Ляо Иу: Китай должен развалиться!
I. Премиальная стратегия
Эпитеты диссидента Ляо Иу (Liao Yiwu) в отношении родного Китая — далеко не самые лестные. Получив 14 октября престижную и довольно крупную немецкую премию, вручаемую писателям здешними издателями и книготорговцами, этот товарищ отозвался о своей далёкой родине как о «мусорной куче» и «диктаторской империи», судьба которой незавидна: ей предстоит развалиться.
Эти слова политического мигранта приветствовали президент Германии и члены правительства. Вдохновлённый поддержкой аудитории и получением 25.000 евро, Иу призвал к раздроблению Китая. Раздробить КНР, по его мнению, нужно для того, чтобы обеспечить безопасность всего человечества. Эти слова, сказанные в Германии, прозвучали спустя всего несколько дней после подписания министрами иностранных дел Германии и Китая совместного заявления, в котором Берлин пожелал углубить и без того глубокое сотрудничество с Пекином. Мало того, Гидо Вестервелле побывал в Китае, чтобы отметить юбилейную годовщину 40-летия дипломатических отношений между Германией и Китаем. Херр Вестервелле назвал отношения Германии и Китая не как-нибудь, а «стратегическим партнёрством».
Много говорят и пишут журналисты и аналитики о двойных стандартах Запада. Это что же, под «стратегическим партнёрством» Берлин подразумевает усилия по развалу небратского Китая? Однако Ляо Иу — далеко не Солженицын, а немецкая премия — совсем не шведская.
Между тем Китай — второй поставщик товаров в Германию и пятый покупатель немецких товаров. Желать распада Китая при подобной экономической тенденции (растущей, кстати), по меньшей мере недальновидно. Нынче один только «Volkswagen» планирует инвестировать миллиард долларов в китайскую экономику. Куда он будет инвестировать при распаде Китая — по желанию диссидента Иу?
Как считают в журнале «Немецкая внешняя политика», Ляо Иу — типичный представитель тех социальных групп населения Китая, кого можно успешно использовать против китайского правительства. В группу недовольных входят богатеющие городские жители среднего класса. Их увеличивающиеся экономические и политические аппетиты вполне могут способствовать тому будущему стратегическому союзу с Западом (с той же Германией, добавим от себя, — как передовой страной ЕС) против правительства КНР.
Таким образом, немецкое правительство видит укрепление «стратегического партнёрства» через такой «распад» Китая, который привёл бы там к демократизации путём победы среднего класса. А пока, дабы проторить дорогу, Берлин завоёвывает симпатии китайских правозащитников и деятелей культуры и искусства, более чем доброжелательно относящихся к Западу. Через обласканных и премированных «троянских коней» Берлин рассчитывает получить широкий доступ влияния к китайскому среднему классу, который — на Западе в этом мало сомневаются — рано или поздно придёт к власти, сместив коррумпированную правящую верхушку с её автократией и прочими политическими грехами, вплоть до удушения свободы слова. И лучше власть сменить рано, чем поздно.
Западное политическое заигрывание с китайским диссидентом происходит как раз на фоне перемен в Китае: на днях Ху Цзиньтао, председатель КНР и генеральный секретарь Коммунистической партии, одобрил список новых членов правительства. Впрочем, об изменении политического курса говорить пока преждевременно.
Список подписан Ху Цзиньтао, его заместителем Си Цзиньпином и бывшим лидером КНР Цзян Цзэминем. Кроме Си Цзиньпина, в состав нового руководства, назначаемого на 10 лет, вошли вице-премьер Ли Кэцян, вице-премьер по вопросам финансов Ван Цишань, партийные чиновники Лю Юньшань, Ли Юаньчао, Чжан Дэцзян и Чжан Гаоли. Официально состав нового руководства Китая будет объявлен после утверждения на пленуме ЦК Компартии 1 ноября, а передача власти произойдёт 8 ноября на XVIII съезде КПК, где Си Цзиньпин примет пост генсека. Далее, в марте 2013 года, на сессии парламента товарища Цзиньпина должны избрать председателем КНР, а Ли Кэцяна — премьером Госсовета. Проведения экономических реформ, а тем паче политических, от этих людей аналитики не ждут. Впрочем, у всех тех, кто ныне придёт к власти, есть общее — принадлежность к примерно одному поколению. Почти все новые лидеры пострадали в годы культурной революции, а их взрослая жизнь проходила уже в стране с рынком и своеобразным капитализмом.
Вероятно, от выходцев из шанхайского горкома партии и детишек прежних лидеров КНР, готовящихся сесть в кресла высших руководителей страны, немцы и вообще Запад ждут перемен — примерно так же, как ждали перемен западные политики от Горбачёва конца восьмидесятых и тем более от Ельцина, ещё одного бывшего коммунистического партийного деятеля. Сценарий и вправду — проверенный временем.
В рамки этого сценария хорошо вписывается и европейская премиальная стратегия прежних лет.
Нобелевскую премию мира в 2010 году получил китайский правозащитник Лю Сяобо. Этот товарищ годом ранее получил в Китае срок в 11 лет тюрьмы за попытку подрыва государственного строя. В отличие от Ляо Иу, Сяобо пропагандировал не раздробление Китая на мелкие государства, а региональную конфедерацию.
Германия покровительствует китайскому культурному деятелю Ай Вэйвэю. Этого товарища журнал «Art Review» причислил к сотне самых влиятельных людей в арт-мире. Понятное дело, и он конфликтует с китайскими властями.
На фоне такого преуспевания китайских диссидентов в западном мире критике был подвергнут лауреат Нобелевской премии по литературе 2012 года Мо Янь, тоже китаец. Ругали его не за книги, а за то, что он «покорился» власти и лоялен правительству. Хулители, вероятно, забыли, что эта премия, что бы там ни писали о её «политкорректности», вручается за литературные достижения, а не за диссидентство.
Репортёр «Шпигеля» Сюзанна Бейер взяла интервью у Ляо Иу.
