Крестоносцы штурмуют Константинополь в ХI в.
Взятие Иерусалима в июле 1099 года. Начало XIV в. Национальная библиотека. Париж. Франция
В последней статье, связанной с осадами Константинополя, мы остановились на том, что после десятилетних столкновений и восстаний ромейских полководцев в Византии к власти пришёл Алексей I Комнин (1081–1118).
Угрозы для империи
В период этой «гражданской войны» Византия потеряла практически все земли в Малой Азии. На территории, где была сосредоточена основная масса греческого населения страны, налогоплательщиков и контингента стратиотского ополчения.
В то время, когда на западную часть империи обрушились печенеги, кочевой племенной союз. Вдобавок ко всему страна потеряла последние владения в Италии как в раз в год злосчастной битвы при Манцикерте – 1071-й. Роберт Гвискар (1015–1085), властитель Апулии, Калабрии и Сицилии, после этих завоеваний, очевидно, зная о проблемах ромеев (большое количество его соотечественников норманнов служили в империи), решил начать завоевание плацдарма в Греции. Он отправился в поход на завоевание Диррахия (совр. Дуррес). Как раз в это время правителем страны стал Алексей Комнин.
Если следовать источникам, после захвата территорий на юге Италии, у Роберта, сына Танкреда Готвилльского, была идея фикс стать властителем Византийской империи. Повод же для таких действий создал сам император Михаил VII Дука. Он, надеясь после катастрофы при Манцикерте исправить ситуацию на Востоке, сделал ставку на норманнов. Царь решил женить своего сына Константина на дочери Роберта, Елене, но пришедший к власти Никифор Вотаниат отменил эту помолвку, а Елена осталась одна и без средств существования. Свергнутого императора, среди прочего, обвиняли и в том, что он хотел отдать империю в руки норманнов. Очередная Елена, очередное яблоко раздора – ну как грекам, у которых «Илиада» была «нашим всё», не провести роковые исторические параллели?
«Роберт был, – как писал Иоанн Скилица, – коварен, вспыльчив и обладал тираническими наклонностями.»
А тут к нему ещё прибыл и лжеимператор Михаил, монах Ректор. Анна Комнин, дочь и автор истории об императоре Алексее I, считала, что всю историю с Лжемихаилом придумал сам Роберт, который развернул активную пропаганду среди своих подданных, многие из которых были греками. Защита «интересов» Лжемихаила стала важнейшей «задачей» для Роберта Гвискара, который воспользовался этим поводом для вторжения и захвата ромейских земель. Интересно, что Роберт послал дары Алексею Комнину, который на этот момент был стратигом запада и… был занят сменой власти в Константинополе, осаждая его.
Придя к власти, он решил проблемы с турками на побережье Малой Азии, отогнав их из прибрежных районов, граничащих со столицей, освободил Никомедию и быстро подписал мир с султаном. Потому в июне или июле, по разным источникам, 1081 г. Гвискар высадился на Балканах:
«Рад был Алексий, что враг его послан ему.»
Помощь в битве с Робертом императору оказали венецианцы, вассалы Ромейской державы, которые с этого времени, почувствовав, что обладают внушительной военно-морской силой, стали стремиться к полной самостоятельности. Ну а пока они активно сражаются на стороне Комнина. Но из-за ряда проблем в 1082 г. Алексей потерпел сокрушительное поражение от Роберта, а венецианец Доменико сдал Диррахий. А у Роберта не было порядка в тылу. Он был вынужден вернуться в Италию весной 1082 г., оставив во главе экспедиции своего младшего сына Боэмунда, который с этого времени стал заклятым врагом василевса Алексея.
Роберт вступил в борьбу с императором Генрихом IV, который стал естественным союзником василевса Алексея. Он деблокировал Первый Рим, так и не добравшись до стен второго, изгнал антипапу и начал борьбу с мятежниками в Апулии.
А Боэмунд в 1083 г. нанёс два поражения императору у города Янины, который находится от Диррахия в 280 км. Он прошёл всю Грецию с запада на восток, приступив к шестимесячной осаде Лариссы, но терпит поражение у её стен от императора. Однако компенсирует это тактическое поражение взятием Кастории и возвращается в Италию. А вот на следующий, 1084 год, на Балканах снова высаживается его отец, но Бог был на стороне ромеев, и Роберт умирает в 1085 г., а Алексий с венецианцами выдавил норманнов с Балкан, император занимает Диррахий и устанавливает контроль над Адриатикой.
