Ошибки отечественного ВПК: зачем защищать российских солдат
Смена концепций
В современном мире невозможно представить по-настоящему эффективную армию, которая бы комплектовалась не на профессиональной (контрактной) основе. И причин для этого несколько – все большую роль приобретают технически сложные комплексы вооружений, для освоения которых требуется все больше и больше времени. В результате такого подхода армия неизбежно становится численно меньше, но качественно лучше.
При этом возрастает квалификация, время, затрачиваемое на подготовку, а значит и ценность каждого отдельно взятого солдата. Эта ценность выражается как финансово (стоимость обучения и экипировки), так и в контексте профессионализма – в короткие сроки восполнить потери таких кадров будет просто невозможно.
Данные факты обуславливают увеличение важности мер, направленных на выживание хорошо обученных солдат на поле боя.
При формировании профессиональной армии данный аспект важен еще и по психологическим причинам, поскольку контрактная армия подразумевает принцип добровольности, а как вы понимаете, перспектива службы на современной защищенной технике более привлекательна.
Для того чтобы более полно актуализировать проблему, о которой идет речь, считаю нужным процитировать один из комментариев к моей прошлой статье.
Надо просто учиться тому, как мотострелки на БМП развивают наступление за линию оборонительных позиций противника с целью нарушить коммуникационные линии, подавить средства поддержки и нарушить управление, после чего противник резко утрачивает способность к управляемому бою, то есть к маневру и к управлению огнем, и просто вытаптывается вплоть до полной сдачи.
И действительно, глупо стремиться заменить просчеты на стратегическом и тактическом уровнях характеристиками боевой техники.
Однако при этом мало просто спланировать удачный маневр. Подразделение должно обладать техническими средствами, которые позволят осуществить задуманное – в случае с примером это означает способность доставить живую силу вглубь территории противника, где она сможет закрепиться. И довести их туда надо, как вы понимаете, живыми в условиях, когда любое передвижение по территории противника так или иначе сопряжено с рисками подвергнуться обстрелу. И вот здесь самое время посмотреть на то, какая техника у нас выполняет роль бронетранспортера, т. е. предназначена именно для транспортировки личного состава.
Толщина брони новых (!) БТР в Российской армии, принятых на вооружение в 2013 году – от 8 до 12 мм. Это позволяет защищать борта лишь от ручного стрелкового вооружения. Т. е. условно можно предположить, что борт защищен от патрона 7,62 с дульной энергией до 3 500 кДж (примерно такой уровень могут обеспечить ручные пулеметы калибра 7,62, в том числе и российский «Печенег»).
Не секрет, что США десятилетиями развивали снайперское вооружение. Дульная энергия даже 300 Winchester Magnum составляет 5 000 Дж. 338 Lapua Magnum – 6 500 Дж. .408 Cheyenne Tactical – 11 500 Дж. .50 BMG – 16 000 Дж.
Исходя из этих показателей, будет полезно по-новому оценить адекватность уровня защиты наших бронетранспортеров. Речь не идет даже о применении гранатометов – в условиях города снайпер может работать из глубины зданий (а в других условиях из любой «зеленки»), минимально демаскируя свою позицию, легко простреливать бронетранспортер и поражать людей, находящихся внутри техники. Сначала убить мехвода, а затем методично расстрелять весь корпус.
Украинская снайперская пара с антиматериальной винтовкой
Однако снайперские винтовки – наименьшая опасность.
Далеко не самые передовые в военном отношении страны широко эксплуатируют советские КПВТ, которые устанавливались еще на древних БТР 60 (дульная энергия 31 000 Дж). Или же 23-мм ЗУ (90 000 Дж). Оба варианта кустарно устанавливаются на различные платформы, включая «копеечные» гражданские пикапы.
Уже все видели видео расстрела российской БМП-2 украинским «Буцефалом». При этом «Буцефал» является все же современным и заводским образцом бронетехники. Однако для того, чтобы по-настоящему оценить «адекватность» уровня бронирования российских БТР, я предлагаю представить, что ждет российский десант в «суперсовременном» БТР-82А, если на них выкатится такое чудо инженерной мысли, как на видео ниже.
Для наглядности я предлагаю оценить также результат обстрела элемента брони БМП-2 из пулемета «Утес» 12,7 мм, помня о том, что броня БТР в 2 раза слабее брони БМП-2, а натовцы ставят 50-й калибр везде, где могут, начиная от тактических багги.
