Подводная лодка "Минога"
Использование подводных лодок во время Русско-японской войны 1904-1905 годов дало первый практический боевой опыт, и выявило как положительные, так и отрицательные качества подлодок типа "Касатка". Одним из основных недостатков подводных лодок данного типа было наличие только торпедных аппаратов системы Джевецкого. Кроме многих положительных качеств, они обладали и серьезными недостатками – трудность точного прицеливания во время подводного хода, невозможность регулировки и осмотра торпед, которые находятся в аппаратах. В противоположность им трубчатые торпедные аппараты, установленные на подводных лодках типа "Осётр" и "Сом", обеспечивали лучшую сохранность торпед. При этом внутренние торпедные аппараты в подводном положении можно было перезаряжать, что давало возможность иметь по запасному комплекту.
Необходимость использования трубчатых внутренних торпедных аппаратов была обоснована в докладной записке, поданной в ГМШ 30 мая 1905 года, контр-адмиралом, заведующим подводным плаванием Щенсновичем Эдуардом Николаевичем. В частности, он обратил внимание МГШ на успешную постройку Балтийским заводом подводных лодок типа "Касатка" и создание 400-сильных работоспособных двигателей для надводного хода. Считая необходимым и дальше развивать отечественное подводное кораблестроение, Щенснович предложил "безотлагательно заказать Балтийскому заводу подлодки, имеющие внутренние торпедные аппараты".
Содержание докладной записки Щенсновича Э.Н. совпало с планами Морского министерства, так как МТК 3 мая 1905 года рассмотрел проект подводной лодки водоизмещением 380 тонн, составленный корабельным инженером Бубновым И.Г. и капитаном второго ранга Беклемишевым М.Н. Проектанты избрали путь дальнейшего развития подводных лодок типа "Касатка". Скорость подводного хода увеличивалась на 4 узла (до 18), дальность хода в надводном положении – 5 тыс. миль, в подводном положении – 32 мили (против 24). Проект предусматривал установку в носовой части трубчатого торпедного аппарата и в вырезах надстройки – 6 торпедных аппаратов системы Джевецкого. Члены МТК, при подробном рассмотрении проекта, высказали пожелание перенести трубчатый аппарат в верхнюю часть надстройки для предохранения от повреждений при касании подводной лодки о грунт. Совещание МТК проект одобрило, указав, что "постройка такой подводной лодки… в России собственными средствами является желательной для самостоятельного развития, постройки и совершенствования средств подводного плавания". Балтийский судостроительный и механический завод предлагался в качестве строителя, а завод "Л.Нобель" – как изготовитель двигателей надводного хода. На основании положительного отзыва МТК вице-адмирал, управляющий Морским министерством, Авелан Ф.К. 4 мая 1905 года распорядился внести в общую программу судостроения исполнение проекта.
Бубнов И.Г. 25 сентября направил докладную записку на имя главного инспектора кораблестроения. В ней он указывал на повышенную взрывоопасность бензиновых двигателей. Два 600-сильных бензиновых двигателя предлагалось заменить двумя дизелями мощностью 600 и 300 л.с., работающих на один вал последовательно. Для сохранения проектной скорости Бубнов И.Г. предлагал уменьшить ширину подлодки на 305 мм и отказаться от использования дерева в обшивке корпуса. Кроме того, конструктор предлагал использовать вместо одного трубчатого и 6 торпедных аппаратов Джевецкого четыре трубчатых аппарата с четырьмя запасными торпедами.
Внесенные изменения МТК одобрил, одновременно был рассмотрен и утвержден представленный Бубновым И.Г. проект малой подводной лодки водоизмещением 117 тонн, вооруженной двумя трубчатыми носовыми аппаратами. Основой для разработки данного проекта послужили выводы комиссии МГШ о необходимости иметь в составе флота подводные лодки двух типов – прибрежные, водоизмещением около 100 тонн, и крейсерские, водоизмещением 350-400 тонн. Совещание МТК проект малой подлодки и изменения, внесенные в документацию подводной лодки, водоизмещением 360 тонн, одобрило. Постройка подлодки была поручена Балтийскому заводу, а общее наблюдение было возложено на корабельного инженера Бубнова И.Г. Отдел сооружений ГУКиСа, на основании последовавшей после этого резолюции Морского министра Бирилева А.А., 9 февраля 1906 года выдал Балтийскому заводу наряд №4457 на постройку 2-х подлодок водоизмещением 360 и 117 тонн. Срок выполнения работ – 20 месяцев.
Заказ Балтийскому заводу с самого начала был недостаточно финансирован (всего 200 000 рублей), что дало возможность только начать переговоры с контрагентами и развернуть подготовительные работы. Заводские специалисты летом 1906 года вели переговоры с компанией "МАН" (Аугсбург, Германия), которая занималась в то время постройкой дизелей мощностью 300 л.с. для французских подводных лодок. Петербургский завод "Л.Нобель" также брался за создание таких двигателей, но это представлялось весьма сомнительным ввиду отсутствия опыта. Бубнов И.Г. 19 августа представил докладную записку в МТК, в которой предлагал изменить энергетическую установку для подводного хода. С учетом того, что предполагавшийся 600-сильный дизель в габарит прочного корпуса не входил и имел ряд недостатков, Бубнов предлагал использовать три дизеля мощностью 300 л.с., каждый из которых будет работать на отдельный вал.
Столь необычный проект на заседаниях МТК рассматривался трижды – 21 августа, 22 сентября и 13 октября. Члены комитета на первом заседании предложили приостановить постройку и заказать 1 дизель для проведения всесторонних испытаний. Все это вступление подлодок в строй отодвигало на неопределенное время, именно поэтому начальник Балтийского завода Вешкурцев П.Ф. взял на себя ответственность за постройку подводных лодок водоизмещением 117 и 360 тонн. На последнем заседании МТК предложение Вешкурцева было принято. Завод в октябре представил МТК тех. условия, утвержденные 7 декабря. Эта дата и должна считаться началом постройки подводных лодок.
Завод "Л.Нобель" в январе 1907 года получил заказ на изготовление трех 300-сильных и двух 120-сильных двигателей, а завод "Вольта" в Ревеле - на гребные электродвигатели. При этом срок поставки дизелей – 15 месяцев с момента получения заказа. Французская компания "Мэто" должна была поставить аккумуляторные батареи (срок 11 месяцев). Корпусные работы шли довольно быстро, особенно на малой подводной лодке, официально заложенной 6 февраля 1906 года.
14 июня 1907 года малая и большая подлодки балтийского завода были зачислены в списки флота как "Минога" и "Акула".
Спуск первой из них, намеченный на весну 1908 года, пришлось отложить, поскольку завод "Л.Нобель" поставку двигателей надводного хода задержал. Много времени ушло на изготовление реверсивного устройства, разработанного инженером Хагелиным К.В. В связи с этим первый из дизелей был предъявлен лишь в июле, а второй - в октябре 1908 года. Завод "Вольта" в контрактные сроки также не уложился. Все работы осложнил и пожар, произошедший 21 марта на балтийском заводке и уничтоживший новые аккумуляторные батареи. Это послужило причиной вторичного заказа компании "Мэто". Подлодку "Минога" 11 октября спустили на воду с одним дизельным двигателем, через 15 дней были начаты испытания, которые пришлось прекратить в связи со сплошным льдом. 7 ноября были проведены лишь швартовые испытания. В апреле 1909 года подлодку "Минога" подняли на стенку для установки свинцового киля, поскольку большое количество трубопроводов в трюме разместить внутри корпуса дополнительный балласт не позволяло.
В начале июня был установлен второй дизель, аккумуляторная батарея и опробованы все механизмы. 7 июня подводная лодка "Минога" под командованием лейтенанта Бровцына А.В. начала в Морском канале пробеги под дизелями, а позднее перешла для сдаточных испытаний (15-18 октября) в Бьоркэ-Зунд. Приемочная комиссия заключила, что подлодка подлежит приему в казну, даже несмотря на снижение подводной и надводной скоростей по сравнению с контрактными (0,75 и 1 узел соответственно). Также, комиссия предложила усилить вооружение субмарины двумя торпедными аппаратами Джевецкого. Однако данное предложение осталось на бумаге в связи с опасениями ухудшения остойчивости подлодки.
Подводная лодка "Минога" (водоизмещение 123/152 тонны, запас плавучести 24%) является дальнейшим развитием подводных лодок типа "Касатка" с характерным размещением главного балласта вне прочного корпуса в легких оконечностях. Прочный корпус, рассчитанный на 45 метровое погружение, набирали по поперечной системе. Концентрические шпангоуты с 18 по 90 изготавливались из уголковой стали 90х60х8 миллиметров со шпацией 305 миллиметров, обшивка - 8 мм, ограничивавшие прочный корпус с носа до кормы. К прочному корпусу в средней части приклепывалась овальная прочная рубка (толщина стенки 8 миллиметров), обшивка легких оконечностей (с 0 по 18 и с 90 по 108 шпангоуты) составляла вдвое меньшую толщину.
На всем протяжении верхней части корпуса, для улучшения мореходных качеств, сбиралась водонепроницаемая легкая надстройка (обшивка толщиной 3 миллиметра). Система погружения "Миноги" состояла из двух цистерн (каждая 9 тонн) главного балласта в оконечностях, которые были рассчитаны на 6-метровую глубину погружения. Концевые цистерны в корме и носу заполнялись двумя центробежными реверсивными помпами системы "Мажино" (диаметр клапанов 120 миллиметров, производительность, зависящая от глубины погружения, составляла от 45 до 200 м3 в час). Внутри концевых цистерн размещались кормовая и носовая дифферентные цистерны (емкость каждой 0,75 тонны), рассчитанные на предельную глубину. Для их заполнения применялись 76-миллиметровые клапаны. Внутри прочного корпуса (шпангоуты 48-59) располагались 2 средние цистерны (емкость каждой 2 тонны), заполнявшиеся через отдельные 152-миллиметровые кингстоны, приводы которых находились в боевой рубке. В надстройке в носу и корме (шпангоуты 23-49 и 57-74) находилось две палубные цистерны по 4 тонны, рассчитанные на давление 0,5 атмосфер и заполнявшиеся во время погружения через шпигаты самотеком. Дифферентные и средние цистерны продувались воздухом под высоким давлением (приблизительно 3 атмосферы) на предельной глубине. Вода из этих цистерн откачивалась через специальный трубопровод центробежными помпами. Остаточная плавучесть регулировалась при помощи двух маленьких цистерн, суммарной емкостью около 15 литров, находившихся в кормовой части боевой рубки. Заполнение осуществлялось ручной помпой.
В целом балластная система подводной лодки "Минога" отличалась надежностью и простотой. Важным нововведением было наличие палубных цистерн, при закрытых вентиляционных клапанах которых (после заполнения кормовой и носовой) подлодка переходила в позиционное положение, в котором на поверхности оставалась лишь рубка.
Средняя носовая цистерна при погружении заполнялась полностью, кормовая - частично, что давало возможность регулировать остаточную плавучесть. По существу, кормовая цистерна выполняла роль уравнительной. Продувание средних цистерн при помощи сжатого воздуха высокого давления позволяло подводной лодке быстро всплыть при аварийной ситуации.
Казенные части торпедных аппаратов, компрессор, носовая центробежная помпа и электродвигатель для подводного якоря находились в верхней части носового отделения (шпангоуты 18-48). В нижней части размещалась аккумуляторная батарея системы "Мэто" состоящая из 66 элементов, располагавшаяся побортно двумя группами с проходом посредине. При этом настил батареи служил полом. Над аккумуляторами по бортам крепились металлические рундуки. Их крышки предназначались для отдыха команды. В трюме носового отделения размещалось 7 воздухохранителей, торпедные стрельбы производилась посредством одного из них. С правого борта (шпангоут 48) крепилась цистерна пресной воды емкостью 400 литров. Между шпангоутами 48 и 54 имелись выгородки для офицерских помещений, которые от прохода отгораживались матерчатыми шторами. Здесь располагались койки командира и помощника, электромотор перископа и вентиляторы. Кормовыми переборками "кают" служили стенки топливных цистерн а носовыми - легкие переборки (шпангоут 48). Между шпангоутами 54 и 58 размещались топливные цистерны, склепанные из стали толщиной 7 миллиметров, с проходом посредине.
Между 58-м шпангоутом и сферической переборкой располагалось машинное отделение, в котором находилось два трехцилиндровых четырехтактных дизеля (ход поршня 270 мм, диаметр цилиндра 300 мм), суммарная мощность при 400 об/мин – 240 л.с. В надводном положении двигатели позволяли развивать скорость до 10 узлов и обеспечивали дальность плавания до 1000 миль 8-узловым экономическим ходом. Под водой подлодка двигалась под гребным 70-сильным электромотором со скоростью 4,5-5 узлов. Емкости аккумуляторов хватало для прохождения 90 миль. Электромотор и дизели, установленные в диаметральной плоскости, между собой могли соединяться фрикционными муфтами Леблана. На зарядку батареи работал кормовой двигатель. Под фундаментами дизелей размещалось 6 топливных цистерн, емкость которых составляла 5,7 тонн, откуда соляр подавался в расходные цистерны ручным насосом, а оттуда поступал самотеком.
Наличие на подводной лодке "Минога" на одном гребном валу разнородных двигателей, а также малые возможности изменения частоты вращения дизельных двигателей обусловили применение (впервые в мировой практике) ВРШ, шаг лопастей устанавливался только без нагрузки в зависимости от режима работы. В результате этого данное техническое новшество практически не использовали. В машинном отделении кроме перечисленного находились компрессор, центробежная помпа кормовой балластной цистерны и 5 воздухохранителей. Один из воздухохранителей (емкость 100 литров) использовался для запуска дизелей.
Подводная лодка управлялась вертикальным рулем площадью 2 м2, а также двумя парами горизонтальных рулей - кормовыми и носовыми (площади 2 и 3,75 м2 соответственно), посты последних находились в кормовых и носовом отделениях, что затрудняло управление. Центральный пост отсутствовал как таковой, а штурвал вертикального руля располагался в боевой рубке. Такой же штурвал был установлен на крыше рубки для управления в надводном положении. Визуальное наблюдение за внешней обстановкой велось через пять иллюминаторов в рубке. Здесь же в верхней части был выполнен прочный колпак с четырьмя иллюминаторами, его крышка также служила входным люком. Еще два люка находившихся в корме и носу использовались для погрузки запчастей, торпед и аккумуляторов. В подводном положении наблюдение велось при помощи клептоскопа и перископа зарубежных конструкций, причем первый имел следующее отличие: во время вращения объектива наблюдатель оставался на месте, а в условиях крайней стесненности это было очень важно.
