Операция «Час Быка»: корректировка курса
Логика большевиков
Готовя революцию (или переворот, дело не в терминах) в России большевики исходили из следующей абсолютно правильной логики:
1) Россия как страна периферийного капитализма представляет собой клубок невероятно острых противоречий во всех сферах жизни;
2) поэтому захватить власть, сыграв на этих противоречиях – относительно легко, но удержать ее можно, только при немедленной государственной поддержке пролетариата нескольких ведущих стран Европы, партии которого придут к власти;
3) если поддержки не будет, власть большевиков – обречена, т. к. они окажутся один на один с огромной враждебной крестьянской массой, а страна – во враждебном капиталистическом окружении;
4) значит – нужно сделать все для того, чтобы переворот в России стал первым звеном в цепи социалистических революций.
И естественно, после октября 1917 года огромная часть средств стала выделяться на непосредственную поддержку европейских компартий (в частности, по линии Коминтерна, который был создан в 1919 году).
[В 1923 году была предпринята, пожалуй, последняя широкомасштабная попытка разжечь «костер мировой революцию» – в Германии. Cлово А. Колпакиди и Е. Прудниковой: К 1923 г. экономика Германии вошла в тяжелейший кризис; закрывались заводы, количество безработных выросло до 5 миллионов человек, инфляция приняла невероятные размеры, начались голодные бунты. Резко выросло влияние коммунистов.
Коминтерн
И тут в действие вступила Советская Россия, точнее Коминтерн…
Кого только не было в августе-сентябре 1923 года в здании советского посольства! В Германию отправилась группа эмиссаров ЦК – Пятаков, Рудзутак, Радек, Крестинский – и военных, в числе которых были такие знаменитые «красные генералы», как Якир и Уборевич; туда послали группу специалистов по тайным операциям.
Советские инструкторы располагались открыто, без всякой конспирации, в здании советского представительства в Берлине. Помещение советского посольства больше всего напоминало Смольный в октябрьские дни…
В России тоже готовились. Троцкий отменил демобилизацию в РККА. Началась переброска конницы к польской границе. В Петроградский порт стягивали сухогрузы, загружая их продовольствием для германских товарищей, готовили эшелоны. По стране прошла мобилизация тех, кто свободно владел немецким языком.
4 октября 1923 г. Политбюро утвердило дату начала вооруженного выступления: германская революция должна была стартовать 9 ноября. Однако при проверке готовности оказалось, что страны Антанты каким-то образом оказались в курсе секретных планов большевиков, кроме того, выяснилось, что в Германии оружия приобрели гораздо меньше, чем потратили денег: «12 готовых к выступлению дивизий», как оказалось, существовали только на бумаге...]
Во второй половине 20-х гг. политическому руководству СССР стало окончательно ясно: «разжечь» революцию в ведущих странах Европы не удалось. И значит, рассчитывать на помощь – не приходится.
Однако был еще один фактор, который определял параметры обстановки вокруг СССР: радикально обострилась ситуация на восточных и западных рубежах нашей страны.
Так, в ноябре 1931 года японские войска заняли Маньчжурию, область на северо-востоке Китая, а в марте 1932 года Япония создала на ее территории «независимое государство» Маньчжоу-Го. Протяженность советско-японской границы в результате увеличилась почти вдвое. На ней вскоре была развернута мощная японская армейская группировка, а руководство Японии не скрывало своих территориальных претензий к СССР.
Гитлер
Но еще более опасная для СССР ситуация стала складываться в Европе – после того, как 30 января 1933 года канцлером Германии стал Гитлер.
Гитлер, как было хорошо известно советскому политическому руководству (еще в конце 20-х гг. Карл Радек только для членов Политбюро ЦК перевел «Майн Кампф» на русский язык), уже давно сформулировал для себя главную проблему Германии: чтобы раз и навсегда получить продовольственную независимость, у нее катастрофически не хватает земель («жизненного пространства»).
При этом Гитлер диаметрально изменял направление будущей экспансии: нужны не просто колониальные завоевания – требуются новые земли, которые так или иначе примыкаютк территории Германии.
Именно эта мысль звучала в ныне широко известном фрагменте «Майн Кампф»:
«мы кладем конец извечным походам германцев на юг и запад Европы и обращаем взоры к землям на востоке...
