Феодализм на Руси
«Полюдье. Князь Игорь собирает дань с подвластных древлян под Искоростенем осенью 945 года». Художник К. Лебедев. Конечно, институт «полюдья» ничего общего с феодализмом не имеет. Поэтому и картина названа ошибочно: Игорь просто ходил за данью к древлянам. Первые князья Рюриковичи или собирали дань со всех попавших в подчинение племён для «рода русского», или ходили в полюдье, т. е. зимой прямо ходили среди подвластных племён и ели, пировали у них, возможно, одновременно и забирали дань. И полюдье, и дань – способ взимания «контрибуции» у захваченных племён, а не сбор «налога» или присвоение феодальной ренты с крестьян, к феодализму отношения не имеет
Феодализм – термин, возникший как юридический, во время французской Великой буржуазной революции. Вскоре его стали активно использовать историки применительно к социальному периоду общества, где было два ключевых класса: воины, защищавшие страну и за это получавшие земельный надел, и крестьяне, обязанные за защиту обрабатывать землю для воинов.
Русские дореволюционные историки, в подавляющем большинстве, считали русскую историю самобытным явлением и феодализма особенно не замечали. Впрочем, они не замечали много чего, например этносов. Но связано это было исключительно с тем уровнем, на котором находилась научная мысль в XIX в. Лишь с появлением ключевых и революционных работ Н. П. Павлова-Сильванского в начале ХХ в., стало ясно, что русский феодализм был, и был он совершенно аналогичен западному, но отстоял от него во времени.
В процессе становления советской исторической школы марксистская теория периодизации развития человеческого общества стала основополагающей, т. е. общество развивалось по следующим стадиям: родоплеменная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая.
Нужно понимать, что не только историческая наука, но и многие другие науки в мире, в целом, были в стадии становления. Что сегодня кажется очевидным и как будто бы существовавшим всегда, тогда просто не было.
Так «феодализм» стал основной формацией для всего периода Древней Руси, конечно, после научных споров и дискуссий.
Россия серьёзно отставала в своём социальном, политическом и экономическом развитии от стран Европы, в 20-х гг. ХХ в. это была всё та же аграрная страна с господствующим архаическим аграрным мышлением. Об этом знали все, и это понимали все.
Большевики взяли курс на резкое изменение этой ситуации, в конце концов, за 30-40-е гг. в России – СССР была совершена «культурная революция» и две «промышленные революции».
А отставание страны политиками с XIX века объяснялось ретроградным и регрессивным режимом самодержавия, что, рассматривая эти процессы с вершин сегодняшнего дня, отчасти было верно, но лишь отчасти.
В рамках «стадийности» историки стали изыскивать подтверждения институтов «феодализма» в России. На юридических факультетах до сих пор учат о том, что «Русская правда» есть документ феодального права.
Другой косвенной причиной, побудившей историков доказывать, что «феодализм» на Руси возник одновременно с западноевропейским, было развитие расистских теорий, особенно в Германии, в работах исследователей которых неполноценность славян подчёркивалась особо.
Таким образом, в 30-е годы ХХ в. в СССР, в том числе и под воздействием внешнеполитических событий, тенденция на удревление древнерусских институтов и синхронизацию политических институтов и событий на Западе и на Руси стала преобладающей.
Если академик Б. Д. Греков, ставший профессором Санкт-Петербургского университета ещё в 1914 г., достаточно корректно формулировал эти постулаты, то в трудах его учеников и последователей, в учебниках истории для школы, по которым учились все советские дети с конца 30-х гг. ХХ в., такой подход стал незыблемым.
Некоторые историки из УССР дошли до того, что начало процесса классообразования и генезис феодализма у славян нашли в VI в., то есть на четыре века раньше, чем в Европе. Эта линия не нашла поддержки в историографии в силу отсутствия подтверждений в исторических источниках (документах).
Таким образом, мнение о том, что русский феодализм начался в конце Х в., стало основополагающим.
В 60-е гг. ХХ в. советские медиевисты, специалисты по истории Западной Европы, внесли существенные коррективы в исследования феодализма и дофеодального периода.
