В современных войнах необходимо исключить саму возможность контактного огневого столкновения
В условиях противодействия современным средствам противотанковой борьбы во главу угла должен быть положен принцип превентивного поражения противника без вступления в контактный бой. Но создание ради достижения этой цели абсолютно универсальной бронированной машины невозможно. Дело в том, что объем задач, стоящих перед ней, крайне велик. Очевидно, потребуется разнести необходимые функции на целый ряд боевых комплексов.
Вооруженные конфликты последних 20 лет (в частности Ирак, Афганистан, Югославия) не дают оснований для переосмысления действий боевых бронированных машин, тактика которых зиждется на опыте Второй мировой войны. Однако все более очевидно, что на смену шквалу артиллерийского огня, прокладывавшему путь своим войскам в былые годы, пришло использование управляемых систем вооружений. Так, сегодня, как никогда, широко применяются беспилотные летательные аппараты, а также качественно иные боеприпасы средств непосредственной огневой поддержки пехоты.
Пробить любую броню
Вместе с тем бронетехника продолжает оставаться основным видом вооружения сухопутных войск.
Однако используемая сегодня модель анализа результатов воздействия на боевые бронированные машины противотанковых средств не может претендовать на объективность ввиду порочности самой ее логики. Ведь если исключить эти средства из цепочки исследования, не удастся сформировать необходимые требования к техническому облику БМП, БТР или танка. Иными словами, сформулировать, от чего и как эти машины должны защищаться.
Впрочем, тезис о том, что в споре между броней и боеприпасом всегда побеждает последний, не вызывает сомнений. Особенно учитывая отсутствие возможности оснащения уже разработанных, поступающих в войска и имеющихся там образцов ББМ новыми системами бронирования, способными эффективно противостоять перспективным средствам огневого поражения.
Это стало окончательно ясно после появления подкалиберных бронебойных боеприпасов с сердечником из обедненного урана, одного из самых тяжелых металлов. К тому же его использование в сравнении с применявшимся ранее в сердечниках подкалиберных снарядов вольфрамом экономически более выгодно.
Критический анализ сложившейся ситуации позволяет, как отметил эксперт, с которым довелось побеседовать автору этой статьи, сделать простой вывод: тактика ведения боевых действий с использованием ББМ должна исключить или сделать маловероятной саму возможность применения противотанковых средств. Примером, наглядно иллюстрирующим эффективность этого подхода, может служить операция «Буря в пустыне» (1991), когда американцы, находясь вне зоны досягаемости огневых средств тяжелых моторизированных частей иракской армии, сумели полностью разгромить их, не вступая в прямое боестолкновение.
Нужна новая платформа
По мнению специалистов, есть два пути, позволяющих создать боевую бронированную машину с тактико-техническими характеристиками, которые дадут возможность решать весь комплекс задач, выдвигаемых условиями современной войны. Первый – разработка комплекса защиты, который будет способен сорвать применение противотанковых средств, работающих по определенным циклограммам. Второй – оснастить ББМ системой, упреждающей использование противотанковых средств их огневым поражением.
Таким образом, как считают эксперты, можно сделать вывод, что малые подразделения, на вооружении которых состоят танки, БМП и БТР, необходимо рассматривать не в виде совокупности однотипных машин, а как совокупность ББМ, обладающих индивидуальной и групповой защитой.
Также существует потребность в разработке машин, способных действовать в том числе и в зоне коллективной защиты. Это обусловлено тем, что уже в кратко-срочной перспективе армии ряда ведущих мировых держав получат в свое распоряжение разведывательные комплексы, способные дистанционно и в режиме реального времени отслеживать и анализировать состав, положение и характер действий войск противника на поле боя. Например, американцы ведут разработки в области управляемых боеприпасов TERM (Tank Extended Range Munitions), которые при помощи системы разведки и целеуказания FSCS (Future Scout Cavalry System) вертолета RAH-66 Comanche смогут применяться для загоризонтной стрельбы на дальностях до шести километров.