А когда сегодня мы говорим о новых землях в Европе, речь может идти в первую очередь лишь о России и подчиненных ей окраинных государствах».
А когда сегодня мы говорим о новых землях в Европе, речь может идти в первую очередь лишь о России и подчиненных ей окраинных государствах».
И придя к власти, Гитлер, по сути, положил эту мысль в фундамент стратегического планирования. Так, в речи на ежегодном собрании немецкого Трудового фронта в сентябре 1936 года он сказал:
«Если бы Урал с его неисчислимыми сырьевыми богатствами, Сибирь с ее лесами и Украина с необозримыми плодородными землями находились в Германии, то под национал-социалистическим руководством наступило бы изобилие».
И еще фрагмент другой его речи:
«Нет никаких сомнений в том, что национал-социализм везде и при любых обстоятельствах заставит большевизм перейти к обороне, разобьет его и уничтожит…
Горе тому, кто не верит Адольфу Гитлеру».
Горе тому, кто не верит Адольфу Гитлеру».
Одним словом, как отмечает российский историк Юрий Жуков, в подобной ситуации СССР должен был немедленно включиться в процесс создания европейской системы безопасности.
Сталин
Однако Сталину было очевидно, что для этого необходим коренной пересмотр внешнеполитического курса страны: нужно было создать условия для полноценного, широкомасштабного, на многие годы сотрудничества Советского Союза с капиталистическими государствами. Иначе говоря, требовалось отказаться от идеи «мировой революции».
Сталин вполне отдавал себе отчет в том, что этого нельзя сделать без «переворота» в той «картине мира», которая на тот момент сложилась в сознании советского общества. А «движущей силой» такого «переворота» могла быть только партия – просто в силу того положения в обществе, которое она заняла после октября 1917 года.
Но партия – это люди. А ситуация здесь была крайне сложная. На XIV съезде РКП(б) (декабрь 1925 года) Сталин назвал следующие цифры: к апрелю 1924 года в рядах партии было 446 тысяч человек. Очень значительная их часть имела либо дооктябрьский партийный стаж, либо вступили в партию почти сразу после октября 1917 года. А вот как обстояло дело с руководящими партийными кадрами (цифры, названные Сталиным на XIII съезде РКП(б) 24 мая 1924 года): бывших подпольщиков среди членов и кандидатов в члены ЦК партии было 96 %.
Отсюда – крайне неутешительный вывод. Для подавляющего большинства, как рядовых членов партии, так и ее руководящего звена, необходимость отказаться от идеи «мировой революции» означала радикальную ломку того «образа мира», который у них, зрелых людей с гигантским жизненным опытом – давно сформировался.
Одним словом, партия в том виде, в каком она сложилась к концу 20-х годов – не могла выступить в качестве мотора радикального реформирования массового сознания. И Сталин принял целую серию мер.
Прежде всего, по его инициативе сразу после смерти Ленина был проведен так называемый «ленинский призыв» в партию. В результате численность партии с 386 тыс. в апреле 1922 года – по май 1924 года (определенный Пленумом ЦК срок окончания «призыва») возросла почти в 2 раза. А к 1 июля 1925 года в партии оказалось уже 911 тысяч членов и кандидатов.
Скрытая цель «ленинского призыва» Сталиным была достигнута: удельный вес
(а следовательно – и значение) тех в партии, кто был заточен на идею мировой революции – кардинально сократился.
Но «ленинский призыв» затронул только рядовых коммунистов. А это создавало крайне опасную ситуацию в условиях необходимости коренного пересмотра внешнеполитического курса страны. Ведь именно первые секретари национальных компартий союзных республик, крайкомов и обкомов составляли основу состава Пленума ЦК партии, т. е. того органа, который на своих заседаниях в конечном итоге определяет всю стратегию развития СССР.
Иными словами, требовалось найти способы смены руководящих партийных кадров.
Главную роль здесь Сталин отводил новой Конституции СССР, работа над которой началась. По сути, он планировал мирную (в ходе предвыборной борьбы, прямых, альтернативных, состязательных выборов в Верховный Совет СССР) смену поколений властной элиты в стране.
Так, в ходе интервью американскому журналисту Рою Говарду 1 марта 1936 года Сталин особо отметил:
«Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти».
Вот совсем коротко предложенная Сталиным схема.
