Саммит Лиги арабских государств. Как за частностями визита Зеленского не проглядеть главного
19 мая стартовал саммит Лиги арабских государств (ЛАГ). Лига — это наиболее представительный коллективный совещательный институт стран, которые исторически входят в сферу «арабского мира». В ЛАГ участвуют 23 государства Ближнего Востока, Северной и Центральной Африки, а также две страны-наблюдателя: Турция и Азербайджан.
Среди восьми десятков действующих международных организаций ЛАГ является одной из наиболее действенных и влиятельных в практическом плане. Сравнить её можно в нынешнее время, пожалуй что, с ШОС.
С одной стороны, как и у любого совещательного, консультативного органа, решение ЛАГ не является юридически обязательным для конкретной страны, но, с другой стороны, позиция ЛАГ — это коллективная позиция региона. Когда членство Сирии в ЛАГ в 2011 г. после начала активной фазы гражданской войны было приостановлено, именно это решение стало для Дамаска одним из наиболее болезненных. И именно поэтому Дамаск занял однозначную позицию, что возвращение в ЛАГ возможно только через запрос от самого ЛАГ. Это не демарш и не чрезмерная гордость, а понимание региональных реалий.
Помимо выработки единой позиции по внешнеполитическим вопросам, даже большее значение для региона имеет позиция членов ЛАГ по вопросам экономическим и гуманитарным, проблемам размещения, финансирования вынужденных переселенцев. На международные фонды даже под эгидой ООН надежды слабые, и куда как проще решать гуманитарные вопросы через перекрёстные преференции во внутренней торговле, софинансирования различных фондов и т.п.
Нынешний саммит является безусловно знаковым. Регион сейчас действительно нацелен на долгосрочную стабилизацию, которая предусматривает выработку новой модели взаимодействия. Нормализация отношений с Ираном затронула не только Саудовскую Аравию. Даже такие исторические антагонисты, как Катар и Бахрейн, договорились о развитии отношений. Завершается война в Йемене, а 7 мая Сирии было прислано официальное приглашение о возвращении в ЛАГ.
На днях Б. Асад посетил с официальным визитом Эр-Рияд — дело, которое ещё три-четыре года назад не рассматривалось вообще как что-то потенциально возможное. И принят он был почти по высшему разряду.
Помимо выработки единства в плане взаимодействия с Ираном и его структурами, а также обсуждения вопросов Ливии и Палестины, в этом году добавился политический кризис в Судане, который косвенно также влияет и на арабо-израильскую повестку. В начале мая политические силы бывшего Южного Йемена (НДРИ) объявили о решении выйти из состава Йемена — решение не неожиданное, но требующее опять-таки выработки единых подходов и механизмов реализации.
И вот своеобразной «торпедой» этого насыщенного и знакового мероприятия стало выступление В. Зеленского. Сложно сказать, стали бы наши родные медиа глубоко освещать этот саммит, если бы этого выступления не было, но в итоге несколько дней вся региональная повестка оказалась медийно смещена на киевского гостя, причём с глубокими выводами.
На взгляд автора, такое акцентирование у нас делается зря. Присутствие В. Зеленского в ЛАГ не является приятной новостью, но оно объяснимо внутренними причинами, связанными не столько с Киевом или его поддержкой, сколько с сирийским контекстом и взаимоотношениями Эр-Рияда и Анкары.
Решение пригласить В. Зеленского на саммит было принято лично М. бин-Салманом за несколько дней до начала мероприятия. Связано оно больше не с позицией Вашингтона, который действительно пихает свою марионетку в любые форматы, а с тем, что перед выборами в Турции вся повестка была сконцентрирована на отношениях Анкары и Москвы.
У нас в России много внимания уделялось тем шагам, которые якобы Россия делает навстречу лично Р. Эрдогану. Но у нас и близко нет такого накала эмоций и даже линии, разделяющей избирателя по этому поводу. Для Анкары крепкие отношения с Москвой — это фактор «За», для оппозиции это фактор «Против». В итоге получается так, что Анкара находится в приоритете относительно усилий по мирному урегулированию противостояния на Украине.
А для Эр-Рияда и лично М. бин-Салмана такой перекос является избыточным. Вряд ли внутри российского общества переговоры вокруг «Азовстали», где были завязаны и арабы, и турки, и Ватикан, являются источником большого позитива, но в данном случае надо учитывать, что с арабской стороны преследуются свои задачи и видение процессов иное. Другое дело, насколько мы сами соглашаемся поддерживать это видение.
