Июньские конвульсии ВСУ
Источник: mil.ru
Перед бурей
Показательным выглядит сравнение диспозиции войск в феврале 2022 года и в июне 2023 года. Конечно, все перевернулось с ног на голову, и теперь Российская армия вынуждена обороняться, но сравнить все-таки стоит.
Многие в прошлом году задавали вопрос – почему Россия не сконцентрировала мощный ударный кулак и не вошла на Украину по одному направлению? Например, на Львов или на Киев.
Все дело в потере внезапности. Точнее даже в невозможности внезапно атаковать сравнимого по технологическому уровню противника так, чтобы он не знал расположение подразделений вплоть до роты. Если бы армия России сконцентрировала свои силы в одном месте, ВСУ тут же выставили бы зеркальную группировку. Еще и окопаться успели бы основательно. В окрестностях Киева или в попытке отразить возможный прорыв на Львов, неважно.
Поэтому Российской группировке наступать решено было по всей границе, чтобы враг не мог оперативно перебросить резервы. Первоначально идея успешно реализовывалась, но что было дальше, все отлично знают.
В какой ситуации оказалось военно-политическое руководство Украины к лету 2023 года?
Россия построила широкую и глубокую линию обороны – по мнению некоторых зарубежных комментаторов, самую мощную в мире. Украинцы анонсировали свое наступление с начала года, перемежая подготовку психологическими операциями. А порой и подлинными военными преступлениями – речь об обстрелах городов российского приграничья и разрушении Каховской дамбы.
В итоге ВСУ выдали Российской армии хороший временной карт-бланш на укрепление обороны. В общей сложности не менее восьми месяцев предоставили на тщательную подготовку к так называемому наступлению.
По-хорошему, украинской армии сейчас следовало поступить как Россия в феврале прошлого года и перейти в наступление по всей линии фронта. Оправданным этот шаг выглядит и с учетом конфигурации фронта. Наша армия на внешней стороне дуги фронта, что значительно осложняет логистику в случае наступления противника. Но широкомасштабное наступление ВСУ невозможно по целому ряду причин, главная из которых – нехватка вооружений.
В итоге был принят самый очевидный и простой шаг – прорубать имеющими силами коридор к Азовскому морю через Токмак. Двигаться на городские агломерации на северо-востоке справедливо посчитали сумасшествием. В первую очередь, из-за невозможности эффективно использовать модную западную помощь – бронетехника в городских условиях беззащитна.
Реализовать потенциал решено было в равнинной Запорожской области. Натовские Leopard и Bredley должны были проявить свои лучшие качества, а именно развитый прицельный комплекс и могущественное оружие. Лето казалось лучшим временем для наступления: листва – должна скрывать перемещение техники в лесных массивах, а высохший грунт – выдерживать перетяжеленные машины.
Без предварительного разминирования или хотя бы разведки инженерная техника оказалась бесполезна. ВСУ не получили штатные минные тралы к Leopard. А сейчас потеряли половину поставленных инженерных машин Leopard 2R HMBV. Это должно заметно усложнить дальнейшее наступление
Военная авантюра киевского режима строилась также на убеждении, что морально-волевые качества российских воинов якобы оставляют желать лучшего. А у националистов, наоборот, в атаке якобы случится катарсис, и они по задумке должны будут просто разметать инженерные укрепления.
Руководство ВСУ определенно возлагало надежды также на возможные разногласия внутри Российской армии. Например, на явное неприятие между Евгением Пригожиным и Генеральным штабом. Или на возможное недовольство среди военнослужащих и добровольцев. В помощь националистам западная пропаганда устроила истерику о якобы надвигающемся «украинском синдроме» и массовых посттравматических синдромах среди российских военных. Некая Dara Massicot из аналитической конторы Rand corporation опубликовала сфабрикованное «исследование» о якобы грядущем кадровом кризисе в Российской армии. Из-за океана, конечно, виднее.
Все эти факторы, так или иначе формировали на Украине очень красивую картинку: надо лишь найти уязвимую точку в боевых порядках россиян, ударить, и они якобы побегут.