Очевидно, что БТР82 попросту не может обеспечить безопасную транспортировку личного состава даже в условиях противодействия противнику, вооруженного, условно говоря, «тачанками». Его броня крайне уязвима и для осколков 122-мм и 152-мм артиллерийских снарядов, что особенно актуально для конфликта на Украине.
На фоне этого я предлагаю оценить сам вектор модернизации БТР-80.
МО приняло решение устанавливать на эти машины 30-мм пушки и, как несложно догадаться, это решение никак не затрагивает вопрос защиты личного состава. В то время, как следует из названия класса техники – «бронетранспортер», его главная задача – это именно безопасная транспортировка живой силы.
И, на мой взгляд, наша «военная мысль» пошла каким-то очень странным путем, неправильно расставив приоритеты и поставив телегу впереди лошади. Начав разработку широкой линейки боевых модулей, один фантастичнее другого, половина из которых не пошла в серию, а другая половина ставится на откровенно «картонную» технику.
Для того чтобы БТР концептуально (а не технологически) отвечал современным требованиям, вовсе не нужны сверхсложные и дорогие решения. Достаточно просто начать клепать «стальные коробки». Американцы по тому же принципу создали M113 (правда, с алюминиевой броней) – в габаритах этой машины из современной российской стали можно создать БТР массой 20–25 тонн, который будет держать в борт 12,7 мм, а в лоб – 30 мм.
Концепция «нормального» БТР может быть проиллюстрирована одной-единственной фотографией ниже.
По сути, это просто бронированная коробка на гусеницах. Места внутри достаточно для комфортного размещения людей – они не устают, находясь в стесненном положении. Большая аппарель, которая, помимо удобства высадки, еще и защищает ноги десанта от огня с фронта.
Габариты самой машины вкупе с бронированием позволяют использовать ее как по-настоящему надежное укрытие во время стрелкового боя для всего десантируемого отделения.
Эргономика и работа с ранеными
В этой главе я хотел бы попытаться объяснить, каким образом отсутствие правильного БТР является препятствием для развития всех сухопутных сил в комплексе.
В понимании некоторых людей вопросы комфорта и удобства не применимы к военной технике. Более того, я до сих пор встречаю даже некоторую браваду относительно того, что воины НАТО – это изнеженные хипстеры, которые не будут воевать без полевого «Макдональдса», а наши воины – это суровые мужики, которые катаются поверх брони.
Давайте на конкретных примерах разберем, чем оборачивается подобная бравада.
Покидание БТР через боковые люки было неудобным с самого начала, однако как изменился облик солдата за это время?
Изменился вес носимого снаряжения, прежде всего за счет средств индивидуальной бронезащиты. Увеличился носимый боекомплект.
Возникла необходимость перенести вес носимого снаряжения со спины ближе к центру тяжести солдата – так появились «варбелты», т. е. боевые пояса, на которые крепятся различные подсумки.
Широкое распространение получили модульные системы, подразумевающие наличие паховой пластины, противоосколочной защиты большой площади (плеч, бедер, шеи).
Иными словами силуэт пехотинца за эти 50 лет прилично «располнел», а его подвижность и способность выполнять акробатические этюды при десантировании из неудобных люков снизились.
Кроме того, возросла роль «тактического обвеса» – ПНВ и тепловизоры на шлеме бойца (здесь вспоминается ехидное замечание Милославского – «если, конечно, они у вас есть»), а также дорогих прицельных приспособлений на оружии.
В совокупности все это значительно усугубило то, о чем писал А. Тимохин в статье «Тяжёлая броня для российской пехоты».
Всё это привело к такому порочному явлению, как езда поверх брони. Этим пороком страдали в разных войнах многие армии, но только у советской и российской это было всегда, вне связи с тем, где ведётся война и против какого противника.
Однако стоит отметить, что увеличившийся вес неизбежно усложняет и десантирование непосредственно с «брони» – спрыгнуть с 2-метровой высоты на неровную поверхность травмоопасно и налегке. Как это осуществлять в потяжелевшем снаряжении, держа в руках оружие – загадка.
Высадка инженерного штурмового подразделения – существуют ли для них варианты десантирования из БТР-82? Вопрос, конечно, риторический
Получается, что БМП и БТР, стоящие на вооружении, своей концептуальной отсталостью (в вопросах обитаемости и эргономики) заставляют бойцов отказываться от современной, более тяжелой и эффективной защиты и таким образом еще больше усугублют вопрос сохранения личного состава.
