О бедной модернизации замолвите слово
Часть 1. Факты истории
«История ходит по кругу», я часто ловлю себя на этой мысли, когда аналогия с чем-то уже бывшим до сего дня получается уж очень полной. Многое из того, что мы видим и чувствуем сейчас, было во времена Русско-японской и Крымской войн. Даже Ливонская война Ивана IV содержит немало параллелей. Именно поэтому важно изучать исторический опыт.
Конечно, повторение один в один маловероятно, но предпосылки, набор возможностей и исход в исторических событиях могут помочь в понимании дня сегодняшнего и вариантов дня завтрашнего. В качестве преамбулы я предлагаю прочитать выбранные места из отчётов третьего отделения жандармов (знаменитой «охранки») за 1852, 1853 и 1855 год. Эти отчёты о «состоянии умов» в России ежегодно готовились и представлялись Николаю I (за 1855 уже Александру II). Это была своего рода аналитическая записка по одному из аспектов внутренней политики.
Граф Орлов. Отчёт о действиях III отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии и корпуса жандармов за 1852 год:
Политические вопросы, возмущавшие спокойствие Западной Европы, теряют свое прежнее значение, и народы, утомленные волнениями, начали оставлять свои заблуждения и обращаться к прежним занятиям. Во всей Германии первые места заняли люди благомыслящие, а возмутители и недовольные законным порядком дел, которые в предшествовавшие годы двигали событиями, опустились на низший план, и имя демократа сделалось почти укором.
Враги общего спокойствия не могут не видеть, что этот благотворный переворот в Европе произошёл более всего от примера благоустройства в России и поддерживается её влиянием. В собственном бессилии своём, питая ненависть нашему Отечеству, они стараются поколебать общее уважение к нам, то изливая клеветы на правительство наше, то доказывая, что Империя наша не так могущественна, как ее представляют, то угрожая другим государствам разрушительною политикою России, которая будто бы со времен Императора Петра I и по его завещанию руководствуется системою вечной войны и жаждою всемирного владычества...
Напротив того, непрерывное наблюдение доказало, что внутреннее спокойствие на всём пространстве обширного и разноплеменного государства нашего в продолжение 1852 года было совершенно непоколебимо. Несчастные события на Западе, соделавшие великое зло для Европы, принесли большую пользу России тем, что многие из заразившихся у нас вредными мечтаниями увидели свое заблуждение и обратились на путь истинный.
Этого нельзя сказать вообще о литераторах: ибо некоторые из них остаются при своих преступных понятиях и, не убедясь примерами несбыточности ложных теорий, умолкли только от страха; но мы не верим их угрюмому молчанию и продолжаем строго наблюдать за ними. В прочих сословиях случаи свободномыслия и вредного направления проявляются у нас весьма редко, исключительно между молодыми людьми, которые, как по внимательном рассмотрении обстоятельств оказывается, в проступки впадают не столько по злоумыслию, сколько по неопытности или от легкомысленного желания блеснуть своим мнимым образованием и знанием современных заграничных теорий.
О людях же истинно образованных и возмужавших опытом, равно как обо всей массе низших классов русского народа, безошибочно можно засвидетельствовать, что все они неизменно преданы своему Государю и Отечеству. Если нельзя отнести этого к Западному краю Империи, то, по крайней мере, и там жители увидели, что они, в сравнении с другими народами Европы, благоденствуют под сильною державою России; поэтому они начали возвращаться к благоразумной деятельности, и в течение 1852 года там не произошло ни одного покушения к какому-либо злоумышлению.
Правительство наше в мудрой заботливости своей всеми мерами старается, чтобы это благоустройство Империи не было нарушаемо никакими соблазнами Западной Европы и не только сохранялось бы в нашем поколении, но перешло бы во всей чистоте своей и к будущим поколениям. В этих видах оно продолжает неусыпно смотреть за всеми приезжающими в Россию иностранцами, с осторожностью и разбором увольняет наших подданных за границу и внутри Империи строго преследует все проступки, от которых при послаблении может распространиться разврат умов и нравов.
Строгость правительства, хотя бы она была и несколько тягостна молодому поколению, благословляется всеми людьми опытными: ибо на ней зиждется настоящее и будущее благоденствие государства.