В Конституции 1924 года, которая действовала на тот момент, избрание делегатов на съезд Советов СССР (высший орган власти страны) проводилось не населением страны непосредственно, а выборщиками на республиканских съездах Советов. Это, естественно, давало первым секретарям крайкомов и обкомов возможность через «выборы выборщиков» – контролировать и дальнейший процесс избрания делегатов на съезд Советов СССР.
Теперь же Статья 134-я проекта Конституции указывала: выборы «производятся избирателями на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании», а статьи 135–140 проекта раскрывали абсолютно непривычные для населения СССР понятия «всеобщее» («независимо от… социального происхождения и прошлой деятельности»), «равное» и «тайное». Тем самым Сталин отнимал у первых секретарей крайкомов и обкомов средство, позволяющее влиять на формирование высшего органа власти.
Далее, особо подчеркивалось требование к окружным избирательным комиссиям – зарегистрировать и внести в избирательный бюллетень по соответствующему округу всех без исключения кандидатов в Верховный Совет СССР. А их, естественно, оказалось бы больше, чем «вакансий». Тем самым обеспечивалась альтернативность предстоящих выборов. Для СССР это было впервые.
Кроме того, по инициативе Сталина из проекта новой Конституции была изъята «Декларация об образовании Союза Советских Социалистических Республик», которая являлась вступительным разделом Конституции 1924 года. Таким образом, из проекта исчезли следующие слова: СССР «явится новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику».
Группой Сталина была проведена гигантская подготовительная работа. Но. Партийные руководители «на местах» быстро поняли: новая Конституция грозила им потерей власти. И они предприняли ответные шаги.
Так, буквально накануне завершения всей подготовки к принятию проекта Конституции, 2 июля 1937 года, неожиданно последовало печально знаменитое решение Политбюро ЦК, которое предложило всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет возвратившихся на родину «кулаков» и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны в порядке административного проведения их дел, а остальные, менее активные, но тем не менее враждебные элементы были бы высланы в отдаленные районы. Это решение было буквально вырвано у Сталина частью наиболее активных руководителей региональных парторганизаций. И, как весьма убедительно показывает Юрий Жуков, скорее всего, с помощью шантажа.
А дальше события пошли лавиной
С одной стороны, изданный вскоре после июльского решения ЦК ВКП(б) совершенно секретный Оперативный приказ Народного комиссара внутренних дел СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» от 30 июля 1937 года – в целом соответствовал этому решению.
Но с другой – в процессе его выполнения Николаем Ежовым, наркомом внутренних дел СССР, были сознательно допущены явные его извращения, а затем и полный произвол. Так, установленные ЦК ВКП(б) цифровые, количественные ограничения масштабов операции были превышены в 4–5 раз. Так, по ныне рассекреченным данным, с 1 октября 1936 года по 1 июля 1938 года арестовано 1 420 711 человек; из них к высшей мере наказания было приговорено 556 259 человек.
Используя право «упрошенного рассмотрения дел», руководители местных органов НКВД обратили его на разгром партийных и комсомольских организаций, на террор по отношению к населению, на создание массового недовольства партией и правительством...
А когда из разных мест в прокуратуру стали поступать жалобы и заявления граждан о произволе, творимом органами НКВД – руководство НКВД дало установку – не обращать на эти заявления внимания.
Дальше, как пишет Юрий Жуков, буквально с каждым новым днем для группы Сталина становилась все очевиднее неудача задуманной конституционной реформы: в стране начиналось то, что позже будет названо «большим террором» – могла ли в таких условиях идти речь об альтернативных выборах...
А 11 октября 1937 года на заседании пленума ЦК ВКП(б) было принято постановление «Об организационной и агитационно-пропагандистской работе партийных организаций в связи с выборами в Верховный Совет СССР», которое свидетельствовало о безоговорочном поражении группы Сталина. Ведь уже первый его пункт указывал:
«ЦК нацкомпартий, крайкомы и обкомы обязаны тщательно проверить... состав республиканских и окружных избирательных комиссий».
Второй пункт документа прямо предписывал:
«Партийные организации обязаны выступать при выдвижении кандидатов в депутаты не отдельно от беспартийных, а сговориться с беспартийными об общем кандидате».
Наконец, пятый пункт:
«Поскольку успех выборов решает политическая и организационная работа по избирательным участкам, работа по избирательной кампании должна быть возложена на все райкомы ВКП(б)».