Вооружение подводной лодки "Минога" – два ВТТА завода "Г.А.Лесснера" и две торпеды R34 обр. 1904 года калибра 450 миллиметров. В связи с отсутствием торпедозаместительной цистерны стрельба залпом была невозможна. В снабжение входили грибовидный подводный якорь массой 50 кг и надводный якорь массой 150 кг. Экипаж подводной лодки насчитывал 22 человека, двое из которых - офицеры.
Базировавшаяся на Либаву подводная лодка "Минога" начала боевую подготовку, осуществляла самостоятельные выходы, принимала участие в ежегодных маневрах флота. 23 марта 1913 года во время учебного погружения произошло непредвиденное – в прочный корпус через шахту корабельной вентиляции, из-за попадания постороннего предмета ее клапан оказался закрыт не полностью, начала поступать вода. Подлодка, потеряв плавучесть, затонула на глубине 30 метров, но благодаря грамотным действиям лейтенанта Гарсоева А.Н., командира подводной лодки, штилевой погоде, а также своевременно оказанной помощи, жертв удалось избежать. При помощи специалистов Либавского военного порта подводная лодка была поднята и отремонтирована. Практический урок, извлеченный из данного происшествия, сослужил отличную службу – на всех последующих подлодках российского флота клапаны вентиляции теперь делались открывающимися только внутрь корпуса.
Во время Первой мировой войны подлодка "Минога" входила в состав первого дивизиона Бригады Балтийского флота. "Миногу" активно использовали для несения дозоров в районе Моонзундского архипелага на Центральной минно-артиллерийской позиции.
Его называли Барсоев
Когда-то в детстве Гарсоев мечтал стать артиллеристом. Дом в Тифлисе находился около артполка. Александр рано привык коням, высекавшим из мостовой искры, и пению трубы. Ему нравились маленькие, как игрушечные, горные пушчонки, с которыми солдаты на плацу лихо управлялись. Однако увлечение артиллерией у него исчезло так же быстро, как и появилось. Уехав в Москву учиться, он надолго простился с Тифлисом. Потом пришло море. Гарсоев к 23-м годам окончил Московский университет, физико-математический факультет, математическое отделение. Отец хотел чтобы его сын стал ученым. В тоже время Александр считал дни, когда он получит диплом и сможет подать прошение о зачислении на флот юнкером.
6 августа 1904 года Гарсоев доложился дежурному офицеру столичного Восемнадцатого флотского экипажа. Лето было холодным и дождливым. Толстые, словно крепостные, стены огромных казарм были покрыты плесенью…
За 16 месяцев в экипаже Гарсоев смог осилить полный курс Морского корпуса. Сдав экзамены и получив чин мичмана, он был назначен на миноносец. Вначале был № 217, позднее "Внимательный", "Видный", "Финн". Хлебнув вдоволь миноносной жизни, вдруг перевод на линкор "Андрей Первозванный". Потом быстрый перевод на крейсер "Диана". Но Гарсоев хотел в подводное плавание. 19 октября 1910 года ему, наконец, удается добиться направления в учебный отряд подводного плавания. После истории с подлодкой "Минога" он понял – ему не жить без флота. Тогда он мог послать ко всем чертям и лодки, и флот. Мог, однако, этого не сделал.
Лодки… Он не смог бы растолковать, почему они настолько вошли в его жизнь. Ведь люди служат на крейсерах, броненосцах, на худой конец имеются миноносцы. Ведь служат люди, и сам он служил. Ему не раз предлагали перейти в штаб. Во время войны Гарсоев чуть было не попал в штаб навсегда. Как так получилось - непонятно, однако канцелярская неразбериха привела боевого командира лодки в Ревель на сухопутную должность. С великим трудом его к себе перетащили оперативники Главного морского штаба. Однако "неблагодарный" Гарсоев продолжал подавать рапорт за рапортом. Положение и должность офицера высокого штаба его не устраивали. Ему хотелось на подводные лодки.
Начальник Гарсоева – Игнатьев Н.И. (спустя год после Октябрьской революции они вновь встретились в Научно-исследовательском комитете, где Игнатьев стал главой) командиру соединения подводных лодок Балтики Подгурскому Н.К.: "Многоуважаемый и дорогой Николай Константинович! Как тебе известно, в моем отделении по подводному плаванию есть старший лейтенант Гарсоев. Этот офицер очень хочет командовать лодкой и постоянно пристает ко мне с переводом. Конечно, остаться без специалиста по подводному плаванию меня не устраивает, однако что же делать… Но если у тебя много кандидатов и без Гарсоева, или ты вообще имеешь что-либо против данного офицера, я не буду очень плакать, поскольку без него мне будет тяжело. С другой стороны обидно не использовать такого офицера в военное время…. Твой Игнатьев.
Гарсоеву сразу дали подлодку "Львица" – новейшую для того времени подводную лодку типа "Барс". О переписке между Игнатьевым и Подгурским он не знал.
Да, выбравшись из "Миноги" – стального гроба – он мог бросить подводное плавание, не боясь обвинений в трусости. Мог, однако, не бросил. Тем более, Гарсоев винил во многом только себя. Как же это было?
Гарсоев, окончив учебный отряд подводного плавания, был назначен помощником командира подводной лодки "Акула". Находясь в отряде, но изучал "Миногу", "Белугу", "Сига", "Почтового". Во время обучения слушатели переходили с одной лодки на другую. Одни и те же вопросы и занятия, однако, лодки все разные. Казалось Гарсоев на подлодке "Почтовый" может с завязанными глазами разобраться в тонкостях двигателя и хитросплетении магистралей. Если по справедливости – лодочка была жутковатой. Ее конструктор Джевецкий С.К. впервые предпринял попытку реализовать идею единого двигателя для надводного и подводного хода. Все получилось довольно сложно, условия обитаемости – на пределе, что-то ломалось едва ли не во время каждого выхода. Никто не горевал, когда в связи с полной непригодностью подводная лодка "Почтовый" была сдана в порт, иными словами – на слом.
В 1913 году Гарсоев принял подводную лодку "Минога" – новую, третью по счету подлодку Бубнова И.Г., первую в мире субмарину с дизель-электрической энергоустановкой. С приходом нового командира команда на "Миноге" почти вся сменилась. В основном моряки были с подлодки "Почтовый" – сверхсрочнослужащие, семейные, степенные. С устройством подлодки "Минога" знакомились поверхностно, считая, что после "Почтового" не страшен сам черт.
23 марта 1913 года в 14:00 Гарсоев впервые повел подлодку "Миногу" в море. Сразу началась "карусель". Отрабатывая от стенки задним ходом, Гарсоев, еще не зная инерции подлодки, ударил ее кормой о стоявшую у противоположной стенки ковша баржу. Двуглавый орёл, сверкавший на ахтерштевне субмарины позолотой, разлетелся вдребезги. Обеспечивал, или как говорили в то время, конвоировал подлодку портовый катер "Либава". Гарсоевым был отправлен на нем рулевой подводной лодки "Минога" Гурьев: матрос знал, как при аварийной ситуации обращаться с телефоном на спасательном буйке. Заработали насосы, заполняя цистерны. Сначала лодка плавно начала погружаться, однако провалилась и, ударившись, легла на дно.
Гарсоев знал: здесь глубина составляет 33 фута, однако машинально взглянул на прибор. Стрелка подтвердила: лодка находится на глубине 33. Из машины поступил доклад: "Между дизелями на площадке вода". Тут он допустил ошибку. Гарсоев продул не все цистерны одновременно, а по одной… Безрезультатно. Перешел в машину и понял что опоздал. Откуда-то из трюма била мощная струя. Уровень воды быстро увеличивался. Вероятно, клапан шахты судовой вентиляции не закрылся. Труба вроде выходит в трюм, а на мостике клапан. Чертыхнулся про себя, так как не был уверен, что именно так обстоит дело. Просмотрел чертежи бегло, понадеялся на память – поскольку изучал "Миногу" слушателем отряда совсем недавно. Как бы сейчас это не обошлось дорогой ценой… Гарсоев ловил взгляды матросов. Размышлял. Приказал отдать спасательный буек. -"Разрешите доложить, Ваше благородие? - Перед Гарсоевым появился Иван Манаев, унтер-офицер второй статьи. - Как начали готовить лодку к погружению, я почувствовал, что как-то не так идет левый клапан судовой вентиляции, вроде бы не закрывается до конца". - "Так почему же ты не доложил?" - "Подумал, что на "Миноге" иначе все, чем на "Почтовом". - "Вот через кого погибнем", - вскрикнул кто-то. - "Спокойно, братцы, мы пока не утонули", - отозвался Гарсоев, однако не ощутил твердой уверенности. Сейчас как бы взглянув на себя со стороны, удивился своему легкомыслию. Как он отважился идти с командой, которая практически не знала лодки? О себе он пытался не думать, отложив на потом расправу с собой. Но вот будет ли это "потом"? Взяв телефонную трубку начал вызывать Гурьева. В ответ молчание. Где же Гурьев? Что происходит на поверхности?
Экипаж "Миноги" предпринял попытку одолеть вливавшийся в лодку поток. Кто-то поднял настил и, посмотрев в трюм, определил, откуда поступает вода. Подтвердилось – вода хлещет из нижнего конца трубы вентиляции. Разрубили трубу выше настила и хотели ее заглушить. Гарсоев, сняв китель, приказал забить его как "чоп". Мало. Сдернул зеленое сукно со стола в своей каюте, сорвал у койки занавески, приказал принести из офицерского помещения занавеси. В дело пошли подушки, распоротые матрацы и комплект кормовых флагов… Из командирской каюты даже принесли разорванный на полосы коврик и забили его. Все напрасно. Воду укротить не удавалось. Возможно, на какое-то время струя ослабевала, но затем "чоп" вылетал. Маслянистая холодная вода поднялась выше главного электродвигателя.
"Что же произошло потом?" - вспоминал Гарсоев, ощущая могильный холод затонувшей подлодки. Командир принял правильное решение, приказав всем перейти подальше от батареи – на корму. Знал: когда вода доберется до аккумуляторных батарей, начнется выделение хлора. В этом случае – точно конец. Нужно, чтобы аккумуляторы затопило сразу, часть хлора тогда растворится в воде. Командуя словно в полузабытьи – вероятно, так оно и было – ему каким-то образом удалось поднять корму. Вода хлынула на батарею. Гарсоев уменьшил одну угрозу, но при этом в лодке погас свет.
Люди собрались на корме. Штатные места отдыха роль которых исполняли крышки ящиков для аккумуляторов (личные вещи команды хранились в ящиках) залило. Поэтому кто где мог устраивались в корме. Нервы сдавали. Многие бредили, кто-то стонал…
Впоследствии, размышляя об этом происшествии, Гарсоев никак не мог взять в толк, чем же они тогда дышали. Губительной смесью углекислого газа, хлора, испарениями масел и топлива. Час, другой, третий… Моряки по очереди силой удерживали Назаревского. У здорового и крепкого унтер-офицера помутилось в уме. Боцманмат Оберемский несвязно что-то выкрикивал. Минный машинист Крючков, потерявший сознание, свалился у дизелей в воду. С трудом вытащили, поскольку мог утонуть прямо в подлодке. Гарсоев периодически погружался в небытие и усилием воли вырывался из полного безмолвия и мрака на затонувшее судно. Пот заливал лицо, Гарсоева знобило, ведь после того как он отдал китель, на нем осталась одна сорочка. Матросы принесли одеяло.
Гарсоев, создавая дифферент, преследовал еще одну цель: поднявшаяся корма, возможно, выйдет на поверхность, что ускорит их избавление и облегчит задачу спасателям.
Почему, думал командир, никто не появляется, почему нет плавучего крана? Гарсоев осознавал, что их судьба полностью зависит от того, что будет делаться наверху.
На поверхности много воздуха, и люди дышат свободно и легко, даже не замечая этого. А здесь каждую минуту их шансы на спасение сокращаются. За вздохом следует выдох, насыщая и без того отравленную атмосферу лодки очередной порцией углекислого газа…
Так почему же наверху медлят, где Гурьев, наконец, и что происходит?
Из рапорта начальника первой минной дивизии Балтийского моря командующему Морскими силами Балтийского моря: "Во время первого же погружения лодка затонула, но поскольку над водой ясно был виден флаг на мачте, то Гурьев, не предполагал, что произошло несчастье, и продолжал держаться в 5 кабельтовых. Лишь через 5 часов, подойдя к мачте лодки вплотную, увидел выброшенный аварийный буек. Волнение было таким сильным, что взять буек с катера было нельзя без опасности повредить провод, поэтому Гурьев направился к плавучему маяку, где взял шлюпку и людей, а также попросил дать тревожный сигнал… Сам же Гурьев остался на шлюпке, которая подняла буек. Таким образом, была налажена связь с экипажем подводной лодки".
Гурьеву ответил электрик унтер-офицер Николаев: "Помогите, да побыстрее!" Из порта подошел дежурный миноносец. В шлюпку прямо с борта прыгнул капитан второго ранга Плен, взял трубку телефона у Гурьева, приказал Николаеву доложить обстоятельно и по порядку. Сведения не радовали: вода в лодке, люди собрались в корме, там образовался большой воздушный буфер. Гарсоев спросил, появилась ли корма над водой. Если нет, надо ее поднять как можно быстрее, так чтобы показался люк…
Контр-адмирал начальник первой минной дивизии Шторре, принявший на себя руководство работами по спасению, нервно ходил по палубе транспорта "Водолей". Водолазы одевали костюмы. До того как подойти к месту аварии, адмирал переговорил с начальником порта и узнал что команды плавучих кранов являются вольнонаемными, в 5 часов вечера они закончили работу и не зная об аварии ушли домой. Все они живут в городе, а не в порту. Когда их смогут разыскать посыльные? И наконец, что делать без 100-тонного крана? Поэтому первоочередной задачей становится обеспечение лодки воздухом. Водолазы опустились на дно, им с транспорта подали шланги, и они предприняли попытку присоединить какой-нибудь из них к спец. вентилю на рубке подводной лодки "Минога". Миноносцы, которые окружали место аварии, залили море светом прожекторов. Вскоре одного из водолазов запутавшегося в собственном воздушном шланге подняли на поверхность без сознания. Другие со дна передали невеселую новость: к вентилю ни одну гайку шлангов не присоединишь, поскольку не подходит резьба… Шторре, которого все знали как невозмутимого человека, топал ногами и ругался как пьяный кочегар.
