею перманентной мобилизации, которую и применили в 1941 году, чем без преувеличения спасли страну. Дабы понимать, как краскомы относились к военспецам, процитирую Тухачевского, который в пылу военной дискуссии заявил:

«Свечин марксистом не был и никогда им не хотел быть. В теоретических своих положениях Свечин всячески восстаёт против возможности наступления Красной Армии против капиталистических стран. Сознательно или бессознательно он является агентом интервенции империализма».

Мы не знаем, кто оговорил Свечина в 1937 году, когда его арестуют окончательно и приговорят к высшей мере, но если кто-то из краскомов – я не удивлюсь. Гражданская война она продолжалась и в 30е годы, пусть и на таком уровне.

Или же забытый генерал Истрицкий – герой Первой мировой войны, человек, спасший Петроград в 1918 году. Преподаватель в Ленинграде. В общей сумме отсидел 12 лет. Умер в Казахстане. Войну провел в лагерях.

Лейтенант Бахтин, первая успешная атака нашей ПЛ на противника. Арестован в 1927 году, подорвал в лагере здоровье и умер в 1931.

Таких много, но все же, помимо в принципе понятного противостояния краскомов и военспецов, одна из причин устранения старых кадров и погрома академической военной науки имела имя:

Тухачевский подчеркнул, что Академия РККА с её устаревшей педагогикой неоднократно подвергалась критике не только с его стороны, но и со стороны всех «передовых командиров»: Егорова, Уборевича, Якира, Федько и покойного Триандафиллова. По мнению Тухачевского, руководители Академии Эйдеман и Щаденко оказались в плену у старой профессуры, и даже аресты большинства старых преподавателей не изменили основ академической педагогики.

И имя это – Михаил Тухачевский. Старые, делавшие карьеру через пот и кровь, его не любили, он в грош не ставил старые кадры, стараясь избавиться от них любым путем. Ожесточение было взаимным, и вот уже арестованные военспецы давали показания, пытаясь в ответ оклеветать уже Тухачевского:

На допросе в августе 1930 г. два бывших преподавателя Военной академии Н. Е. Какурин и И. А. Троицкий назвали Тухачевского в качестве организатора правого заговора, целью которого являлось установление военной диктатуры.

Громил Тухачевского и Шапошников, считая его мобилизационные планы фантастикой, мало совпадающей с реальностью.

По сути, вокруг Тухачевского сформировалась молодая школа краскомов, желающих всего и сразу. В чем-то идеи их были правильными, будущее они видели верно, но масштабы... Хорошо сказал Свечин:

«Надо ликвидировать порождённые пятилеткой настроения о техническом «шапками закидаем», нашедшее столь яркое отражение в книге Триандафиллова и в выступлениях Тухачевского».

Но при этом уже военспецы, будучи людьми умнейшими, тем не менее были в плену иллюзий о повторении Первой мировой. В итоге же противостояние теоретическое переросло в противостояние идеологическое, жертвой которого и пали классово чуждые военспецы. Что краскомам, впрочем, помогло мало – уже в 1937 году их репрессировали вслед за оппонентами.

В итоге в войну мы вступили с новой формацией командиров, тех, для кого все это противостояние верхов значения не имело. И именно они выиграли войну. А от старого конфликта остались разве смутные урывки с упором на необоснованные репрессии.

Между тем именно перевод дискуссии военной в дискуссию политическую и привел к двум чисткам – «Весне» и делу Тухачевского. И начали шить политику именно краскомы. Конец в итоге был один, глубокий раскол армии власть преодолела, убрав всех, кто желал продолжать конфликт между собой. И тех и других. Из военспецов в силе остался лишь Шапошников, из краскомов – разве Кулик. Ворошилов и Буденный все-таки в армии влияние имели слабое к 1941 году.