Великий князь Николай Константинович и тень Полины Бонапарт
Великий князь Николай Константинович и Фанни Лир
Одним из многочисленных отпрысков императорского дома Романовых стал Великий князь Николай Константинович – первый ребенок в семье младшего брата императора Александра II, внук Николая I и старший брат известного поэта Серебряного века, который подписывался инициалами К. Р.
Он родился в 1850 году, в 1868 году поступил в Академию Генерального штаба, которую окончил с серебряной медалью – и стал первым представителем династии Романовых, получившим высшее образование.
Н. К. Романов в молодости
Казалось, что этому молодому человеку, родившемуся «с серебряной ложкой во рту», обеспечено блестящее будущее. Однако в историю он вошел как один из самых скандальных представителей этой династии. Надо было очень постараться, чтобы на общем собрании монаршей семьи удостоиться предложения отдать члена своего клана в солдаты, либо отправить на каторгу, но Николай Константинович легко решил эту «задачку со звездочкой».
Жизнь до скандалов
Итак, окончив Академию Генерального штаба, Николай Константинович отправился в путешествие по Европе, где сделал первые приобретения в свою коллекцию живописи. Вернувшись, в возрасте 21 год поступил в гвардейский Конный полк, став там командиром одного из эскадронов. Именно тогда на одном из балов он познакомился с роковой женщиной – американской танцовщицей Хэриетт Блэкфорд (Harriet Blackford), которая была старше его на два года.
Эта дама, дочь пресвитерианского священника из Филадельфии, в возрасте 16 лет сбежала из дома с неким Калвином Блэкфордом и родила от него дочь, умершую в раннем возрасте. Перебравшись в Париж, начала карьеру танцовщицы. Выступала она под сценическим псевдонимом Фанни Лир (это имя героини одной популярной в то время театральной пьесы). Затем приехала в Петербург.
Фанни Лир
Ничего особенного в этой связи пока не было, поскольку наличие любовниц (среди которых было немало танцовщиц и балерин) являлось давней традицией мужчин российской императорской фамилии. Ту же Матильду Кшесинскую называли «любовницей дома Романовых». С 1890 по 1894 год эта балерина была любовницей цесаревича Николая (будущего императора Николай II), но перед свадьбой с Алисой Гессен-Дармштадтской он передал её двоюродному брату Сергею Михайловичу, а тот – великому князю Андрею Владимировичу, который был младше этой дамы на 6 лет. Этот член династии Романовых в 1914 году стрелялся на дуэли с новым поклонником Кшесинской (которой было уже больше 40 лет) – артистом балета Петром Владимировым.
Петр Владимиров, Матильда Кшесинская и Великий князь Андрей Владимирович
Отправляясь в эмиграцию, Матильда заявила:
«Что же я буду делать теперь, когда новое правительство – Совет рабочих и солдатских депутатов – состоит из 2 000 человек?!»
Действительно, многовато даже для этой не слишком разборчивой особы.
Однако американская авантюристка Фанни Лир очень уж быстро и ловко прибрала к рукам Николая Константиновича, что обеспокоило его родителей. И потому в 1873 году они добились его назначения в русский экспедиционный корпус под началом К. П. фон Кауфмана, направлявшийся на покорение Хивинского ханства (его правители своё государство гордо именовали Хорезмом).
Хивинский поход 1873 года
Хивинское ханство на карте
Хивинский хан Сеид-Мухаммед-Рахим
Карта Хивинской экспедиции 1873 г.
К. П. Кауфман
В составе мангышлакского отряда полковника Ломакина в Хивинском походе принимал участие и подполковник М. Д. Скобелев, который, отправляясь туда, заявил знакомым, что или будет убит, или вернется генералом.
А штабс-капитану Кедрину уже во время похода Скобелев сказал:
«В Петербурге слишком много начальства, а здесь, в песках, я сам себе начальник. Удачу не ловят в столице, она живет на полях сражений».
Подполковник М. Скобелев
Скобелев не является героем нашей статьи, но скажем, что генералом он не стал, звание полковника получил лишь в 1874 году – после служебной командировки в Испанию, но был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.
Хивинское ханство не было серьезным противником, вся трудность данного похода заключалась исключительно в тяжелых условиях следования войск.
Н. Н. Каразин. Через мёртвые пески к Колодцам Адам-Крылган. Хивинский поход 1873 г.