Но передохнуть войску ромеев не удалось – на северную границу в 1086 г. обрушились печенеги, которые в своих набегах доходят до стен Константинополя. Начинается длительный период борьбы с их вторжениями. Одновременно пограничные приморские города в Малой Азии захватывает турецкий пират и эмир Чаха, или Чакан. Эмир Чака участвовал в набегах турок-огузов после Манцикерта, попал в плен, был радушно принят при византийском дворе и даже получил какое-то образование, мог читать по-гречески и хорошо разбирался в ромейской внутриполитической ситуации.
Он, после прихода к власти Алексея Комнина, захватил Смирну, пиратствовал и захватывал греческие острова. В его планы входил и захват ромейской столицы, используя свой большой флот и печенегов – единственную силу, которая могла осадить второй Рим с запада. Печенеги доходили до Редегесто, или Родоспы (совр. Текирдаг), Мальгары (совр. Малкара) вдоль северного побережья Мраморного моря, в 160 км от Константинополя.
Паломники собираются в путь
Ситуация была совершенно отчаянной: с одной стороны захваченная Малая Азия, с другой – подвергаемая сокрушительным набегам Болгария. Именно поэтому у Алексея I возникла идея обратиться за помощью к западным христианским государствам. Историки спорят по поводу писем, которые василевс отправлял западным правителям и папе, спорят об их достоверности или о том, какая часть из них достоверна. Наиболее известное письмо василевса Роберту I Фландрскому (1035–1093). Он побывал в Иерусалиме и посетил императора Алексея в Константинополе в 1089 или 1090 году:
«…который даёт ему принятую у латинян клятву и обещает по прибытии домой отправить на помощь Алексею пятьсот всадников.»
Граф сдержал своё слово, а ромейский правитель, за четыре года до начала крестоносного движения, адресовал ему своё письмо, которое могло послужить поводом, наряду с агитацией Петра Пустынника к движению защиты христианства на Востоке:
«Потому во имя Бога и из сострадания ко всем грекам-христианам мы просим, чтобы всех воинов, верующих во Христа, каких только сможешь собрать в стране своей — больших и малых, и среднего достоинства — приведи сюда на подмогу мне и грекам-христианам…»
Здесь закономерно встаёт вопрос о причинах крестовых походов, но наш цикл посвящён осадам Константинополя, а о причинах походов на Восток мы можем прочитать как из ставших уже классическими трудов М. А. Заборова, так и узнать современное видение в работах Дж. Райли-Смита или Д. Флори.
После грандиозного собора в городе Клермоне, «паломники» стали формировать отряды как из военных, так и из простолюдинов для похода в Св. Землю. Предполагаемый путь должен был вести пилигримов в Константинополь, на помощь которому в том числе они и двигались. И как было написано в письме (если считать, что оно подлинное) Алексея к Роберту I Фландскому:
«Вы должны приложить все усилия к тому, чтобы стяжать себе славную и неописуемую награду — радость на небесах. Уж лучше вам владеть Константинополем, чем язычникам.»
Папа Римский, епископы и клир. 1087 г. Свиток. Ватиканская библиотека. Рим. Италия
А к этому времени император с помощью половцев разгромил и жестоко расправился с печенегами в 1091 г. в битве при Эносе (совр. Энез), в 300 км от столицы империи.
Сложно согласиться с теми исследователями, которые считали и считают, что Алексей справился с кардинальными угрозами и ему осталась бороться с ослабленными эмирами Сельджуков: в 1086 г. в Сирии погиб султан Сулейман, а его дети оказались заложниками при дворе Великого сельджука.
Во-первых, даже прибывшее войско пилигримов с боями продвигалось по Малой Азии, а после того как сельджуки консолидировались, совладать с ними крестоносцам стало крайне трудно. Во-вторых, на смену печенегам пришли половцы, и границы на севере снова становились открытыми для вторжений.
Но пока Алексей смог собрать дееспособные наёмные войска из варягов, туркопулов (крещённых узов), печенегов и норманнских и германских рыцарей.
Итак, первая часть крестоносцев в 1096 г., среди которых военных было крайне мало, прибыла к Константинополю. Они, не имея средств для пропитания, грабили по всему маршруту движения через Венгрию и Болгарию, за что их немилосердно убивали. Во главе их стоял идеолог всего крестоносного движения Петр Пустынник. Его пригласил к себе ромейский император, «который был выше всего мира», Алексей I. Анна Комнин и Аноним «Деяния франков» писали, что василевс уговаривал Петра, видя плачевное состояние его «войска», подождать графов, но он якобы хотел двигаться вперёд сам. В то время как Альберт Аахенский отмечал, что василевс дал денег, оружия и переправил крестоносную бедноту с другими отрядами в Малую Азию, где они тут же проявили себя, начав грабить христиан греков:
«Вместе с кельтскими воинами шла безоружная толпа женщин и детей, покинувших свои края; их было больше, чем песка на берегу и звёзд в небе, и на плечах у них были красные кресты.»
