Поле боя — N-ский квартал
В Лужниках, в зале «Дружба» был «Русский бой». На трибунах сотни крутоплечих двухметровых спецназовцев. Многие — калачи тертые, знают себе цену. В перерыве, в буфете группа таких мужиков в камуфляже, шумно вспоминавшая какую-то историю, вдруг притихла — увидели невысокого паренька в краповом берете и со Звездой Героя России. «Братишка, ты откуда?» — «Отряд «Росич», внутренние войска». — «Знаем, слышали. А звезду за что получил?» — «Да было дело. В Грозном...»Когда получили задачу, майор-разведчик посмотрел маршрут по карте. В принципе все понял. Предстояло выдвигаться в ту часть Грозного, где он когда-то ходил в школу. В душе — и тревога, и азарт, и желание посмотреть знакомые места, и предчувствие чего-то страшного, непредсказуемого...
Командование предполагало, что в Грозном внутренние войска будут встречать толпы, которые надо разгонять бескровно, расчищать спецсредствами путь для колонн армейской бронетехники. Ожидались «массовые беспорядки». Не ожидалось войны такой, какая случилась...
Тридцатого декабря после обеда вышли на кладбище, к окраине города. Там спецназу уточнили по радиостанции задачу — выдвигаться к консервному заводу. Поначалу все были на броне. В городе пальба, пожары. Первый раз их обстреляли со стороны молочного комбината. Залезли под броню. На улице Горской увидели машину космической связи, из кабины которой свисал убитый водитель, а рядом лежал с простреленными ногами капитан-связист. В него, чуть шевельнется, стрелял снайпер со стороны молкомбината. Подлетели. Сначала прикрыли его бортом БТРа, а потом затащили внутрь, начали бинтовать. Повезло — у «духов», видно, гранатометов под рукой не оказалось. Капитан подтвердил, что командование уже на «консервке». Ну, раз командование там, значит, и медики есть. Подцепили машину связиста и рванули на консервный.
Не успели отдышаться и рассмотреть портреты Дудаева на проходной, как подбегают армейцы: «У вас снайперы есть? По нам работают снайперы, ребята, помогите».
Снайпер Виталя Бабаков с напарником, Мишей-сибиряком залезли на крышу и часа два, пока окончательно не стемнело, охотились. Их «духовский» визави, работал грамотно — стрелял из глубины здания, не высовываясь в окно, чтобы вспышки не было видно. Но и наши охотники не лыком шиты: Виталик того «духа» уделал, когда тот менял позицию и самую малость засветился в оконном проеме.
Командир армейский быстро усек, что вэвэшники воевать умеют: «Раз спецназ — помогайте». Его бойцы двигались по Первомайской в район 1-й горбольницы и за один квартал до нее встали. Он и говорит командиру группы спецназовцев: «Идешь по Первомайской до нашего тыла, там тебе задачу поставят».
Рванули по Маяковского к площади Дружбы народов. Первым шел БТР Миши Немыткина, с ним Бабаков, на втором — майор со старшим лейтенантом Матвеевым. Совсем уже стемнело. Первый раз по ним влупили из гранатомета с Дома печати. Граната скользнула по корме переднего БТРа и ушла в землю, шов на броне сантиметров на десять разошелся. Дым, копоть. Из окон по ним стреляют, но наши тоже в долгу не остаются. Хотя силы явно неравные. В тот момент они ходили по самому-самому краю. Еще минута и...
Риск, круто замешанный на отваге, должен быть оправдан, должен быть хоть какой-то полезный результат. Развернулись, ушли назад. На базе майор доложил, что пройти не смогли и БТР подбит. Тут началось: «Трусы! Какой вы, на хрен, спецназ?!» Припомнили даже заградотряды НКВД: «Вы только за спинами можете ходить». Потом какой-то умник стал в карту тыкать: «Ну покажи, командир, как ты шел?» Майор ему: «Вы мне не тычьте и не тыкайте, я вырос здесь и в школу ходил, эти улицы до последнего закоулка знаю. И как здесь ходить знаю, и с кем». Короче, облаяли друг друга. Так прошло тридцатое декабря...