Разбор эпизода
Данное видео с участием ВСУ вызвало в российском сегменте «Ютуба» вполне ожидаемую ироничную реакцию.
Однако, на мой взгляд, подобное не вполне уместно по одной простой причине – все произошедшее в полной мере характерно и для ВС РФ. Для начала разберем, что же все-таки произошло.
Пехота на 2 БМП выдвигалась на позиции. По причинам, уже озвученным выше, солдаты располагались не внутри машин, а «на броне». Если бы пехота сидела внутри машин, то командир мог бы принять решение об отступлении, был бы произведен отстрел «дымов» и, ведя огонь, обе машины бы просто уехали бы.
Однако в сложившейся ситуации никакие слаженные действия между пехотой и их транспортом попросту невозможны. Мехвод не информирован относительно действий пехоты – спрыгнули они или нет? Можно ли вообще сдавать назад? При этом любые активные маневры, необходимые для того, чтобы максимально быстро вывести машину из-под обстрела, неизбежно приводят к «жертвам» среди личного состава.
Как итог – данное видео служит наглядным примером несостоятельности существующей в российской армии концепции БТР/БМП. На нем также хорошо виден и эффект от падения, о котором говорилось выше – не все смогли подняться после того, как «высадились» со своего транспорта.
Падения регулярно происходят и у нас (законы физики, как вы понимаете, действуют на всех людей одинаково).
Довольно глупо вкладывать деньги в подготовку солдата, чтобы он на ровном месте упал и сломал себе шею.
Медицинский транспорт
Еще одно слагаемое «выживаемости» наших солдат – это обеспечение эффективной медицинской помощи.
Золотой час – термин, используемый в реаниматологии для определения промежутка времени после получения травмы, который позволяет наиболее эффективно оказать первую помощь. Считается, что в течение этого времени вероятность того, что лечение предотвратит смерть пациента, наиболее высока.
Иными словами, чем квалифицированней будет оказана помощь в первые минуты после ранения, тем лучше прогноз.
И здесь можно выделить 3 составляющие:
1. Квалификация специалиста, который эту помощь оказывает – чем выше квалификация специалиста, тем выше его ценность. Тем дороже его подготовка. И тем лучше он должен быть защищен.
2. Транспорт должен иметь возможность оказывать помощь максимально быстро, а для этого он должен быть способен передвигаться максимально близко к наступающим частям, что также диктует требования к защищенности.
3. Вопрос внутреннего пространства – просторный модуль позволяет разместить много полезного оборудования. Кислород позволяет проводить оксигенацию, что автоматически улучшает прогноз. Аппарат ИВЛ очень полезен при таких распространенных поврежедениях, как пневмоторекс – когда осколком или пулей пробивает грудную клетку и/или легкое. Наличие дефибрилятора и устойчивое положение пациента позволяют проводить полноценные реанимационные мероприятия.
4. Отдельно необходимо затронуть вопрос извлечения пострадавшего из БТР и погрузки его в транспорт для эвакуации.
Невозможно посчитать точное количество бойцов, которые погибли в БТР в Афганистане и Чечне только потому, что не представлялось возможным их своевременно эвакуировать, ввиду исключительной сложности этого процесса. Кроме того, сам процесс извлечения из бокового люка, даже если это удается сделать, сопряжен с большим риском нанесения пострадавшему еще больших повреждений за счет того, что манипуляции с телом фактически невозможно производить контролируемо и аккуратно. Как возможный итог – обломки кости пробивают артерию/сломаные ребра протыкают легкое/у человека элементарно развивается болевой шок.
Все или ничего
Еще одно решение нашего ВПК, которое просто невозможно объяснить рационально – это полный отказ от использования самых обыкновенных бронещитов на турелях.
В боевых условиях, когда по машине ведется огонь из стрелкового оружия, вылезать по пояс из люка и вести огонь из пулемета, где абсолютно никакой защиты – уже граничит с подвигом. Как итог – на практике при обстреле в половине случаев за пулемет просто никто не встанет. А в случаях, когда смельчак все же найдется, существует большая вероятность, что свою медаль он получит либо посмертно, либо в связи с ранением.
Т. е. речь идет не только о жизни человека, который непосредственно должен вести огонь, но и о выживаемости пулемета как огневого средства в составе подразделения. Таким образом, подразделение, лишившись возможности применять это огневое средство, будет действовать менее эффективно и не исключено, что понесет из-за этого дополнительные потери.