Враги общего спокойствия не могут не видеть, что этот благотворный переворот в Европе произошёл более всего от примера благоустройства в России и поддерживается её влиянием. В собственном бессилии своём, питая ненависть нашему Отечеству, они стараются поколебать общее уважение к нам, то изливая клеветы на правительство наше, то доказывая, что Империя наша не так могущественна, как ее представляют, то угрожая другим государствам разрушительною политикою России, которая будто бы со времен Императора Петра I и по его завещанию руководствуется системою вечной войны и жаждою всемирного владычества...
Напротив того, непрерывное наблюдение доказало, что внутреннее спокойствие на всём пространстве обширного и разноплеменного государства нашего в продолжение 1852 года было совершенно непоколебимо. Несчастные события на Западе, соделавшие великое зло для Европы, принесли большую пользу России тем, что многие из заразившихся у нас вредными мечтаниями увидели свое заблуждение и обратились на путь истинный.
Этого нельзя сказать вообще о литераторах: ибо некоторые из них остаются при своих преступных понятиях и, не убедясь примерами несбыточности ложных теорий, умолкли только от страха; но мы не верим их угрюмому молчанию и продолжаем строго наблюдать за ними. В прочих сословиях случаи свободномыслия и вредного направления проявляются у нас весьма редко, исключительно между молодыми людьми, которые, как по внимательном рассмотрении обстоятельств оказывается, в проступки впадают не столько по злоумыслию, сколько по неопытности или от легкомысленного желания блеснуть своим мнимым образованием и знанием современных заграничных теорий.
О людях же истинно образованных и возмужавших опытом, равно как обо всей массе низших классов русского народа, безошибочно можно засвидетельствовать, что все они неизменно преданы своему Государю и Отечеству. Если нельзя отнести этого к Западному краю Империи, то, по крайней мере, и там жители увидели, что они, в сравнении с другими народами Европы, благоденствуют под сильною державою России; поэтому они начали возвращаться к благоразумной деятельности, и в течение 1852 года там не произошло ни одного покушения к какому-либо злоумышлению.
Правительство наше в мудрой заботливости своей всеми мерами старается, чтобы это благоустройство Империи не было нарушаемо никакими соблазнами Западной Европы и не только сохранялось бы в нашем поколении, но перешло бы во всей чистоте своей и к будущим поколениям. В этих видах оно продолжает неусыпно смотреть за всеми приезжающими в Россию иностранцами, с осторожностью и разбором увольняет наших подданных за границу и внутри Империи строго преследует все проступки, от которых при послаблении может распространиться разврат умов и нравов.
Строгость правительства, хотя бы она была и несколько тягостна молодому поколению, благословляется всеми людьми опытными: ибо на ней зиждется настоящее и будущее благоденствие государства.
Граф Орлов. Отчёт о действиях III отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии и корпуса жандармов. 1853 год:
Война России против Турции дала новую пищу зависти и недоброжелательству иностранных держав к могущественной Империи, и с тем вместе возбудила деятельность изгнанников разных стран. Преступные выходцы надеются достигнуть своих целей, если бы Англия и Франция успели возжечь европейскую войну...
При этом случае, как в прежние времена, когда нашему Отечеству угрожали опасности, в России раскрывались те внутренние силы, владея которыми она всегда и из всех бед выходила победительницею. Люди высшего и среднего сословий преисполнены удивления, что Турция ещё не научилась опытами и вновь осмеливается вступать в борьбу с нашей Империей; они, хотя видят, что борьба будет трудная, но, надеясь на Бога и на Царя, не сомневаются в успехе; простой же народ не вдаётся в рассуждения, но как бы инстинктивно верит, что русским никто и ничто противустоять не может.
Губернские жандармские штаб-офицеры доносили, что Манифесты о начале войны и передвижении российских войск в Придунайские княжества приняты были всеми сословиями с полным и нелицемерным восторгом. Русские увидели новые доказательства тех неутомимых забот и попечений о поддержании православия, о благе, чести и славе России, которые они привыкли видеть в продолжение последних 28 лет. Усматривая же из Манифестов самые умеренные чуждые видов завоевания, благородные и с тем вместе твердые намерения своего Монарха, все с народною гордостью и умилением повторяли: «Не завоеваний ищем мы, в них Россия не нуждается!»