Отвечая на вопрос «Как вы относитесь к писателю Мо Яню, получившему Нобелевскую премию по литературе?», Иу сказал, что он «ошеломлён». Для него это — «как пощёчина». В то же время диссидент заметил, что два году тому назад он восторгался решением о награждении Нобелевской премией мира своего близкого друга, писателя Лю Сяобо, томящегося в заключении в Китае. Для Иу
И вдруг — Мо Янь. Его Иу называет «государственным поэтом». Так что же, говорит диссидент, универсальных ценностей не существует? Или тут что-то произвольное, зависящее исключительно от решения Нобелевского комитета?
Здесь репортёрша задала очень правильный вопрос: «Вы не делаете различия между премией мира и премией по литературе?»
Товарищ Ляо ответил, надувшись:
Мы в Китае, сообщил он (хотя живёт в Германии) имеем дело с диктаторской системой — «и мы, писатели, должны иметь по отношению к ней чёткую позицию».
А какая же такая политическая позиция у Мо Яня? «Он — пример того, как режим может влиять на писателя». Этот человек, сказал Иу, хвалил Мао.
По словам диссидента, разница между ним и Янем в том, что если второму знаком лишь «глянцевый, поверхностный Китай», то он, Иу, жёсткий критик правительства, знаком с Китаем низовым, с самым грязным его дном.
Сюзанна Бейер замечает в ответ, что Мо Янь — автор отнюдь не из соглашательского ряда. Он может быть конформистом, говорит она, но он вовсе не чурается в своих работах критики.
Нет-нет, спорит Иу, писатель Янь «артистически» уходит от драки.
По мнению Иу, истинен лишь тот, кто выступает против китайского правительства:
Наконец, считает диссидент, награждение Мо Яня — крайне вредно. Ведь это
В заключение херр Иу заявил, что китайские партийные чиновники были крайне раздражены его, Иу, награждением в Германии, что как раз доказывает, насколько может быть такая политика эффективной в продвижении идей гражданского общества и в поиске истины.
Диссидент заявил:
Кстати, параллельно с Иу другую премию — уже в США — получил китаец Ю Джи, бывший вице-президент Независимого китайского ПЕН-центра и автор многих книг. Ю мигрировал в Соединённые Штаты в январе этого года с женой и сыном. В заявлении для прессы, которое он дал по приезде, он описал годы мучительной цензуры и подробно поведал свободным людям Америки о полицейских пытках, которым он подвергался в декабре 2010 года.
Этого диссидента наградили премией «Гражданское мужество». Церемония награждения состоялась 17 октября в Нью-Йорке.
В своей речи, названной по-солженицынски (как видим, ещё одна параллель) «Бодался телёнок с дубом», Ю Джи предупредил западные страны о вреде терпимости по отношению к нарушениям прав человека в Китае — в обмен на дешёвые товары и дешёвую рабочую силу.
Итак, проводники западных идеалов среди китайских диссидентов уже назначены. Во главе их, несомненно, стоит награждённый херр Иу. Правда, маловероятно, что у него получится оказывать влияние на политику новой правящей верхушки, а равно и на Запад, пока распаду Китая предпочитающий «дешёвые товары и дешёвую рабочую силу». На чём же базируются идеи немецкого «троянского коня» о развале Китая?
II. «Куча мусора», которой суждено распасться
Литературная премия Ассоциации немецких издателей и книгопродавцев была вручена Иу как
Ответную речь китаец-иммигрант назвал «Эта империя должна развалиться». С нею он выступил на церемонии во Франкфурте 14 октября, где присутствовал и президент Германии.
Ляо Иу начал речь с рассказа о девятилетнем мальчике, третьекласснике Лю Пэне, погибшем от пули в июне 1989 года на площади Тяньаньмэнь.
Сославшись на «Дао Дэ Цзин», Иу сказал, что Лао-Цзы описал желание всего человечества иметь дом. Родная земля так же важна для пожилых людей, как грудь матери для ребёнка. И удовлетворение этого основного человеческого желания не требует идеи «великой нации». И даже напротив — то, что нужно, так это разделение страны на небольшие территории.
Та диктаторская империя, которую мы имеем сегодня, сказал Иу, первоначально состояла из многочисленных малых государств или их осколков. Да, в то время кругом бушевали пожары войн, и то одно, то другое государство находилось в оккупации или на грани аннексии. Тем не менее, историки сходятся в том, что тот период (вплоть до Эпохи Весны и Осени и периода Сражающихся царств) был непревзойдённым временем славы и беспрецедентного политического, экономического и культурного расцвета. С тех пор никогда уже не было той степени свободы слова и дискуссий, той конкуренции в науке и в искусстве.
А сегодня? Сегодня, считает Иу, каждая традиция поставлена с ног на голову. Коммунистическая партия узурпировала и бесстыдно исказила китайское интеллектуальное наследие. Разве партийцы не читали классиков, вопрошает диссидент, разве они не знают, что, к примеру, Конфуций не был представителем «китайской нации», но жил в небольшом государстве Лу?
Конфуцию было 56 лет, когда он поспорил на политические темы со своим правителем. Потом, опасаясь за свою жизнь, он бежал из своей страны — только ради того, чтобы остаться в живых. Он жил в изгнании, путешествуя через разные государства. В этом свете, считает Иу, Конфуция следует считать духовным родоначальником политических диссидентов.
Единая же китайская империя оставила в истории огромные кровавые следы. Имя первого императора Цинь будет «вонять до небес» целую вечность: тут и строительство Великой стены, и сожжение книг, и убийство учёных.
Возведение Великой стены, по мнению Иу, должно было удерживать людей от контакта с внешним миром и служить для превращения Китая в тюрьму. Вся страна вынуждена была рабски трудиться — на благо этого гигантского проекта. Что касается сожжения книг и убийства учёных, то это должно было отрезать людей от их собственных традиций.
Император Цинь опубликовал «Призыв к всем учёным» нарочно — только для того, чтобы заманить 460 философов из всех районов страны в столицу и похоронить их там заживо.
Две тысячи лет спустя за такое дело он получил большую похвалу от нового деспота — по имени Мао Цзэдун. Мао расхвастался: Цинь Шихуанди похоронил всего 460 конфуцианцев, а мы покончили с десятками тысяч контрреволюционеров.