Эти историки показали, что «родоплеменная» или «первобытнообщинная» стадия требует более детального изучения. Новые работы показали, что эта стадия не была однородной и часто в истории многих европейских народов занимала больший промежуток времени, чем тот же «феодализм». Исследования по этому периоду активно продолжаются и сегодня, постоянно открывая нам новые грани периода, который в то время назвали «доклассовым».
Благодаря изучению территориальной общины периода доклассового общества возникло больше понимания в генезисе и самого европейского феодализма.
Примитивной схеме о разложении общины и попадании общинников в кабалу вотчиннику давно нет места в науке. По крайней мере, в том виде, как это было в 50-80-х гг. ХХ в.
Под воздействием этих работ, после детального анализа русских источников, в 80-х гг. ХХ в. вопрос существования феодализма в Древней Руси был поставлен под сомнение ленинградским историком И. Я. Фрояновым и, впоследствии, учениками его школы. Он тотчас получил обвинение со стороны историков школы Грекова в антимарксизме.
Но так начался анализ доклассовой и догосударственной структуры Древней Руси, предшествующей феодализму.
Как я писал, в советской науке целью удревления социальных процессов истории на Руси и наделение их формами феодализма было желание доказать, что русская история совершенно тождественна европейской, а её социальные институты аналогичны европейским одного и того же периода: феодальная усобица была на Руси и во Франции в одно и то же время, как и формирование «централизованного государства».
Отставание же произошло в период нового и новейшего времени, с принятием «крепостничества» и реакционной политики «самодержавия» и самодержцев.
На этих же позициях стоят и большинство современных исследователей, которые находят в Древней Руси феодалов и феодальнозависимых крестьян. Конечно, многие, понимая, что в исторических источниках Древней Руси нет ничего о феодалах и «крепостных», стараются занять нейтральную позицию, изучая частности и не выходя на ключевые для исторического развития проблемы социального развития.
Как раз кстати пришлась и теория «вождества», такая же локальная для стадийности, как радиоуглеродный метод при археологических изысканиях, но очень удобная для ухода от жёстких вопросов про социальную структуру Древней и Киевской Руси: где есть дружина, феодализма не бывает.
Забегая вперёд, скажу, что как раз дружина, как институт и военно-полицейская организация, не имеет никакого отношения к феодализму. Вначале военная дружинная организация, потом феодальная военная организация, в основе которых лежали совершенно различные принципы взаимодействия. Вместе они не могут существовать. Но обо всём по порядку.
Восточные славяне, как и родственные им европейские языковые группы, прежде всего германцы, развивались в одном историческом ключе на протяжении всей своей истории. Никакой радикальной социальной самобытности не существовало и не существует.
Если радикализировать эту тему, то, если Россия продолжит развиваться в рамках капиталистической стадии развития, то всё, что мы видим в Европе – это её ближайшее будущее, как бы ни ворчали престарелые политики. Потому что изменить законы социального развития невозможно.
Главной же причиной «отставания» был тот факт, что восточные славяне вступили на путь исторического развития значительно позже, чем этносы Западной Европы. Когда Европа выходила на путь феодализма, восточные славяне только начали свой исторический путь.
Ошибочное удревление «феодализма» в истории нашей страны привело к историческим парадоксам и искривлению исторического процесса.
И если в сверхдержаве, которой являлся СССР, всегда можно было закончить дискуссию об «отставании» тем, что не важно, что было в истории, посмотрите, что стало, то в нынешней России вопрос поиска того, «кто виноват», стал крайне актуальным.
Поиск, который происходит не там, где потеряли, а «под лампочкой».
Если отбросить стадийный подход развития европейского общества, то все эти парадоксы и нестыковки объяснить фактически нечем, кроме эмоциональных догадок или квазинаучных теорий. Отсюда «мифы» об извечной русской тирании, об «империи» как феномене истории, влияющей на развитие общества, о существовании монархии от Рюрика до наших дней, некой неизведанной особой «самодержавной форме правления», о некой «вечной государственности», потерянной в феврале-октябре 1917 года, любви русского народа к рабству, авторитарности русских режимов, связанных с чем попало, от погоды, огромной территории до недородов и т. д., и т. п.