Не говоря о военных, которые нетерпеливо ожидали войны, жители всех губерний изъявляли готовность на всякие пожертвования и каждый готов принести все на дело общее. Сначала дворяне Тамбовской, потом Московской, Киевской, Рязанской и других губерний вызвались на разные пожертвования.
Только в Царстве Польском и в Литовских губерниях многие из местных уроженцев, по обыкновению, предаются беспокойным и несбыточным мечтам. И здесь не может быть ничего явного; но заметны тайные надежды, что турецкая война вовлечёт Россию в войну европейскую и что при этом возобновятся в Европе беспорядки 1848 года, от которых мнимые польские патриоты в легкомыслии своем ожидают выгодного для себя переворота.
Все же подтвердившиеся политические провинения состояли только или в хранении запрещенных книг и рукописей, большею частью по одному любопытству, или в противозаконных суждениях, иногда проистекающих от молодости и легкомыслия. Равным образом в сочинениях русских писателей и в журналистике более не заметно желания блеснуть мыслями коммунистическими, социальными и им подобными, которые потеряли цену даже у людей, следящих за ходом европейского просвещения. Вообще политическое направление России таково, что если можно желать лучшего, то разве потому, что правительство всегда обязано заботиться о большем и большем усовершенствовании нравственности своего народа.
При всём том со стороны высшей полиции ни одно сомнение о возможности политического преступления не было оставлено без строжайшего исследования: ибо преступления могут родиться и развиться от самой слабости в преследовании их. Столько же внимания было обращаемо на то, дабы не проникла к нам зараза из-за границы».
При этом случае, как в прежние времена, когда нашему Отечеству угрожали опасности, в России раскрывались те внутренние силы, владея которыми она всегда и из всех бед выходила победительницею. Люди высшего и среднего сословий преисполнены удивления, что Турция ещё не научилась опытами и вновь осмеливается вступать в борьбу с нашей Империей; они, хотя видят, что борьба будет трудная, но, надеясь на Бога и на Царя, не сомневаются в успехе; простой же народ не вдаётся в рассуждения, но как бы инстинктивно верит, что русским никто и ничто противустоять не может.
Губернские жандармские штаб-офицеры доносили, что Манифесты о начале войны и передвижении российских войск в Придунайские княжества приняты были всеми сословиями с полным и нелицемерным восторгом. Русские увидели новые доказательства тех неутомимых забот и попечений о поддержании православия, о благе, чести и славе России, которые они привыкли видеть в продолжение последних 28 лет. Усматривая же из Манифестов самые умеренные чуждые видов завоевания, благородные и с тем вместе твердые намерения своего Монарха, все с народною гордостью и умилением повторяли: «Не завоеваний ищем мы, в них Россия не нуждается!»
Не говоря о военных, которые нетерпеливо ожидали войны, жители всех губерний изъявляли готовность на всякие пожертвования и каждый готов принести все на дело общее. Сначала дворяне Тамбовской, потом Московской, Киевской, Рязанской и других губерний вызвались на разные пожертвования.
Только в Царстве Польском и в Литовских губерниях многие из местных уроженцев, по обыкновению, предаются беспокойным и несбыточным мечтам. И здесь не может быть ничего явного; но заметны тайные надежды, что турецкая война вовлечёт Россию в войну европейскую и что при этом возобновятся в Европе беспорядки 1848 года, от которых мнимые польские патриоты в легкомыслии своем ожидают выгодного для себя переворота.
Все же подтвердившиеся политические провинения состояли только или в хранении запрещенных книг и рукописей, большею частью по одному любопытству, или в противозаконных суждениях, иногда проистекающих от молодости и легкомыслия. Равным образом в сочинениях русских писателей и в журналистике более не заметно желания блеснуть мыслями коммунистическими, социальными и им подобными, которые потеряли цену даже у людей, следящих за ходом европейского просвещения. Вообще политическое направление России таково, что если можно желать лучшего, то разве потому, что правительство всегда обязано заботиться о большем и большем усовершенствовании нравственности своего народа.