Избежать контакта
В этой связи, отмечали в разговоре с автором военные эксперты, при формировании нового облика боевой бронированной машины следует придать ей индивидуальные защитные функции на основе перспективных технологий, сформулировать качественно новую концепцию взаимодействия таких машин на поле боя.
То есть новые ББМ (и танки, и БМП, и БТР) должны опираться на информационно-разведывательную систему, возможности которой окажутся достаточными, чтобы обеспечить условия для ведения бесконтактного боя (без прямого соприкосновения с противником). В этой связи отмечается, что комплекс вооружений, установленный на эти машины, будет максимально использовать весь объем информации, необходимой для достижения успеха в таких боях.
Характерно, что в этом направлении ведут разработки все ведущие мировые производители ББМ. Например, самоходный комплекс ADATS (Канада, Швейцария) в состоянии поражать не только наземные бронированные (дальность до 8 км), но и воздушные цели. А ПТРК на колесной базе Polypheme (Франция, Германия) наводится по оптическому кабелю оператором и может наносить удары на расстоянии от 15 до 60 километров, что позволяет избежать контактного огневого боя, а значит, радикально снизить потери.
Эксперты сходятся во мнении: надо добиться, чтобы такие подразделения, как отделение, взвод и рота, действовали «в среде защиты». В нее, очевидно, должны быть включены машина постановки помех противотанковым системам и комплексы индивидуальной защиты боевых бронированных машин. В совокупности это обеспечит формирование «защитного зонтика» над участком местности, где ведет бой рота (батарея). При этом подразделения смогут стать элементами разведывательной системы в условиях бесконтактного огневого боестолкновения.
Однако эксперты считают невозможным оснащение мотострелковых подразделений однотипными боевыми бронированными машинами. В первую очередь это нецелесообразно ввиду необходимости противодействия средствам непосредственной авиационной поддержки потенциального противника. Иными словами, нужно, чтобы на уровне рота-батарея была техника, способная эффективно ставить помехи, не позволяющие превратить общую разведку в детальную (оптико-электронный режим). Кроме того, необходимы комплексы территориальной защиты (противодействие ударным комплексам оперативного звена), системы подавления РЛС потенциального противника, действующих в миллиметровом диапазоне, а также способные стабильно противодействовать так называемой подсветке. Это приобретает исключительную значимость в связи с тем, что современные РЛС общевойскового назначения имеют в качестве основного объекта поражения не единицу боевой техники, а роту и батарею. Единственным действительно эффективным ответом на это, как считают в экспертных кругах, должно стать опережающее информационное подавление огневых и разведывательных средств потенциального противника.
Следует также отметить, что современные боевые действия предполагают значительную автономию действий мотострелкового подразделения, находящегося в отрыве от основной группировки войск. Это в свою очередь требует решения задач по подавлению огневых средств противника малыми силами в кратчайшее время, а значит, по возможности с дальней дистанции. Так, постановка перед подразделением на БМП задачи по самостоятельным маневренным действиям в глубине обороны потенциального противника делает целесообразным оснащение этих машин автоматизированными комплексами огневой поддержки, способными адекватно заменить такие артсистемы, как «Нона», «Вена» и «Спрут».
Да, можно говорить о том, что у нас есть минометные подразделения. Однако уровень подготовки наводчика, вес миномета с опорной плитой и тремя десятками мин (120–150 кг дополнительной нагрузки на взвод), риск больших потерь среди пехотинцев в случае контактного боестолкновения свидетельствуют в пользу того, что в условиях современных боевых действий максимум функций пехоты должно быть передано технике. Миномет же подходит исключительно для скрытного ведения огня по блокпостам, открытым скоплениям живой силы или легкобронированных машин врага на дальности от двух до четырех километров.
Имеющийся сегодня акцент на использование пехотных подразделений лишь снижает показатели маневренности, что сводит на нет преимущество в боевой технике и ее вооружении. Примером этого могут служить ситуации 31 декабря 1994-го в Грозном и в марте 1996-го у Ярыш-Марды. Избежать подобных трагедий в будущем, как отмечают эксперты, можно только путем активного использования превентивных ударов, а также максимально возможной механизации и автоматизации боя. Это позволит обеспечить подавление противника в укрытии или на марше без вступления в контактный бой. Только так удастся свести собственный урон к минимуму.