-"Ваше превосходительство, - кричал ему кавторанг Плен из шлюпки, - никто не отвечает на вызовы, слышу лишь стоны!"
Шторре с палубы убежал. Казалось, он все сделал, однако люди погибали. Лишь в 22:25 частные буксиры, которые нанял начальник порта, подвели 100-тонный кран к месту аварии. Пока кран ставили на якоря, пока водолаз одевал снаряжение, прошло еще час и одиннадцать минут. Водолаз пошел на подлодку, заложил гини - приспособления, использующиеся для подъема грузов наибольшей массы. - "Стоны прекратились, - закричал, не отрываясь от трубки, Плен. - Из подлодки никто не отзывается".
В полночь командующему Флотом Шторре доложил, что люди на протяжении 9 часов находятся в насыщенной хлором атмосфере и надежда на спасение постоянно уменьшается. Заработал 100- тонный кран, несколько человек с зубилами и молотками приготовились вскрыть люк, как только он покажется над водой. Шторре рискнул, дав приказ начать подъем, сразу же после того как заложили первые гини. Водолаз, не раздеваясь, ждал, когда выйдет корма. Тогда можно будет заложить вторые гини для страховки, и лодка точно не сорвется. Над водой в 00:45 показался люк, который тут начал открываться изнутри. Значит, есть живые! На подлодку со шлюпки бросились три офицера из слушателей учебного отряда подводного плавания – мичман Терлецкий, лейтенанты Герсдорф и Никифораки. "По пояс в воде, - писал контр-адмирала Шторре в своем рапорте, - они помогли поднять люк и начали поочередно вытаскивать спасенных. Лейтенанта Гаросева подняли восьмым. Людей передавали на шлюпки, а с них на транспорт "Водолей" и кран; состояние и внешность были ужасны после пережитого ими. Командир лодки лейтенант Гарсоев, бывший без сознания последнее время, как только открыли люк пришел в чувство. Его переправили на кран, где положили около котлов… В лодке остался рулевой боцманмат Гордеев Иван, который находился в командирской рубке отрезанный от кормового отсека водой. С ним говорили, и боцманмат сообщил, что ему довольно воздуха, однако до откачивания воды извлечь его из рубки нельзя.
Мичман Терлецкий, лейтенанты Герсдорф и Никифораки, неоднократно спускались в подлодку и доставали оттуда измученных и ослабевших людей и, по словам этих офицеров, беззаветно преданных службе, показавших выдающийся пример отваги, даже при открытом люке воздух в лодке был невозможен, в нем они задыхались. Для освобождения Гордеева вода из лодки откачивалась портовыми буксирами "Аванпорт" и "Либава". Вода убывала медленно, за час и 45 минут ее уровень удалось понизить до уровня, который позволил лейтенанту Никифораки передать Гордееву доску, по которой он сполз и сам вышел из люка; в лодке на поверхности воды плавала кислота, поступавшая из аккумуляторов и масло".
Далее Шторре отмечал: "По докладу лейтенанта Гарсоева, командира подводной лодки "Минога", поведение во время аварии рулевого боцманмата Гордеева является выдающимся и выше всяких похвал: не терявший самообладания, подбадривающий словами всех окружающих нижних чинов, распорядительностью и личным примером, боцманмат за некоторое время до того, как был открыт люк, принял от лейтенанта Гарсоева лодку, позвавшего его для этой цели и потерявшего тогда же сознание. Его выносливость изумительна: в затонувшей лодке он пробыл дольше всех и был спасен около 3:00 часов ночи, отказался от всякой помощи, и сейчас же справился о здоровье командира и других нижних чинов".
После аварии через 6 дней пришел приказ о награждении боцманмат Гарсоева "за отличие по службе чином старшего лейтенанта". Гордееву присвоили звание унтер-офицера второй статьи.
Судебное разбирательство состоялось в мае.
Перед особым присутствием Кронштадтского военно-морского суда предстали контр-адмирал начальник учебного отряда подводного плавания Левицкий П.П., его помощник капитан второго ранга Никитин А.В. и старший лейтенант Гарсоев А.Н.
Из приговора:
"Причиной потопления на Либавском рейде подводной лодки "Минога", происшедшего 23 марта сего года, было то, что неубранный сверток ветоши и два семафорных флажка оставленный в кожухе рубки попал под клапан вентиляционной трубы, не дав возможности плотно закрыть его. Вследствие этого во время погружения лодки в боевое положение через упомянутый клапан вода начала вливаться в трюм и потеряв плавучесть, лодка опустилась на глубину 33 фута, где и легла на дно. В таком положении она пробыла с 16:00 до 00:45 когда… ее подняли на поверхность. Все находившиеся в лодке спасены… Но многие части лодки получили повреждения, на исправление которых потребуется 20000 рублей".
В приговоре о Гарсоеве было сказано: "Хотя Гарсоев и не проявил при выше упомянутом погружении надлежащей заботливости, в отношении безопасности данного испытания, и не оценил должным образом и своевременно внезапно возникшие обстоятельства по потере плавучести лодкой, тем не менее, в своих последующих действиях, проявил распорядительность и полное присутствие духа, сумел поддержать в команде бодрость, работавшей все время с выдающейся энергией, благодаря чему подлодка и продержалась до момента оказания помощи".
Суд оправдал Никитина и Гарсоева. За плохой контроль Левицкому было объявлено замечание. Авария подводной лодки "Минога" навсегда оставила Гарсоеву память – расстроенное здоровье, а также мертвенно-бледный цвет лица - результат отравления парами кислоты и хлором. Из жестокого урока "Миноги" он сделал выводы. Собственно, настоящим подводником Гарсоев стал лишь после аварии, пройдя через то, чего бояться все служащие на подводных лодках. Гарсоев мягкостью характера не страдал и до этого, но 9 часов проведенные в стальном "гробу" даром не прошли: но стал строже и жестче.
Подводной лодкой "Минога" он командовал на протяжении еще 8 месяцев. Сколько выдержки потребовалось, чтобы совершить первое погружение после аварии? "Подлодка "Минога" подружила Гарсоева и Терлецкого. Гарсоев навсегда сохранил добрые чувства к человеку, которого, придя в сознание, увидел первым. Встречи обоим доставляли удовольствие, тем более что их судьбы были похожи, как у многих офицеров, которые присягнули на верность новой России. Имена этих выдающихся людей навсегда останутся в истории отечественного подводного флота. Когда Гарсоева был назначен на подводную лодку "Львица" типа "Барс", подплавские острословы дали ему прозвище Барсоев и так за ним это и осталось.
Однажды произошло следующее… Стоял туман в котором подводная лодка "Минога" пробиралась к позиции. Туман внезапно рассеялся, практически рядом оказался германский миноносец, идущий встречным курсом и сразу же заметивший российскую подлодку. Командир "Миноги" увидел, как осела корма миноносца и практически мгновенно вырос бурун, при этом под форштевнем вздыбилась вода – судно противника увеличивало скорость. -"Срочное погружение!" – сигнальщик и командир подлодки бросились вниз, закрыв за собой люк. Уже был слышен шум винтов миноносца. А в корме подлодки возле машин метался Григорий Трусов, унтер-офицер первой статьи. Произошло то, что он уже давно предвидел: муфта вышла из строя.
Подлодка "Минога" была первой в мире субмариной с дизелями. На одном валу работали гребной электродвигатель и два дизельных двигателя. Муфты стояли в трех местах валовой линии. На подлодке без муфт не обойтись, так как двигатели подводного и надводного хода находились на одном валу, а при переходе на электродвигатель нужно было отключить дизели. С муфтами не все было ладно.
Третья кормовая муфта, установленная между электромотором и дизелями, располагалась в машинном трюме низко, в месте, где скапливалось отработанное масло и вода. При качке, особенно при шторме, смесь воды и масла попадала в муфту, поэтому в самый нужный момент она не срабатывала. Вот и сейчас, когда решается судьба подлодки, произошел отказ.
Дизели остановлены, но так как муфта не сработала, электродвигатель, натужно воя от нагрузки, вращал на только винт, но и дизели. В свою очередь, они стали поршневым компрессором, высасывающим воздух из лодки, перегоняя его в газовый коллектор. Еще через несколько оборотов разряжение станет критическим. Да еще и подлодка погружается очень медленно…
Орудуя ломом, Трусову все же удается разобщить муфту. Дизель остановился, скорость погружения возросла. Над подлодкой "Минога", оглушая всех своими винтами, промчался германский миноносец. Подлодку от тарана отделяли выигранные Трусовым секунды. Он действовал вопреки всем правилам, которые категорически запрещали разобщать муфту во время хода. Работая без отключения электродвигателя, Трусов сильно рисковал - его могло ударить ломом или затянуть под вал. Но не было выбора. Как говорилось в приказе командующего флотом Балтийского моря "миноносец прошел над подлодкой в такой близости, что последняя, получила крен в 10 градусов". В октябре 1915 года унтер-офицеру Трусову вручили Георгиевский крест третей степени …
Зимой 1914-1915 годов во время очередного ремонта в кормовой части подлодки установили орудие калибра 37 мм. Осенью 1917 года после нескольких лет боевой службы подлодку вместе с 4 подводными лодками типа "Касатка" направили в Петроград для капитального ремонта. Однако революционные события сроки ремонта отодвинули на неопределенный период. По приказу МГШ №111 от 31.01.1918 все эти подводные лодки были сданы в порт на хранение.
Летом того же года потребовалось срочное усиление Каспийской военной флотилии. По распоряжению Ленина В.И., Председателя Совнаркома РСФСР, подводные лодки "Минога", "Касатка", "Макрель" и "Окунь" срочно отремонтировали и отправили в Саратов на железнодорожных транспортерах. 10 ноября после спуска на воду они были зачислены в состав Астаханско-Каспийской военной флотилии.
Подводная лодка "Минога" под командованием Пуарэ Ю.В. 21 мая 1919 года у форта Александровский во время боя с английскими судами оказалась на грани гибели, так как лишившись хода намотав стальной трос на винт.
Только мужество рулевого-сигнальщика Исаева В.Я., сумевшего в холодной воде освободить винт, спасло подводную лодку от расстрела интервентами. В.Я. Исаев за этот подвиг был награжден орденом Боевого Красного Знамени. Подлодка "Минога" после окончания боевых действий на Каспии некоторое время находилась на хранении в Астраханском военном порту. 21 ноября 1925 года, после почти 16-летней службы она была сдана на слом.
Многолетняя эксплуатация подводной лодки "Минога" лишь подтвердила правильность конструктивных решений Бубнова И.Г. Некоторые из них (устройство системы погружения, общая компоновка) нашли дальнейшее развитие во время проектирования и строительства малых подводных лодок в российском и советском флотах.
Астрахань… Стратегическое и экономическое значение данного форпоста Советской Республики на Каспийском море летом 1918 года было огромным. Он приковала, не позволяя соединиться, силы наступавшей со стороны Северного Кавказа "добровольческой" армии генерала Деникина, и двигавшейся от Гурьева Уральской белоказачьей армии. Через Астрахань в устье Волги, которая стала чуть ли не единственной транспортной артерией Советской Республики, окруженной врагами, шли продукты морского промысла и нефть, поддерживались связи с кавказскими революционными силами.
Новая и, вероятно, самая серьезная угроза на Астрахань надвигалась со стороны Каспийского моря. Британские интервенты в сентябре 1918 года начали формировать свой военно-морской флот на Каспии. Они захватили торговые суда "Африка", "Америка", "Австралия", танкер "Эммануил Нобель" и др., их вооружили дальнобойной морской артиллерией и превратили во вспомогательные крейсеры. Большое количество мелких и средних судов было переоборудовано в сторожевые корабли и канонерские лодки. Из Батума, где в это время хозяйничали англичане, на Каспий через Грузию по железной дороге доставили новейшие торпедные катера компании "Торникрофт", а также самолеты морской авиации "Шортю". И вся эта сила двигалась на север – на "красную" Астрахань. Кроме того корабли интервентов и белогвардейцев, снабжавшие боеприпасами и вооружением белоказаков и войска генерала Деникина, угрожая городу проникали в устье Волги.
Советское правительство постановило: "… в кротчайшие сроки организовать мощную военную флотилию, главная задача которой – овладение Каспийским морем, изгнание из его вод и побережья сил противника – врагов Российской пролетарской революции и противников Советской власти…"
Во время формирования флотилии пришлось преодолеть немало трудностей. Не хватало технических средств, боеприпасов, а главное опытных кадров. Советское правительство и лично Ленин оказали серьезную военную помощь и поддержку молодой Каспийской флотилии. Осенью 1918 года с Балтики в Астрахань пришли миноносцы "Расторопный", "Деятельный", "Москвитянин". Несколько позже - миноносцы "Туркменец Ставропольский", "Эмир Бухарский", "Финн", а также минный заградитель "Демосфен".
В.И. Ленин в августе 1918 года дал указание штабу Военно-Морских Сил направить на Каспий с Балтики несколько подводных лодок. Ленин, проверяя выполнение распоряжения, 28 августа запросил: "Как стоит вопрос об отправке подлодок в Каспийское море и на Волгу? Верно ли то, что можно отправить лишь старые подводные лодки? Сколько их? Каким образом дано распоряжение об отправке? Что уже сделано?"
На следующий день, получив неудовлетворительный ответ из штаба, Ленин вновь категорически потребовал: "Ограничиться такой неопределенностью - "ищем" - невозможно (Ищем своего имущества??. К завтрему необходимо представить мне имена кто ищет, дату, с которой начаты поиски, и так далее). "Выясняется возможность отправки" - тоже невероятно неопределенно. Кто и когда распорядился "выяснить"? Прошу 30 августа, то есть завтра, мне это сообщить официально, поскольку дело с посылкой подводных лодок не терпит отлагательства ".
Ровно через неделю В.И. Ленин, не оправившись от ранения после покушения Каплан, передал в Петроград директиву: "Идет борьба за Каспий и юг. Для того чтобы оставить этот района за собой (а это можно сделать!), необходимо иметь несколько легких миноносцев и штуки две подводных лодок… Умоляю разбить все преграды, облегчив и двинув вперед дело быстрого получения требуемого. Северный Кавказ, Туркестан, Баку, безусловно, будут нашими, если требования будут удовлетворены немедля. Ленин".