Утром 31-го пошли вместе с мотострелковым полком к центру. Продвигались медленно, но верно. Теперь уже армейцы — и ротные, и комбаты — ничего плохого о вэвэшниках не болтали: сами видели, что спецназ с пехотой в одном дерьме валялись, в тылу не отсиживались. Там и собровцы действовали толково — тут же подчищали, вытаскивая боевичков на свет Божий.
К обеду встали метрах в семидесяти от здания горбольницы. Одно здание было практически разрушено. «Духи» засели в главном корпусе, что на углу улиц Лермонтова и Гикало, и вели оттуда интенсивный огонь. Тут вот и получили спецназовцы задачу аховую — штурмом взять это гнездо боевиков. Командир 81-го мотострелкового полка там собирался устроить свой командный пункт. Он и говорит майору: «Все, спецназ, штурмуешь ты».
Произвели расчет сил и средств, стали кумекать — что имеем, и как быть. Майор сделал ставку на своих снайперов. И они не подвели, славно поработали. В общем, штурманули удачно: своих не потеряли никого, а внутри здания обнаружили четырех убитых боевиков. Одетые в армейский камуфляж, с оружием, не мирные. Судя по всему, кое-кого «духи» успели и утащить с собой. Двое убитых были гранатометчиками. Их-то и сняли первыми снайперы — у обоих смертельные ранения в голову.
В соседнем здании «скорой помощи» нашли еще три трупа боевиков. Их тоже снайперы при штурме сняли. К вечеру во внутренний двор горбольницы подтянулась бронетехника армейцев — несколько танков и БМП.
Майор, который рассказывал о черных днях на переломе 94-го и 95-го, то и дело хвалил своих снайперов. В каждом эпизоде тех боев в Грозном они играли одну из главных ролей, своими действиями не только обеспечили успех штурмов, прорывов, но и спасли жизни многим братишкам.
Майор отлично помнит, как в первый раз подходили к консервному заводу. Перед самым поворотом к нему с жилой трехэтажки прицельно «мочили» «духи». Тут неожиданно возникает армейская БРДМ, из нее высовывается офицер: «Где тут консервный завод?» Майор ему: «Да вот он, брат, в тридцати метрах». В этот самый момент по БРДМке плотно начали стрелять с трехэтажки. Вот здесь Бабаков и показал свой класс...
Что в нем все отмечают — так это спокойствие. Никогда в бою не дергался, не терялся. Стремился не только уйти из-под обстрела, но и занять выгодную позицию.
«Мочиловка» пошла, — вспоминает майор подробности того боя у консервного, — все с БТРа посыпались как горох, и я в том числе. А Виталик прыгает мягко, винтовку прижимает к себе, как ребеночка. Лег у бэтээра, выставил СВДэшку в сторону здания и приложился к прицелу. Потом уже о себе мысль: «Вот, елки-моталки, на полкорпуса из-за колеса нарисовался. Опасно!» Оглядев свое поле боя через прицел, отодвинулся за колесо. Я точно не скажу, но трех «духов» он в том бою железно положил. Когда боевики получили по мозгам, их огонь поутих, нам стала помогать армейская БРДМка из своего пулемета. Вскоре из здания стали выбегать душманы, и наш старлей Матвеев не растерялся, закинул во дворик парочку гранат...»
Значит, взяли они комплекс больничный. Чуть отдышались. Тут прибегает старушка чеченка: «Ребята, через улицу, в соседнем доме, четверо ваших раненых, в такой же форме». Наши были в «снеге». Свои все на месте, но, может, собровцы погибают? О провокации, о подставке, тогда и мысли не было. Майор направил старшего лейтенанта Немыткина с солдатами.
В подвале лежали четыре мертвых чеченца. Немыткин взял их документы — все из чеченского спецназа. В куртках зеленые удостоверения с вытесненным волком... Оружия при них не было. На обратном пути группа попала под обстрел — все-таки подставила их старуха. Перебегали улицу грамотно, как положено, прикрывая друг друга. Но рядового Пьянкова «духи» все же достали: две пули 5,45 в левую ногу и левую руку. Он упал между зданием ПТУ и крайним левым корпусом больницы. Виталик, узнав о случившемся, быстро залетел в боковую комнату больницы и припал к окну. Чеченцы, видя, что раненый лежит посреди улицы и сам передвигаться не может, выжидали. Двое наших находились на одной стороне улицы, двое других, в том числе Немыткин, прикрывали Пьянкова с другой стороны. Боевики начали стрелять из двух частных домов напротив перекрестка. Спецназовцам отвечать было неудобно — сектор ведения огня ограниченный. А Виталик как раз оказался чуть ли не во фланге у «духов», да еще сверху. Боевики вылезли из дома, решив, что наши ведут лишь отвлекающий огонь. Хотели добить раненого или в плен взять. Виталик как снайпер все прокрутил в голове моментально. Бабаков на таком расстоянии в метров сорок ошибиться-промахнуться просто не мог. Два метких выстрела — два боевика упали, остальные побежали прятаться в здание. В этот момент Немыткин с солдатом и вытащили Пьянкова...