Поэтому Иу делает вывод: новое государство было построено на убийстве людей. Во время великого голода, с 1959 по 1962 гг., по всей стране умерло около 40 миллионов человек. В июне 1989 года, вновь почувствовав, что власть находится под угрозой свержения, Коммунистическая партия мобилизовала 200 тысяч солдат и устроила резню в Пекине.
Дни китайской империи, считает Иу, сочтены. Он заявляет:
Иу закончил речь словами:
III. Кому это выгодно?
Наталия Меден («Фонд стратегической культуры»), ознакомившись со статьёй о Ляо Иу в популярной и влиятельной немецкой газете «Франкфуртер Алльгемайне», замечает:
Германия, чей оборот с КНР растёт ежегодно. не станет проводить откровенно «демократическую политику» в отношении КНР. Одно дело — платить стипендию (государственную) и выдавать премию (частную) диссиденту, и совсем другое — наступать на горло собственной капиталистической песне. То же самое можно сказать обо всём Евросоюзе. Темпы замедления экономического роста Китая не столь существенны, чтобы всерьёз говорить о том, что в Европе Китай скоро перестает играть значимую роль. Не перестанет. Мало того, уже давно ЕС возлагает на КНР поистине великую роль спасителя еврозоны. Недаром председатель Европейского совета Херман ван Ромпей отмечает, что в настоящий момент Китай и еврозона должны продвинуться дальше в открытии рынков и создании равных для всех условий. Он говорит:
«Китай готов тянуть ЕС из долговой ямы» — такие заголовки не редкость в прессе. И китайцы сами подтверждают это.
Ещё в феврале 2012 г., в первые же минуты саммита Китай — ЕС, проходившего в Поднебесной, премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао заявил:
Китай и ЕС были названы партнёрами, неразрывными в своём развитии.
Вместе с тем не раз в Европе высказывались в том смысле, что налицо пугающая экономическая зависимость ЕС от КНР. В ответ на это представители китайской компартии с улыбками заявляли, что Пекин не предполагает «покупать Европу». Речь идёт лишь о финансировании инвестиционного стабилизационного фонда, который мог бы спасти еврозону от долгового кризиса.
Впрочем, наивно предполагать, что китайцы не извлекут экономической выгоды от своих инвестиций. Европейцам же, боящимся китайской экспансии на свои рынки и скупки компаний, следовало бы раньше думать не только о прибыли, но и об экономической независимости. Когда весь Запад перевёл производство на Тайвань, в Китай, в Индию, Сингапур (теперь остатки во Вьетнам переводят) и когда затем грянул кризис, былая независимость и вправду оказалась под вопросом. Если лет двадцать тому назад Китай уповал на иностранные инвестиции, то теперь богу иностранных (китайских) инвестиций поклоняется Западная Европа. Кто бы мог подумать, что положение так круто изменится?
Если Европа, побаивающаяся стать китайской «покупкой», но оказавшаяся перед возможным распадом зоны евро, рассчитывает на деньги из Поднебесной, то США, которые тоже поощряют китайских диссидентов, видят в усилении КНР попытки геополитического господства — как минимум, регионального (АТР).
Ещё в первых числах января 2012 г. президент США Обама заявил, что запланированное бюджетное сокращение военных расходов страны не повлияет на способность США выдерживать конкуренцию со стратегическими противниками. Цитата:
А вот слова руководителя республиканцев в парламентском Комитете по вооружённым силам Бака Маккеона, выступившего с критикой программы Обамы по урезанию военных расходов:
Однако следует быть объективным: американцам не следует упрекать Китай в тотальной враждебности. Пекин вовсе не рвётся противостоять Вашингтону. К тому же военную истерию начинают США: нарастание в 2012 г. напряжённости в отношениях Америки и Китая связано в том числе с принятием 3 января в Вашингтоне документа под названием «Sustaining U. S. Global Leadership: Priorities for 21 Century Defense». В этой стратегии заявляется, что усиление КНР в долгосрочной перспективе может повлиять на экономику и безопасность США. Ключевые моменты в принятой военной стратегии США сводятся к уменьшению численности американских вооружённых сил при одновременной концентрации бюджетных ресурсов на развитии спутников и беспилотных самолётов. Стратегия также предполагает переориентацию ресурсов на АТР.
Аналитик Илья Крамник считает, что «перегруппировка американской военной мощи в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона» — очевидна. Речь, по его мнению, надо вести о развёртывании сил США против КНР.
В составе американского флота — 11 авианосцев и 10 авианосных ударных групп. На море одновременно могут нести боевую службу не более шести авианосных ударных групп. Каждая авианосная ударная группа на боевой службе является основой военной мощи одного оперативного флота ВМС США. Сегодня в их составе развернуто пять флотов, из которых Седьмой находится сейчас в западной части Тихого океана и восточной части Индийского, то есть там, где возможно противостояние с Китаем. Причём если первым по силе сегодня является Пятый оперативный флот (действует в Персидском заливе), то Седьмой является вторым. И потенциальным противником Седьмого флота считаются военно-морские силы Народно-освободительной армии Китая.
Также И. Крамник полагает, что ещё одним важнейшим элементом военной стратегии США в АТР является развёртывание совместной американо-японской системы ПРО на Дальнем Востоке.
Добавим от себя: время будет работать не на Америку, а на Китай. США сокращают затраты по линии Пентагона, и планируют их уменьшать ещё целых десять лет, а Китай, напротив, расходы оборонные наращивает. Через несколько лет КНР может выйти в «первую скрипку» мировой экономики и одновременно установить лидерство по расходам на военные нужды. Разговоров о Китае в этом смысле так много, что американцы уже запутались, и в одном из новейших опросов «Pew» значительная часть респондентов (41%) отметила, что ведущая экономическая держава мира — это Китай.
Но заинтересована ли Америка в распаде Китая — по сценарию херра Иу? Разнообразные финансовые институты и правозащитные организации желали бы видеть Китай «демократическим» и «открытым», но за три десятка лет их желания Пекин остался авторитарным и относительно закрытым. При новом правительстве он скорее всего останется таким же.