Данная директива поступила на исполнение к Саксу С.Е., члену Коллегии Народного Комиссариата по морским делам. В фондах ЦГА Военно-морского флота хранится объемистое дело: предписания, телеграммы, письма, депеши, которые тем или иным образом связаны с переброской на Каспий подводных лодок "Минога, "Макрель", а позднее и, однотипных с последней, подводных лодок "Окунь" и "Касатка". И не требуется никаких особых комментариев к документам, чтобы понять масштабы невиданного для того времени маневра подводными силами, оценить трудности, которые встали перед исполнителями ленинского задания и почувствовать дух времени.
31 августа. Сакс – Склянскому. "Миногу" можно закончить через две с половиной недели. Чтобы отправить лодку требуются два транспортера, каждый подъемностью не менее 3000 пудов. Длина подводной лодки "Минога" 108 футов… ширина – 8,75 футов, высота от верха рубки до киля – 22 фута, масса без команды и топлива – 150 тонн…"
1 сентября. Склянский – Саксу. "На Ижорском заводе имеются требуемые транспортеры. Немедленно начинайте подготовку и погрузке двух подводных лодок указанных типов…"
7 сентября. Сакс – Склянскому. "Ремонт подводных лодок "Минога" и "Макрель" начат 3 сентября… На место погрузки с Ижорского завода переводятся транспортеры для погрузки подводных лодок… Для поддержания сил рабочих ежедневно отпускается мука для выпечки хлеба … Ремонт ведется успешно".
17 сентября. "Товарищу Брейтшпрехеру, чрезвычайному комиссару. Предлагаю Вам, с получением сего предписания НЕМЕДЛЕННО через Москву отбыть в город Саратов, а также другие пункты Волжского побережья для осуществления контроля над деятельностью комиссии состоящей из инженеров: Алексея Пустошкина, Всенофонта Руберовского, Павла Белкина и плотничного мастера Семенова Ивана, коим надлежит подыскать, приспособить, произвести предварительные работы, а также оборудовать место для спуска подводных лодок, каковые прибудут к 1 октября сего года к месту спуска. Вы должны вести неустанное наблюдение за деятельностью комиссии вверенной Вам и ЕЖЕДНЕВНО телеграфно извещать меня о ходе подготовительных работ… Сакс, член коллегии Народного комиссариата по морским делам".
30 сентября. Альтфатер - начальнику военных сообщений. "Эшелоном № 667/а в ночь с 29 на 30 сентября из Петрограда вышла подводная лодка "Минога" по маршруту Москва-Саратов.
Прошу распорядится о беспрепятственном и срочном продвижении эшелона…"
1 октября. Член коллегии Народного комиссариата по морским делам - комиссару дивизии подводных лодок Балтийского моря. "Предлагаю немедленно приступить к укомплектованию подводных лодок "Касатка" и "Окунь" командами, естественно, коммунистами и предельно сочувствующими, поскольку эти лодки предназначаются для серьезных операций на Каспии".
Эшелон снаряжали в обстановке строжайшей секретности. Он выглядел весьма необычно: классный вагон, товарные, а между ними многоосный транспортер, перевозящий громадный железный ящик. Под транспортером трудились рабочие железнодорожных мастерских и смазчики. И вот раздались гудки двух паровозов и секретный состав № 667/а тронулся… Это произошло в ночь на 30.09.1918 года…
Необычный поезд двигался неторопливо. Под платформой, на которой был установлен ящик с грузом, глухо стонали шпалы, прогибались рельсы. Так по железной дороге в дальний путь отправилась подводная лодка "Минога" массой 115 тонн. А через несколько дней с подводной лодкой "Макрель" и торпедами ушел второй эшелон. Из Петрограда следом отгрузили еще две подводные лодки - "Касатка" и "Окунь". Конечным пунктом маршрута этих четырех подлодок был Каспий…
На юг эшелоны шли без задержек, с невиданной для того времени скоростью. Телеграфисты, предупреждая соседние станции об отправке поездов, выстукивали: "По приказу В.И. Ленина…"
Да, в 1918 году очень непросто было переправить практически через всю страну, в основном по суше, целый дивизион подводных лодок. Однако военная обстановка в Астраханском крае требовала этого, и люди сделали все для того чтобы подводные лодки по очереди прибыли к берегу Волги. Однако встал другой вопрос – как без кранов снять с транспортеров и спустить на воду стальные громады массой более чем 100 тонн?
Чудеса инженерной выдумки были проявлены Чрезвычайным комиссаром Константином Брейтшпрехером и членами технической комиссии командированной в Саратов. Ведь малейшая неточность и оплошность могли стать причиной катастрофы, поскольку ширина слипа была меньше длины подлодки в 10 раз. Очень сложными оказались и подготовительные работы, однако они были проведены технически грамотно, и волжские воды принимали балтийские субмарины одну за другой. "Макрель" и "Минога" в Астрахань пришли поздней осенью. И если первые корабли были переброшены более-менее гладко, то позднее контрреволюция решила свою оплошность "исправить". Врагами делалось все от них зависящее для того чтобы балтийские подлодки цели не достигли. В ход пошли диверсии, вредительство, саботаж. Некоторые тайные замыслы были раскрыты – например, план вывода транспортеров из строя.
А спустя несколько дней произошло ЧП. В связи с этим Вахрамеев И.И., управляющий технико-хозяйственной частью морского ведомства и уполномоченный РВС Республики "весьма срочно" сообщал наркому путей сообщения: "На Бологое произошло крушение эшелона с подводными лодками. Предполагается, что перевод стрелки был умышленным. Прошу распоряжения аварию с поездом строго расследовать". Во время следствия выяснилось, что перевод стрелки случайным не был… Балтийские подводники на Каспийском море совершили много славных боевых дел. Но весной 1919 года они особенно отличились в боях. В этот период подводная лодка "Минога" не раз выходила к вражеским берегам на боевые позиции. Умело и храбро действовал в этих боях экипаж подлодки во главе с командиром Пуаре Юлием Витальевичем. Несмотря на трудные и крайне сложные условия плавания – частые штормы и мелководье, Пуаре подводным кораблем управлял исключительно искусно. Благодаря мастерству капитана "Минога" уклонялась от атак с воды и с воздуха, а вражеские аэропланы и катера ни разу не смогли застать экипаж этой подлодки врасплох.
21 мая 1919 года вспомогательные крейсеры британских интервентов попытались прорваться в залив Каспийского моря Тюб-Аараганский, где несколько советских кораблей стояло у форта Александровский. Завязавшийся морской бой описывался уже не раз, а мы лишь напомним: даже несмотря на почти 3-кратное превосходство в силах, враг от своего замысла отказался – главным образом из-за опасности получить удар из-под воды.
В этом бою подводной лодке "Минога" и ее командиру с самого начала не повезло. Вначале забарахлили двигатели, и капитан повел субмарину к штабному пароходу "Ревель", чтобы, как затем написал командир в отчете, "наспех ремонтировать моторы". Однако едва подлодка пришвартовалась к "Ревелю", как в него попал снаряд, пароход "загорелся как факел, лодка также была охвачена огнем". Пуаре попытался отвести лодку от горящего плавштаба, однако "на винт намотался стальной швартов, и у машин не хватало сил проворачиваться". Тогда Пуаре и еще пять военных моряков, невзирая на то, что пароход с запасом торпед и мин на борту в любую минуту мог взорваться, прыгнули в баркас и отбуксировали подлодку в безопасное место. Но как избавиться от троса? Возможно, удастся провернуть вал электродвигателем? Однако куда там! -"Разрешите попытаться, - обратился рулевой член ПКП(б) Исаев Василий к Пуаре. Без водолазного костюма, буквально голыми руками освободить винт от стального троса длиной 40 метров? Справится ли? Вода довольно прохладная, в ней больше четверти часа не продержаться, а ведь работы на несколько часов. Ю.В. Пуаре призадумался, взвесил все "за" и "против", и в итоге решился: "Хорошо, попытайтесь!"
Василий Исаев работал в студеной воде уже второй час, когда командир подводной лодки "Минога" получил письменное распоряжение подорвать судно. Наступили минуты тягостного раздумья, ведь капитан уже и сам начал верить в то, что военмор-богатырь сможет сделать невозможное. Однако приказ есть приказ… -"Приказ нарушать не будем, - сказал Исаев, когда его растирали спиртом перед очередным погружением, - и интервентам подлодку не сдадим. Прошу подготовить судно к взрыву. При приближении вражеских кораблей все должны сойти на берег". -"Я останусь Юлий Витальевич. Вдвоем надежней и сподручнее", - сказал друг Исаева - коммунист электрик "Миноги" Григорий Ефимов. Так и порешили.
Исаев вновь и вновь нырял под винт, а Ефимов, стоя на страховочном конце, поддерживал друга. Был тревожный момент, когда британские корабли снялись с места и пошли. Наверное, это конец. Но нет, корабли противника идут не в бухту, а прочь. Похоже, они удирали от кого-то. Так и есть, "бегут" от подводной лодки "Макрель", которую Михаил Лашманов повел навстречу противнику даже несмотря на то, что подлодка была обнаружена аэропланом и атакована им. Повел по мелководью, когда под килем было всего несколько футов. И противник дрогнул, отошел.
"С лопастей винта первые витки троса мне удалось снять относительно легко, хотя тело от холода постоянно сводило судорогой, - вспоминал Исаев Василий Яковлевич, спустя несколько десятилетий. - Работа продвигалась медленно, поскольку ее приходилось прерывать несколько раз из-за аэроплана противника, который бомбил в бухте суда".
Исаеву к вечеру удалось практически полностью освободить от троса винт. Оставшийся конец был выдернут при помощи небольшой лебедкой использовавшейся для погрузки торпед.
Далее приводится выдержка из донесения командира подводной лодки Пуаре Ю.В. от 25.05.1919: "На "Миноге" весь день велись работы по очистке винта, которые увенчалась успехом в 17:30. Считаю своим долгом отметить сигнальщика Исаева, произведшего эту адскую работу в безумно холодной воде и спас подлодку от потопления… Когда подводная лодка получила возможность двигаться, я сразу перевел ее к продбазе, оттуда уже в 21:30 пошел на 12-фтовый рейд. Лодка прибыла туда 23 мая около 14:00".
Остается добавить, что за данный подвиг и другие заслуги перед Родиной Исаева Василия Яковлевича в 1928 году наградили орденом боевого Красного Знамени и Почетной грамотой Президиума ВЦИК.
Пуаре в заключение своего рапорта писал, что "… в бухту неприятель не вошел потому, что с аэроплана и кораблей обнаружил подводную лодку "Макрель". Отсюда понятно, что в нашей войне советские лодки могут сыграть одну из главных ролей… Нашей флотилии необходимы лодки в так же, как и России необходимо топливо".
Все 4 подлодки - "Минога", "Макрель", "Касатка" и "Окунь" – весной 1920 года уже стояли в Баку у плавучей базы, против Девичьей башни: в Азербайджан пришла Советская власть. Белогвардейцы и интервенты были разбиты и выброшены за пределы Каспийского моря. Наступили мирные дни.
Гарсоев Александр Николаевич в 1918 году перешел из старого флота в РККФ, не демобилизуясь. Служба Гарсоева складывалась любопытно: практически на всех постах ему приходилось что-то налаживать или создавать, поскольку ему поручали дела, находившиеся в полном запустении или совершенно новые. Гарсоев занимался возрождением учебного отряда подводного плавания, который совершенно развалился после двукратной эвакуации из Либавы и из Ревеля. Тот самый отряд подводного плавания, который он вместе с Зарубиным закончили в свое время. В 1920 году Гарсоев был командирован на юг. Он принимал участие в создании морских сил Азовского и Черного морей. В 1921 году стал главным подводником, была такая должность на флоте. Еще через год была кафедра в Военно-морской академии. Гарсоев создал кафедру по новой дисциплине – тактика подводных лодок. Потом организовал свой факультет.
В декабре 1923 года продолжая работать в академии, Гарсоев вводится в только что созданный научно-технический комитет председателем секции подводного плавания. Однако это не все.. Гарсоев в 1925 году, сохранив все другие посты, начинает работу в Техническом управлении. Нагрузка возросла. Все что Гарсоеву поручали, он выполнял безупречно. Р.Муклевич, начальник ВМС РККА вызвал к себе Гарсоева вместе с Лесковым, председателем НТК. Предупредив, что тема разговора является абсолютно секретной, а действий потребует самых экстренных, Муклевич заявил: "Пора приступить к разработке проектов первых подводных лодок. Кому поручим?" Он заметил, как обычная бледность Гарсоева сменилась лихорадочным румянцем, как у него загорелись глаза. Казалось, еще миг, и Гарсоев, забыв о субординации, пустится в пляс или закричит от восторга. Однако подводник, скованный рамками дисциплины, терпеливо ждал, что скажет начальник ВМС РККА. "Товарищи, есть ли предложения?" Лесков вытянулся: "Так точно. Давно ждем такого приказа, не раз продумывали. Мы с товарищем Гарсоев полагаем, что задания на разработку лодок а также все расчеты должны проводить небольшой группой доверенных лиц в стенках НТК. Лучше нигде не сделают, да и пока нет организации, которая может взяться за подобное дело". Муклевич посмотрел на Гарсоева: "Намечен состав?" Муклевич кивнул: "Могу доложить. Полагаю на первое место поставить инженера Малинина Бориса Михайловича. Этот инженер мне известен уже 10 лет. Когда-то принимал у него подлодку "Львица". Настоящий подводник, человек тонкого ума".
Муклевич подтвердил: "Его знаю, подходит безоговорочно". - "Еще, -продолжал Гарсоев, - инженеры Руберовский Ксенофонт Иванович, Щеглов Александр Николаевич, Казанский Николай Иванович ". -"А Зарубин?" - перебил Муклевич. -"Конечно. Подобная группа без него просто не мыслится…"
Во временную конструкторскую группу также вошли профессор Папкович П.Ф., инженер-электрик Говорухин В.И., инженер-механик Белецкий Л.А., три конструктора – Кузьмин К.В., Федоров Ф.З., Шлюпкин А.Кю.
"Работать необходимо в обстановке полной секретности, ни минуты не терять даром", - напутствовал работников НТК Муклевич.
На все ушел ровно год - с 1 октября 1925 по 1 октября 1926 года. Трудились вечерами, так как у всех на основных местах работы были обязанности. Двенадцать месяцев у инженеров и конструкторов, приглашенных в НТК, не было ни одного праздника, на одного свободного вечера. Разработкой задания на проектирование Гарсоев руководил, как говорится, на общественных началах. Ему не заплатили ни одного рубля. Командование лишь в самом конце поощрило участников весьма скромными суммами. Работа в НТК, наверное, самое главное, что сделал для советского подводного флота Гаросев.