Вооруженные конфликты последних 20 лет (в частности Ирак, Афганистан, Югославия) не дают оснований для переосмысления действий боевых бронированных машин, тактика которых зиждется на опыте Второй мировой войны. Однако все более очевидно, что на смену шквалу артиллерийского огня, прокладывавшему путь своим войскам в былые годы, пришло использование управляемых систем вооружений. Так, сегодня, как никогда, широко применяются беспилотные летательные аппараты, а также качественно иные боеприпасы средств непосредственной огневой поддержки пехоты.
Пробить любую броню
Вместе с тем бронетехника продолжает оставаться основным видом вооружения сухопутных войск.
Однако используемая сегодня модель анализа результатов воздействия на боевые бронированные машины противотанковых средств не может претендовать на объективность ввиду порочности самой ее логики. Ведь если исключить эти средства из цепочки исследования, не удастся сформировать необходимые требования к техническому облику БМП, БТР или танка. Иными словами, сформулировать, от чего и как эти машины должны защищаться.
Впрочем, тезис о том, что в споре между броней и боеприпасом всегда побеждает последний, не вызывает сомнений. Особенно учитывая отсутствие возможности оснащения уже разработанных, поступающих в войска и имеющихся там образцов ББМ новыми системами бронирования, способными эффективно противостоять перспективным средствам огневого поражения.
Это стало окончательно ясно после появления подкалиберных бронебойных боеприпасов с сердечником из обедненного урана, одного из самых тяжелых металлов. К тому же его использование в сравнении с применявшимся ранее в сердечниках подкалиберных снарядов вольфрамом экономически более выгодно.
Критический анализ сложившейся ситуации позволяет, как отметил эксперт, с которым довелось побеседовать автору этой статьи, сделать простой вывод: тактика ведения боевых действий с использованием ББМ должна исключить или сделать маловероятной саму возможность применения противотанковых средств. Примером, наглядно иллюстрирующим эффективность этого подхода, может служить операция «Буря в пустыне» (1991), когда американцы, находясь вне зоны досягаемости огневых средств тяжелых моторизированных частей иракской армии, сумели полностью разгромить их, не вступая в прямое боестолкновение.
Нужна новая платформа
По мнению специалистов, есть два пути, позволяющих создать боевую бронированную машину с тактико-техническими характеристиками, которые дадут возможность решать весь комплекс задач, выдвигаемых условиями современной войны. Первый – разработка комплекса защиты, который будет способен сорвать применение противотанковых средств, работающих по определенным циклограммам. Второй – оснастить ББМ системой, упреждающей использование противотанковых средств их огневым поражением.
Таким образом, как считают эксперты, можно сделать вывод, что малые подразделения, на вооружении которых состоят танки, БМП и БТР, необходимо рассматривать не в виде совокупности однотипных машин, а как совокупность ББМ, обладающих индивидуальной и групповой защитой.
Также существует потребность в разработке машин, способных действовать в том числе и в зоне коллективной защиты. Это обусловлено тем, что уже в кратко-срочной перспективе армии ряда ведущих мировых держав получат в свое распоряжение разведывательные комплексы, способные дистанционно и в режиме реального времени отслеживать и анализировать состав, положение и характер действий войск противника на поле боя. Например, американцы ведут разработки в области управляемых боеприпасов TERM (Tank Extended Range Munitions), которые при помощи системы разведки и целеуказания FSCS (Future Scout Cavalry System) вертолета RAH-66 Comanche смогут применяться для загоризонтной стрельбы на дальностях до шести километров.
Избежать контакта
В этой связи, отмечали в разговоре с автором военные эксперты, при формировании нового облика боевой бронированной машины следует придать ей индивидуальные защитные функции на основе перспективных технологий, сформулировать качественно новую концепцию взаимодействия таких машин на поле боя.
