В шесть часов вечера после войны
Почти каждый день я слышу вопросы о том, сколько же будет продолжаться это топтание на месте. Сколько мы ещё будем рассказывать о боях в Артемовске, высадках украинских ДРГ на левый берег Днепра на юге, о подготовке к обороне устья Днепра и прочее.
Действительно, война перестала быть мобильной и вернула себе позиционный характер. Обе стороны пытаются что-то делать на отдельных участках, но в целом фронт стабилен, и ни одна из сторон не предпринимает попытки активизировать свои действия.
ДРГ, взвод, максимум рота. Это те силы, которые проявляют активность. То, что происходит, больше выглядит попытками разведки боем, чем реальным наступлением. Да и то, о чем я написал выше, скорее относится к концу октября – началу ноября. Сегодня фронт стоит!
Большинство тех, кто пытается объяснить эту паузу с обеих сторон, говорят о трудностях, связанных с погодой. Действительно, наступать в таких условиях сложно. Даже техника периодически вязнет в грязи, в которую превратился украинский чернозем. Я бы сказал больше. ТВД сегодня непригоден для ведения боевых действий.
Зачем нужна оперативная пауза?
На этот вопрос отвечали все, кто имеет возможность высказаться. Отвечали вполне логично. Киеву необходимо довооружаться. Потери огромны. Поэтому и поставки вооружения должны быть увеличены. Но этого не происходит. В одном из материалов я уже писал о том, почему.
Арсеналы НАТО не бездонная бочка. А промышленность западных стран в условиях кризиса просто не имеет возможности быстро их пополнять. Нет не только газа и электроэнергии, но и многих других ресурсов. Да и перестройка промышленности на военный лад не запланирована. Правительства очень боятся выступлений своих народов против войны.
Гораздо интереснее дела обстоят у нас. Я не зря писал о генерале Армагедоне как о неординарном военачальнике. Сегодня уже понятно даже скептикам, что генерал Суровикин не политик, а военный до мозга костей. И воспринимает войну именно как войну, а не как продолжение политики. Заметили, что он не делает политических заявлений?
Армия России сегодня тоже накапливает силы для наступления. Наступления, которое начнется не весной, а зимой. Насколько я понимаю, ставка сделана именно на этот период. Зима, как я думаю, будет климатически холодной, но в военном плане очень жаркой.
Зачем мы уничтожаем энергоструктуру Украины? Почему этот процесс активизировался именно осенью?
Хорошие вопросы. И ответы очень не понравятся украинцам. Ведь никто из них не винит свое правительство и президента в этом. Виноваты русские.
Я разговаривал с жителями этой бывшей страны. Ни один не связывает обстрелы с действиями украинских ДРГ. Крымский мост? И что? Это военная операция. Расстрелы пророссийских граждан и пленных? Они считают – правильно, надо нас убить всех. Вот такая там позиция.
Можно, конечно, предположить, что там остались и здравомыслящие люди, которые боятся говорить. Наверное, они есть. Но что это меняет? Молчание – знак согласия, как говорили в моем детстве. Знак согласия на войну до последнего украинца.
Чуть отвлекусь, нас уже обвиняют в том, что мы антихристы! Обвиняют те, кто отрекся от своей веры. Это мы лишаем украинцев Рождества, Нового года и прочих праздников. А о том, что СБУ активно работает против православной церкви, проводит обыски в лавре, арестовывает священников, украинцы «не знают». Это пропаганда Москвы.
Итак, мы уничтожаем инфраструктуру не в ответ на, а согласно военным решениям. Напомню, в советское время Украина имела самую развитую и защищенную энергосеть и самую развитую систему железных дорог. Ни одна республика рядом не стояла в этом отношении.
Это ответ тем, кто не может понять, почему так быстро восстанавливают объекты. Не восстанавливают, а меняют маршруты. Такая возможность заложена ещё СССР. Но этот потенциал не безграничен. Тот самый «накопительный эффект». Поражаются разные пути поставки энергии и железнодорожного сообщения.
Не секрет, что подвоз западного вооружения и боеприпасов здорово осложняет жизнь наших военных. Вот и используется время распутицы для того, чтобы ограничить эти поставки. Уже сегодня видно, как уменьшилось количество обстрелов. Противник уже не сыпет снарядами «в белый свет как в копеечку».
Как и где будет планироваться наступление, я не знаю. Есть только предположения. Да это и не важно. Важно то, что мы больше не будем играть в войну. Сколько раз я слышал фразу о том, что «мы ещё и не начинали». Кто её только не повторял. Девять месяцев войны, которую мы «ещё не начинали». Не много ли терпения?
Мы опять хотим закончить войну весной
Так когда же закончится СВО?
Естественно, четкого ответа на этот вопрос не может дать никто. Можно попытаться проанализировать ситуацию на сегодня, можно спрогнозировать развитие событий на завтра. Но учесть все риски невозможно, просто потому, что противник точно так же проводит мониторинг ситуации и реагирует на её изменения по мере необходимости.
Однако выбрать наиболее вероятный сценарий развития событий мы все-таки можем. Я вспомнил старый советский фильм «В шесть часов вечера после войны», который был снят в 1944 году. Те, кто смотрел этот фильм, через много десятилетий даже не задумывались о том, когда он был снят. Настолько реалистично для того времени было снято именно окончание войны.
Анализируя все известные факты и мнения военных, экономических и политических экспертов, я пришел к выводу, что традиция заканчивать войны весной у нас сохраняется. И эту войну мы закончим традиционно. Но не в мае, а раньше. Вполне вероятно, что даже годовщину СВО отмечать не придется.
Информация