С точки зрения Саудовской Аравии, такое присутствие В. Зеленского — это тот фактор, который уравновешивает посреднические усилия Анкары (опять-таки это видение «оттуда», а не российский взгляд на вещи). Анкары в украинской проблематике стало «очень много», что не очень нравится Эр-Рияду, который вдобавок ко всему ещё и показывает, что все в ЛАГ равны, но есть кое-кто и «ровнее».
Ведь не отдыха ради в конце февраля глава МИД Саудовской Аравии Ф. Аль Сауд приехал в Киев с пакетом гуманитарной помощи, и не против, кстати, России — королевство не может отдать посредническую политику по Украине на откуп Анкаре, это значит уступить Турции позиции в регионе. Для нас усилия что одной стороны, что другой смотрятся откровенно странно, но это данность.
Сказать, что остальные участники саммита «не оценили» такой подход, нельзя — оценили, и тут можно привести слова алжирского представителя А. Атафа, который высказался в том ключе, что приоритетом должны быть общерегиональные проблемы и «сирийские уроки», а не тактические частные вопросы.
Сложно сказать, кто готовил выступление самого В. Зеленского в ЛАГ, но сделанный им акцент на положении крымских татар на арабском саммите смотрелся как пришитый третий рукав. Это можно обсуждать в Турции, в Германии, но не в ЛАГ, где многие арабские страны рассматривают это как частный вопрос турецкой политики, тем более когда на кону стоит принятие решений по арабским конфликтам с предысторией в 10-12 лет.
Задача, которая стоит перед профессиональным киевским лицедеем понятна, она аналогична «сделать Хиросиму на Жи-7», на любом форуме, любой площадке, вот только подавляющему большинству стран арабского мира эти игры в таком виде не интересны, хотя и региональное соперничество Анкары и Эр-Рияда им понятно.
Также нашим медиа-структурам весьма желательно учитывать и такую часть исторического контекста, как положение Саудовской Аравии относительно войн в Йемене и Сирии. То, что длительные и кровавые конфликты идут к мирному урегулированию — это безусловное благо, однако надо понимать и то, что ни в одном, ни в другом случае Эр-Рияд и, кстати, лично М. бин-Салман не добился поставленных целей. Б. Асад никуда не ушёл, Сирия осталась в иранской орбите, йеменская Сана осталась за хуситами, как и ряд провинций, даже возможный раздел Йемена скорее идёт в плюс интересам ОАЭ, чем Королевства.
Поэтому такой визит киевского гостя хоть и вызывает определённое недовольство других арабских стран, но, с другой стороны, оттеняет указанные выше факты, а саудовский принц не только рационален, но и амбициозен. Подчеркнуть личное влияние на ЛАГ — это неоднозначный, но понятный тактический ход, хотя рассматривать его надо строго в региональном контексте.
Наша медиа-сфера в данном случае излишне сфокусирована на рассмотрении этого визита как чего-то стратегического, хотя стратегическими являются именно вопросы региональной стабильности. Сложно сказать, почему у нас за вниманием к выступлению В. Зеленского упускают возможность проанализировать то, что результаты конца 2022 – начала 2023 гг. на Ближнем Востоке являются следствием долгой стратегии в Сирии, военной операции там, а также колоссального комплекса международных мероприятий.
Сейчас куда как важнее понять, насколько долго будет работать этот «задел», который не может быть вечным источником влияния в регионе. Более того, есть вполне обоснованное опасение, что результаты, достигнутые в сирийской кампании, уже практически исчерпаны, и далее нам надо либо включаться в новые проекты там, либо удовлетвориться пока ещё действующими синергичными договорённостями в энергетической сфере.
Это вопросы куда как более насущные, чем визит В. Зеленского в ЛАГ. Ближний Восток сейчас находится в интересной позиции — регион равноориентирован на Запад и Восток. Средней Азии в Сиане Китай делает предложения, уже в рамках единой оборонной стратегии. А вот на Ближнем Востоке какой-то общей концепции пока ещё не выработано, и это открывает для нас определённые окна возможностей. Другое дело, что скорость процессов сейчас очень высока, а у нас любят сначала всё делать не спеша, а потом резко отвлекаться на частности.
Информация