В России эту войну тогда называли «опереткой», потому что излишне честолюбивые подполковник М. Скобелев и генерал-майор Н. Веревкин вопреки строжайшему приказу Кауфмана «взяли штурмом» уже сдавшуюся столицу ханства – Хиву, потеряв при этом убитыми 11 человек. А в это самое время с противоположной стороны в город мирно вступали войска Кауфмана. Командующий назначил служебную проверку деятельности своих подчиненных, члены комиссии склонялись к тому, чтобы обвинить в этом инциденте Скобелева, но расследование было по-тихому свёрнуто.
Н. Н. Каразин. Русские войска входят в Хиву
Хан Сеид-Мухаммед-Рахим сохранил свою власть (и его потомки правили до 1918 года), но Хорезм стал русским протекторатом, одним из первых приказов российских властей стало распоряжение об отмене рабства. Сразу же были освобождены около 10 тысяч рабов, в основном персов.
Медаль «За Хивинский поход», которой были награждены все участники этой экспедиции, в том числе медицинские работники, священники и гражданские чиновники
Надо сказать, что Николай Константинович, который тогда находился в составе Казалинского отряда полковника Голова, соединившегося с колонной, вышедшей из Ташкента, проявил себя с самой лучшей стороны и по возвращении в Петербург был награжден орденом Святого Владимира 3-й степени. При этом Великий князь серьезно увлекся Востоком и даже принимал активное участие в работе Русского географического общества, был избран его почётным членом.
Новая встреча с Фанни Лир
В Петербурге Николай Константинович снова встретился с Фанни Лир, вместе с которой отправился в очередную поездку по Европе. Влюбленную пару сопровождал некий корнет Савин, которого называли любовником пассии Великого князя, а сам он скромно именовал себя «личным поставщиком проституток Его Высочества». Кстати, сам Николай часто говорил:
«Любую женщину можно иметь, все зависит, сколько ей нужно дать: пять рублей или пять миллионов».
Однако своей пассии-американке этот самоуверенный плейбой не слишком доверял и потому взял с неё расписку следующего содержания:
«Клянусь всем, что есть для меня священного в мире, никогда нигде и ни с кем не говорить и не видеться без дозволения моего августейшего повелителя. Обязуюсь верно, как благородная американка, соблюдать это клятвенное обещание и объявляю себя душой и телом рабою русского Великого князя. Фанни Лир».
В Риме Николай и Фанни Лир увидели знаменитую скульптуру Антонио Кановы, представлявшую собой изображение обнаженной Полины Боргезе (сестры Наполеона Бонапарта), представленной в образе Венеры, держащей в руке яблоко. Эта статуя Николаю так понравилась, что он заказал скульптору Томмазо Солари её точную копию, но с лицом Фанни Лир.
Скульптура Антонио Кановы
Скульптура Томмазо Солари
Благо, что денег Его Высочество не считал, та же Фанни Лир вспоминала:
«Члены императорской фамилии не носят с собой денег; делая покупки, они оставляют в магазине записку, по которой расплачивается дворцовая контора, и поэтому они не знают счета деньгам; торгуются из-за копейки и бросают тысячи».
«Голубой воришка» дома Романовых
В апреле 1874 года в императорской семье произошла очень неприятная история.
Александра Иосифовна, мать Николая, обнаружила, что в Мраморном дворце с оклада иконы, которой император Николай I благословил на брак с ней своего сына Константина, пропали три крупных бриллианта. Была вызвана полиция, и очень скоро камни были обнаружены в одном из петербургских ломбардов.
Оказалось, что принёс их туда не кто иной, как адъютант их сына Николая – Е. П. Варнаховский, который заявил, что всего лишь выполнял поручение Великого князя. Все это вызывало нехорошие ассоциации с пресловутым «Делом о бриллиантовом ожерелье» (Affaire du collier de la reine) французской королевы Марии Антуанетты.
Ситуация была настолько скандальной, что император Александр II дальнейшее расследование приказал вести шефу корпуса жандармов графу П. Шувалову, которого в столице называли «вторым Аракчеевым» и даже «Петром IV». Николай был допрошен Шуваловым в присутствии отца (допрос длился 3 часа), он все отрицал, но, видимо, слишком неумело и неправдоподобно, потому что Константин Николаевич записал в своем дневнике:
«Никакого раскаяния, никакого сознания, кроме, когда уже отрицание невозможно, и то пришлось вытаскивать жилу за жилой. Ожесточение и ни одной слезы. Заклинали всем, что у него осталось святым, облегчить предстоящую ему участь чистосердечным раскаянием и сознанием! Ничего не помогло!»
Следствие пришло к однозначному выводу: бриллианты были украдены Николаем Константиновичем, а вырученные деньги он планировал потратить на подарки американке Фанни Лир.