Постулат о том, что Русь развивалась и жила столетия при феодализме, и спустя пять или шесть веков от его возникновения вдруг начался этап наделения воинов землёй за службу и прикрепления к их поместью (дачи) крестьян, приводил в ступор.
Потому что ничем вразумительным объяснить, почему этот процесс, который является началом феодализма, вдруг стал происходить на Руси-Русии в его конце или, скажем, середине, в здравом уме нельзя. Не в начале генезиса феодализма, на ранней стадии его развития, а в конце, когда как бы должны были формироваться буржуазные отношения, как в Западной Европе этого периода!
Ну разве что воскликнуть традиционное: Crazy Russians!
Отечественные исследователи и медиевисты, изучающие аналогичные процессы, объясняли это… многим из вышеперечисленного, в том числе выводом Ф. Энгельса о «втором издании крепостного права». Суть в том, что никакого «второго закрепощения» не было, процесс закрепощения или образования феодально-зависимых крестьян только и произошёл в XVI в.
Крестьяне уходят от помещика в Юрьев день. Художник Иванов С. В.
Что такое феодализм?
Под таким названием в 2006 г. даже прошла дискуссия о современных подходах к феодализму. Феодализму, как первой стадии классового государства у «варварских» народов Европы.
Формат и цель этой работы не подразумевает анализ или критику современных тенденций стадийности или исследования по политической антропологии, теорий модернизации, неоэволюционистской антропологии, мир-системной теории и т. п.
Оставим мы в стороне ныне модные тенденции об отсутствии в средневековом обществе феодализма как такового, или о бесконечном его разнообразии, не поддающемуся классификации.
Постулат о том, что классический феодализм существовал только во Франции, и только в области Иль-де-Франс, верный, но в то же время требует разъяснения.
Формы феодализма могут быть разные, с учётом этнических и географических особенностей в Европе, но в основе его лежит простое разделение государства на два класса: феодалов и зависимых от них крестьян, очень упрощённо, как его описывали очевидцы: одни сражаются, другие работают.
Экономической основой военного дела при феодализме становится условная земельная собственность с сеньоральным правом по отношению к тем, кто обрабатывает землю.
Класс феодалов доминирует и имеет возможность внеэкономическими методами эксплуатировать класс крестьян, получая феодальную ренту.
Конечно, это схема, но схема работающая и объясняющая проблемы развития, которые мы и рассматриваем.
Все остальные многочисленные нюансы и отличия разнесены в европейском пространстве и во времени. При тождестве некоторых механизмов и явлений у других стран, например Японии, феодализм в чистом виде – исключительно европейское явление, выросшее из доклассового территориально-общинного строя, возникшего у этносов Европы после Великого переселения народов.
Важно отметить, что у Византийской или Ромейской империи, которая по сути была восточной частью Римской империи до последнего дня существования, феодализма так и не возникло.
Схема генезиса феодализма
Как же в целом происходил переход к феодализму, с точки зрения современных исследователей?
Понятно, что процесс этот был неоднозначный и неоднородный.
Принесение оммажа Жану де Монфору жителями Нанта. Миниатюра. Хроника Жана Фруассара
Связан он был со следующим экономическим аспектом, а именно с ростом специализации в производстве (производственные отношения) аграрного общества Европы. Члены территориальной общины от занятий и сельским хозяйством, и защитой, и обороной, большую часть времени стали уделять сельскому хозяйству, платя вместо «налога кровью» налог продуктами своего труда.
Такие сдвиги происходят не только в период общества соседской-территориальной общины, но и на наших глазах, в 90-е годы ХХ века, когда граждане стали отказываться от своего права и обязанности защиты страны, предпочитая платить за неучастие в защите. Это для понимания. Но без массового участия крестьян, занятых сельским трудом, воевать пока было невозможно.
Следует обратить внимание читателя на тот факт, что кроме поиска системы, человечество всё время идёт по пути поиска адекватного управления этой системой, периодически эти две величины сходятся, тогда наступает «золотой век»… наступает хоть какое-то временное равновесие.
Но новые вызовы вынуждают перенастраивать систему управления. Знаменательно, что поиск этой системы управления идёт совершенно аналогично во всей «варварской» Европе, от Испании до Руси.