Вся предшествовавшая жизнь и военная служба готовили Гаросева к такой работе, так как он не только отлично знал устройство подводных лодок, но и блестяще разбирался в принципе их боевого использования.
В 1930 году Гарсоев был назначен командиром дивизиона новых подводных лодок. Это было логично, поскольку он стоял у их колыбели, ему и доверили налаживать организацию службы на данных лодках.
Необходимость использования трубчатых внутренних торпедных аппаратов была обоснована в докладной записке, поданной в ГМШ 30 мая 1905 года, контр-адмиралом, заведующим подводным плаванием Щенсновичем Эдуардом Николаевичем. В частности, он обратил внимание МГШ на успешную постройку Балтийским заводом подводных лодок типа "Касатка" и создание 400-сильных работоспособных двигателей для надводного хода. Считая необходимым и дальше развивать отечественное подводное кораблестроение, Щенснович предложил "безотлагательно заказать Балтийскому заводу подлодки, имеющие внутренние торпедные аппараты".
Содержание докладной записки Щенсновича Э.Н. совпало с планами Морского министерства, так как МТК 3 мая 1905 года рассмотрел проект подводной лодки водоизмещением 380 тонн, составленный корабельным инженером Бубновым И.Г. и капитаном второго ранга Беклемишевым М.Н. Проектанты избрали путь дальнейшего развития подводных лодок типа "Касатка". Скорость подводного хода увеличивалась на 4 узла (до 18), дальность хода в надводном положении – 5 тыс. миль, в подводном положении – 32 мили (против 24). Проект предусматривал установку в носовой части трубчатого торпедного аппарата и в вырезах надстройки – 6 торпедных аппаратов системы Джевецкого. Члены МТК, при подробном рассмотрении проекта, высказали пожелание перенести трубчатый аппарат в верхнюю часть надстройки для предохранения от повреждений при касании подводной лодки о грунт. Совещание МТК проект одобрило, указав, что "постройка такой подводной лодки… в России собственными средствами является желательной для самостоятельного развития, постройки и совершенствования средств подводного плавания". Балтийский судостроительный и механический завод предлагался в качестве строителя, а завод "Л.Нобель" – как изготовитель двигателей надводного хода. На основании положительного отзыва МТК вице-адмирал, управляющий Морским министерством, Авелан Ф.К. 4 мая 1905 года распорядился внести в общую программу судостроения исполнение проекта.
Бубнов И.Г. 25 сентября направил докладную записку на имя главного инспектора кораблестроения. В ней он указывал на повышенную взрывоопасность бензиновых двигателей. Два 600-сильных бензиновых двигателя предлагалось заменить двумя дизелями мощностью 600 и 300 л.с., работающих на один вал последовательно. Для сохранения проектной скорости Бубнов И.Г. предлагал уменьшить ширину подлодки на 305 мм и отказаться от использования дерева в обшивке корпуса. Кроме того, конструктор предлагал использовать вместо одного трубчатого и 6 торпедных аппаратов Джевецкого четыре трубчатых аппарата с четырьмя запасными торпедами.
Внесенные изменения МТК одобрил, одновременно был рассмотрен и утвержден представленный Бубновым И.Г. проект малой подводной лодки водоизмещением 117 тонн, вооруженной двумя трубчатыми носовыми аппаратами. Основой для разработки данного проекта послужили выводы комиссии МГШ о необходимости иметь в составе флота подводные лодки двух типов – прибрежные, водоизмещением около 100 тонн, и крейсерские, водоизмещением 350-400 тонн. Совещание МТК проект малой подлодки и изменения, внесенные в документацию подводной лодки, водоизмещением 360 тонн, одобрило. Постройка подлодки была поручена Балтийскому заводу, а общее наблюдение было возложено на корабельного инженера Бубнова И.Г. Отдел сооружений ГУКиСа, на основании последовавшей после этого резолюции Морского министра Бирилева А.А., 9 февраля 1906 года выдал Балтийскому заводу наряд №4457 на постройку 2-х подлодок водоизмещением 360 и 117 тонн. Срок выполнения работ – 20 месяцев.
Заказ Балтийскому заводу с самого начала был недостаточно финансирован (всего 200 000 рублей), что дало возможность только начать переговоры с контрагентами и развернуть подготовительные работы. Заводские специалисты летом 1906 года вели переговоры с компанией "МАН" (Аугсбург, Германия), которая занималась в то время постройкой дизелей мощностью 300 л.с. для французских подводных лодок. Петербургский завод "Л.Нобель" также брался за создание таких двигателей, но это представлялось весьма сомнительным ввиду отсутствия опыта. Бубнов И.Г. 19 августа представил докладную записку в МТК, в которой предлагал изменить энергетическую установку для подводного хода. С учетом того, что предполагавшийся 600-сильный дизель в габарит прочного корпуса не входил и имел ряд недостатков, Бубнов предлагал использовать три дизеля мощностью 300 л.с., каждый из которых будет работать на отдельный вал.
Столь необычный проект на заседаниях МТК рассматривался трижды – 21 августа, 22 сентября и 13 октября. Члены комитета на первом заседании предложили приостановить постройку и заказать 1 дизель для проведения всесторонних испытаний. Все это вступление подлодок в строй отодвигало на неопределенное время, именно поэтому начальник Балтийского завода Вешкурцев П.Ф. взял на себя ответственность за постройку подводных лодок водоизмещением 117 и 360 тонн. На последнем заседании МТК предложение Вешкурцева было принято. Завод в октябре представил МТК тех. условия, утвержденные 7 декабря. Эта дата и должна считаться началом постройки подводных лодок.
Завод "Л.Нобель" в январе 1907 года получил заказ на изготовление трех 300-сильных и двух 120-сильных двигателей, а завод "Вольта" в Ревеле - на гребные электродвигатели. При этом срок поставки дизелей – 15 месяцев с момента получения заказа. Французская компания "Мэто" должна была поставить аккумуляторные батареи (срок 11 месяцев). Корпусные работы шли довольно быстро, особенно на малой подводной лодке, официально заложенной 6 февраля 1906 года.
14 июня 1907 года малая и большая подлодки балтийского завода были зачислены в списки флота как "Минога" и "Акула".
Спуск первой из них, намеченный на весну 1908 года, пришлось отложить, поскольку завод "Л.Нобель" поставку двигателей надводного хода задержал. Много времени ушло на изготовление реверсивного устройства, разработанного инженером Хагелиным К.В. В связи с этим первый из дизелей был предъявлен лишь в июле, а второй - в октябре 1908 года. Завод "Вольта" в контрактные сроки также не уложился. Все работы осложнил и пожар, произошедший 21 марта на балтийском заводке и уничтоживший новые аккумуляторные батареи. Это послужило причиной вторичного заказа компании "Мэто". Подлодку "Минога" 11 октября спустили на воду с одним дизельным двигателем, через 15 дней были начаты испытания, которые пришлось прекратить в связи со сплошным льдом. 7 ноября были проведены лишь швартовые испытания. В апреле 1909 года подлодку "Минога" подняли на стенку для установки свинцового киля, поскольку большое количество трубопроводов в трюме разместить внутри корпуса дополнительный балласт не позволяло.
В начале июня был установлен второй дизель, аккумуляторная батарея и опробованы все механизмы. 7 июня подводная лодка "Минога" под командованием лейтенанта Бровцына А.В. начала в Морском канале пробеги под дизелями, а позднее перешла для сдаточных испытаний (15-18 октября) в Бьоркэ-Зунд. Приемочная комиссия заключила, что подлодка подлежит приему в казну, даже несмотря на снижение подводной и надводной скоростей по сравнению с контрактными (0,75 и 1 узел соответственно). Также, комиссия предложила усилить вооружение субмарины двумя торпедными аппаратами Джевецкого. Однако данное предложение осталось на бумаге в связи с опасениями ухудшения остойчивости подлодки.
Подводная лодка "Минога" (водоизмещение 123/152 тонны, запас плавучести 24%) является дальнейшим развитием подводных лодок типа "Касатка" с характерным размещением главного балласта вне прочного корпуса в легких оконечностях. Прочный корпус, рассчитанный на 45 метровое погружение, набирали по поперечной системе. Концентрические шпангоуты с 18 по 90 изготавливались из уголковой стали 90х60х8 миллиметров со шпацией 305 миллиметров, обшивка - 8 мм, ограничивавшие прочный корпус с носа до кормы. К прочному корпусу в средней части приклепывалась овальная прочная рубка (толщина стенки 8 миллиметров), обшивка легких оконечностей (с 0 по 18 и с 90 по 108 шпангоуты) составляла вдвое меньшую толщину.
На всем протяжении верхней части корпуса, для улучшения мореходных качеств, сбиралась водонепроницаемая легкая надстройка (обшивка толщиной 3 миллиметра). Система погружения "Миноги" состояла из двух цистерн (каждая 9 тонн) главного балласта в оконечностях, которые были рассчитаны на 6-метровую глубину погружения. Концевые цистерны в корме и носу заполнялись двумя центробежными реверсивными помпами системы "Мажино" (диаметр клапанов 120 миллиметров, производительность, зависящая от глубины погружения, составляла от 45 до 200 м3 в час). Внутри концевых цистерн размещались кормовая и носовая дифферентные цистерны (емкость каждой 0,75 тонны), рассчитанные на предельную глубину. Для их заполнения применялись 76-миллиметровые клапаны. Внутри прочного корпуса (шпангоуты 48-59) располагались 2 средние цистерны (емкость каждой 2 тонны), заполнявшиеся через отдельные 152-миллиметровые кингстоны, приводы которых находились в боевой рубке. В надстройке в носу и корме (шпангоуты 23-49 и 57-74) находилось две палубные цистерны по 4 тонны, рассчитанные на давление 0,5 атмосфер и заполнявшиеся во время погружения через шпигаты самотеком. Дифферентные и средние цистерны продувались воздухом под высоким давлением (приблизительно 3 атмосферы) на предельной глубине. Вода из этих цистерн откачивалась через специальный трубопровод центробежными помпами. Остаточная плавучесть регулировалась при помощи двух маленьких цистерн, суммарной емкостью около 15 литров, находившихся в кормовой части боевой рубки. Заполнение осуществлялось ручной помпой.
В целом балластная система подводной лодки "Минога" отличалась надежностью и простотой. Важным нововведением было наличие палубных цистерн, при закрытых вентиляционных клапанах которых (после заполнения кормовой и носовой) подлодка переходила в позиционное положение, в котором на поверхности оставалась лишь рубка.
Средняя носовая цистерна при погружении заполнялась полностью, кормовая - частично, что давало возможность регулировать остаточную плавучесть. По существу, кормовая цистерна выполняла роль уравнительной. Продувание средних цистерн при помощи сжатого воздуха высокого давления позволяло подводной лодке быстро всплыть при аварийной ситуации.
Казенные части торпедных аппаратов, компрессор, носовая центробежная помпа и электродвигатель для подводного якоря находились в верхней части носового отделения (шпангоуты 18-48). В нижней части размещалась аккумуляторная батарея системы "Мэто" состоящая из 66 элементов, располагавшаяся побортно двумя группами с проходом посредине. При этом настил батареи служил полом. Над аккумуляторами по бортам крепились металлические рундуки. Их крышки предназначались для отдыха команды. В трюме носового отделения размещалось 7 воздухохранителей, торпедные стрельбы производилась посредством одного из них. С правого борта (шпангоут 48) крепилась цистерна пресной воды емкостью 400 литров. Между шпангоутами 48 и 54 имелись выгородки для офицерских помещений, которые от прохода отгораживались матерчатыми шторами. Здесь располагались койки командира и помощника, электромотор перископа и вентиляторы. Кормовыми переборками "кают" служили стенки топливных цистерн а носовыми - легкие переборки (шпангоут 48). Между шпангоутами 54 и 58 размещались топливные цистерны, склепанные из стали толщиной 7 миллиметров, с проходом посредине.
Между 58-м шпангоутом и сферической переборкой располагалось машинное отделение, в котором находилось два трехцилиндровых четырехтактных дизеля (ход поршня 270 мм, диаметр цилиндра 300 мм), суммарная мощность при 400 об/мин – 240 л.с. В надводном положении двигатели позволяли развивать скорость до 10 узлов и обеспечивали дальность плавания до 1000 миль 8-узловым экономическим ходом. Под водой подлодка двигалась под гребным 70-сильным электромотором со скоростью 4,5-5 узлов. Емкости аккумуляторов хватало для прохождения 90 миль. Электромотор и дизели, установленные в диаметральной плоскости, между собой могли соединяться фрикционными муфтами Леблана. На зарядку батареи работал кормовой двигатель. Под фундаментами дизелей размещалось 6 топливных цистерн, емкость которых составляла 5,7 тонн, откуда соляр подавался в расходные цистерны ручным насосом, а оттуда поступал самотеком.
Наличие на подводной лодке "Минога" на одном гребном валу разнородных двигателей, а также малые возможности изменения частоты вращения дизельных двигателей обусловили применение (впервые в мировой практике) ВРШ, шаг лопастей устанавливался только без нагрузки в зависимости от режима работы. В результате этого данное техническое новшество практически не использовали. В машинном отделении кроме перечисленного находились компрессор, центробежная помпа кормовой балластной цистерны и 5 воздухохранителей. Один из воздухохранителей (емкость 100 литров) использовался для запуска дизелей.
Подводная лодка управлялась вертикальным рулем площадью 2 м2, а также двумя парами горизонтальных рулей - кормовыми и носовыми (площади 2 и 3,75 м2 соответственно), посты последних находились в кормовых и носовом отделениях, что затрудняло управление. Центральный пост отсутствовал как таковой, а штурвал вертикального руля располагался в боевой рубке. Такой же штурвал был установлен на крыше рубки для управления в надводном положении. Визуальное наблюдение за внешней обстановкой велось через пять иллюминаторов в рубке. Здесь же в верхней части был выполнен прочный колпак с четырьмя иллюминаторами, его крышка также служила входным люком. Еще два люка находившихся в корме и носу использовались для погрузки запчастей, торпед и аккумуляторов. В подводном положении наблюдение велось при помощи клептоскопа и перископа зарубежных конструкций, причем первый имел следующее отличие: во время вращения объектива наблюдатель оставался на месте, а в условиях крайней стесненности это было очень важно.
Вооружение подводной лодки "Минога" – два ВТТА завода "Г.А.Лесснера" и две торпеды R34 обр. 1904 года калибра 450 миллиметров. В связи с отсутствием торпедозаместительной цистерны стрельба залпом была невозможна. В снабжение входили грибовидный подводный якорь массой 50 кг и надводный якорь массой 150 кг. Экипаж подводной лодки насчитывал 22 человека, двое из которых - офицеры.