Линия обороны в Запорожье
Все вышесказанное не учитывало массу факторов, которые должны быть очевидны опытным натовским инструкторам и военачальникам ВСУ.
Механизированные подразделения украинцев вынуждены были идти в атаку без прикрытия с воздуха. Попытки нивелировать отсутствие ударных вертолетов и штурмовой авиации флотом FPV-дронов фактически провалились.
До сих пор нет никаких свидетельств массового использования беспилотников-камикадзе в Запорожье и на южнодонецком направлении. Сетовать на то, что FPV просто придерживают для большего эффекта в будущем, не стоит. Это чрезвычайно дешевое оружие, обладающее немалым эффектом на поле боя, в том числе и психологическим. Его следует отправлять в бой в первую очередь, а не выпускать колонны дорогостоящей натовской техники. Частично FPV могли компенсировать серьезное отставание ВСУ в числе артиллерийских стволов.
Но украинских дронов на фронте не видно. В уничтожение армии беспилотников на дальних рубежах слабо верится – противник давно научился рассредоточивать свои ресурсы. Скрыть малогабаритные коптеры в тылу несложно. Остается одно объяснение – Российская армия просто закрыла небо для всего беспилотного. Не полностью и не по всей линии фронта, но закрыла.
Видеосвидетельства использования FPV-машин, наоборот, появились с российской стороны. Косвенным образом это подтверждают последние стенания американцев о низкой эффективности управляемых бомб JDAM-ER. Печальная героиня натовской агрессии в Югославии намеревалась повторить свой успех на Украине против Российских войск. Однако точность боеприпаса оказалась заметно ниже расчетной – среднее квадратичное отклонение в лучшем случае составляло тридцать метров против паспортных пяти метров. При этом бомбы американцы предусмотрительно снабдили модулем защиты от спуфинга Selective Availability (SASSM), но и она слабо помогает.
За океаном винят российскую систему РЭБ «Житель» Р-330Ж, которая вполне успешно транслирует сигналы помех для JDAM-ER. Как утверждают иностранные источники, на фронте Россия использует не менее одной подобной системы РЭБ на каждые 10 километров. И это только первая линия электронной обороны.
Среди значимых провалов в ходе наступления ВСУ явно просматривается и неправильное понимание роли танков. Прорывать глубокоэшелонированную оборону, наподобие Российской, если и стоит, то просто полчищами танков. Естественно, при этом необходимо быть готовым к запредельным потерям. Говоря образно, ВСУ должны были завалить фронт танковыми экипажами и броней.
Сейчас танк – это не оружие прорыва. Это 125-мм (либо 120-мм) снайперская винтовка, которая работает по цели обычно вне зоны поражения противотанковых средств противника. Высокая стоимость и высокая уязвимость танка стали настоящим проклятием спецоперации. За ними все охотятся, и арсенал доступных средств борьбы с ними в СВО очень широк.
Как уже говорилось выше, украинское командование выжидало хорошей погоды и твердого грунта для танковых атак при поддержке легкой бронетехники. Зимой и в весеннюю распутицу наступать пришлось бы исключительно по дорогам, которые несложно держать под контролем. Дождались лета и по аналогичной схеме наступали колоннами по заранее пристрелянным и заминированным маршрутам.
Как итог – через десять дней наступления у ВСУ более 160 потерянных танков и 360 бронемашин с БМП. Как утверждает президент Путин, это около 20–30 процентов от всей поставленной националистам техники НАТО.
Честно говоря, было ощущение, что украинцы костьми лягут, но не отдадут в трофеи пресловутые Leopard и Bredley – но нет, бросили, и за некоторыми так и не вернулись.
Один из ключевых выводов первых дней наступления ВСУ – слишком рано эксперты принялись хоронить ударную авиацию. На данный момент львиная доля выбитой бронетехники, в том числе западных танков, на счету вертолетчиков.