Св. семейство. Барельеф. Австрия. XI в. Музейный остров. Берлин. ФРГ. Фото автора
Походы отрядов «паломников», особенно бедноты, сопровождался грабежами, разбоем, резнёй евреев в Германии.
Алексей понимал, что от крестоносцев можно было ожидать чего угодно. В Адриатике он расположил флот, который следил за переправой пилигримов и за пиратами, которых от «паломников» отличить было сложно.
Он распорядился торжественно встретить и препроводить в столицу «кичливого франка», Гуго Вермандуа, именуемого хрониками, скорее всего – ошибочно, Великим (magnus). Он был малоимущим младшим братом короля Франции Филиппа I и первым, кто, к своей выгоде, принёс клятву верности ромейскому царю:
«Император принял Гуго с почётом, всячески выражая ему свою благосклонность, дал много денег и тут же убедил стать его вассалом и принести обычную у латинян клятв…»
Задачей императора было принуждать западную знать приносить ему клятву верности, а в тактическом плане – переправлять крестоносцев на Восток по мере прихода их отрядов и исключить концентрацию их вблизи Константинополя, так как в Малой Азии они будут всецело зависить от него: снабжение, пути маршрутов, разведку обеспечить мог только он.
Альберт Аахенский уверял, что император взял Гуго в плен, и поэтому идущий к Константинополю Готфрид IV Бульонский разграбил окрестности Адрианополя и тем якобы вынудил выпустить Гуго. На самом деле безвестный Гуго с удовольствием пользовался гостеприимством царя и впоследствии убеждал всех крестоносных вождей последовать своему примеру.
Никто не доверял никому, и каждый подозревал другого в ещё большем коварстве, чем мог сделать сам
Если одни крестоносцы шли с разбоем по земле, то другие – по морю. Так ромеи вступили в бой с пиратским кораблём графа Брабанта, который был взят в плен, как сообщает Анна Комнин.
Готфрид IV Бульонский (1060–1100), герцог Нижней Лотарингии, вёл большое войско, по дороге он разграбил окрестности Адрианополя, о чём мы писали выше. Герцог встал лагерем вблизи Константинополя в декабре 1096 г. Алексей открыл для пришельцев ярмарку, разрешив посещать церкви города, но не более, чем по пять человек, и назначил выдачу продовольствия.
Меры эти были продиктованы как политическим расчётом, так и христианским милосердием, роль которого в этот период было бы странно отрицать.
На фоне принятых дружелюбных мер он усиленно пытался вызвать Готфрида в Константинополь, чтобы принять от него присягу и отправить на побережье Малой Азии, потому что за ним двигался Боэмунд, который высадился в ноябре на ромейское побережье Адриатики:
«Ибо если Петр, – писала дочь императора, – с самого начала предпринял весь этот огромный путь для поклонения гробу господню, то все остальные графы, и особенно Боэмунд, питая старинную вражду к самодержцу, искали только удобного случая отомстить ему за ту блестящую победу, которую он одержал над Боэмундом, сразившись с ним под Лариссой; их объединяла одна цель, и им во сне снилось, как они захватывают столицу (об этом я часто вспоминала выше); лишь для вида они все отправились к Иерусалиму, на деле же хотели лишить самодержца власти и овладеть столицей.»
Петр Пустынник. Солдатик. Компания: Кофе Штор. Бельгия. 1968 г.
Войско итальянских норманнов было небольшим, но состоящим из доблестных рыцарей. Его сопровождали чиновники императора, о чём сообщает «Деяние франков»:
«И когда мы проходили через их города, он приказывал жителям земли доставлять нам продовольствие так же, как это делали те, о ком мы уже говорили.»
Так как Готфрид упорствовал и не хотел прибыть к императору, пилигримам сократили поставку продовольствия, но тогда они просто разграбили окрестности города, набрав столько скота, что лагерь, принявших обет превратился в сплошной обед. Готфрид даже был вынужден, в честь Рождества, запретить грабежи на 5 дней.
Показательно, что даже крестоносная беднота, которая двинулась к Никее с Петром Пустынником, те, кто остался жив, объедались в Вифинии. И земли эти им казались раем.