Базировавшаяся на Либаву подводная лодка "Минога" начала боевую подготовку, осуществляла самостоятельные выходы, принимала участие в ежегодных маневрах флота. 23 марта 1913 года во время учебного погружения произошло непредвиденное – в прочный корпус через шахту корабельной вентиляции, из-за попадания постороннего предмета ее клапан оказался закрыт не полностью, начала поступать вода. Подлодка, потеряв плавучесть, затонула на глубине 30 метров, но благодаря грамотным действиям лейтенанта Гарсоева А.Н., командира подводной лодки, штилевой погоде, а также своевременно оказанной помощи, жертв удалось избежать. При помощи специалистов Либавского военного порта подводная лодка была поднята и отремонтирована. Практический урок, извлеченный из данного происшествия, сослужил отличную службу – на всех последующих подлодках российского флота клапаны вентиляции теперь делались открывающимися только внутрь корпуса.
Во время Первой мировой войны подлодка "Минога" входила в состав первого дивизиона Бригады Балтийского флота. "Миногу" активно использовали для несения дозоров в районе Моонзундского архипелага на Центральной минно-артиллерийской позиции.
Его называли Барсоев
Когда-то в детстве Гарсоев мечтал стать артиллеристом. Дом в Тифлисе находился около артполка. Александр рано привык коням, высекавшим из мостовой искры, и пению трубы. Ему нравились маленькие, как игрушечные, горные пушчонки, с которыми солдаты на плацу лихо управлялись. Однако увлечение артиллерией у него исчезло так же быстро, как и появилось. Уехав в Москву учиться, он надолго простился с Тифлисом. Потом пришло море. Гарсоев к 23-м годам окончил Московский университет, физико-математический факультет, математическое отделение. Отец хотел чтобы его сын стал ученым. В тоже время Александр считал дни, когда он получит диплом и сможет подать прошение о зачислении на флот юнкером.
6 августа 1904 года Гарсоев доложился дежурному офицеру столичного Восемнадцатого флотского экипажа. Лето было холодным и дождливым. Толстые, словно крепостные, стены огромных казарм были покрыты плесенью…
За 16 месяцев в экипаже Гарсоев смог осилить полный курс Морского корпуса. Сдав экзамены и получив чин мичмана, он был назначен на миноносец. Вначале был № 217, позднее "Внимательный", "Видный", "Финн". Хлебнув вдоволь миноносной жизни, вдруг перевод на линкор "Андрей Первозванный". Потом быстрый перевод на крейсер "Диана". Но Гарсоев хотел в подводное плавание. 19 октября 1910 года ему, наконец, удается добиться направления в учебный отряд подводного плавания. После истории с подлодкой "Минога" он понял – ему не жить без флота. Тогда он мог послать ко всем чертям и лодки, и флот. Мог, однако, этого не сделал.
Лодки… Он не смог бы растолковать, почему они настолько вошли в его жизнь. Ведь люди служат на крейсерах, броненосцах, на худой конец имеются миноносцы. Ведь служат люди, и сам он служил. Ему не раз предлагали перейти в штаб. Во время войны Гарсоев чуть было не попал в штаб навсегда. Как так получилось - непонятно, однако канцелярская неразбериха привела боевого командира лодки в Ревель на сухопутную должность. С великим трудом его к себе перетащили оперативники Главного морского штаба. Однако "неблагодарный" Гарсоев продолжал подавать рапорт за рапортом. Положение и должность офицера высокого штаба его не устраивали. Ему хотелось на подводные лодки.
Начальник Гарсоева – Игнатьев Н.И. (спустя год после Октябрьской революции они вновь встретились в Научно-исследовательском комитете, где Игнатьев стал главой) командиру соединения подводных лодок Балтики Подгурскому Н.К.: "Многоуважаемый и дорогой Николай Константинович! Как тебе известно, в моем отделении по подводному плаванию есть старший лейтенант Гарсоев. Этот офицер очень хочет командовать лодкой и постоянно пристает ко мне с переводом. Конечно, остаться без специалиста по подводному плаванию меня не устраивает, однако что же делать… Но если у тебя много кандидатов и без Гарсоева, или ты вообще имеешь что-либо против данного офицера, я не буду очень плакать, поскольку без него мне будет тяжело. С другой стороны обидно не использовать такого офицера в военное время…. Твой Игнатьев.
Гарсоеву сразу дали подлодку "Львица" – новейшую для того времени подводную лодку типа "Барс". О переписке между Игнатьевым и Подгурским он не знал.
Да, выбравшись из "Миноги" – стального гроба – он мог бросить подводное плавание, не боясь обвинений в трусости. Мог, однако, не бросил. Тем более, Гарсоев винил во многом только себя. Как же это было?
Гарсоев, окончив учебный отряд подводного плавания, был назначен помощником командира подводной лодки "Акула". Находясь в отряде, но изучал "Миногу", "Белугу", "Сига", "Почтового". Во время обучения слушатели переходили с одной лодки на другую. Одни и те же вопросы и занятия, однако, лодки все разные. Казалось Гарсоев на подлодке "Почтовый" может с завязанными глазами разобраться в тонкостях двигателя и хитросплетении магистралей. Если по справедливости – лодочка была жутковатой. Ее конструктор Джевецкий С.К. впервые предпринял попытку реализовать идею единого двигателя для надводного и подводного хода. Все получилось довольно сложно, условия обитаемости – на пределе, что-то ломалось едва ли не во время каждого выхода. Никто не горевал, когда в связи с полной непригодностью подводная лодка "Почтовый" была сдана в порт, иными словами – на слом.
В 1913 году Гарсоев принял подводную лодку "Минога" – новую, третью по счету подлодку Бубнова И.Г., первую в мире субмарину с дизель-электрической энергоустановкой. С приходом нового командира команда на "Миноге" почти вся сменилась. В основном моряки были с подлодки "Почтовый" – сверхсрочнослужащие, семейные, степенные. С устройством подлодки "Минога" знакомились поверхностно, считая, что после "Почтового" не страшен сам черт.
23 марта 1913 года в 14:00 Гарсоев впервые повел подлодку "Миногу" в море. Сразу началась "карусель". Отрабатывая от стенки задним ходом, Гарсоев, еще не зная инерции подлодки, ударил ее кормой о стоявшую у противоположной стенки ковша баржу. Двуглавый орёл, сверкавший на ахтерштевне субмарины позолотой, разлетелся вдребезги. Обеспечивал, или как говорили в то время, конвоировал подлодку портовый катер "Либава". Гарсоевым был отправлен на нем рулевой подводной лодки "Минога" Гурьев: матрос знал, как при аварийной ситуации обращаться с телефоном на спасательном буйке. Заработали насосы, заполняя цистерны. Сначала лодка плавно начала погружаться, однако провалилась и, ударившись, легла на дно.
Гарсоев знал: здесь глубина составляет 33 фута, однако машинально взглянул на прибор. Стрелка подтвердила: лодка находится на глубине 33. Из машины поступил доклад: "Между дизелями на площадке вода". Тут он допустил ошибку. Гарсоев продул не все цистерны одновременно, а по одной… Безрезультатно. Перешел в машину и понял что опоздал. Откуда-то из трюма била мощная струя. Уровень воды быстро увеличивался. Вероятно, клапан шахты судовой вентиляции не закрылся. Труба вроде выходит в трюм, а на мостике клапан. Чертыхнулся про себя, так как не был уверен, что именно так обстоит дело. Просмотрел чертежи бегло, понадеялся на память – поскольку изучал "Миногу" слушателем отряда совсем недавно. Как бы сейчас это не обошлось дорогой ценой… Гарсоев ловил взгляды матросов. Размышлял. Приказал отдать спасательный буек. -"Разрешите доложить, Ваше благородие? - Перед Гарсоевым появился Иван Манаев, унтер-офицер второй статьи. - Как начали готовить лодку к погружению, я почувствовал, что как-то не так идет левый клапан судовой вентиляции, вроде бы не закрывается до конца". - "Так почему же ты не доложил?" - "Подумал, что на "Миноге" иначе все, чем на "Почтовом". - "Вот через кого погибнем", - вскрикнул кто-то. - "Спокойно, братцы, мы пока не утонули", - отозвался Гарсоев, однако не ощутил твердой уверенности. Сейчас как бы взглянув на себя со стороны, удивился своему легкомыслию. Как он отважился идти с командой, которая практически не знала лодки? О себе он пытался не думать, отложив на потом расправу с собой. Но вот будет ли это "потом"? Взяв телефонную трубку начал вызывать Гурьева. В ответ молчание. Где же Гурьев? Что происходит на поверхности?
Экипаж "Миноги" предпринял попытку одолеть вливавшийся в лодку поток. Кто-то поднял настил и, посмотрев в трюм, определил, откуда поступает вода. Подтвердилось – вода хлещет из нижнего конца трубы вентиляции. Разрубили трубу выше настила и хотели ее заглушить. Гарсоев, сняв китель, приказал забить его как "чоп". Мало. Сдернул зеленое сукно со стола в своей каюте, сорвал у койки занавески, приказал принести из офицерского помещения занавеси. В дело пошли подушки, распоротые матрацы и комплект кормовых флагов… Из командирской каюты даже принесли разорванный на полосы коврик и забили его. Все напрасно. Воду укротить не удавалось. Возможно, на какое-то время струя ослабевала, но затем "чоп" вылетал. Маслянистая холодная вода поднялась выше главного электродвигателя.
"Что же произошло потом?" - вспоминал Гарсоев, ощущая могильный холод затонувшей подлодки. Командир принял правильное решение, приказав всем перейти подальше от батареи – на корму. Знал: когда вода доберется до аккумуляторных батарей, начнется выделение хлора. В этом случае – точно конец. Нужно, чтобы аккумуляторы затопило сразу, часть хлора тогда растворится в воде. Командуя словно в полузабытьи – вероятно, так оно и было – ему каким-то образом удалось поднять корму. Вода хлынула на батарею. Гарсоев уменьшил одну угрозу, но при этом в лодке погас свет.
Люди собрались на корме. Штатные места отдыха роль которых исполняли крышки ящиков для аккумуляторов (личные вещи команды хранились в ящиках) залило. Поэтому кто где мог устраивались в корме. Нервы сдавали. Многие бредили, кто-то стонал…
Впоследствии, размышляя об этом происшествии, Гарсоев никак не мог взять в толк, чем же они тогда дышали. Губительной смесью углекислого газа, хлора, испарениями масел и топлива. Час, другой, третий… Моряки по очереди силой удерживали Назаревского. У здорового и крепкого унтер-офицера помутилось в уме. Боцманмат Оберемский несвязно что-то выкрикивал. Минный машинист Крючков, потерявший сознание, свалился у дизелей в воду. С трудом вытащили, поскольку мог утонуть прямо в подлодке. Гарсоев периодически погружался в небытие и усилием воли вырывался из полного безмолвия и мрака на затонувшее судно. Пот заливал лицо, Гарсоева знобило, ведь после того как он отдал китель, на нем осталась одна сорочка. Матросы принесли одеяло.
Гарсоев, создавая дифферент, преследовал еще одну цель: поднявшаяся корма, возможно, выйдет на поверхность, что ускорит их избавление и облегчит задачу спасателям.
Почему, думал командир, никто не появляется, почему нет плавучего крана? Гарсоев осознавал, что их судьба полностью зависит от того, что будет делаться наверху.
На поверхности много воздуха, и люди дышат свободно и легко, даже не замечая этого. А здесь каждую минуту их шансы на спасение сокращаются. За вздохом следует выдох, насыщая и без того отравленную атмосферу лодки очередной порцией углекислого газа…
Так почему же наверху медлят, где Гурьев, наконец, и что происходит?
Из рапорта начальника первой минной дивизии Балтийского моря командующему Морскими силами Балтийского моря: "Во время первого же погружения лодка затонула, но поскольку над водой ясно был виден флаг на мачте, то Гурьев, не предполагал, что произошло несчастье, и продолжал держаться в 5 кабельтовых. Лишь через 5 часов, подойдя к мачте лодки вплотную, увидел выброшенный аварийный буек. Волнение было таким сильным, что взять буек с катера было нельзя без опасности повредить провод, поэтому Гурьев направился к плавучему маяку, где взял шлюпку и людей, а также попросил дать тревожный сигнал… Сам же Гурьев остался на шлюпке, которая подняла буек. Таким образом, была налажена связь с экипажем подводной лодки".
Гурьеву ответил электрик унтер-офицер Николаев: "Помогите, да побыстрее!" Из порта подошел дежурный миноносец. В шлюпку прямо с борта прыгнул капитан второго ранга Плен, взял трубку телефона у Гурьева, приказал Николаеву доложить обстоятельно и по порядку. Сведения не радовали: вода в лодке, люди собрались в корме, там образовался большой воздушный буфер. Гарсоев спросил, появилась ли корма над водой. Если нет, надо ее поднять как можно быстрее, так чтобы показался люк…
Контр-адмирал начальник первой минной дивизии Шторре, принявший на себя руководство работами по спасению, нервно ходил по палубе транспорта "Водолей". Водолазы одевали костюмы. До того как подойти к месту аварии, адмирал переговорил с начальником порта и узнал что команды плавучих кранов являются вольнонаемными, в 5 часов вечера они закончили работу и не зная об аварии ушли домой. Все они живут в городе, а не в порту. Когда их смогут разыскать посыльные? И наконец, что делать без 100-тонного крана? Поэтому первоочередной задачей становится обеспечение лодки воздухом. Водолазы опустились на дно, им с транспорта подали шланги, и они предприняли попытку присоединить какой-нибудь из них к спец. вентилю на рубке подводной лодки "Минога". Миноносцы, которые окружали место аварии, залили море светом прожекторов. Вскоре одного из водолазов запутавшегося в собственном воздушном шланге подняли на поверхность без сознания. Другие со дна передали невеселую новость: к вентилю ни одну гайку шлангов не присоединишь, поскольку не подходит резьба… Шторре, которого все знали как невозмутимого человека, топал ногами и ругался как пьяный кочегар.
-"Ваше превосходительство, - кричал ему кавторанг Плен из шлюпки, - никто не отвечает на вызовы, слышу лишь стоны!"