Любопытно, что живое участие в судьбе Фанни принял американский посол М. Джуэлл, который отправил начальнику полицейского департамента Петербурга Трепову письмо, где говорилось:
«Полномочный посланник Соединенных Штатов имеет честь сообщить, что сегодня днем в квартиру миссис Блэкфорд, американской гражданки, явилась полиция. Квартира подверглась обыску и многие вещи унесены. Миссис Блэкфорд арестована. Посланник надеется, что генерал сообщит ему – сегодня вечером, если возможно, – за что полиция арестовала ее, в каком преступлении ее обвиняют и где она в данный момент находится. Посланник не намерен вмешиваться в дела правосудия, однако он полагает, что миссис Блэкфорд не будет лишена должной защиты со стороны закона».
Трепов ответил, что
«миссис Блэкфорд со всей должной заботой и вниманием переведена в место, где не будет недостатка ни в чем, и где будет пребывать в добром здравии и наилучшем расположении духа».
Через 5 дней авантюристка была выслана из России с запретом повторного въезда на территорию империи. Перед этим Фанни Лир посетил известный психиатр И. М. Балинский (профессор медико-хирургической академии и действительный статский советник), который опросил её на предмет возможных психических отклонений, имевшихся у Великого князя. По ее словам, он заявил, что Николай требовал доставить ее к нему «днем и ночью с криками и воплями».
Оказавшись во Франции, предприимчивая американка быстро написала и издала мемуары под названием «Роман американки в России», в которые были включены тексты адресованных ей писем Николая Константиновича. Российскому послу удалось добиться от правительства Франции конфискации тиража, но было поздно: часть книг уже были проданы, отрывки распространялись в копиях. А затем вся книга была переиздана в Бельгии.
О скандальном инциденте в Мраморном дворце Фанни писала следующее:
«Возвратившись домой, я стала спокойно перебирать в памяти разные странности Николая, на которые до сих пор мало обращала внимания. При этом вспомнила его манию уносить с моего стола разные безделушки. Когда я замечала их исчезновение, он возвращал их мне, говоря, что хотел меня подразнить. Но они остались бы у него, если бы я не вспомнила. И как это я не подумала об этом раньше! Не догадалась, что мой бедный Николай страдает ужасным недугом, называемым клептоманией… зачем прибегать к воровству человеку, имеющему дохода более миллиона франков в год?.. Вскоре я узнала от своей прислуги, что великий князь был арестован у своего отца, что он был страшно раздражен, что на него надевали смирительную рубашку, обливали холодной водой и даже били».
И далее:
«Случись такая пропажа в семье обыкновенных людей, её бы скрыли; здесь же, напротив, подняли на ноги полицию».
Однако члены медицинской комиссии, профессор И. М. Балинский и придворный врач Н. Ф. Здекауер, «признаков так называемой клептомании» у Николая не нашли, объяснив его состояние «явной наследственной формой помешательства». Дело в том, что в семье Романовых мать Николая Константиновича, великая княгиня Александра Иосифовна, считалась не вполне нормальной и «слегка тронутой». Она увлекалась спиритизмом, говорили и о нервных припадках Александры, которые часто сопровождались галлюцинациями. Высокопоставленному пациенту было назначено лечение хинином и бромистым натрием.
В окончательном медицинском заключении от 12 сентября 1874 года указывалось, что, поскольку дело касалось представителя правящей династии, окончательное признание его ненормального состояния здоровья «зависит от Державной воли Государя Императора». Было рекомендовано «поместить Его Высочество в южном климате России» и назначить «трудотерапию»: дать ему в управление «обширную ферму, где можно заниматься пчеловодством, шелководством, скотоводством, опытами». Любопытной медицинской рекомендацией следует признать предложение о постоянном нахождении с пациентом священника.
Был собран семейный совет, на котором некоторые родственники предлагали отдать Николая в солдаты, либо сослать на каторгу. Однако на столь радикальные меры Александр II все же не решился, отказался он и от публичного суда. В итоге Николай Константинович был объявлен душевнобольным и навсегда выслан из Петербурга. Его имя запрещалось упоминать в официальных документах, относящихся к императорской фамилии, он лишался прав на наследство, званий и наград, его имя было вычеркнуто из списков Конного лейб-гвардейского полка.
В следующей статье мы продолжим рассказ о Великом князе Николае Константиновиче, поговорим о его «лечении», сумасбродствах, успешной предпринимательской деятельности и смерти в 1918 году. А также о его внучке – Наталье Андросовой, мотогонщице и участнице Великой Отечественной войны, которая во второй половине XX века была очень известна в артистической и литературной среде, удостоившись неофициального звания «королевы Старого Арбата».
Информация