Труднейшие задачи придется решать российским военным полицейским

2
Труднейшие задачи придется решать российским военным полицейским
Судя по заявлениям представителей Минобороны, принято окончательное решение о создании в Вооруженных Силах РФ военной полиции численностью около 20 тысяч человек и с собственной командной «вертикалью» от бригады до округа. В основном полицейскими станут бывшие военнослужащие, увольняемые в запас в ходе нынешних сокращений. Они будут служить по контрактам продолжительностью 3-5 лет.

Военная полиция имеется в армиях примерно полусотни стран мира, включая восемь бывших советских республик (Украина, Казахстан, государства Закавказья и Балтии). Кое-где у нее большие исторические традиции. Так, в Англии она была создана еще в XVI веке. Задачи этой структуры, как правило, следующие: поддержание правопорядка в воинских частях, расследование преступлений, совершенных военнослужащими, регулирование движения транспорта в зоне боевых действий и на территории гарнизонов и воинских частей, борьба с десантами противника, террористическими и диверсионными группами, охрана расположения воинских частей и гарнизонов, обеспечение безопасности военнослужащих и членов их семей, техники и сооружений, поиск дезертиров, сбор военнослужащих, отставших от своих частей, конвоирование и охрана пленных, регулирование потоков беженцев.

Ряд этих задач решается совместно с другими силовыми структурами государства (в первую очередь с гражданской полицией), часть - самостоятельно. В боевых условиях главными функциями военной полиции являются контроль перемещений своих войск в районе боевых действий, обеспечение их безопасности, поддержание законности и правопорядка, содержание военнопленных.

РАЗНЫЕ СТРАНЫ - РАЗНЫЕ ФУНКЦИИ

В США в функции военной полиции (Military Police, МР), кроме всего перечисленного, входит и участие в ликвидации волнений среди гражданского населения, в том числе и в зарубежных странах, на территории которых находятся объекты Пентагона. Американские военные полицейские имели опыт прямого участия в боевых действиях в период Вьетнамской войны. Он показал, что роль МР значительно возрастает в контрпартизанских кампаниях, когда нет фронта и тыла, что полностью подтвердилось в Ираке и Афганистане. То же можно сказать и о ставших очень модными в последнее время «миротворческих операциях», в ходе которых весь воинский контингент начинает выполнять не столько военные, сколько полицейские функции. Надо заметить, кстати, что над заключенными иракской тюрьмы «Абу-Грейб» издевались именно сотрудники МР. Кроме того, американская военная полиция все чаще используется в борьбе с наркобизнесом.

В США специально для подготовки офицеров данной структуры имеется школа военной полиции (Форт-Маккленан, Алабама). Непосредственное руководство МР осуществляет начальник военной полиции, являющийся заместителем генерального инспектора сухопутных войск. Военная полиция состоит из бригад (каждая включает 2-5 батальонов) в составе армейских корпусов и рот в составе дивизий. Основной структурной единицей МР является именно рота, насчитывающая от 80 до 280 военнослужащих. В ВВС сформированы эскадрильи военной полиции, дислоцирующиеся на базах и других объектах. На кораблях ВМС роль МР выполняют подразделения морской пехоты численностью 5-20 человек (в зависимости от того, сколько моряков служат на корабле).

В Великобритании имеется пятитысячная полиция Министерства обороны и военная полиция видов вооруженных сил, подчиненная соответствующему управлению в аппарате заместителя главы МО. Роты МР (по 100 человек) имеются в каждом соединении и отдельной части.

Фельдъегери - так именуются служащие военной полиции в Германии. Немецкая военная полиция является отдельным родом сухопутных войск, но действует в интересах всего бундесвера. Ее численность - около 5 тысяч человек. Собственной «вертикали» нет, подразделениями фельдъегерей руководит через свой штаб командир дивизии (в соединении - два батальона военной полиции). Немецкие военные полицейские тоже имеют опыт участия в зарубежных миссиях (Сомали, Босния, Косово, Афганистан).

Турция обзавелась военной полицией в конце 80-х годов. Она насчитывает до 7,5 тысячи человек. Полицейские подразделения подчиняются начальникам гарнизонов, на территории которых находятся. Интересно, что в военное время на военную полицию возлагаются даже задачи ПВО на малых высотах гарнизонов и штабов.

Во Франции задачи военной полиции решает национальная жандармерия, ведущая свою историю с 1791 года. Она подчиняется министру обороны, но выполняет целый ряд полицейских и административных функций в интересах государства в целом, вследствие чего обладает сложной и разветвленной структурой. Ее численность - более 40 тысяч человек (в конце ХХ века - 90 тысяч). Это служащие департаментской жандармерии, которую можно считать собственно военной полицией, мобильной жандармерии (своеобразные «силы быстрого реагирования»), республиканской гвардии (обеспечивает безопасность особо важных государственных объектов), спецподразделений. Жандармы в обязательном порядке принимают участие во всех французских зарубежных военных миссиях.