Император усилил охрану стен и расположил отряды от г. Афир на побережье Мраморного моря в 10 км от столицы, до Филея. А его послы, прибывшие в самом конце декабря или начале января, предложили крестоносцам Готфрида, учитывая зимнюю погоду, разместить крестоносных пилигримов в зданиях, расположенных на северо-западе залива Золотого Рога. В случае чего их войско было бы заперто в этом районе и не могло угрожать стенам Константинополя, путь через Золотой Рог был только через один мост.
Берег залива Золотого Рога, где ромеи расположили войско Готфрида. Стамбул. Турция. Фото автора
Но, судя по всему, разбои от этого не уменьшились. А византийские стрелки или туркопулы обстреляли то ли фуражиров, то ли разбойников. Крестоносные авторы рассматривают этот случай как пример вероломного и немотивированного проявления агрессии со стороны византийцев, которые на своей земле остановили грабёж.
В это же время, а это было 13 января, несколько знатных особ из окружения Готфрида находились в Константинополе у василевса. Он просил их уговорить Готфрида принести «оммаж». Франки, болтливые от природы, по мнению дочери императора, Анны, просто засиделись в роскошном и гостеприимном дворце императора, а крестоносцы решили, что графы уже захвачены и начали боевые действия.
Штурм
Это стало поводом для штурма города, первого их штурма столицы ромеев. Балдуин, младший брат Готфрида Бульонского, с 500 рыцарями захватил мост и одновременно поджог здания греков, соседние с теми, где жили крестоносцы.
После чего они вышли всем войском к стенам города, у Влахернского дворца, то есть на оперативный простор с возможностью угрожать Константинополю, и имея в тылу Фракию, по которой к ромейской столице двигался Боэмунд.
Теперь они расположились в лагере перед стенами, между воротами Харисийскими (Полиандра) и Святого Романа. Император, по мнению Анны Комнин, распорядился не убивать крестоносцев, а приказал всадникам с копьями, которые вышли из ворот Святого Романа, имитировать атаку, а прикрывающим их стрелкам велел стрелять не по воинам, а по их коням. Такой же приказ был отдан и воинам на стенах, которыми командовал кесарь Никита Вриенний, меткий стрелок. Но он не выдержал наглости одного латинянина, который пробил щит и ранил его через чешуйчатый доспех, и убил наглого стрелка. Наконец, ярость со всех сторон привела к настоящему сражению, и судя по всему, каждый остался при своём: ромеи отошли в город, а пилигримы – в лагерь.
Альберт Аахенский хвастливо сообщал, что пилигримы отбросили ромеев в город и на следующий день начали грабежи, уничтожая урожай на расстоянии от стен до 90 км.
А тем временем к Константинополю подходил Боэмунд, он написал письмо Готфриду, чтобы тот шёл к Адрианополю и там соединился с ним, чтобы грабить на всей территории западных византийских фем. Но Готфрид и Балдуин не согласились на это, возможно потому, что вспомнили, зачем они привели своих людей на восток.
Битва крестоносцев в I крестовом походе. Худ. И. Дзысь
А тем временем василевс Алексей вышел с войсками из города и дал бой крестоносцам – о нём сообщает только Анна Комнин, и нет ничего в хрониках крестоносцев. Но это сражение существенно охладило пыл заносчивых пилигримов. После чего начались переговоры. Среди графов и баронов было много желающих отправиться на войну за Гроб господний, а не торчать под неприступной стеной Константинополя, и их мнением Готфрид уже не мог пренебрегать.
В Константинополе
Император предложил встречу Готфриду в столице, отправив заложником в лагерь пилигримов своего порфирородного сына Иоанна.
Василевс приветствовал Готфрида и его графов, допустив их до «поцелуя мира». Нужно помнить, что при всей закономерной чванливости и хвастливости феодальных воинов, они понимали, насколько император греков, как они называли ромеев, стоит выше всех других правителей. Это высокое значение империи, ореол настоящей империи, несмотря на личные невзгоды императоров и сжимание страны до размеров города, сохранится за ней до падения в 1453 г.
Сравнивать было с чем. Недаром в источниках постоянно идёт рассказ об изобилии продуктов, которое доставалось даже беднейшим участникам похода.
А Константинополь, который дерзко осаждали пилигримы, демонстрировал значимость императора и был настоящей «столицей мира»:
«О, сколь это знатный и красивый город! – писал Фульхерий Шартрский. – Какое множество в нём монастырей и дворцов, построенных с поразительным искусством! Сколько же удивительных вещей можно увидеть на городских улицах и в переулках! Было бы весьма утомительно перечислять здешнее изобилие товаров.»