При всём том со стороны высшей полиции ни одно сомнение о возможности политического преступления не было оставлено без строжайшего исследования: ибо преступления могут родиться и развиться от самой слабости в преследовании их. Столько же внимания было обращаемо на то, дабы не проникла к нам зараза из-за границы».
Граф Орлов Отчёт о действиях III отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии и корпуса жандармов. 1855 год:
...Наблюдение за общим духом народным во время настоящего тяжкого испытания приводит к самому утешительному заключению, что вся собственно Россия готова принести наивеличайшие пожертвования, и, в чувстве благоговейной преданности к Отечеству и к своему Государю, готова исполнить всё, что мудрость Его укажет.
Тем не менее, нельзя умолчать, что война чрезвычайно тягостна для России: рекрутские наборы, ополчение, остановившаяся торговля умножают нужды и бедность, и хотя русские готовы переносить и дальнейшие бедствия, но если бы правительство, сохраняя твёрдость и своё достоинство, достигло мира на условиях честных, то это было бы общею радостью в Империи.
Тем не менее, нельзя умолчать, что война чрезвычайно тягостна для России: рекрутские наборы, ополчение, остановившаяся торговля умножают нужды и бедность, и хотя русские готовы переносить и дальнейшие бедствия, но если бы правительство, сохраняя твёрдость и своё достоинство, достигло мира на условиях честных, то это было бы общею радостью в Империи.
Часть 2. Аналитическая
Почему я привёл эти исторические свидетельства?
На мой взгляд, то, что было до февраля 2022 – это аналогия того, что рисовали царю в 1853 (замените литераторов на «блогеров», например). А наше сегодняшнее положение напоминает доклад за 1854 год (любопытный читатель, надеюсь, самостоятельно найдёт его. В сети он присутствует, наименование источника приведено в конце статьи).
И очень бы не хотелось, чтобы появился доклад, как в 1855. Повторюсь, аналогия ни в коем случае не полная и не прямая. Речь идет об аналогии именно в смысловом, концептуальном виде.
Если кто-то читал «На японской войне» В. Вересаева (если же вы не читали – это большое упущение), тот должен был ощутить некоторое дежавю и кинуться перечитывать первые главы, посвящённые настроениям перед войной, и главы собственно «на войне». И очень бы не хотелось, чтобы всё закончилось, как тогда.
Все мы находимся под впечатлением последних событий, связанных с оставлением с Херсона. Всех мучают вопросы: зачем вообще нужны были референдумы, если потом так отступаем? Почему ВСУ дали спокойно отойти ВС России, ведь всем памятны харьковские события, когда просто так отходить не давали. Договорняк? Какие будут потери при форсировании оставленного берега по сравнению с потерями по его удержанию и вообще будут ли какие-то действия? Всё это вопросы от лукавого – ответов на них мы не найдём, можем только строить предположения.
Я хотел бы заострить внимание на другом.
Ситуация сейчас такая, какая есть по одной причине – никто заранее не просчитывал риски и не оценивал последствия. Рано или поздно текущее противостояние закончится, и перед нами встанет в очередной раз один из русских вопросов – что делать? Как развиваться дальше?
Если посмотреть на нашу историю с точки зрения технологического развития, то мы увидим не очень приглядную картину. Россия прошла через ряд модернизаций, между которыми был застойный период разной длительности. К сожалению, мы не смогли выйти на вектор устойчивого развития, как это сделали страны Запада. Почему так – это вопрос на триллион золотом. Сейчас речь не об этом.
Каждому «спазму» модернизации в России предшествовало внешнее потрясение, в результате которого технологическая отсталость и связанные с этим риски становились очевидными для власти. Так было при Петре 1, после поражения под Нарвой; так было после Крымской войны; так было после Русско-японской войны; так было с индустриализацией «по методу Троцкого», которую провёл Сталин.
Есть ли основания полагать, что также должно быть и после СВО?
Над этим вопросам я и предложил бы подумать. Держа в уме следующее:
• Все предыдущие модернизации опирались на импорт технологий с Запада.