Такая же приблизительно картина и в Италии. Здесь роль военной полиции выполняют карабинеры. Они входят в состав сухопутных войск. По вопросам комплектования, прохождения службы и материально-технического обеспечения подчиняются министру обороны, который определяет и характер их боевого применения в военное время. В мирное же время по вопросам оперативного использования в качестве полицейских сил карабинеры подчиняются министру внутренних дел. Именно они несут основную нагрузку в борьбе с мощнейшей итальянской организованной преступностью (мафией).

По сути карабинеры являются внутренними войсками, поскольку в их задачи входит оборона территории страны в случае войны. Их численность - почти 110 тысяч человек. Они, как и французские жандармы, обязательно участвуют во всех военных операциях за пределами Италии. И несут там потери. Так, 12 ноября 2003 года в Ираке в результате атаки смертника погибли 19 карабинеров, притом что всего в ходе иракской кампании были убиты 33 итальянских военнослужащих.

Французско-итальянская схема, возможно, будет распространена на всю Европу в рамках строительства силовых структур ЕС. По крайней мере осенью 2004 года министры обороны Франции, Италии, Голландии, Испании и Португалии заявляли о намерении создать трехтысячный европейский жандармский корпус по типу французской жандармерии и итальянских карабинеров. В первую очередь корпус должен использоваться в зарубежных миротворческих миссиях. Впрочем, этот проект, как и многие другие европейские начинания, увяз в бюрократических согласованиях и межгосударственных спорах (в данном случае категорически против выступила Германия).

Военная полиция Израиля подчиняется Управлению личного состава Генштаба ЦАХАЛ, ее начальник имеет звание генерал-майора. Кроме традиционных, израильские военные полицейские выполняют такую непростую задачу, как досмотр людей на блокпостах на границе с палестинскими территориями.

Кстати, в Бразилии, где проблема борьбы с преступностью стоит очень остро, военная полиция вообще является основной полицейской структурой в стране, ее функции по охране правопорядка не только в вооруженных силах, но и в гражданской сфере гораздо шире, чем федеральной полиции и полиции штатов.

Военная полиция имеется также в ВС Китая, Японии, Республики Корея, Индии, Пакистана, Австралии, Египта, Сербии, Финляндии, Швеции и многих других.

КАК НЕ БЫЛО, ТАК И НЕТ

В России военная полиция появилась в конце XVII века. При Петре I военные полицейские назывались профосами (помните «Историю одного города»: Угрюм-Бурчеев, который сжег гимназию и упразднил науки, был ранее прохвостом, то есть профосом). С 1815 года в русской армии существует полевая жандармерия, впрочем, весьма немногочисленная. Вот почему поддержанием порядка в частях в основном занимались их командиры. Кроме того, жандармы стали выполнять в войсках задачи политического сыска, за что их, мягко говоря, не любили.

После октября 1917 года жандармерия была ликвидирована. В Советской армии ее заменили военные комендатуры, функции которых формально очень близки функциям военной полиции. Однако фактически никакой военной полицией они не стали. В первую очередь потому, что личный состав комендатур комплектовался военнослужащими тех же частей, за порядком в которых им теоретически надлежало следить, причем на непостоянной основе. В результате получилась «сама себе полиция», к тому же совершенно непрофессиональная и не имеющая необходимых полномочий.

Таким образом, Советская армия оказалась наследницей армии русской в том смысле, что за дисциплиной и порядком должны были следить командиры. Кроме того, серьезнейший недостаток этой системы заключался в том, что военнослужащие для несения гарнизонной и караульной службы отвлекались от выполнения основных задач. Единственным исключением являлся ВМФ, где, как и в США, на боевых кораблях в море имелись подразделения морской пехоты, которые выполняли и роль военной полиции.

О необходимости наличия в Вооруженных Силах РФ военной полиции заговорили еще в 90-е годы. Но до практического воплощения дело дошло только сейчас, в условиях по-настоящему радикальной военной реформы, в ходе которой заимствуются многие основные принципы военного строительства, характерные для ведущих стран Запада (в первую очередь, естественно, США).

Выгоды от формирования военной полиции, которая возьмет на себя функции военных комендатур, совершенно очевидны. Военнослужащие перестанут следить по сути за собственной дисциплиной и правопорядком: этим займется профессиональная структура, которая ни для чего иного не предназначена. С другой стороны, военнослужащие не будут отвлекаться на выполнение задач, не относящихся к боевой подготовке. Последнее весьма важно и для срочников, призванных всего на год, и для контрактников, которым платят вообще-то не за хождение в караулы.