Шторре с палубы убежал. Казалось, он все сделал, однако люди погибали. Лишь в 22:25 частные буксиры, которые нанял начальник порта, подвели 100-тонный кран к месту аварии. Пока кран ставили на якоря, пока водолаз одевал снаряжение, прошло еще час и одиннадцать минут. Водолаз пошел на подлодку, заложил гини - приспособления, использующиеся для подъема грузов наибольшей массы. - "Стоны прекратились, - закричал, не отрываясь от трубки, Плен. - Из подлодки никто не отзывается".
В полночь командующему Флотом Шторре доложил, что люди на протяжении 9 часов находятся в насыщенной хлором атмосфере и надежда на спасение постоянно уменьшается. Заработал 100- тонный кран, несколько человек с зубилами и молотками приготовились вскрыть люк, как только он покажется над водой. Шторре рискнул, дав приказ начать подъем, сразу же после того как заложили первые гини. Водолаз, не раздеваясь, ждал, когда выйдет корма. Тогда можно будет заложить вторые гини для страховки, и лодка точно не сорвется. Над водой в 00:45 показался люк, который тут начал открываться изнутри. Значит, есть живые! На подлодку со шлюпки бросились три офицера из слушателей учебного отряда подводного плавания – мичман Терлецкий, лейтенанты Герсдорф и Никифораки. "По пояс в воде, - писал контр-адмирала Шторре в своем рапорте, - они помогли поднять люк и начали поочередно вытаскивать спасенных. Лейтенанта Гаросева подняли восьмым. Людей передавали на шлюпки, а с них на транспорт "Водолей" и кран; состояние и внешность были ужасны после пережитого ими. Командир лодки лейтенант Гарсоев, бывший без сознания последнее время, как только открыли люк пришел в чувство. Его переправили на кран, где положили около котлов… В лодке остался рулевой боцманмат Гордеев Иван, который находился в командирской рубке отрезанный от кормового отсека водой. С ним говорили, и боцманмат сообщил, что ему довольно воздуха, однако до откачивания воды извлечь его из рубки нельзя.
Мичман Терлецкий, лейтенанты Герсдорф и Никифораки, неоднократно спускались в подлодку и доставали оттуда измученных и ослабевших людей и, по словам этих офицеров, беззаветно преданных службе, показавших выдающийся пример отваги, даже при открытом люке воздух в лодке был невозможен, в нем они задыхались. Для освобождения Гордеева вода из лодки откачивалась портовыми буксирами "Аванпорт" и "Либава". Вода убывала медленно, за час и 45 минут ее уровень удалось понизить до уровня, который позволил лейтенанту Никифораки передать Гордееву доску, по которой он сполз и сам вышел из люка; в лодке на поверхности воды плавала кислота, поступавшая из аккумуляторов и масло".
Далее Шторре отмечал: "По докладу лейтенанта Гарсоева, командира подводной лодки "Минога", поведение во время аварии рулевого боцманмата Гордеева является выдающимся и выше всяких похвал: не терявший самообладания, подбадривающий словами всех окружающих нижних чинов, распорядительностью и личным примером, боцманмат за некоторое время до того, как был открыт люк, принял от лейтенанта Гарсоева лодку, позвавшего его для этой цели и потерявшего тогда же сознание. Его выносливость изумительна: в затонувшей лодке он пробыл дольше всех и был спасен около 3:00 часов ночи, отказался от всякой помощи, и сейчас же справился о здоровье командира и других нижних чинов".
После аварии через 6 дней пришел приказ о награждении боцманмат Гарсоева "за отличие по службе чином старшего лейтенанта". Гордееву присвоили звание унтер-офицера второй статьи.
Судебное разбирательство состоялось в мае.
Перед особым присутствием Кронштадтского военно-морского суда предстали контр-адмирал начальник учебного отряда подводного плавания Левицкий П.П., его помощник капитан второго ранга Никитин А.В. и старший лейтенант Гарсоев А.Н.
Из приговора:
"Причиной потопления на Либавском рейде подводной лодки "Минога", происшедшего 23 марта сего года, было то, что неубранный сверток ветоши и два семафорных флажка оставленный в кожухе рубки попал под клапан вентиляционной трубы, не дав возможности плотно закрыть его. Вследствие этого во время погружения лодки в боевое положение через упомянутый клапан вода начала вливаться в трюм и потеряв плавучесть, лодка опустилась на глубину 33 фута, где и легла на дно. В таком положении она пробыла с 16:00 до 00:45 когда… ее подняли на поверхность. Все находившиеся в лодке спасены… Но многие части лодки получили повреждения, на исправление которых потребуется 20000 рублей".
В приговоре о Гарсоеве было сказано: "Хотя Гарсоев и не проявил при выше упомянутом погружении надлежащей заботливости, в отношении безопасности данного испытания, и не оценил должным образом и своевременно внезапно возникшие обстоятельства по потере плавучести лодкой, тем не менее, в своих последующих действиях, проявил распорядительность и полное присутствие духа, сумел поддержать в команде бодрость, работавшей все время с выдающейся энергией, благодаря чему подлодка и продержалась до момента оказания помощи".
Суд оправдал Никитина и Гарсоева. За плохой контроль Левицкому было объявлено замечание. Авария подводной лодки "Минога" навсегда оставила Гарсоеву память – расстроенное здоровье, а также мертвенно-бледный цвет лица - результат отравления парами кислоты и хлором. Из жестокого урока "Миноги" он сделал выводы. Собственно, настоящим подводником Гарсоев стал лишь после аварии, пройдя через то, чего бояться все служащие на подводных лодках. Гарсоев мягкостью характера не страдал и до этого, но 9 часов проведенные в стальном "гробу" даром не прошли: но стал строже и жестче.
Подводной лодкой "Минога" он командовал на протяжении еще 8 месяцев. Сколько выдержки потребовалось, чтобы совершить первое погружение после аварии? "Подлодка "Минога" подружила Гарсоева и Терлецкого. Гарсоев навсегда сохранил добрые чувства к человеку, которого, придя в сознание, увидел первым. Встречи обоим доставляли удовольствие, тем более что их судьбы были похожи, как у многих офицеров, которые присягнули на верность новой России. Имена этих выдающихся людей навсегда останутся в истории отечественного подводного флота. Когда Гарсоева был назначен на подводную лодку "Львица" типа "Барс", подплавские острословы дали ему прозвище Барсоев и так за ним это и осталось.
Однажды произошло следующее… Стоял туман в котором подводная лодка "Минога" пробиралась к позиции. Туман внезапно рассеялся, практически рядом оказался германский миноносец, идущий встречным курсом и сразу же заметивший российскую подлодку. Командир "Миноги" увидел, как осела корма миноносца и практически мгновенно вырос бурун, при этом под форштевнем вздыбилась вода – судно противника увеличивало скорость. -"Срочное погружение!" – сигнальщик и командир подлодки бросились вниз, закрыв за собой люк. Уже был слышен шум винтов миноносца. А в корме подлодки возле машин метался Григорий Трусов, унтер-офицер первой статьи. Произошло то, что он уже давно предвидел: муфта вышла из строя.
Подлодка "Минога" была первой в мире субмариной с дизелями. На одном валу работали гребной электродвигатель и два дизельных двигателя. Муфты стояли в трех местах валовой линии. На подлодке без муфт не обойтись, так как двигатели подводного и надводного хода находились на одном валу, а при переходе на электродвигатель нужно было отключить дизели. С муфтами не все было ладно.
Третья кормовая муфта, установленная между электромотором и дизелями, располагалась в машинном трюме низко, в месте, где скапливалось отработанное масло и вода. При качке, особенно при шторме, смесь воды и масла попадала в муфту, поэтому в самый нужный момент она не срабатывала. Вот и сейчас, когда решается судьба подлодки, произошел отказ.
Дизели остановлены, но так как муфта не сработала, электродвигатель, натужно воя от нагрузки, вращал на только винт, но и дизели. В свою очередь, они стали поршневым компрессором, высасывающим воздух из лодки, перегоняя его в газовый коллектор. Еще через несколько оборотов разряжение станет критическим. Да еще и подлодка погружается очень медленно…
Орудуя ломом, Трусову все же удается разобщить муфту. Дизель остановился, скорость погружения возросла. Над подлодкой "Минога", оглушая всех своими винтами, промчался германский миноносец. Подлодку от тарана отделяли выигранные Трусовым секунды. Он действовал вопреки всем правилам, которые категорически запрещали разобщать муфту во время хода. Работая без отключения электродвигателя, Трусов сильно рисковал - его могло ударить ломом или затянуть под вал. Но не было выбора. Как говорилось в приказе командующего флотом Балтийского моря "миноносец прошел над подлодкой в такой близости, что последняя, получила крен в 10 градусов". В октябре 1915 года унтер-офицеру Трусову вручили Георгиевский крест третей степени …
Зимой 1914-1915 годов во время очередного ремонта в кормовой части подлодки установили орудие калибра 37 мм. Осенью 1917 года после нескольких лет боевой службы подлодку вместе с 4 подводными лодками типа "Касатка" направили в Петроград для капитального ремонта. Однако революционные события сроки ремонта отодвинули на неопределенный период. По приказу МГШ №111 от 31.01.1918 все эти подводные лодки были сданы в порт на хранение.
Летом того же года потребовалось срочное усиление Каспийской военной флотилии. По распоряжению Ленина В.И., Председателя Совнаркома РСФСР, подводные лодки "Минога", "Касатка", "Макрель" и "Окунь" срочно отремонтировали и отправили в Саратов на железнодорожных транспортерах. 10 ноября после спуска на воду они были зачислены в состав Астаханско-Каспийской военной флотилии.
Подводная лодка "Минога" под командованием Пуарэ Ю.В. 21 мая 1919 года у форта Александровский во время боя с английскими судами оказалась на грани гибели, так как лишившись хода намотав стальной трос на винт.
Только мужество рулевого-сигнальщика Исаева В.Я., сумевшего в холодной воде освободить винт, спасло подводную лодку от расстрела интервентами. В.Я. Исаев за этот подвиг был награжден орденом Боевого Красного Знамени. Подлодка "Минога" после окончания боевых действий на Каспии некоторое время находилась на хранении в Астраханском военном порту. 21 ноября 1925 года, после почти 16-летней службы она была сдана на слом.
Многолетняя эксплуатация подводной лодки "Минога" лишь подтвердила правильность конструктивных решений Бубнова И.Г. Некоторые из них (устройство системы погружения, общая компоновка) нашли дальнейшее развитие во время проектирования и строительства малых подводных лодок в российском и советском флотах.
Астрахань… Стратегическое и экономическое значение данного форпоста Советской Республики на Каспийском море летом 1918 года было огромным. Он приковала, не позволяя соединиться, силы наступавшей со стороны Северного Кавказа "добровольческой" армии генерала Деникина, и двигавшейся от Гурьева Уральской белоказачьей армии. Через Астрахань в устье Волги, которая стала чуть ли не единственной транспортной артерией Советской Республики, окруженной врагами, шли продукты морского промысла и нефть, поддерживались связи с кавказскими революционными силами.
Новая и, вероятно, самая серьезная угроза на Астрахань надвигалась со стороны Каспийского моря. Британские интервенты в сентябре 1918 года начали формировать свой военно-морской флот на Каспии. Они захватили торговые суда "Африка", "Америка", "Австралия", танкер "Эммануил Нобель" и др., их вооружили дальнобойной морской артиллерией и превратили во вспомогательные крейсеры. Большое количество мелких и средних судов было переоборудовано в сторожевые корабли и канонерские лодки. Из Батума, где в это время хозяйничали англичане, на Каспий через Грузию по железной дороге доставили новейшие торпедные катера компании "Торникрофт", а также самолеты морской авиации "Шортю". И вся эта сила двигалась на север – на "красную" Астрахань. Кроме того корабли интервентов и белогвардейцев, снабжавшие боеприпасами и вооружением белоказаков и войска генерала Деникина, угрожая городу проникали в устье Волги.
Советское правительство постановило: "… в кротчайшие сроки организовать мощную военную флотилию, главная задача которой – овладение Каспийским морем, изгнание из его вод и побережья сил противника – врагов Российской пролетарской революции и противников Советской власти…"
Во время формирования флотилии пришлось преодолеть немало трудностей. Не хватало технических средств, боеприпасов, а главное опытных кадров. Советское правительство и лично Ленин оказали серьезную военную помощь и поддержку молодой Каспийской флотилии. Осенью 1918 года с Балтики в Астрахань пришли миноносцы "Расторопный", "Деятельный", "Москвитянин". Несколько позже - миноносцы "Туркменец Ставропольский", "Эмир Бухарский", "Финн", а также минный заградитель "Демосфен".
В.И. Ленин в августе 1918 года дал указание штабу Военно-Морских Сил направить на Каспий с Балтики несколько подводных лодок. Ленин, проверяя выполнение распоряжения, 28 августа запросил: "Как стоит вопрос об отправке подлодок в Каспийское море и на Волгу? Верно ли то, что можно отправить лишь старые подводные лодки? Сколько их? Каким образом дано распоряжение об отправке? Что уже сделано?"
На следующий день, получив неудовлетворительный ответ из штаба, Ленин вновь категорически потребовал: "Ограничиться такой неопределенностью - "ищем" - невозможно (Ищем своего имущества??. К завтрему необходимо представить мне имена кто ищет, дату, с которой начаты поиски, и так далее). "Выясняется возможность отправки" - тоже невероятно неопределенно. Кто и когда распорядился "выяснить"? Прошу 30 августа, то есть завтра, мне это сообщить официально, поскольку дело с посылкой подводных лодок не терпит отлагательства ".
Ровно через неделю В.И. Ленин, не оправившись от ранения после покушения Каплан, передал в Петроград директиву: "Идет борьба за Каспий и юг. Для того чтобы оставить этот района за собой (а это можно сделать!), необходимо иметь несколько легких миноносцев и штуки две подводных лодок… Умоляю разбить все преграды, облегчив и двинув вперед дело быстрого получения требуемого. Северный Кавказ, Туркестан, Баку, безусловно, будут нашими, если требования будут удовлетворены немедля. Ленин".
Данная директива поступила на исполнение к Саксу С.Е., члену Коллегии Народного Комиссариата по морским делам. В фондах ЦГА Военно-морского флота хранится объемистое дело: предписания, телеграммы, письма, депеши, которые тем или иным образом связаны с переброской на Каспий подводных лодок "Минога, "Макрель", а позднее и, однотипных с последней, подводных лодок "Окунь" и "Касатка". И не требуется никаких особых комментариев к документам, чтобы понять масштабы невиданного для того времени маневра подводными силами, оценить трудности, которые встали перед исполнителями ленинского задания и почувствовать дух времени.