Если СССР распался, не будучи первейшим экономическим партнёром стран Запада, то от КНР западная экономика зависима в очень большой степени. 55% торгового оборота стран ЕС, США и Японии, союзника США, приходится как раз на Китай. Но и Китай зависим от западной экономики. КНР контролирует облигаций ФРС США на 1,15 трлн. долларов. Китай настолько зависим от мировой экономики, что готов вливать в Америку и ЕС ещё и ещё. Правда, беда в том, что растёт и государственный внешний долг Китая, составивший во втором квартале 2012 года 785,17 млрд. долларов.
Огромна внутренняя задолженность КНР, на начало марта 2012 года составившая 2,78 трлн. долларов, или 43% ВВП.
Подъём экономики Китая будет обеспечен лишь при подъёме экономики мировой, поскольку внутреннее потребление в относительно бедной Поднебесной оставляет желать лучшего. Сейчас флагманом мировой экономики остаются США, но кризис есть кризис, и американский государственный долг превысил 16 триллионов долларов. Если американская и европейская экономики не поправятся, то китайской экономике, зависимой от внешней конъюнктуры, тоже грозит сильное замедление, если не спад.
В ближайшие годы, судя по прогнозам именитых аналитиков, мировую экономику ждёт продолжениебанкета кризиса. На днях 10 трудных лет пообещал мировой экономике главный экономист Международного валютного фонда Оливье Бланшар. Он заявил, что для избавления от последствий финансового кризиса миру понадобится ещё как минимум десятилетие, а основным источником нестабильности останется Европа. Для борьбы с кризисом в еврозоне эксперт предлагает снижать цены в странах-должниках и, наоборот, наращивать их в экономически сильных государствах — в частности, допустить рост инфляции придётся Германии.
При таком мрачном прогнозе ни Европа, ни США не могут быть заинтересованы в распаде Китая. Скорее, что бы ни думал тут Пентагон, всему Западу выгодно укрепление китайской экономики. Другое дело, останется в таком случае мировым лидером Америка, или нет. Но в эпоху открытой экономики и тотальной конкуренции кто-то быстро вырывается вперёд, а кто-то столь же стремительными темпами начинает отставать…
А что, если допустить, как о том задумываются некоторые аналитики, что затевается нечто иное: к примеру, глобальный союз Германии и Китая? В сентябре 2012 года канцлер Ангела Меркель прибыла в Китай с контрактом на пятьдесят лайнеров A320. Кроме того, немцы и китайцы договорились и дальше наращивать объёмы взаимной торговли. Отсюда делается вывод: Берлин и Пекин формируют негласный глобальный союз и осуществляют согласованную политику.
Самолётная сделка, оцененная сторонами в 3,5 млрд. долларов, — лишь одно из выражений процессов, давно происходящих во взаимоотношениях Китая и Германии. По итогам визита немецкого канцлера Пекин и Германия обозначили также планы финансового сближения, предполагающие использование юаня и евро в двусторонней торговле, а также инвестиции на межбанковский рынок облигаций Китая со стороны немецких банков. Вэнь Цзябао заявил о готовности и далее вкладывать средства в еврооблигации, несмотря на высокие кризисные риски.
То есть Китай следует прежним курсом и подтверждает готовность вытягивать ЕС из кризисного болота. Вместе с Германией. Какой уж тут распад!..
Что касается награждения диссидента Иу, пропагандиста литературной идеи о распаде Китая, то оно служит отличным фактором, отвлекающим Запад от сближения сильной Германии с сильным Китаем. К тому же награждение-то — частное…
Итак, мы имеем тотальную взаимозависимость экономик ЕС и Китая и Китая и США — на фоне быстрого укрепления экономических отношений Пекина и Берлина. Весьма маловероятно, что при таком раскладе где-нибудь в Германии или США начнут реализовывать сценарий развала Китая по советскому образцу, подсунутому немецкому президенту иммигрантом Иу. Быть может, лет через 10, когда кризис останется позади?.. Поживём — увидим. Но всё это крайне сомнительно. Разваливать Китай не выгодно никому.
Дабы по западному «демократическому» сценарию сгубить большую страну, не без оснований претендующую на роль мирового лидера в сфере экономики и вооружений (нынешний военный бюджет КНР — свыше ста миллиардов долларов), расколоть её на независимые «республики», требуется податливый лидер типа М. С. Горбачёва, за которым вдобавок маячила бы фигура Ельцина, желательно в компании «чикагских мальчиков». В Китае такого лидера сейчас нет, в том числе среди новых кандидатов на посты членов правительства, и ничто не говорит о его грядущем появлении. Условия не те.
Эпитеты диссидента Ляо Иу (Liao Yiwu) в отношении родного Китая — далеко не самые лестные. Получив 14 октября престижную и довольно крупную немецкую премию, вручаемую писателям здешними издателями и книготорговцами, этот товарищ отозвался о своей далёкой родине как о «мусорной куче» и «диктаторской империи», судьба которой незавидна: ей предстоит развалиться.
Эти слова политического мигранта приветствовали президент Германии и члены правительства. Вдохновлённый поддержкой аудитории и получением 25.000 евро, Иу призвал к раздроблению Китая. Раздробить КНР, по его мнению, нужно для того, чтобы обеспечить безопасность всего человечества. Эти слова, сказанные в Германии, прозвучали спустя всего несколько дней после подписания министрами иностранных дел Германии и Китая совместного заявления, в котором Берлин пожелал углубить и без того глубокое сотрудничество с Пекином. Мало того, Гидо Вестервелле побывал в Китае, чтобы отметить юбилейную годовщину 40-летия дипломатических отношений между Германией и Китаем. Херр Вестервелле назвал отношения Германии и Китая не как-нибудь, а «стратегическим партнёрством».
Много говорят и пишут журналисты и аналитики о двойных стандартах Запада. Это что же, под «стратегическим партнёрством» Берлин подразумевает усилия по развалу небратского Китая? Однако Ляо Иу — далеко не Солженицын, а немецкая премия — совсем не шведская.
Между тем Китай — второй поставщик товаров в Германию и пятый покупатель немецких товаров. Желать распада Китая при подобной экономической тенденции (растущей, кстати), по меньшей мере недальновидно. Нынче один только «Volkswagen» планирует инвестировать миллиард долларов в китайскую экономику. Куда он будет инвестировать при распаде Китая — по желанию диссидента Иу?