Вожди крестоносцев, упорствуя в своём нежелании принести присягу, как писала Анна Комнин, по их же обычаю, императору Византии, пытались просто выторговать для себя лучшие условия. Крестоносное войско рвалось в Святую Землю для освобождения Иерусалима, и это нельзя было игнорировать. Без помощи и знаний василевса поход в это время был попросту невозможен. Снабжать войско пилигримов мог только он, других источников просто не было, а грабёж не мог обеспечить армию. Путь, как мы видели во время I крестового похода, часто проходил по выжженным или пустынным территориям.
У императора было ключевое требование к рыцарям – всё, что будет отвоёвано по пути к Иерусалиму, должно быть возвращено Ромейской империи. И по праву того, что эти земли её, и по тому, что графы приняли «оммаж», и исходя из того, что не за приобретением земель они пришли, а освобождать Святую землю.
«Коварный» Боэмунд, для которого крестовый поход был всего лишь предлогом, смог выторговать себе Антиохию, потому что для её завоевания ещё надо было добраться до этой, теперь уже далёкой земли. Расстояние от Стамбула до Антакьи-Антиохии 1200 км.
Итак, Готфрид принял присягу и был щедро одарён золотом, медными монетами, шелками и оружием. Более того, император по римскому обычаю усыновил герцога:
«Наша империя, любезный герцог, знает, что ты могущественнейший в среде своих князей, и ей известно твоё благочестивое предприятие, которое ты взял на себя, воодушевлённый достохвальною ревностью о вере; но что ещё важнее – о тебе носится далёкая слава, что ты – муж твёрдый характером и чистый верою. Потому ты, за свои благородные нравы, снискал благосклонность многих, которые тебя никогда не видали в глаза. И мы со своей стороны намерены оказать тебе всю нашу любовь и уважение, и с этою целью определили в присутствии всех вельмож нашего священного двора усыновить тебя и передать тебе нашу империю; да сохранится она тобою неприкосновенно и невредимо вместе с предстоящим и грядущим потомством.»
После ещё одной встречи императора и крестоносцев установился мир. Но царь стремился быстрее перевезти войско герцога через Пропонтиду. Как только договорённости были достигнуты, Боэмунд, сын Роберта Гвискара, вынужден был поскорее явиться в столицу империи и принести присягу. И его войско было переправлено в Вифинию. А Танкред, племянник Боэмунда, переправился в Малую Азию, избежав присяги.
А у авторов, занимавшихся описанием исторических событий, по этому поводу появились диаметрально противоположные позиции: византийцы писали о коварных и вероломных кельтах, а крестоносцы о таких же греках. Причиной этого были разнонаправленные политические и экономические интересы.
Капризные пилигримы всячески препятствовали своему переезду в Азию. Византийцы несколько раз прибегали к силе. Они атаковали отряды Рауля, одного из подвижников Готфрида, Рено из Туля, которые медлили с погрузкой на корабли.
То же самое произошло и с войском Раймунда IV Тулузского, графа Сен-Жилля, как его называла Комнина, – Исангела. В апреле 1097 г. он был в Константинополе, а его войско не желало переезжать через Пропонтиду. Летописцы доносят до нас причины нежелания: пилигримы не хотели идти в поход, желали избавиться от обетов, возможно, увидев богатые земли Византии, хотели занять их или поселиться здесь. Произошло очередное сражение у стен города, и «паломники» отправлены на Восток. Ромеи могли справиться с отдельными частями крестоносцев, чего сделать со всем воинством было бы невозможно.
Благо основное войско крестоносцев было уже в Вифинии. После чего все герцоги и графы снова прибыли к императору, подтвердили клятвы и получили новые дары. Среди них император, по какой-то неизвестной причине, выделял Раймунда IV – Исангела, которого оставил при своей особе.
Таким образом, в результате переправы крестоносцев на Восток, подальше от стен своей столицы, Алексей I решил очередную серьёзную военно-политическую проблему.
Попытки осады его столицы были сорваны, но не одной силой оружия, а комплексным подходом к решению проблемы, где дипломатические усилия, подкреплённые решимостью применить силу, играли важнейшую роль. Усилия, которые со времён Лиутпранда Кремонского принято называть «византийством» или «византийской политикой».
С другой стороны, у «паломников» идти в Св. Землю не было никаких причин и обоснований, кроме личной жадности отдельных вождей, в действительности желающих воевать против Христианского императора и государства. А появятся они через сто лет.
Так закончились стычки под стенами столицы ромеев, а крестоносцы отправились к своей судьбе.
Продолжение следует…
Информация