Традиционно считается, что США готовы воевать до последнего украинца, но даже они поставляют в «незалежную» технику с турелями.
Можно было бы придумать какие-то оправдания, если бы речь шла о высокотехнологичном оружии, но когда решение вопроса лежит на поверхности и технологически примитивно – тут уже как в анекдоте «даже не знаю, что сказать». Лично меня окончательно добило фото российских «Тигров», поставленных в… Замбию.
Какие дальнейшие выводы можно из этого сделать? Если посмотреть на ценообразование той же БМП-3, мы поймем, что боевой модуль стоит чуть больше самого шасси. Если в дополнение к этому принять во внимание, что у нашей страны есть некоторые сложности в производстве электронных комплектующих, современных панорамных прицелов и тепловизоров, очевидным становится, что приоритет в оснащении должен быть отдан прежде всего танкам, разведывательным машинам и БМП.
БТР же должны выпускаться исключительно с турелями.
На фотографии выше продемонстрирован правильный подход к освоению новой платформы – многотонная машина с динамической защитой и решетками вооружена ручной турелью с пулеметом 7,62. Приоритеты этой машины очевидны.
Кроме того, существуют причины, по которым оснащение БТР более тяжелым вооружением (как сделали наши гении) в итоге не только экономически нецелесообразно, но и способно приводить к нежелательным потерям.
Связана эта причина с тем, что на местах может возникнуть крайне пагубная практика – «припахивать» технику для решения тех задач, для которых она изначально не предназначалась, и главным «манком» для такого «припахивания» будет выступать именно непропорциональное вооружение.
За примером обратимся к статье «Украина. Снова лёгкая техника заменяет БМПТ». В ней как раз описан «канонический» случай, когда БМП выкатывается из-за угла и ведет огонь из 30-мм пушки.
И что же в итоге получается? Во времена чеченских кампаний 30-мм пушка была только на БМП. БТР были вооружены КПВТ, как проиллюстрировано на фото ниже.
И если в Чечне для того чтобы «подолбить тридцаткой», нужно было звать БМП (более бронированную, нежели БТР), то теперь можно обойтись и БТР. Данный факт позволяет констатировать, что ситуация не просто повторилась (как утверждает название статьи) – она стала еще хуже! На фоне минимального технического прогресса произошла концептуальная деградация.
Правильный подход – разработать комплексную систему, в которой роль БТР – это роль «автобуса» для пехоты. Задачи огневого поражения противника должны решаться более подходящими средствами.
Примечательно, что в отношении тяжелых БМП это также справедливо. Про тяжелые БМП исчерпывающе написал А. Тимохин.
Добавить можно только в одном месте, а именно:
Понятное дело, нам придётся усиливать броню, и не только лобовую. Придётся ставить какой-то серийный боевой модуль с пушкой и ПТРК, вписывая его в корпус (что куда проще, чем вписывать его же в корпус БМП-2). Серийный, потому что надо недорого.
Как показывает опыт применения тяжелых БМП, в ситуациях, для которых они созданы – у них просто нет времени для стрельбы.
Они быстро подъезжают либо к подбитому танку, либо к зданию (в любом случае к месту, которое заранее известно), поджимаются к нему, высаживают пехоту, забирают раненых и так же быстро отходят.
Выводы
1. У России на сегодняшний день попросту отсутствуют современные БТР и БМП.
2. Поскольку речь идет о современности не с т. з. технического оснащения, а на уровне концепции – нет никаких реальных технических преград для создания подобных вариантов техники.
3. На фоне этого решение о запуске в серию БТР-82, мягко говоря, спорно.
4. Отсутствие современных БТР и БМП комплексно ограничивает развитие всех сухопутных сил и приводит к излишним потерям в живой силе вследствие комплексного действия множества факторов (плохая защищенность, непропорциональное вооружение, езда поверх брони, проблемы с обитаемостью, невозможность создания современных медицинских бронемашин, ограничения по бронированию пехотинца, вытекающие из ужасной обитаемости, эргономики и неудобства десантирования).
5. Следует исключить применение техники без защитных щитков на турелях. Этот пункт оказывает наибольшее влияние на боеспособность и сокращение потерь по соотношению результат-стоимость затрат.
6. При производстве современных бронетранспортеров, хотя бы на первое время следует отказаться от сложных боевых модулей, сделав акцент на количестве выпускаемой техники, т. к. это окажет более значительный эффект на выживаемость наших солдат. Во всяком случае в первый «переходный» период.
Информация