Как считают в журнале «Немецкая внешняя политика», Ляо Иу — типичный представитель тех социальных групп населения Китая, кого можно успешно использовать против китайского правительства. В группу недовольных входят богатеющие городские жители среднего класса. Их увеличивающиеся экономические и политические аппетиты вполне могут способствовать тому будущему стратегическому союзу с Западом (с той же Германией, добавим от себя, — как передовой страной ЕС) против правительства КНР.
Таким образом, немецкое правительство видит укрепление «стратегического партнёрства» через такой «распад» Китая, который привёл бы там к демократизации путём победы среднего класса. А пока, дабы проторить дорогу, Берлин завоёвывает симпатии китайских правозащитников и деятелей культуры и искусства, более чем доброжелательно относящихся к Западу. Через обласканных и премированных «троянских коней» Берлин рассчитывает получить широкий доступ влияния к китайскому среднему классу, который — на Западе в этом мало сомневаются — рано или поздно придёт к власти, сместив коррумпированную правящую верхушку с её автократией и прочими политическими грехами, вплоть до удушения свободы слова. И лучше власть сменить рано, чем поздно.
Западное политическое заигрывание с китайским диссидентом происходит как раз на фоне перемен в Китае: на днях Ху Цзиньтао, председатель КНР и генеральный секретарь Коммунистической партии, одобрил список новых членов правительства. Впрочем, об изменении политического курса говорить пока преждевременно.
Список подписан Ху Цзиньтао, его заместителем Си Цзиньпином и бывшим лидером КНР Цзян Цзэминем. Кроме Си Цзиньпина, в состав нового руководства, назначаемого на 10 лет, вошли вице-премьер Ли Кэцян, вице-премьер по вопросам финансов Ван Цишань, партийные чиновники Лю Юньшань, Ли Юаньчао, Чжан Дэцзян и Чжан Гаоли. Официально состав нового руководства Китая будет объявлен после утверждения на пленуме ЦК Компартии 1 ноября, а передача власти произойдёт 8 ноября на XVIII съезде КПК, где Си Цзиньпин примет пост генсека. Далее, в марте 2013 года, на сессии парламента товарища Цзиньпина должны избрать председателем КНР, а Ли Кэцяна — премьером Госсовета. Проведения экономических реформ, а тем паче политических, от этих людей аналитики не ждут. Впрочем, у всех тех, кто ныне придёт к власти, есть общее — принадлежность к примерно одному поколению. Почти все новые лидеры пострадали в годы культурной революции, а их взрослая жизнь проходила уже в стране с рынком и своеобразным капитализмом.
Вероятно, от выходцев из шанхайского горкома партии и детишек прежних лидеров КНР, готовящихся сесть в кресла высших руководителей страны, немцы и вообще Запад ждут перемен — примерно так же, как ждали перемен западные политики от Горбачёва конца восьмидесятых и тем более от Ельцина, ещё одного бывшего коммунистического партийного деятеля. Сценарий и вправду — проверенный временем.
В рамки этого сценария хорошо вписывается и европейская премиальная стратегия прежних лет.
Нобелевскую премию мира в 2010 году получил китайский правозащитник Лю Сяобо. Этот товарищ годом ранее получил в Китае срок в 11 лет тюрьмы за попытку подрыва государственного строя. В отличие от Ляо Иу, Сяобо пропагандировал не раздробление Китая на мелкие государства, а региональную конфедерацию.
Германия покровительствует китайскому культурному деятелю Ай Вэйвэю. Этого товарища журнал «Art Review» причислил к сотне самых влиятельных людей в арт-мире. Понятное дело, и он конфликтует с китайскими властями.
На фоне такого преуспевания китайских диссидентов в западном мире критике был подвергнут лауреат Нобелевской премии по литературе 2012 года Мо Янь, тоже китаец. Ругали его не за книги, а за то, что он «покорился» власти и лоялен правительству. Хулители, вероятно, забыли, что эта премия, что бы там ни писали о её «политкорректности», вручается за литературные достижения, а не за диссидентство.
Репортёр «Шпигеля» Сюзанна Бейер взяла интервью у Ляо Иу.
Отвечая на вопрос «Как вы относитесь к писателю Мо Яню, получившему Нобелевскую премию по литературе?», Иу сказал, что он «ошеломлён». Для него это — «как пощёчина». В то же время диссидент заметил, что два году тому назад он восторгался решением о награждении Нобелевской премией мира своего близкого друга, писателя Лю Сяобо, томящегося в заключении в Китае. Для Иу
«это было подтверждением того, что общечеловеческие ценности и нравственные нормы существуют, и что Нобелевская премия поощряет писателей, встающих на защиту морального кодекса».
И вдруг — Мо Янь. Его Иу называет «государственным поэтом». Так что же, говорит диссидент, универсальных ценностей не существует? Или тут что-то произвольное, зависящее исключительно от решения Нобелевского комитета?
Здесь репортёрша задала очень правильный вопрос: «Вы не делаете различия между премией мира и премией по литературе?»
Товарищ Ляо ответил, надувшись:
«Для меня первична истина, а литература — вторична».
Мы в Китае, сообщил он (хотя живёт в Германии) имеем дело с диктаторской системой — «и мы, писатели, должны иметь по отношению к ней чёткую позицию».
А какая же такая политическая позиция у Мо Яня? «Он — пример того, как режим может влиять на писателя». Этот человек, сказал Иу, хвалил Мао.
«Истина не входит в число его приоритетов».
По словам диссидента, разница между ним и Янем в том, что если второму знаком лишь «глянцевый, поверхностный Китай», то он, Иу, жёсткий критик правительства, знаком с Китаем низовым, с самым грязным его дном.
Сюзанна Бейер замечает в ответ, что Мо Янь — автор отнюдь не из соглашательского ряда. Он может быть конформистом, говорит она, но он вовсе не чурается в своих работах критики.
Нет-нет, спорит Иу, писатель Янь «артистически» уходит от драки.
«Таким образом, он ставит себя выше истины. Я не люблю этого».