• Все предыдущие модернизации опирались на укреплении либеральных (читай ослабление госконтроля и регулирования) порядков в экономике. Исключение – советская индустриализация, но!
• Советская индустриализация заменила либерализацию директивной централизацией. Следует учитывать, что это было сделано в условиях полностью централизованного тоталитарного государства и экономического насилия над деревней, за счёт которой во многом и был обеспечен поток ресурсов (людей, валюты), необходимых для модернизации.
Рассмотрим эти аспекты детальнее.
Все предыдущие модернизации опирались на импорт технологий с Запада.
Думаю, излишне писать здесь про ситуацию после Нарвы в 1700, когда «игры в потешные войска» кончились. И про ситуацию после Крымской или Русско-японской войны – тогда никаких препятствий для активного взаимодействия с западными странами не было, хотя бы по той причине, что никакого единства в западных странах не было – они сами грызлись друг с другом. Но даже советская индустриализация опиралась на западные технологии.
Ведь если подумать, то как можно построить новейший завод, если нет соответствующих кадров? Поэтому поступали так, как поступали и в прошлые «спазмы» – обратились к тем, кто знает как. Albert Kahn Incorporation в лице Альберта Кана и его сотрудников обеспечили подготовку тысяч специалистов в СССР, а также спроектировали и организовали строительство более 500 индустриальных объектов, включая Сталинградский, Челябинский, Харьковский тракторные заводы; Московский и Горьковский автомобильные заводы; множество станкостроительных и прочих заводов и цехов. Специалисты этой компании во многом выполняли роль современного генподрядчика – искали подходящих под поставленные задачи специалистов и курировали работы.
СССР сотрудничал с Фордом, многие работники с его заводов работали и в СССР (очень интересная книга «Чёрный о красных» Робинсона – если найдёте). Новый объект строился, вводился в эксплуатацию, и потом ещё какое-то время в работе обязательно участвовали инженерно-технические специалисты, т. е. простые рабочие, которые передавали знания и навыки новым, только что от сохи советским пролетариям. Помощь западных стран (в основном это США и Германия) была значительной.
Сейчас, как мы понимаем, лавочка закрыта. И вряд ли она откроется. Единственный вариант для нас – это Китай. Но Китай ещё сам не вышел на траекторию устойчивого развития по ключевым (полупроводники, искусственный интеллект, робототехника) технологиям. Да, Китай может делать передовые по современным меркам изделия, но он не может разрабатывать средства производства самостоятельно (в первую очередьэто, конечно же, полупроводниковая отрасль электротехники).
Технологии бывают ещё и управленческие. Железные технологии без адаптации управленческих в лучшем случае дают некоторую константу, а в худшем – вообще деградируют со временем. Здесь показательна история Тульского оружейного завода, который после модернизации в первой четверти XIX века, выведшей нас в лидеры оружейной промышленности, к Крымской войне уже не отвечал современным требованиям (подробнее можно почитать в «Сможет ли Россия конкурировать»). Носителями соответствующих компетенций также на сегодня являются западные страны. Китай также до сих пор является импортёром, а не экспортёром управленческих технологий.
Все предыдущие модернизации опирались на укрепление либеральных (читай ослабление госконтроля и регулирования) порядков в экономике. Исключение – советская индустриализация.
Думаю, все понимают, что реформы Петра I – это фактически слом всего жизненного уклада для правящих классов России. Да, основная масса населения выступала в качестве «тягла» всех изменений и сама не изменилась, но вот те, кто определяли развитие государства, стали буквально другими людьми – западного, европейского склада, смотревшими на мир через «новое окно».
Небольшое лирическое отступление насчёт «окна».
Притчей во языцех стали крылатые выражения, вроде «...окно, из которого постоянно сквозит» или «нормальные люди в дверь ходят» и т. п. Про «окно» мы знаем от А. С. Пушкина. Однако у настоящего автора написано gran finestrone. Прилагательное «большое» упущено во французском переводе и у Пушкина. Помимо этого, следует сказать, что finestrone в итальянской архитектуре означает и огромное окно, выходящее на балкон, которым можно пользоваться, как дверью. Так что «окно» – это не совсем точный перевод. Подробнее можно посмотреть тут. А ещё лучше прочитать в самой книге, если найдёте.