Кроме того, надо обратить внимание вот на какой факт. В герметично закрытом от внешних воздействий СССР самооборона воинских частей была задачей второстепенной, поскольку никто на них не нападал. Сейчас ситуация изменилась кардинально, угроза диверсионных атак на военные объекты возросла даже не в разы, а на порядки. Удары могут наносить как иррегулярные террористические формирования, так и спецназ иностранных регулярных армий (даже в мирное время, маскируясь под террористов).

Вспомним недавнюю акцию смертника в расположении мотострелковой бригады в Дагестане. А ведь военнослужащие выехали на учения, то есть вроде бы должны были находиться в максимальной степени готовности защитить себя, но все равно без жертв не обошлось. Что же говорить о ракетных частях, об объектах ВВС, ПВО, ВМФ, связи, тыла. Они чрезвычайно уязвимы для подобного рода нападений. Применительно к ним оборона «своими силами» очень напоминает самодеятельность, причем преступную, учитывая, какой ущерб может быть нанесен в ходе атаки на такой объект. Поэтому совершенно необходимы специальные подразделения, занимающиеся охраной объектов.

Наконец, нашей военной полиции придется решать задачу, аналогов в зарубежной практике не имеющую, - борьбу с дедовщиной (подобного явления в наших формах и масштабах нет больше нигде). К этому в последнее время добавилась серьезнейшая проблема землячеств, которую можно сформулировать так - кавказцы (в первую очередь дагестанцы) против всех остальных.

Помочь справиться с дедовщиной должен корпус профессиональных младших командиров (сержантов и старшин), который мы копируем опять же по американскому образцу. Правда, этот корпус нужно еще создать. Кроме того, есть некие небольшие сомнения в том, что у нас он будет работать так же безупречно, как в США. Там сержант может гонять новобранца до полного изнеможения, но категорически не допустит, чтобы кто-то покусился на эту его монополию. Вместе с тем он не имеет права этого самого новобранца пальцем тронуть. Автор данной статьи, увы, не совсем уверен, что наши сержанты и старшины станут столь же свято блюсти неприкосновенность лиц и других частей тела подчиненных, а также защищать их от посягательств со стороны других представителей рядового состава.

Это совершенно не означает, что у нас не должно быть профессиональных младших командиров, это означает, что и за ними нужно следить. Как, кстати, и в США, где есть и сержанты, и военная полиция.

А уж в деле борьбы с землячествами точно никакие сержанты не помогут. Здесь потребуются очень жесткие полицейские методы.

МЕРЫ СОВЕРШЕННО ПРАВИЛЬНЫЕ, НО...

Так что военная полиция в ВС РФ полезна со всех точек зрения. Но человек, всю жизнь проживший в России, хорошо знает, что в наших условиях самые замечательные начинания очень часто (не будем употреблять слово «всегда») получают весьма своеобразное воплощение. Собственно, этот феномен исчерпывающе характеризуется гениальной фразой В. С. Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».

О недостатках в работе отечественной милиции прекрасно известно, нет смысла повторяться. Причем есть сильнейшие подозрения, что переименование ее в полицию ни одного из этих недостатков не устранит. Военная полиция будет полицией сразу (по названию). При этом она ведь по сути станет «милицией (полицией) для военных». Почему же она окажется лучше милиции (полиции) для гражданских?

Как будет комплектоваться военная полиция? Уже прозвучавшее заявление о том, что в ее ряды вольются уволенные военнослужащие, на первый взгляд кажется вариантом естественным и даже оптимальным. Но, с другой стороны, нет никакой уверенности в том, что бывший командир взвода, роты или БЧ корабля превратится в хорошего полицейского. Никто же не предполагает, что инженер или учитель обязательно станет отличным милиционером.

И еще один интереснейший вопрос: кому военная полиция будет подчиняться? Если посмотреть на мировую практику, то можно увидеть варианты англосаксонский (собственная вертикаль с подчинением напрямую министру обороны или его заместителю), немецкий (никакой вертикали вообще, прямое подчинение командирам дивизий) и итальянский (двойное подчинение министрам обороны и внутренних дел). Надо упомянуть еще опыт Аргентины и Чили, где местные карабинеры полностью переданы из ведения МО в МВД. Но по сути они стали в итоге внутренними войсками, а не военной полицией.

Если исходить из наших реалий, то совершенно очевидно, что немецкий вариант для нас категорически неприемлем. Потому что если его реализовать, то военная полиция в полном согласии с командиром займется сокрытием реальной ситуации с дисциплиной в части. Хотя без взаимодействия полицейских с командованием, разумеется, обойтись нельзя, по крайней мере в плане организации охраны и обороны объектов.

Вряд ли подойдет нам и итальянский вариант. Во-первых, никто не собирается придавать российской военной полиции такие же широкие полномочия, которые имеют итальянские карабинеры. Во-вторых, в наших условиях двойное подчинение будет порождать лишь постоянные конфликты наверху и полную безответственность внизу.