По мнению Иу, истинен лишь тот, кто выступает против китайского правительства:
«Если вы собираетесь придерживаться истины, то вам необходимо дистанцироваться от китайского правительства, да и вообще от любой формы политики, включая даже политику демократических стран. Когда Китай был почётным гостем на Франкфуртской книжной ярмарке три года назад, Мо Янь входил в состав официальной делегации. Он был символом коммунистической партии и культуры Китая…»
Наконец, считает диссидент, награждение Мо Яня — крайне вредно. Ведь это
«горький пример нечёткой морали Запада».
В заключение херр Иу заявил, что китайские партийные чиновники были крайне раздражены его, Иу, награждением в Германии, что как раз доказывает, насколько может быть такая политика эффективной в продвижении идей гражданского общества и в поиске истины.
«Я живу в Германии более года, — сказал Иу, — и у меня сложилось впечатление, что люди здесь находятся в поиске истины…»
Диссидент заявил:
«Германия — мой духовный дом».
Кстати, параллельно с Иу другую премию — уже в США — получил китаец Ю Джи, бывший вице-президент Независимого китайского ПЕН-центра и автор многих книг. Ю мигрировал в Соединённые Штаты в январе этого года с женой и сыном. В заявлении для прессы, которое он дал по приезде, он описал годы мучительной цензуры и подробно поведал свободным людям Америки о полицейских пытках, которым он подвергался в декабре 2010 года.
Этого диссидента наградили премией «Гражданское мужество». Церемония награждения состоялась 17 октября в Нью-Йорке.
В своей речи, названной по-солженицынски (как видим, ещё одна параллель) «Бодался телёнок с дубом», Ю Джи предупредил западные страны о вреде терпимости по отношению к нарушениям прав человека в Китае — в обмен на дешёвые товары и дешёвую рабочую силу.
Итак, проводники западных идеалов среди китайских диссидентов уже назначены. Во главе их, несомненно, стоит награждённый херр Иу. Правда, маловероятно, что у него получится оказывать влияние на политику новой правящей верхушки, а равно и на Запад, пока распаду Китая предпочитающий «дешёвые товары и дешёвую рабочую силу». На чём же базируются идеи немецкого «троянского коня» о развале Китая?
II. «Куча мусора», которой суждено распасться
Литературная премия Ассоциации немецких издателей и книгопродавцев была вручена Иу как
«китайскому автору, который продолжает вести красноречивый и бесстрашный бой против политических репрессий и говорит звучным и чистым голосом угнетённых и бесправных людей своей страны».
Ответную речь китаец-иммигрант назвал «Эта империя должна развалиться». С нею он выступил на церемонии во Франкфурте 14 октября, где присутствовал и президент Германии.
Ляо Иу начал речь с рассказа о девятилетнем мальчике, третьекласснике Лю Пэне, погибшем от пули в июне 1989 года на площади Тяньаньмэнь.
«Ему всегда будет девять лет. Я хотел бы никогда не забывать об этом. Именно поэтому я записал известие о его смерти. Но здесь, сегодня, я хотел бы объявить новость об очередной смерти — на этот раз китайской империи. Страна, где могут массово убивать маленьких детей, должна распасться на части — в соответствии с китайской традицией».
Сославшись на «Дао Дэ Цзин», Иу сказал, что Лао-Цзы описал желание всего человечества иметь дом. Родная земля так же важна для пожилых людей, как грудь матери для ребёнка. И удовлетворение этого основного человеческого желания не требует идеи «великой нации». И даже напротив — то, что нужно, так это разделение страны на небольшие территории.
Та диктаторская империя, которую мы имеем сегодня, сказал Иу, первоначально состояла из многочисленных малых государств или их осколков. Да, в то время кругом бушевали пожары войн, и то одно, то другое государство находилось в оккупации или на грани аннексии. Тем не менее, историки сходятся в том, что тот период (вплоть до Эпохи Весны и Осени и периода Сражающихся царств) был непревзойдённым временем славы и беспрецедентного политического, экономического и культурного расцвета. С тех пор никогда уже не было той степени свободы слова и дискуссий, той конкуренции в науке и в искусстве.
А сегодня? Сегодня, считает Иу, каждая традиция поставлена с ног на голову. Коммунистическая партия узурпировала и бесстыдно исказила китайское интеллектуальное наследие. Разве партийцы не читали классиков, вопрошает диссидент, разве они не знают, что, к примеру, Конфуций не был представителем «китайской нации», но жил в небольшом государстве Лу?
Конфуцию было 56 лет, когда он поспорил на политические темы со своим правителем. Потом, опасаясь за свою жизнь, он бежал из своей страны — только ради того, чтобы остаться в живых. Он жил в изгнании, путешествуя через разные государства. В этом свете, считает Иу, Конфуция следует считать духовным родоначальником политических диссидентов.
Единая же китайская империя оставила в истории огромные кровавые следы. Имя первого императора Цинь будет «вонять до небес» целую вечность: тут и строительство Великой стены, и сожжение книг, и убийство учёных.
Возведение Великой стены, по мнению Иу, должно было удерживать людей от контакта с внешним миром и служить для превращения Китая в тюрьму. Вся страна вынуждена была рабски трудиться — на благо этого гигантского проекта. Что касается сожжения книг и убийства учёных, то это должно было отрезать людей от их собственных традиций.
Император Цинь опубликовал «Призыв к всем учёным» нарочно — только для того, чтобы заманить 460 философов из всех районов страны в столицу и похоронить их там заживо.
Две тысячи лет спустя за такое дело он получил большую похвалу от нового деспота — по имени Мао Цзэдун. Мао расхвастался: Цинь Шихуанди похоронил всего 460 конфуцианцев, а мы покончили с десятками тысяч контрреволюционеров.
Поэтому Иу делает вывод: новое государство было построено на убийстве людей. Во время великого голода, с 1959 по 1962 гг., по всей стране умерло около 40 миллионов человек. В июне 1989 года, вновь почувствовав, что власть находится под угрозой свержения, Коммунистическая партия мобилизовала 200 тысяч солдат и устроила резню в Пекине.
Дни китайской империи, считает Иу, сочтены. Он заявляет:
«Эта бесчеловечная империя, умывающая кровью руки, причинившая так много страданий миру, эта огромная куча мусора должна распасться на части».