Вот и все...
После войны Сталин предпринял вторую попытку. Но теперь его план был гораздо более кардинальным: вывести партию из контура управления страной.
Эта, скажу так, операция была проведена в ходе Пленума ЦК сразу после ХIX съезда КПСС, прошедшего осенью 1952 года. Вот что сделал Сталин. По партийному уставу, принятому на съезде, вместо Политбюро ЦК формировался Президиум ЦК партии, а Оргбюро упразднялось.
Это имело принципиальное значение, ведь Президиуму ЦК были даны только полномочия прежнего Оргбюро. А оно решало исключительно вопросы партийного строительства, организации партийно-хозяйственной работы; подготовки партийных кадров, налаживания партийной учебы, пропаганды среди населения важнейших вопросов, проверки исполнения решений ЦК и съездов партии, занималось разработкой форм отчетности и т. д. Кроме того, большинство из членов Президиума ЦК были не партийными, а государственными деятелями, т. е. подчинялись Председателю Совета министров (Сталину) и Верховному Совету.
Таким «приемом» КПСС лишалась возможности управлять страной!
Принять подобное «партноменклатура», естественно, не могла. После Пленума у нее оставался единственный выход – Сталин обязан был умереть до того, как новый устав партии станет практикой партийной жизни.
Сталин, по имеющейся информации, был отравлен.
Третья схватка
Третья (успешная) схватка с партаппаратом ради реформирования страны состоялась 30 лет спустя. В ходе реализации разработанного Юрием Андроповым плана «Голгофа», о котором я кратко рассказал в комментарии к своей первой статье.
Теперь о плане – чуть подробнее.
Первым шагом в его реализации должно было стать решение кадрового вопроса: кто, став генеральным секретарем ЦК, смог бы «дать отмашку» плану «Голгофа»? Таким человеком был назначен М. Горбачев, которого Ю. Андропов, по словам М. Любимова, уже давно подводил к этой «роли».
И возникает такая, разумеется, строго секретная, логика перестройки:
1) руководство партии объявляет умеренную экономическую реформу (нечто вроде нэпа), допускается некрупная частная собственность, отменяется централизованное планирование, расширяются политические права граждан;
2) вскоре оказывается, что сторонники реформ сосредоточены преимущественно в столице, а обкомы, крайкомы и ЦК союзных республик не желают «делиться властью с народом»;
3) возникает тупик – для сохранения СССР нужны глубокие социально-экономические реформы, но партаппарат в своем большинстве их не допускает;
4) единственный выход – отобрать власть у противников реформ = наконец вывести КПСС из контура управления страной.
Но КПСС – это не просто партия, а единственный «скелет» страны. Дело в том, что только центральные комитеты национальных компартий составляли пирамиду власти, поскольку замыкались на ЦК КПСС. А Советы министров союзных республик на Совет министров СССР не замыкались – здесь единой пирамиды власти не было.
В этих условиях отмена 6-й статьи Конституции СССР о Коммунистической партии Советского Союза как «руководящей и направляющей силе советского общества» (в марте 1990 года) разрушает «партийную пирамиду», в условиях отсутствия альтернативной пирамиды. Страна рассыпается, в буквальном смысле слова. Этот момент и стал бы «точкой ноль» в процессе формирования «общества дикого капитализма».
Ясно, что важнейшим этапом подготовки «Голгофы» стало тайное от партаппарата формирование кадров, способных в недалеком будущем провести капиталистические преобразования в СССР. Вот что пишет об этом Олег Греченевский: нужны были специалисты по рыночной экономике – их в СССР тогда не было и даже готовить их было негде; решили привлечь для обучения «молодых экономистов» буржуазных ученых – и обучать эту молодежь за пределами СССР. Причем с самого начала собирались готовить не просто теоретиков, а будущих руководителей народного хозяйства. Одним из главных «обучающих центров» стал Международный Институт прикладного системного анализа (The International Institute for Applied Systems Analysis, IIASA), созданный при активнейшем участии Андропова в 1972 году в пригороде Вены (Австрия). От СССР курировала данный проект разведка КГБ.
И еще одно. В силу чрезвычайной секретности плана «Голгофа», Горбачев был «введен в операцию» в значительной мере «втемную»: он не мог знать, что любые его усилия заведомо не могли увенчаться успехом.