31 августа. Сакс – Склянскому. "Миногу" можно закончить через две с половиной недели. Чтобы отправить лодку требуются два транспортера, каждый подъемностью не менее 3000 пудов. Длина подводной лодки "Минога" 108 футов… ширина – 8,75 футов, высота от верха рубки до киля – 22 фута, масса без команды и топлива – 150 тонн…"
1 сентября. Склянский – Саксу. "На Ижорском заводе имеются требуемые транспортеры. Немедленно начинайте подготовку и погрузке двух подводных лодок указанных типов…"
7 сентября. Сакс – Склянскому. "Ремонт подводных лодок "Минога" и "Макрель" начат 3 сентября… На место погрузки с Ижорского завода переводятся транспортеры для погрузки подводных лодок… Для поддержания сил рабочих ежедневно отпускается мука для выпечки хлеба … Ремонт ведется успешно".
17 сентября. "Товарищу Брейтшпрехеру, чрезвычайному комиссару. Предлагаю Вам, с получением сего предписания НЕМЕДЛЕННО через Москву отбыть в город Саратов, а также другие пункты Волжского побережья для осуществления контроля над деятельностью комиссии состоящей из инженеров: Алексея Пустошкина, Всенофонта Руберовского, Павла Белкина и плотничного мастера Семенова Ивана, коим надлежит подыскать, приспособить, произвести предварительные работы, а также оборудовать место для спуска подводных лодок, каковые прибудут к 1 октября сего года к месту спуска. Вы должны вести неустанное наблюдение за деятельностью комиссии вверенной Вам и ЕЖЕДНЕВНО телеграфно извещать меня о ходе подготовительных работ… Сакс, член коллегии Народного комиссариата по морским делам".
30 сентября. Альтфатер - начальнику военных сообщений. "Эшелоном № 667/а в ночь с 29 на 30 сентября из Петрограда вышла подводная лодка "Минога" по маршруту Москва-Саратов.
Прошу распорядится о беспрепятственном и срочном продвижении эшелона…"
1 октября. Член коллегии Народного комиссариата по морским делам - комиссару дивизии подводных лодок Балтийского моря. "Предлагаю немедленно приступить к укомплектованию подводных лодок "Касатка" и "Окунь" командами, естественно, коммунистами и предельно сочувствующими, поскольку эти лодки предназначаются для серьезных операций на Каспии".
Эшелон снаряжали в обстановке строжайшей секретности. Он выглядел весьма необычно: классный вагон, товарные, а между ними многоосный транспортер, перевозящий громадный железный ящик. Под транспортером трудились рабочие железнодорожных мастерских и смазчики. И вот раздались гудки двух паровозов и секретный состав № 667/а тронулся… Это произошло в ночь на 30.09.1918 года…
Необычный поезд двигался неторопливо. Под платформой, на которой был установлен ящик с грузом, глухо стонали шпалы, прогибались рельсы. Так по железной дороге в дальний путь отправилась подводная лодка "Минога" массой 115 тонн. А через несколько дней с подводной лодкой "Макрель" и торпедами ушел второй эшелон. Из Петрограда следом отгрузили еще две подводные лодки - "Касатка" и "Окунь". Конечным пунктом маршрута этих четырех подлодок был Каспий…
На юг эшелоны шли без задержек, с невиданной для того времени скоростью. Телеграфисты, предупреждая соседние станции об отправке поездов, выстукивали: "По приказу В.И. Ленина…"
Да, в 1918 году очень непросто было переправить практически через всю страну, в основном по суше, целый дивизион подводных лодок. Однако военная обстановка в Астраханском крае требовала этого, и люди сделали все для того чтобы подводные лодки по очереди прибыли к берегу Волги. Однако встал другой вопрос – как без кранов снять с транспортеров и спустить на воду стальные громады массой более чем 100 тонн?
Чудеса инженерной выдумки были проявлены Чрезвычайным комиссаром Константином Брейтшпрехером и членами технической комиссии командированной в Саратов. Ведь малейшая неточность и оплошность могли стать причиной катастрофы, поскольку ширина слипа была меньше длины подлодки в 10 раз. Очень сложными оказались и подготовительные работы, однако они были проведены технически грамотно, и волжские воды принимали балтийские субмарины одну за другой. "Макрель" и "Минога" в Астрахань пришли поздней осенью. И если первые корабли были переброшены более-менее гладко, то позднее контрреволюция решила свою оплошность "исправить". Врагами делалось все от них зависящее для того чтобы балтийские подлодки цели не достигли. В ход пошли диверсии, вредительство, саботаж. Некоторые тайные замыслы были раскрыты – например, план вывода транспортеров из строя.
А спустя несколько дней произошло ЧП. В связи с этим Вахрамеев И.И., управляющий технико-хозяйственной частью морского ведомства и уполномоченный РВС Республики "весьма срочно" сообщал наркому путей сообщения: "На Бологое произошло крушение эшелона с подводными лодками. Предполагается, что перевод стрелки был умышленным. Прошу распоряжения аварию с поездом строго расследовать". Во время следствия выяснилось, что перевод стрелки случайным не был… Балтийские подводники на Каспийском море совершили много славных боевых дел. Но весной 1919 года они особенно отличились в боях. В этот период подводная лодка "Минога" не раз выходила к вражеским берегам на боевые позиции. Умело и храбро действовал в этих боях экипаж подлодки во главе с командиром Пуаре Юлием Витальевичем. Несмотря на трудные и крайне сложные условия плавания – частые штормы и мелководье, Пуаре подводным кораблем управлял исключительно искусно. Благодаря мастерству капитана "Минога" уклонялась от атак с воды и с воздуха, а вражеские аэропланы и катера ни разу не смогли застать экипаж этой подлодки врасплох.
21 мая 1919 года вспомогательные крейсеры британских интервентов попытались прорваться в залив Каспийского моря Тюб-Аараганский, где несколько советских кораблей стояло у форта Александровский. Завязавшийся морской бой описывался уже не раз, а мы лишь напомним: даже несмотря на почти 3-кратное превосходство в силах, враг от своего замысла отказался – главным образом из-за опасности получить удар из-под воды.
В этом бою подводной лодке "Минога" и ее командиру с самого начала не повезло. Вначале забарахлили двигатели, и капитан повел субмарину к штабному пароходу "Ревель", чтобы, как затем написал командир в отчете, "наспех ремонтировать моторы". Однако едва подлодка пришвартовалась к "Ревелю", как в него попал снаряд, пароход "загорелся как факел, лодка также была охвачена огнем". Пуаре попытался отвести лодку от горящего плавштаба, однако "на винт намотался стальной швартов, и у машин не хватало сил проворачиваться". Тогда Пуаре и еще пять военных моряков, невзирая на то, что пароход с запасом торпед и мин на борту в любую минуту мог взорваться, прыгнули в баркас и отбуксировали подлодку в безопасное место. Но как избавиться от троса? Возможно, удастся провернуть вал электродвигателем? Однако куда там! -"Разрешите попытаться, - обратился рулевой член ПКП(б) Исаев Василий к Пуаре. Без водолазного костюма, буквально голыми руками освободить винт от стального троса длиной 40 метров? Справится ли? Вода довольно прохладная, в ней больше четверти часа не продержаться, а ведь работы на несколько часов. Ю.В. Пуаре призадумался, взвесил все "за" и "против", и в итоге решился: "Хорошо, попытайтесь!"
Василий Исаев работал в студеной воде уже второй час, когда командир подводной лодки "Минога" получил письменное распоряжение подорвать судно. Наступили минуты тягостного раздумья, ведь капитан уже и сам начал верить в то, что военмор-богатырь сможет сделать невозможное. Однако приказ есть приказ… -"Приказ нарушать не будем, - сказал Исаев, когда его растирали спиртом перед очередным погружением, - и интервентам подлодку не сдадим. Прошу подготовить судно к взрыву. При приближении вражеских кораблей все должны сойти на берег". -"Я останусь Юлий Витальевич. Вдвоем надежней и сподручнее", - сказал друг Исаева - коммунист электрик "Миноги" Григорий Ефимов. Так и порешили.
Исаев вновь и вновь нырял под винт, а Ефимов, стоя на страховочном конце, поддерживал друга. Был тревожный момент, когда британские корабли снялись с места и пошли. Наверное, это конец. Но нет, корабли противника идут не в бухту, а прочь. Похоже, они удирали от кого-то. Так и есть, "бегут" от подводной лодки "Макрель", которую Михаил Лашманов повел навстречу противнику даже несмотря на то, что подлодка была обнаружена аэропланом и атакована им. Повел по мелководью, когда под килем было всего несколько футов. И противник дрогнул, отошел.
"С лопастей винта первые витки троса мне удалось снять относительно легко, хотя тело от холода постоянно сводило судорогой, - вспоминал Исаев Василий Яковлевич, спустя несколько десятилетий. - Работа продвигалась медленно, поскольку ее приходилось прерывать несколько раз из-за аэроплана противника, который бомбил в бухте суда".
Исаеву к вечеру удалось практически полностью освободить от троса винт. Оставшийся конец был выдернут при помощи небольшой лебедкой использовавшейся для погрузки торпед.
Далее приводится выдержка из донесения командира подводной лодки Пуаре Ю.В. от 25.05.1919: "На "Миноге" весь день велись работы по очистке винта, которые увенчалась успехом в 17:30. Считаю своим долгом отметить сигнальщика Исаева, произведшего эту адскую работу в безумно холодной воде и спас подлодку от потопления… Когда подводная лодка получила возможность двигаться, я сразу перевел ее к продбазе, оттуда уже в 21:30 пошел на 12-фтовый рейд. Лодка прибыла туда 23 мая около 14:00".
Остается добавить, что за данный подвиг и другие заслуги перед Родиной Исаева Василия Яковлевича в 1928 году наградили орденом боевого Красного Знамени и Почетной грамотой Президиума ВЦИК.
Пуаре в заключение своего рапорта писал, что "… в бухту неприятель не вошел потому, что с аэроплана и кораблей обнаружил подводную лодку "Макрель". Отсюда понятно, что в нашей войне советские лодки могут сыграть одну из главных ролей… Нашей флотилии необходимы лодки в так же, как и России необходимо топливо".
Все 4 подлодки - "Минога", "Макрель", "Касатка" и "Окунь" – весной 1920 года уже стояли в Баку у плавучей базы, против Девичьей башни: в Азербайджан пришла Советская власть. Белогвардейцы и интервенты были разбиты и выброшены за пределы Каспийского моря. Наступили мирные дни.
Гарсоев Александр Николаевич в 1918 году перешел из старого флота в РККФ, не демобилизуясь. Служба Гарсоева складывалась любопытно: практически на всех постах ему приходилось что-то налаживать или создавать, поскольку ему поручали дела, находившиеся в полном запустении или совершенно новые. Гарсоев занимался возрождением учебного отряда подводного плавания, который совершенно развалился после двукратной эвакуации из Либавы и из Ревеля. Тот самый отряд подводного плавания, который он вместе с Зарубиным закончили в свое время. В 1920 году Гарсоев был командирован на юг. Он принимал участие в создании морских сил Азовского и Черного морей. В 1921 году стал главным подводником, была такая должность на флоте. Еще через год была кафедра в Военно-морской академии. Гарсоев создал кафедру по новой дисциплине – тактика подводных лодок. Потом организовал свой факультет.
В декабре 1923 года продолжая работать в академии, Гарсоев вводится в только что созданный научно-технический комитет председателем секции подводного плавания. Однако это не все.. Гарсоев в 1925 году, сохранив все другие посты, начинает работу в Техническом управлении. Нагрузка возросла. Все что Гарсоеву поручали, он выполнял безупречно. Р.Муклевич, начальник ВМС РККА вызвал к себе Гарсоева вместе с Лесковым, председателем НТК. Предупредив, что тема разговора является абсолютно секретной, а действий потребует самых экстренных, Муклевич заявил: "Пора приступить к разработке проектов первых подводных лодок. Кому поручим?" Он заметил, как обычная бледность Гарсоева сменилась лихорадочным румянцем, как у него загорелись глаза. Казалось, еще миг, и Гарсоев, забыв о субординации, пустится в пляс или закричит от восторга. Однако подводник, скованный рамками дисциплины, терпеливо ждал, что скажет начальник ВМС РККА. "Товарищи, есть ли предложения?" Лесков вытянулся: "Так точно. Давно ждем такого приказа, не раз продумывали. Мы с товарищем Гарсоев полагаем, что задания на разработку лодок а также все расчеты должны проводить небольшой группой доверенных лиц в стенках НТК. Лучше нигде не сделают, да и пока нет организации, которая может взяться за подобное дело". Муклевич посмотрел на Гарсоева: "Намечен состав?" Муклевич кивнул: "Могу доложить. Полагаю на первое место поставить инженера Малинина Бориса Михайловича. Этот инженер мне известен уже 10 лет. Когда-то принимал у него подлодку "Львица". Настоящий подводник, человек тонкого ума".
Муклевич подтвердил: "Его знаю, подходит безоговорочно". - "Еще, -продолжал Гарсоев, - инженеры Руберовский Ксенофонт Иванович, Щеглов Александр Николаевич, Казанский Николай Иванович ". -"А Зарубин?" - перебил Муклевич. -"Конечно. Подобная группа без него просто не мыслится…"
Во временную конструкторскую группу также вошли профессор Папкович П.Ф., инженер-электрик Говорухин В.И., инженер-механик Белецкий Л.А., три конструктора – Кузьмин К.В., Федоров Ф.З., Шлюпкин А.Кю.
"Работать необходимо в обстановке полной секретности, ни минуты не терять даром", - напутствовал работников НТК Муклевич.
На все ушел ровно год - с 1 октября 1925 по 1 октября 1926 года. Трудились вечерами, так как у всех на основных местах работы были обязанности. Двенадцать месяцев у инженеров и конструкторов, приглашенных в НТК, не было ни одного праздника, на одного свободного вечера. Разработкой задания на проектирование Гарсоев руководил, как говорится, на общественных началах. Ему не заплатили ни одного рубля. Командование лишь в самом конце поощрило участников весьма скромными суммами. Работа в НТК, наверное, самое главное, что сделал для советского подводного флота Гаросев.
Вся предшествовавшая жизнь и военная служба готовили Гаросева к такой работе, так как он не только отлично знал устройство подводных лодок, но и блестяще разбирался в принципе их боевого использования.
В 1930 году Гарсоев был назначен командиром дивизиона новых подводных лодок. Это было логично, поскольку он стоял у их колыбели, ему и доверили налаживать организацию службы на данных лодках.
Информация