Но вернёмся к нашему аспекту.
С Петровскими временами всё понятно. Александр II после Крымской войны пошёл на экономическую либерализацию, что в итоге привело к экономическому буму, захлестнувшему государство. Александр II либерализовал общество – было отменено крепостное право, проведена земская и судебная реформы. Практически либерализовал он и политическую сферу, но был убит.
Николай II после Русско-японской войны либерализовал общество (как один из примеров – были распечатаны алтари старообрядческих храмов и наступил золотой век для людей, которые были широко представлены в промышленном производстве) и политическую систему (при всех ограничениях царская Дума была гораздо более представительной и действенной по сравнению с современной), привлёк «технократа» Столыпина, который либерализовал многое в экономике, но самое главное – в ведущей отрасли России того времени, сельском хозяйстве.
Каждый раз, когда стоящие у власти силы осознавали красную линию, когда они имеют все шансы эту власть потерять – происходил уход из одной или нескольких областей социума (экономической, политической, общественной). Но с неизменным откатом на определённом этапе реформирования. Ни одна из либерализаций не была доведена до логического завершения.
На текущий момент учёные-экономисты (я про действительно учёных, которые используют научный метод исследования, а не опираются в построении теорий на идеологию) едины во мнении, что для инновационного прогресса (важно понимать отличие инновации от изобретения. Если первое – это доведённый до готового к покупке продукт, то второе – это идея или штучный экземпляр.
Россия всегда была богата на изобретателей, а вот инноваторов у нас не хватает. А именно инноваторы отвечают за устойчивое развитие) гораздо важнее общественное состояние, нежели технологические возможности. Ведь чем свободнее среда для творчества, чем больше она поощряет богатение от реализации новин – тем мощнее и устойчивее технологическое развитие.
К сожалению, в России не сложилась устойчивая ролевая модель «успешного, богатого человека, нажившего состояния своим умом и разработками». В нашем сознании больше достоин уважения бессребреник-изобретатель, чем успешно запустивший на рынок свой товар инноватор. В научной литературе считается, что для успешного построения вышеозначенной среды (творческая свобода, поощрение «богатения») единственный опробованный и реализованный инструмент – это либеральные реформы. Все новые индустриальные страны (Тайвань – не страна), которые вырвались в «первый мир», прошли по этому пути: Ю. Корея, Япония, Тайвань, Сингапур.
Особняком стоит Китай. Да, несомненно, по сравнению со временами Мао либерализация произошла, но далеко не до уровня Японии. Однако, в отличие он нас, в Китае богатый человек всегда был уважаем, «лихие» года «культурной революции» не успели вытравить это из народа. И как только у китайцев появилась возможность зарабатывать и богатеть – они это начали делать. Отсутствие приватизации на начальном этапе реформ не привело к появлению резко разбогатевших людей только за счёт бывшей государственной собственности, как это было у нас. «Новый китаец» – это уважаемый, преуспевающий китаец. Практически все новые богатеи добивались всего сами с нуля.
Советская индустриализация заменила либерализацию директивной централизацией. Следует учитывать, что это было сделано в условиях полностью централизованного тоталитарного государства и экономического насилия над деревней, за счёт которой во многом и был обеспечен поток ресурсов (людей, валюты), необходимых для модернизации.
Особняком стоит советская индустриализация.
За короткий промежуток времени второразрядная страна вышла в лидеры индустриального производства. Мы не будем сейчас касаться характера и структуры производства – факт остаётся фактом. Ни до, ни после не использовался советский способ в похожих масштабах, даже коммунистический Китай в итоге «свернул» на другую дорожку.
Для того, чтобы провести модернизацию, нужны новые заводы, новая инфраструктура. В условиях «классических» процессов используются внешние капиталы и увеличение внутреннего капитала за счёт расширения платежеспособного спроса. В период выбора пути индустриализации точка зрения Троцкого и Преображенского (которая в итоге стала основой сталинской индустриализации) была не единственной.