Резко усиливаются механизмы перераспределения и передачи различных прав короля или князя, как верховного главы общины, доверенным лицам, чаще всего старшим дружинникам и всё с той же целью: более качественной защиты и управления территорий.
Так им передаются в кормление механизм ещё периода родоплеменного строя, отдельные промысла, а не население, то есть, если местные бортники собирали мёд для князя (короля), то теперь они будут собирать его для боярина или барона. Во всём остальном статус и взаимоотношения не меняются. Или, например, передача права на местный пир, права на полюдье или определённую дань.
Всё это ещё не феодализм. А поиск системы, попытка нащупать новый путь, связанный прежде всего с эффективной борьбой с военной опасностью. То есть лица, получающие данные пожалования, должны на них содержать войско, но как показала практика, такой механизм не мог обеспечить необходимой защиты или обеспечивал её недостаточно.
Такое переходное государство получило на Руси наименование «служебного», когда все попали на службу великому князю. До этого князь или король был таким же объектом права, что и общинник. «Служебное» – с точки зрения управления, но ещё находящееся на стадии территориальной общины.
И это происходило в период смены военных технологий и тактики, перехода к более сложному вооружению воина, когда недостаточно было оружия домашнего изготовления, как писал о франках Агафий Миринейский. Вооружение, конь и слуга стоили серьёзных средств, которые централизованно собрать, а потом распределить среди воинов было невозможно ввиду полного отсутствия механизма такого сбора у европейских королей, и тем более на Руси, о чём мы напишем в отдельной статье.
Способ был найден: теперь не только высшим членам «двора»-дружины передавались права на промысла и пустоши.
Началась передача доходов с земледельцев на период службы рыцаря, начался период «кольчужных фьефов», как назвал Дж. Дюби начало генезиса феодализма.
Конечно, одновременно шёл и процесс разложения слабых общин, этот процесс, надо сказать, исторически бесконечный, происходил переход земледельцев из общины под защиту более сильного местного властителя. Шёл и процесс прямой покупки земли, конечно, без людей, если они не были рабами. Правда, купля была жёстко ограничена и обременена массой условий. Детально мы об этом поговорим на примере документов в следующих статьях, ещё раз отметив: частной собственности в этот период не существовало.
Страх за свою душу заставлял, как показывают нам документы, отдавать всё своё имущество в монастыри, при этом чаще всего вначале это были пожалования простых «христиан». Князья и короли подключились на более позднем этапе.
Монастыри, имеющие структуру из иной эпохи, эпохи Рима, где существовала частная собственность, быстро в такой ситуации становились крупными землевладельцами. Но формирование крупной вотчины, монастырской и частной, было скорее помехой в становлении единой структуры феодализма, поэтому короли и князья втягивали их в феодальные отношения. Так монастыри из крупных земельных собственников становились феодальными собственниками, т. е. обязанными службой государю.
Конечно, и что естественно, сильные люди, крупные сеньоры или вотчинники наступали на земли мелких феодалов и общинников.
Тем не менее, как только критическая масса превысила необходимые параметры, а именно феодальное войско стало успешно справляться с текущей внешней ситуацией, так и наступил период перехода от бесклассового общества соседско-территориальной общины к классовому обществу, состоящему из феодалов и крестьян.
Производители-крестьяне стали обеспечивать феодалов, превратившихся в эксплуататорский класс. Так сложилось классовое общество, состоящее из воюющих, пашущих и молящихся.
Знаменательно, что Ю. Крижанич так же описал русское феодальное общество:
«Итак, пусть знают черные люди, что они, по справедливости, и по праву обязаны кормить на свои средства короля, властелей, бояр и воинов и служить им… потому что властели и бояре вершат суд и справедливость. И они же вкупе с воинами охраняют державу от внешних врагов и от местных разбойников.»
Так выглядел механизм перехода доклассового общества территориальной общины к феодальному, классовому обществу.
Важную роль в формировании такого общества сыграло христианство, о чём мы поговорим в следующих статьях. Можно смело говорить, что без этой идеологии никакого феодализма и не было, именно поэтому вне рамок Европы мы его и не наблюдаем.
Как шёл этот процесс в реальной жизни, мы рассмотрим в следующих статьях.
Продолжение следует…
Информация