Вехи
Между тем работа началась. Вот – некоторые вехи.
Июль 1988 г. Создана Комиссия ЦК для подготовки предложений, связанных с реформированием политической системы общества. Подготовлены проекты законов «Об изменении и дополнении Конституции СССР» и «О выборах народных депутатов СССР».
Август 1988 г. Записка Горбачева в Политбюро «К вопросу о реорганизации партийного аппарата». Речь шла о необходимости разграничения функций партии и государства. Результат – в ЦК ликвидированы практически все «отраслевые» отделы: тяжелой промышленности и энергетики, строительства, транспорта и связи, химической промышленности, сельского хозяйства и пищевой промышленности и т. д. Из прежних 20 отделов осталось 9.
Октябрь 1988 г. Началось издание ежемесячного журнала «Известия ЦК КПСС» – предназначенного для «объективного и прямого информирования коммунистов, всей общественности... расширения документальной основы... научно-исследовательской работы».
Первая половина 1990 г. Состоялись зарубежные поездки комплексных групп сотрудников социально-экономического отдела ЦК КПСС и ведущих экономистов страны для встреч с западными специалистами в области рыночной экономики. В ходе консультаций был сделан, а частности, такой вывод (опубликовано в «Известиях ЦК КПСС», 1990, № 7):
«старт советского рыночного хозяйства должен быть обеспечен предварительным созданием товарно-денежного и госбюджетного равновесия... Свобода ценообразования должна вводиться поэтапно и по секторам... Обязательным условием сильных комплексных реформ должна быть социально-политическая поддержка большинства населения. Учитывая послевоенный западноевропейский опыт переходного к рынку периода (40–50-е гг.), могут быть полезны прямые и жесткие формы государственного регулирования цен, доходов, кредитов, а также развития базовых отраслей промышленности»
и т. д. (Как видим, все это весьма мало напоминает принципы «шоковой терапии», начавшейся через несколько лет).
Июль 1990 г. XXVIII съезд КПСС принял Программное заявление «К гуманному, демократическому социализму». В нем, в частности, говорилось:
«В период политической нестабильности, который может привести либо к социальному хаосу, либо к конструктивному сотрудничеству социально-политических сил, заинтересованных в выходе из кризиса и создании демократического общественного устройства, Коммунистическая партия видит свою задачу в том, чтобы стать партией гражданского согласия, консолидации трудящихся... Она противодействует силам, которые хотели бы повернуть общество вспять – к буржуазному строю или казарменным порядкам, толкнуть к гражданской конфронтации. Основой современной стратегии движения к процветающему и свободному обществу и тактики выхода из кризиса съезд считает последовательный курс на формирование новой общественной системы в рамках социалистического выбора».
Но, как я уже сказал, усилия Михаила Горбачева не должны были привести к успеху...
Вместе с тем реализация плана «Голгофа» до самого конца, в силу личных убеждений Горбачева, на него возложена быть не могла – и в игру ввели других «исполнителей».
...Вот отрывок из выступления Михаила Горбачева перед журналистами через 4 дня после публикации материалов «Беловежской встречи»:
«Наши люди еще не понимают, чего они лишаются. Если будет подписано соглашение, и не останется места для президента – это чепуха. Страну потеряли – вот что страшно...
Два года я твердил, что нужно сохранить Союз, перераспределить полномочия...
Какое у нас всех, пришедших в этот мир на 60–70 лет, право разорять то, что создавалось десять веков? Как пирог – разрезали его, выпили и закусили. Мне этого не позволяют сделать мои мораль, убеждения, опыт.
Я сказал Борису Николаевичу: мы сделали выбор – вы свой, я свой»…
Два года я твердил, что нужно сохранить Союз, перераспределить полномочия...
Какое у нас всех, пришедших в этот мир на 60–70 лет, право разорять то, что создавалось десять веков? Как пирог – разрезали его, выпили и закусили. Мне этого не позволяют сделать мои мораль, убеждения, опыт.
Я сказал Борису Николаевичу: мы сделали выбор – вы свой, я свой»…
Таким образом, Михаил Горбачев завершил работу по выводу России из гибельного для нее сценария, который открылся октябрем 1917 года…
Операция «Час Быка» – продолжалась…
Информация