1 января нового 1995 года опять пришлось идти к этому больничному комплексу: провели туда штаб 81-го полка. Там уже обосновалась и группа спецназа из армейской бригады. В этот день вели перестрелку из здания больницы и подчищали близлежащие улицы. В основном велся автоматический одиночный и снайперский огонь, опять работал Виталик и его коллеги.
Даже в самые трудные минуты мыслей об отходе у майора не было. Чего скрывать, закипело в нем зло: был в их сводном отряде уже первый убитый, раненые появились. Да и дом родной, который он разглядел в бинокль с «консервки», хотелось увидеть. Но главное — его знание города и навыки разведчика могли пригодиться армейцам. Поэтому, собрав маленький «совет в Филях», посоветовавшись с офицерами, принял решение помогать пехоте до конца.
В ночь с первого на второе они выручили четырнадцать бойцов из печально известной 131-й майкопской бригады. Те, вырвавшись из огневой западни новогоднего «фейерверка», заблудились впотьмах в незнакомых улицах, свалились на БТРе в Сунжу с разбитого моста. Благо глубина там небольшая, все вылезли, но оружие потопили. Боевое охранение спецназовцев уже собиралось вести огонь на поражение, приняв их за бандитов. Слава Богу, разглядели в «ночники» своих. Вытащили, обогрели, переодели в сухое, накормили и даже вооружили трофейными автоматами.
Ближе к полудню 2 января собрались, наконец-то, пообедать. Виталик с Матвеевым только банки сухпая вскрыли, как буквально в метре от них в асфальт втыкается 82-мм мина. Как она летела не было слышно из-за сильной стрельбы в городе. Хлопок с металлическим взвизгом. Матвеев падает — осколок срезал лямки бронежилета, прошел над пластинами и практически разворотил все плечо, всю лопатку. Над ним на коленях склонился Виталик, зажимая рукой свое правое плечо: осколок разорвал переднюю стенку бронежилета, пробил грудь выше соска и вышел через заднюю стенку «броника»...
Медик был один. Он вколол промедол Матвееву. В это время как раз подходили тылы армейцев, и майор кинулся туда искать медиков. А минометный обстрел продолжался, уже прилетело с десяток мин. Бойцы потащили раненого Матвеева. Про Бабакова забыли — не стонал он. Все терпел, крепился, но потом все-таки подал голос: «Командир, я ранен!» Глянули, а у него из-под руки кровь хлещет. Женщина-медичка увидела, что Матвеева перевязывают, кинулась к Виталику. Быстро срезали с него бронежилет, «снег», камуфляж. Врач наложил сразу два перевязочных пакета, вколол промедол. Виталик — ни слова...
Мы познакомились с Героем России Виталием Бабаковым в Чечне летом 95-го. В тот день он вернулся после долгого лечения в отряд, а уже на следующий — отправился в разведку под Гехи. Хоть и отговаривал его командир: «Ты, Виталик, свое отвоевал, сиди на базе, занимайся с бойцами».
Не сидится ему дома. Стал прапорщиком, экстерном закончил военное училище. Сейчас уже лейтенант. Брата, отслужившего срочную в ракетчиках, сагитировал на контракт во внутренние войска.
* * *
Когда была учреждена медаль «Снайпер спецназа», «Братство «краповых беретов» «Витязь» вручило эту почетную награду под номером 1 лейтенанту Виталию Бабакову. В те три дня на переломе лет, о которых здесь было рассказано лишь вкратце, он начисто переиграл своих противников в страшной игре, ставка в которой выше не бывает, — жизнь. И не только своя. Жизнь товарищей, братишек...
Информация