Есть вариант, производный от аргентинско-чилийского, - полностью подчинить военную полицию МВД. Он очень соблазнителен в том плане, что тогда уж точно полицейские не пожелают бороться за спасение чести мундира военных, скорее наоборот. Однако минусов у этого варианта более чем достаточно. Самый маленький и незначительный из них - какими станут отношения министров обороны и внутренних дел. Гораздо серьезнее то, что эти отношения спроецируются вниз. Если «менты» придут в казармы, там их могут очень плохо встретить, причем это будет касаться не только рядовых, но и офицеров. Практически наверняка возникнут крайне враждебные отношения, хорошо, если дело не дойдет до стрельбы.

Самое же главное в том, что у нашей милиции, как было сказано выше, есть недостатки, которые военная полиция, если подчинить ее МВД, унаследует чисто автоматически. О каком поддержании порядка в войсках можно говорить в этом случае? Вообще-то наша армия за постсоветский период реформировалась гораздо глубже, чем милиция, поэтому просто абсурдно ставить милицию над армией, от этого ситуация с правопорядком в войсках, пожалуй, даже ухудшится.

В итоге остается англосаксонский вариант: отдельная «вертикаль» внутри Минобороны. Однако и здесь очень велика вероятность того, что сохранение чести мундира окажется важнее, чем борьба с армейской преступностью. Или можно придумать вариант чисто наш - сделать военную полицию совершенно независимой силовой структурой, подчиняющейся, как и все другие силовые структуры, непосредственно президенту.

Впрочем, никакой самый оптимальный с организационной точки зрения вариант сам по себе ничего нам не гарантирует. Например, не отменяет возможности возникновения очень жестких конфликтов между военнослужащими (включая офицеров) и военными полицейскими, притом что у обеих сторон будет оружие. И никакая система подчинения не станет гарантией от самоуправства со стороны военной полиции и от быстрого коррумпирования данной структуры.

Увы, ни военная полиция, ни профессиональные младшие командиры в России никакая не панацея в плане поддержания правопорядка и дисциплины в войсках, хотя сами по себе эти меры совершенно правильные. Беда в том, что слишком далеко зашел процесс разложения в обществе в целом. Происходящее в ВС является прямым следствием этого. И коррупция, и преступность, и межнациональные конфликты пришли в армию из общества. Более того, все началось еще в советское время. Новая социально-экономическая система лишь обнажила все проблемы, а отнюдь не породила их. Поэтому можно создавать формально очень хорошие и прогрессивные структуры и институты, принимать замечательные законы. А получится как всегда. Потому что нужны перемены и реформы совсем другого масштаба. Впрочем, они не имеют никакого отношения к сфере военного строительства.
Наши новостные каналы

Подписывайтесь и будьте в курсе свежих новостей и важнейших событиях дня.

2 комментария
Информация
Уважаемый читатель, чтобы оставлять комментарии к публикации, необходимо авторизоваться.
  1. dred
    0
    3 января 2012 18:42
    Вот так военная полиция решает реальные проблемы.
  2. -1
    3 января 2012 19:00
    россия матушка, как же всё в тебе через ж*пу..

«Правый сектор» (запрещена в России), «Украинская повстанческая армия» (УПА) (запрещена в России), ИГИЛ (запрещена в России), «Джабхат Фатх аш-Шам» бывшая «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России), «Талибан» (запрещена в России), «Аль-Каида» (запрещена в России), «Фонд борьбы с коррупцией» (запрещена в России), «Штабы Навального» (запрещена в России), Facebook (запрещена в России), Instagram (запрещена в России), Meta (запрещена в России), «Misanthropic Division» (запрещена в России), «Азов» (запрещена в России), «Братья-мусульмане» (запрещена в России), «Аум Синрике» (запрещена в России), АУЕ (запрещена в России), УНА-УНСО (запрещена в России), Меджлис крымскотатарского народа (запрещена в России), легион «Свобода России» (вооруженное формирование, признано в РФ террористическим и запрещено)

«Некоммерческие организации, незарегистрированные общественные объединения или физические лица, выполняющие функции иностранного агента», а так же СМИ, выполняющие функции иностранного агента: «Медуза»; «Голос Америки»; «Реалии»; «Настоящее время»; «Радио свободы»; Пономарев; Савицкая; Маркелов; Камалягин; Апахончич; Макаревич; Дудь; Гордон; Жданов; Медведев; Федоров; «Сова»; «Альянс врачей»; «РКК» «Центр Левады»; «Мемориал»; «Голос»; «Человек и Закон»; «Дождь»; «Медиазона»; «Deutsche Welle»; СМК «Кавказский узел»; «Insider»; «Новая газета»