Иу закончил речь словами:
«Ради того, чтобы беспомощным и бездомным трудящимся-мигрантам из Китая больше не пришлось рабски трудиться по всему миру, он должен распасться. <…> Эта империя должна распасться — ради мира и спокойствия всего человечества и для матерей с площади Тяньаньмэнь».
III. Кому это выгодно?
Наталия Меден («Фонд стратегической культуры»), ознакомившись со статьёй о Ляо Иу в популярной и влиятельной немецкой газете «Франкфуртер Алльгемайне», замечает:
«Некоторые читатели «Франкфуртер Алльгемайне» пишут в своих комментариях, что Китай не получится развалить так же легко, как Советский Союз. Как сказать. На самом деле, Китай очень неоднороден: теоретически линии разлома можно провести по границам Уйгурии, Тибета, Внутренней Монголии. Да что там? По официальным данным, в Китае проживают 56 национальностей, а народность хань, к которой статистика относит 92% населения, представляет собой конгломерат, по сути – политическое единство выходцев из разных регионов. Ханьцы говорят на разных языках: «всеобщий язык» путунхуа для жителей многих регионов является вторым языком. В зависимости от типологии лингвисты выделяют на территории Китая от шести до двенадцати различных групп внутри путунхуа. Поэтому важнейший залог единства в том, что сами китайцы не хотят развала своей страны. В XIX в. Англии оказалось не под силу расчленить Китай на части — императорская власть сохранилась, пусть и формально. Так что внешняя сила, заинтересованная сегодня в развале Китая, должна бы превосходить китайскую никак не меньше, чем Англия превосходила Китай во времена опиумных войн».
Германия, чей оборот с КНР растёт ежегодно. не станет проводить откровенно «демократическую политику» в отношении КНР. Одно дело — платить стипендию (государственную) и выдавать премию (частную) диссиденту, и совсем другое — наступать на горло собственной капиталистической песне. То же самое можно сказать обо всём Евросоюзе. Темпы замедления экономического роста Китая не столь существенны, чтобы всерьёз говорить о том, что в Европе Китай скоро перестает играть значимую роль. Не перестанет. Мало того, уже давно ЕС возлагает на КНР поистине великую роль спасителя еврозоны. Недаром председатель Европейского совета Херман ван Ромпей отмечает, что в настоящий момент Китай и еврозона должны продвинуться дальше в открытии рынков и создании равных для всех условий. Он говорит:
«Сегодня наши экономические интересы сходятся больше, чем когда-либо».
«Китай готов тянуть ЕС из долговой ямы» — такие заголовки не редкость в прессе. И китайцы сами подтверждают это.
Ещё в феврале 2012 г., в первые же минуты саммита Китай — ЕС, проходившего в Поднебесной, премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао заявил:
«Китай готов принять участие в решении проблем долгового кризиса в Евросоюзе».
Китай и ЕС были названы партнёрами, неразрывными в своём развитии.
Вместе с тем не раз в Европе высказывались в том смысле, что налицо пугающая экономическая зависимость ЕС от КНР. В ответ на это представители китайской компартии с улыбками заявляли, что Пекин не предполагает «покупать Европу». Речь идёт лишь о финансировании инвестиционного стабилизационного фонда, который мог бы спасти еврозону от долгового кризиса.
Впрочем, наивно предполагать, что китайцы не извлекут экономической выгоды от своих инвестиций. Европейцам же, боящимся китайской экспансии на свои рынки и скупки компаний, следовало бы раньше думать не только о прибыли, но и об экономической независимости. Когда весь Запад перевёл производство на Тайвань, в Китай, в Индию, Сингапур (теперь остатки во Вьетнам переводят) и когда затем грянул кризис, былая независимость и вправду оказалась под вопросом. Если лет двадцать тому назад Китай уповал на иностранные инвестиции, то теперь богу иностранных (китайских) инвестиций поклоняется Западная Европа. Кто бы мог подумать, что положение так круто изменится?
Если Европа, побаивающаяся стать китайской «покупкой», но оказавшаяся перед возможным распадом зоны евро, рассчитывает на деньги из Поднебесной, то США, которые тоже поощряют китайских диссидентов, видят в усилении КНР попытки геополитического господства — как минимум, регионального (АТР).
Ещё в первых числах января 2012 г. президент США Обама заявил, что запланированное бюджетное сокращение военных расходов страны не повлияет на способность США выдерживать конкуренцию со стратегическими противниками. Цитата:
«Среди стратегических противников Соединённых Штатов Обама выделил Иран и Китай. Относительно последнего президент заметил, что Пекин в долгосрочной перспективе будет оказывать всё большее влияние на экономику и военную сферу США».
А вот слова руководителя республиканцев в парламентском Комитете по вооружённым силам Бака Маккеона, выступившего с критикой программы Обамы по урезанию военных расходов:
«Президент должен понимать, что у мира всегда был, есть и будет лидер. Пока Америка отступает, кто-то другой идёт вперёд».
Однако следует быть объективным: американцам не следует упрекать Китай в тотальной враждебности. Пекин вовсе не рвётся противостоять Вашингтону. К тому же военную истерию начинают США: нарастание в 2012 г. напряжённости в отношениях Америки и Китая связано в том числе с принятием 3 января в Вашингтоне документа под названием «Sustaining U. S. Global Leadership: Priorities for 21 Century Defense». В этой стратегии заявляется, что усиление КНР в долгосрочной перспективе может повлиять на экономику и безопасность США. Ключевые моменты в принятой военной стратегии США сводятся к уменьшению численности американских вооружённых сил при одновременной концентрации бюджетных ресурсов на развитии спутников и беспилотных самолётов. Стратегия также предполагает переориентацию ресурсов на АТР.
Аналитик Илья Крамник считает, что «перегруппировка американской военной мощи в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона» — очевидна. Речь, по его мнению, надо вести о развёртывании сил США против КНР.
«Наиболее ярко, — пишет журналист, — эта тенденция выражается в планах усиления ВМС США на Тихом океане и создания американо-японской системы ПРО, которая имеет в данном регионе явную, хотя и не декларируемую, антикитайскую направленность».