Бухаринская версия индустриализации исходила из того, что рост благосостояния крестьян и кооперация обеспечат приток капитала к государству – в виде налогов, экспорта излишков, прибыли госпредприятий, выпускающих товары для нужд сельского хозяйства. Этот капитал позволит расширить промышленный сектор.
Возобладала же концепция, предполагающая ускоренно направлять вложения в промышленность. В качестве источника ресурсов было выбрано единственное, чем располагала Россия в тот момент – сельское хозяйство, как оно есть. Путём коллективизации удалось централизовать все товарно-денежные потоки в сельском хозяйстве и направить их в необходимое русло.
Если рассмотреть пример Китая, то мы увидим две «индустриализации». Первая – при Мао – в основном повторяет то, что было в СССР, но с некоторыми поправками на китайскую специфику.
Во-первых, деревня в Китае была в гораздо худшем состоянии, чем в России, а потому такой же «трансфер» ресурсов был невозможен, Китай сам нуждался в продовольствии.
Во-вторых, Китаю был недоступен технологический ресурс западных стран, как был доступен СССР в 30-х годах, по причине отсутствия признания КНР в мире (тогда Китаем считалось правительство Гоминьдана, перебравшееся на Тайвань) и невозможности «платить». В роли западных стран выступил СССР, обеспечив трансфер технологий (в первую очередь, конечно, военных). Трансфер этот был специфичным: СССР после недавно завершившейся войны сам был вынужден восстанавливать промышленный потенциал, а Китай, в отличие от СССР 30-х, не оплачивал реальную стоимость советских усилий в виде специалистов, обучения китайцев, прямых поставок оборудования и материалов, выполнения работ на территории Китая, валютных покупок для Китая у западных стран.
Забавный кульбит истории, но что-то мне подсказывает, что что-то подобное, наоборот, будет в будущем между Россией и современным Китаем.
«Вторая» индустриализация, которая была запущена Дэн Сяопином, в корне отличалась от первой. Началась она, скорее, как «бухаринская» – провели ряд мероприятий, либерализовавших сельское хозяйство. И как итог последовал бурный рост производства, позволивший впервые в истории Китая полностью закрыть тему «голода» (а памятуя моё детство и юность в Чите, когда китайские продукты были дёшевы и доступны – возможно, и в России), а также освободивший человеческие ресурсы для индустриализации.
Были ослаблены или вообще отменены ограничения на торговлю, сферу услуг (кроме банков) и ряд отраслей промышленности (в первую очередь – строительную), что привело к взрывному росту производства именно в негосударственных отраслях. Китай к концу 90-х фактически довёл до логического завершения идею НЭПа. Вот только от социализма не осталось и следа – кроме политических институтов и госсобственности, которая в процентном соотношении в экономике уступает аналогичному показателю в России (при том, что госплана в советском понимании в КНР сейчас нет).
Очень советую книгу Р. Коуза «Как Китай стал капиталистическим» для начальных сведений по этой тематике.
Сейчас перед Китаем стоит, пожалуй, самый сложный вызов – сможет ли Китай стать на путь самостоятельного устойчивого развития без подпитки технологиями со стороны Запада и сам превратиться в источник этих технологий. Весь мир с замиранием сердца сейчас следит за развивающимися событиями. Недавний XX съезд КПК по сути дал мандат Си Цзиньпину и его команде на власть в следующие 5 (а возможно, и все 10) лет, на которые и планируется «переход на новый уровень развития». Конкурирующая группировка, представителем которой был предыдущий руководитель Ху Цзинтао, которая была ориентирована на тесные отношения, прежде всего, с США (Chimerica), лишилась или лишится до марта 2023 года всех сколь-нибудь значимых позиций, способных влиять на развитие Китая (рекомендую книгу Н. Вавилова «Китайская власть». Это единственная книга по подобной проблематике в России и, без сомнения, одна из лучших в мире).
В ближайшие 5–10 лет мы будем наблюдать либо рождение нового мирового лидера, либо падение самого многообещающего проекта XXI века.
Часть 3. Вывод
Текущая ситуация – уникальна. Уникальна она также тем, что в ней присутствуют черты всего того, с чем сталкивались наши предки и наши «соседи по модернизации» в отдалённом и недавнем прошлом. А это значит, что нам придётся решать те же задачи, что стояли и раньше, но совершенно по-другому.