Высокая эффективность работы Ка-52 и Ми-28 именно в таких условиях предсказывалась ранее – именно экипажи вертолетов должны были стать главными аннигиляторами техники ВСУ.
Есть ощущение, что ВСУ зашли в наступление практически без прикрытия с воздуха, что и обусловило большие потери.
К серьезным провалам планировщиков наступления ВСУ можно отнести хроническую нехватку артиллерии и инженерных средств прорыва укрепрайонов. Для удара требовалось несколько артиллерийских налетов на позиции Российской армии, причем с огромным перерасходом боеприпасов. Примерно таким образом наступали наши войска летом прошлого года – за артиллерийским валом двигалась пехота и бронетехника. Если националистам и удалось создать что-то подобное сейчас, то исключительно на тактическом уровне.
Надежда ВСУ на высокоточное оружие не оправдалась. Во-первых, упоминаемая выше РЭБ вполне эффективна, а во-вторых, командные пункты Российской группировки хорошо защищены и рассредоточены в тылах.
Ограниченное использование инженерной техники ВСУ, которой хронически не хватает, обусловило два тренда.
Первый – двигаться приходится колоннами и в строго ограниченных районах.
Второй – наступление идет без предварительного разминирования, что, естественно, заметно снижает скорость продвижения техники. Высокая подвижность, к слову – это главный фактор выживаемости в СВО.
Так издание The Telegraph видит оборонительные линии России в Запорожье
Все вышесказанное не имело бы никакого смысла без многомесячной работы по возведению укреплений на фронте. Обобщая все открытые источники, можно констатировать, что инженерные войска возвели самый защищенный фронт в мире.
Глубина – не менее 25–35 километров, ширина – почти тысячу километров. Это означает, что ВСУ сейчас не прорвали даже первую линию обороны. А ведь их ждут минимум три линии в каждом рубеже обороны. В первую очередь это минные поля, далее – многокилометровые траншеи с пехотой, бетонированные огневые точки, позади которых размещаются обсмеянные многими «зубы дракона».
Каждая полоса обороны шириной до 700 метров. В 5–6 километрах от первой линии размещены главные противотанковые препятствия – рвы и новые минные поля. Далее заглубленные укрытия и артиллерийские огневые точки. Все уязвимые места обороны многократно пристреляны.
При необходимости защитники могут оперативно уйти на несколько километров назад, предоставив право разобраться с нападающими артиллерии из тылов. Неслучайно неназванный боец ВСУ жаловался изданию The Telegraph:
«У них невероятные траншеи и невероятные укрепления, будет трудно сломать их линию обороны».
Осторожные перспективы
Несмотря на все вышесказанное, пить победное шампанское рано.
Хотя происходящее вселяет скорее осторожный оптимизм. За последние дни ВСУ не смогли добиться даже тактических успехов, потеряв при этом несколько тысяч человек личного состава. Но человеческого ресурса у противника еще достаточно. Намного больше, чем хотелось бы. Пусть это и слабообученные мобилизованные, прошедшие ускоренную подготовку в лагерях НАТО. К слову, за 4–6 недель невозможно подготовить грамотных танкистов, что мы и наблюдаем в ходе наступления. Такими темпами ВСУ могут атаковать не одну неделю – в резерве еще 9-й и 10-й армейский корпус.
Справедливости ради и Россия не задействовала свои стратегически резервы. Сейчас украинцы пытаются нащупать уязвимые точки на карте фронта и бросить туда возможные в данный момент резервы. Вот здесь мы увидим и британские Challenger, и немецкие Marder.
Впрочем, пока это лишь в планах командования противника, которое, как мы видим, не очень искушено в наступлении.
Можем ли мы говорить, что в текущем наступлении ВСУ основательно сточат свой ударный потенциал?
Нет, этого не допустят в первую очередь натовские консультанты. Они как огня боятся возможного контрудара Российской армии.
Здесь и скрывается главная интрига – как командование распорядится инициативой, которая неизбежно перейдет в руки Российской армии после захлебнувшихся наступательных конвульсий ВСУ?
Информация