То есть новые ББМ (и танки, и БМП, и БТР) должны опираться на информационно-разведывательную систему, возможности которой окажутся достаточными, чтобы обеспечить условия для ведения бесконтактного боя (без прямого соприкосновения с противником). В этой связи отмечается, что комплекс вооружений, установленный на эти машины, будет максимально использовать весь объем информации, необходимой для достижения успеха в таких боях.
Характерно, что в этом направлении ведут разработки все ведущие мировые производители ББМ. Например, самоходный комплекс ADATS (Канада, Швейцария) в состоянии поражать не только наземные бронированные (дальность до 8 км), но и воздушные цели. А ПТРК на колесной базе Polypheme (Франция, Германия) наводится по оптическому кабелю оператором и может наносить удары на расстоянии от 15 до 60 километров, что позволяет избежать контактного огневого боя, а значит, радикально снизить потери.
Эксперты сходятся во мнении: надо добиться, чтобы такие подразделения, как отделение, взвод и рота, действовали «в среде защиты». В нее, очевидно, должны быть включены машина постановки помех противотанковым системам и комплексы индивидуальной защиты боевых бронированных машин. В совокупности это обеспечит формирование «защитного зонтика» над участком местности, где ведет бой рота (батарея). При этом подразделения смогут стать элементами разведывательной системы в условиях бесконтактного огневого боестолкновения.
Однако эксперты считают невозможным оснащение мотострелковых подразделений однотипными боевыми бронированными машинами. В первую очередь это нецелесообразно ввиду необходимости противодействия средствам непосредственной авиационной поддержки потенциального противника. Иными словами, нужно, чтобы на уровне рота-батарея была техника, способная эффективно ставить помехи, не позволяющие превратить общую разведку в детальную (оптико-электронный режим). Кроме того, необходимы комплексы территориальной защиты (противодействие ударным комплексам оперативного звена), системы подавления РЛС потенциального противника, действующих в миллиметровом диапазоне, а также способные стабильно противодействовать так называемой подсветке. Это приобретает исключительную значимость в связи с тем, что современные РЛС общевойскового назначения имеют в качестве основного объекта поражения не единицу боевой техники, а роту и батарею. Единственным действительно эффективным ответом на это, как считают в экспертных кругах, должно стать опережающее информационное подавление огневых и разведывательных средств потенциального противника.
Следует также отметить, что современные боевые действия предполагают значительную автономию действий мотострелкового подразделения, находящегося в отрыве от основной группировки войск. Это в свою очередь требует решения задач по подавлению огневых средств противника малыми силами в кратчайшее время, а значит, по возможности с дальней дистанции. Так, постановка перед подразделением на БМП задачи по самостоятельным маневренным действиям в глубине обороны потенциального противника делает целесообразным оснащение этих машин автоматизированными комплексами огневой поддержки, способными адекватно заменить такие артсистемы, как «Нона», «Вена» и «Спрут».
Да, можно говорить о том, что у нас есть минометные подразделения. Однако уровень подготовки наводчика, вес миномета с опорной плитой и тремя десятками мин (120–150 кг дополнительной нагрузки на взвод), риск больших потерь среди пехотинцев в случае контактного боестолкновения свидетельствуют в пользу того, что в условиях современных боевых действий максимум функций пехоты должно быть передано технике. Миномет же подходит исключительно для скрытного ведения огня по блокпостам, открытым скоплениям живой силы или легкобронированных машин врага на дальности от двух до четырех километров.
Имеющийся сегодня акцент на использование пехотных подразделений лишь снижает показатели маневренности, что сводит на нет преимущество в боевой технике и ее вооружении. Примером этого могут служить ситуации 31 декабря 1994-го в Грозном и в марте 1996-го у Ярыш-Марды. Избежать подобных трагедий в будущем, как отмечают эксперты, можно только путем активного использования превентивных ударов, а также максимально возможной механизации и автоматизации боя. Это позволит обеспечить подавление противника в укрытии или на марше без вступления в контактный бой. Только так удастся свести собственный урон к минимуму.
Информация