В составе американского флота — 11 авианосцев и 10 авианосных ударных групп. На море одновременно могут нести боевую службу не более шести авианосных ударных групп. Каждая авианосная ударная группа на боевой службе является основой военной мощи одного оперативного флота ВМС США. Сегодня в их составе развернуто пять флотов, из которых Седьмой находится сейчас в западной части Тихого океана и восточной части Индийского, то есть там, где возможно противостояние с Китаем. Причём если первым по силе сегодня является Пятый оперативный флот (действует в Персидском заливе), то Седьмой является вторым. И потенциальным противником Седьмого флота считаются военно-морские силы Народно-освободительной армии Китая.
Также И. Крамник полагает, что ещё одним важнейшим элементом военной стратегии США в АТР является развёртывание совместной американо-японской системы ПРО на Дальнем Востоке.
Добавим от себя: время будет работать не на Америку, а на Китай. США сокращают затраты по линии Пентагона, и планируют их уменьшать ещё целых десять лет, а Китай, напротив, расходы оборонные наращивает. Через несколько лет КНР может выйти в «первую скрипку» мировой экономики и одновременно установить лидерство по расходам на военные нужды. Разговоров о Китае в этом смысле так много, что американцы уже запутались, и в одном из новейших опросов «Pew» значительная часть респондентов (41%) отметила, что ведущая экономическая держава мира — это Китай.
Но заинтересована ли Америка в распаде Китая — по сценарию херра Иу? Разнообразные финансовые институты и правозащитные организации желали бы видеть Китай «демократическим» и «открытым», но за три десятка лет их желания Пекин остался авторитарным и относительно закрытым. При новом правительстве он скорее всего останется таким же.
Если СССР распался, не будучи первейшим экономическим партнёром стран Запада, то от КНР западная экономика зависима в очень большой степени. 55% торгового оборота стран ЕС, США и Японии, союзника США, приходится как раз на Китай. Но и Китай зависим от западной экономики. КНР контролирует облигаций ФРС США на 1,15 трлн. долларов. Китай настолько зависим от мировой экономики, что готов вливать в Америку и ЕС ещё и ещё. Правда, беда в том, что растёт и государственный внешний долг Китая, составивший во втором квартале 2012 года 785,17 млрд. долларов.
«Казалось бы, — пишет в «Эксперте» Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО), — ничего страшного, ведь погашение этого долга гарантировано государственными золотовалютными резервами, но, поскольку они размещены в иностранные долговые бумаги, значительный вывод средств из них лишь спровоцирует панику и падение внешнего спроса, что не пойдёт на пользу китайским производителям».
Огромна внутренняя задолженность КНР, на начало марта 2012 года составившая 2,78 трлн. долларов, или 43% ВВП.
Подъём экономики Китая будет обеспечен лишь при подъёме экономики мировой, поскольку внутреннее потребление в относительно бедной Поднебесной оставляет желать лучшего. Сейчас флагманом мировой экономики остаются США, но кризис есть кризис, и американский государственный долг превысил 16 триллионов долларов. Если американская и европейская экономики не поправятся, то китайской экономике, зависимой от внешней конъюнктуры, тоже грозит сильное замедление, если не спад.
В ближайшие годы, судя по прогнозам именитых аналитиков, мировую экономику ждёт продолжение
При таком мрачном прогнозе ни Европа, ни США не могут быть заинтересованы в распаде Китая. Скорее, что бы ни думал тут Пентагон, всему Западу выгодно укрепление китайской экономики. Другое дело, останется в таком случае мировым лидером Америка, или нет. Но в эпоху открытой экономики и тотальной конкуренции кто-то быстро вырывается вперёд, а кто-то столь же стремительными темпами начинает отставать…
А что, если допустить, как о том задумываются некоторые аналитики, что затевается нечто иное: к примеру, глобальный союз Германии и Китая? В сентябре 2012 года канцлер Ангела Меркель прибыла в Китай с контрактом на пятьдесят лайнеров A320. Кроме того, немцы и китайцы договорились и дальше наращивать объёмы взаимной торговли. Отсюда делается вывод: Берлин и Пекин формируют негласный глобальный союз и осуществляют согласованную политику.
Самолётная сделка, оцененная сторонами в 3,5 млрд. долларов, — лишь одно из выражений процессов, давно происходящих во взаимоотношениях Китая и Германии. По итогам визита немецкого канцлера Пекин и Германия обозначили также планы финансового сближения, предполагающие использование юаня и евро в двусторонней торговле, а также инвестиции на межбанковский рынок облигаций Китая со стороны немецких банков. Вэнь Цзябао заявил о готовности и далее вкладывать средства в еврооблигации, несмотря на высокие кризисные риски.
То есть Китай следует прежним курсом и подтверждает готовность вытягивать ЕС из кризисного болота. Вместе с Германией. Какой уж тут распад!..
Что касается награждения диссидента Иу, пропагандиста литературной идеи о распаде Китая, то оно служит отличным фактором, отвлекающим Запад от сближения сильной Германии с сильным Китаем. К тому же награждение-то — частное…
* * *
Итак, мы имеем тотальную взаимозависимость экономик ЕС и Китая и Китая и США — на фоне быстрого укрепления экономических отношений Пекина и Берлина. Весьма маловероятно, что при таком раскладе где-нибудь в Германии или США начнут реализовывать сценарий развала Китая по советскому образцу, подсунутому немецкому президенту иммигрантом Иу. Быть может, лет через 10, когда кризис останется позади?.. Поживём — увидим. Но всё это крайне сомнительно. Разваливать Китай не выгодно никому.
Дабы по западному «демократическому» сценарию сгубить большую страну, не без оснований претендующую на роль мирового лидера в сфере экономики и вооружений (нынешний военный бюджет КНР — свыше ста миллиардов долларов), расколоть её на независимые «республики», требуется податливый лидер типа М. С. Горбачёва, за которым вдобавок маячила бы фигура Ельцина, желательно в компании «чикагских мальчиков». В Китае такого лидера сейчас нет, в том числе среди новых кандидатов на посты членов правительства, и ничто не говорит о его грядущем появлении. Условия не те.
Обозревал и переводил Олег Чувакин
— специально для topwar.ru
— специально для topwar.ru
Информация