Имеющиеся на данный момент вводные (всё может измениться, но работаем с тем, что есть сейчас, и с наиболее вероятным вариантом исхода СВО) не дают уверенности в том, что отношения с западными странами восстановятся хотя бы до уровня начала СВО, а Китай пока не достаточно силён и не может пойти на конфронтацию с западными странами – для него приоритетом являются национальные интересы.
В качестве источника модернизации вряд ли будут выступать внешние капиталы (кроме китайского). В качестве источника у властей есть только нефть и газ, причём доступный объём средств, которые можно будет получить, будет меньше, чем до начала СВО, и имеет тенденцию к уменьшению с каждым годом. Пожалуй, это единственное, на что мы реально можем опереться и, как никогда, будет актуально суперрациональное использование этого ресурса, потому что если не удастся его потратить с отдачей – изымать будут уже у населения.
Иными словами, у нас есть небольшое окно возможностей – до 5–10 лет, в течение которых Россия должна выполнить две задачи.
Во-первых, подтянуть компетенции в полупроводниковых технологиях. Пусть у нас не будет передовых процессов производства, но мы должны быть на среднемировом уровне для обеспечения национальной безопасности.
Во-вторых, нам необходимо выявить и направить ресурсы в развитие отраслей будущего. Как это сделать: «традиционным» путём либерализации, когда свобода творчества и предпринимательства сама выберет лидеров, которых нужно будет разглядеть и поддержать, либо массированные вложения во что-то выбранное целенаправленно? А может быть, мы найдём другой способ?
Одно точно – мы будем жить в эпоху перемен, и от того, как мы пройдём этот период, будет зависеть судьба России будущего.
И не нужно вспоминать «китайскую пословицу» – «Не дай бог жить в эпоху перемен». Эта «пословица» пришла к нам из английского и к китайским фразеологизмам (чэнъюй) отношения не имеет.
Самое близкое по смыслу есть в одной из книг XVII века (она звучит так: 宁为太平犬，不做乱世人. Перевод пословицы: лучше быть собакой в мирное время, чем человеком в период хаоса), которую практически не знают китайцы. Сами китайцы очень удивляются этому выражению, поскольку такое понимание времени им не свойственно.
История про Цзян Цзэминя, который сказал, что он «не может оценить влияние французской революции на мировые процессы, так как прошло ещё слишком мало времени», даёт представление о том, как думают китайцы.
Думать о будущем, но в контексте текущего - Китай со времён Дэн Сяопина в отличии от СССР больше "говорил и думал" о сяокан - среднезажиточном обществе, как этапе на пути к полной зажиточности. Ещё одной важной, на мой взгляд, концепцией является уход от постановки идеологии в качестве руководства. Дэн Сяопин был противником догматизма. "Практика - единственный критерий истины. Любую теорию нужно проверять практикой". Поэтому Китай начал уход от плановой к смешанной экономике на десятилетия раньше и в итоге сумел построить вторую по величине экономику мира (СССР до своего крах пропустил "вперёд" Японию). Думать о будущем в контексте дня сегодняшнего. Не опираться на идеологию и догматы - только то, что работает должно быть использовано. И нам этому тоже надо учиться.
Часть 4. Список для домашнего чтения
В тексте я ссылался на ряд книг, ниже они перечислены. Надеюсь, они вам доставят интеллектуальное удовольствие, если вы их ещё не читали.
«Россия под надзором. Отчеты III отделения 1827–1869» – в сети есть электронная версия.
«На японской войне». В. В. Вересаев.
«Черный о красных. 44 года в Советском Союзе. Автобиография черного американца». Роберт Робинсон.
«Сможет ли Россия конкурировать? История инноваций в царской, советской и современной России». Лорен Грэхэм.
«Русские путешествия. Письма о России». Франческо Альгаротти – небольшую рецензию можно посмотреть у меня в рецензии.
«Как Китай стал капиталистическим». Р. Коуз, Ван Нин.
«Китайская власть». Н. Вавилов.
«Экономика всего. Как институты определяют нашу жизнь». А. А. Аузан.
Информация