Переулками Москвы. Чистые-Пречистые
В гости к патриарху
Место для резиденции главы Русской православной церкви выбрано очень удачно – тихо, до Кремля и Храма Христа Спасителя недалеко и на зависть чисто. Переулок не зря когда-то так и назвали – Чистым, хотя раньше здесь была Конюшенная слобода, полностью выгоревшая в 1812 году вместе со всем, что было рядом.
После пожара на Остоженке и Пречистенке обосновалась знать, пусть и не самая богатая, позже её сменили купцы, а в советское время особняки перешли к людям дела. Соседи патриарха – скульпторы, художники, послы Дании, Австрии и Мексики, а также пожарные из Подмосковья, им досталась классическая усадьба на углу с Пречистенкой.
Там, где теперь областное управление МЧС, раньше была полицейская часть, в которой среди прочих сидел Александр Герцен. Она занимала землю, принадлежавшую герою Отечественной войны и покорителю Кавказа генералу А. П. Ермолову. Его личный особняк рядом на Пречистенке красив просто на редкость и занят управлением делами МИДа, а потому поддерживается в идеальном состоянии.
Рассказ о нём и фото пока отложу, е сейчас отмечу, что в период массовой хрущёвской застройки архитектурную идиллию в Чистом переулке ухитрились разбавить типовым жилым корпусом, и что-то ещё добавилось уже в наши дни. Дом напротив пожарного управления, кстати, давным-давно лишившегося каланчи, одной из самых высоких в старой Москве, описал Михаил Булгаков в «Собачьем сердце».
Это тот самый «калабуховский дом» (без фото), который, по словам профессора Преображенского, «пропал». Булгаков отметился ещё по одному адресу на Чистом – в дома номере 9, точнее – в его несохранившемся флигеле, он, помимо «Собачьего сердца», написал пьесу «Дни Турбиных» и повесть «Роковые яйца».
Однако ближе к Пречистенке находится главная достопримечательность Чистого переулка – бывшая усадьба Афросимовых, куда у Льва Толстого в «Войне и мире» сбегала к Марье Дмитриевне Наташа Ростова после флирта с Анатолем Куракиным. В усадьбе успели отметиться ещё многие, вплоть до миллионеров Протопопова и Коншина, а также немецких послов фон Брокдорфа-Ранцау и фон Шуленбурга.
Последний именно отсюда 22 июня 1941 года отправился в Кремль, чтобы вручить Молотову ноту об объявлении Германией войны СССР. Сталин это запомнил, новых немецких дипломатов уже потом выселили на окраину столицы, а особняк передали Московской патриархии. Теперь здесь рабочая резиденция патриарха и управление делами.
Напротив патриарха
Усадьба в ампирном стиле, что почти напротив патриаршей резиденции, была построена вскоре после пожара 1812 года. Первой хозяйкой была бригадирша Софья Волконская. Её муж был из тех самых Волконских, с декабристом Сергеем Григорьевичем.
А незадолго до начала XX столетия сюда вселились представители семейства «железнодорожных королей» фон Мекк. О двух из их особняков было написано в моём прошлом очерке (От «Пушки» до Нового Арбата), но там автор не стал вспоминать Надежду Филаретовну, многие годы состоявшую в переписке и спонсировавшую П. И. Чайковского. Здесь её обходить не стану, хотя на Чистом она бывала редко.
Из окон красивых домов с Чистого переулка можно видеть перекрёсток с Большим Лёвшинским переулком, часть которого когда-то считалась продолжением Пречистенского. Тот, вообще-то, тоже начинался от улицы Пречистенка, но в итоге шёл сначала параллельно, а потом поворачивал словно наперерез Чистому.
Теперь Большой Лёвшинский стал реально Большим, а Пречистенский переулок просто упирается во Власьевский. И как раз в самом его начале нельзя не отметить расширенный и лихо реконструированный особняк с мастерской легендарной Веры Игнатьевны Мухиной.
Это здесь рождался замысел её ни с чем не сравнимых «Рабочего и колхозницы», хотя в полный рост они встали уже в стендовых корпусах прославленного ЦНИИТМаша. Чтобы потом для начала славной карьеры оказаться на Всемирной выставке в Париже – по другую сторону Сены от Эйфелевой башни и прямо напротив павильона Германии.
Вернувшись из Парижа, скульптура многие годы в Москве стояла не слишком удачно. Мухина называла несоразмерный постамент не иначе, как «пенёк». Но, к счастью, несколько лет назад парижский павильон был наконец-то воссоздан в российской столице, на том же месте – у северного входа ВДНХ.
А «Рабочего и колхозницу» отреставрировали и поставили заново. На своё место, но теперь высоко и эффектно – так, как им и было положено. Чуть смущает одно – в отличие от парижского (на фото 1937 года), новый равновысокий московский павильон, из-за проблем с местом, вообще-то несерьёзных, сделали почему-то укороченным. Разбежаться героям негде.
Погружение в глубь веков
Дальше по переулку, который точно так же, как и Чистый, не перегружен магазинами и точками общепита, идут сразу несколько впечатляющих особняков – Николая Миндовского, Карла Гутхейля, Марии Якунчиковой (фото ниже) и Маргариты Морозовой.
Их строили по заказу акционерного общества Якова Рекка, по согласованным друг с другом проектам, над которыми потрудились лучшие архитекторы эпохи модерна и перехода к конструктивизму. Но и среди них отнюдь не теряется Храм Успения Пресвятой Богородицы на Могильцах.
Тут самое место напомнить, что Пречистенский переулок изначально носил не самое привлекательное имя – Мёртвый. Есть версии, что так решили отметить домовладельца Мертваго, а может быть, вспомнили про разразившуюся в тех местах холеру с сотнями мертвецов.
Но холера бушевала на окраинах Москвы в начале XIX века, а имя «Мёртвый» у переулка упоминается уже в 1782 году. Впрочем, «мёртвых» переулков в Первопрестольной было несколько – так называли непроезжие и тупиковые, чтобы потом переименовать, если надо. Зато с Могильцами всё не так запутано – здешние места были могилистые, то есть просто неровные.
О храме же стоит сказать особо, и не только из-за его старины, тем более что зодчий Никола Легран, не самый известный в России, перестроил храм XVI столетия в конце века уже XVIII. Здание храма, на мой взгляд, не самое изящное, классицизм тут подпорчен переделкой 1899 года, а потом и работой в нём инженеров и техников из Минмонтажспецстроя.
Его трудно считать намоленным, поскольку церкви храм вернули только в 2001 году, но он по-настоящему доминирует в окрестностях, образуя своеобразный квартал между четырьмя переулками – Пречистенским, Могильцевским, Большими Лёвшинским и Власьевским.
Соседний сквер Мигеля Идальго, почему-то без памятника национальному герою Мексики, только добавляет шарма тихому месту. Остаётся отметить, что почти всё советское время Пречистенский переулок называли улицей Н. А. Островского, автора романа «Как закалялась сталь».
Когда-то он был культовым, до сих пор остаётся таким в коммунистическом Китае, но теперь в капиталистической рыночной России числится, разумеется, в пропагандистах. Нам же где-то в переулках оставлена только мемориальная доска памяти писателя.
Информация