Вместо мобилизации: новые правила воинской службы
Уроки спецоперации
Полтора года специальной военной операции фактически поставили крест на концепции молниеносного удара и быстрого завоевания стратегической инициативы. Точнее, сейчас это фактически невозможно в борьбе с оппонентом, которого поддерживает мощная коалиция и средства технической разведки. Даже против полупартизанских формирований и заведомо слабого противника стремительная операция может состояться с большими условностями. Это, к слову, осознают не только в российском военно-политическом руководстве, но и в других странах.
Сбоит и контрактная армия, которая, как оказалось, не до конца была готова к вызовам спецоперации, что и вылилось в «жесты доброй воли». С начала весны, а потом и осени прошлого года. Прежде всего, ощущалась острая нехватка личного состава. Частичная мобилизация, состоявшаяся с большим треском, позволила сделать главное – стабилизировать линию фронта и перейти к обороне.
Как показало нынешнее лето, российская оборона вполне работоспособна. Как бы ни старались злопыхатели и провокаторы внутри страны. Но игра от обороны – это всего лишь игра от обороны. Она в лучшем случае позволит сохранить освобожденные территории и частично вымотать противника.
Повторимся, лишь частично вымотать – на данный момент нет никаких свидетельств, что ВСУ ломится о российские редуты, сломя голову и не считаясь с потерями. Потери, конечно, есть, но они пока малочувствительны для киевского режима. Рисковать никто не хочет. И это вполне справедливо – на Западе никто не простит новые территории, отданные России.
Спецоперация от обороны, которую мы наблюдаем уже почти год, говорит о том, что российское командование также не готово рисковать. Потерю новых регионов России никто не простит уже внутри страны. А для полномасштабного наступления не хватает личного состава.
Несколько мобилизационных волн на Украине сделали свое дело – у противника численный перевес, который во многом нивелирует техническое превосходство Российской армии. Для успешного завершения спецоперации на Украине дело осталось за малым – нарастить Российскую армию, что вкупе с лучшим вооружением позволит взять под контроль новые территории и принудить режим Зеленского к непопулярным для него решениям.
Как ни крути, но российскому руководству придется идти постепенным путем эскалации конфликта. Зеленский и его сподручные оказались слишком твердолобыми, чтобы понять неизбежность исхода. Поэтому только нанесение критического ущерба киевскому режиму может заставить руководство Украины задуматься о собственной «денацификации и демилитаризации». Признаки эскалации мы видим прямо сейчас – порты противника методично выводятся из строя.
Вторая волна мобилизации в России сейчас бессмысленна.
Во-первых, для неё явно неподготовлены материальная база, обмундирование и оружие в достаточном количестве.
Во-вторых, для немалой части общества это создаст серьезное напряжение, которого руководство страны старается избежать. Чувствительность к людским потерям в России сейчас гораздо выше, чем на Украине, и это надо учитывать.
Поэтому пока ситуация на фронтах не обернется катастрофой, наподобие отступления из-под Харькова, решение о мобилизации принято не будет.
Израильский сценарий
Россия сейчас ведет самые масштабные и длительные боевые действия с достаточно высокоразвитым противником. Такого не было с 1945 года.
До февраля прошлого года самой воюющей державой можно было назвать Израиль. С некоторыми оговорками, разумеется. Противники Тель-Авива в последнее время не отличаются высокой технологической культурой. В худшем случае могут ракетой пальнуть или из ПТУР танк сжечь.
При этом во внешней политике у Израиля и России очень много схожего. Страны прилагают все усилия, чтобы не допустить военного конфликта на собственной территории. Именно поэтому упреждающие удары стали фирменным знаком израильского ЦАХАЛ. Как и для России.
Только вот боеготовность населения Израиля гораздо выше. В России служат один год, израильтяне на срочной службе 30 месяцев, а женщины – два года, пусть и не в боевых частях. Все отслужившие ежегодно призываются на резервистские сборы. И никаких уклонистов или бегущих за границу – служба в ЦАХАЛе считается почетной обязанностью.
К сожалению, в России мероприятия подобного плана вызывают отторжение части общества. Попробуйте сейчас поднять вопрос об увеличении срока службы с 12 месяцев хотя бы до двух лет. Картаполов из Госдумы говорит:
«У нас сегодня современный молодой человек в состоянии освоить все воинские специальности максимум за полгода».
Вопрос – почему современный молодой россиянин осваивает военно-учетную специальность за год (а может, вообще за 6 месяцев), а среднестатистическому израильтянину требуется два с половиной года? Чего здесь больше – одаренности россиян и уникальной простоте российской техники?
Десятилетия лживой либерализации и отрицания причастности к Родине привели к тому, что сейчас в стране туго с добровольцами. С населением страны дела походят на катастрофу – из демографической ямы мы так и не выбрались. Рождаемость как падала последнее время, так и продолжит до 2030 года.
С начала года армия набрала 156 тыс. военнослужащих по контракту. Много это или мало? С одной стороны, это сразу половина численности мобилизованных в прошлом году. С другой – для «гарантированного решения задач по обеспечение военной безопасности» необходимо почти 700 тыс. контрактников.
Как пояснил генерал-полковник Евгений Бурдинский, начальник Главного военно-мобилизационного управления Генштаба, до конца года будут сформировано два новых военных округа, две армии, пять дивизий и более двух десятков бригад. Ясности с полной численностью привлеченных контрактников это добавляет.
Для математиков – в армию может входить от 200 тысяч до одного миллиона военнослужащих, в составе дивизии до 22 тысяч, в бригаде – до 4–5 тысяч. Свеженабранная армия, само собой, тут же в бой не пойдет – необходим хотя бы год-полтора для полноценного обучения.
На начало лета, по словам Шойгу, прошли обучение более 120 тысяч военнослужащих. Сколько из них заключили контракт, а сколько мобилизованных – неизвестно.
Поэтому наступило время для непопулярных, но необходимых решений.
Прежде всего, это одномоментное повышение призывного возраста с 18 до 30 лет с 1 января. Это, к слову, всего на три года больше, чем было ранее. Не будем повторять слова деятелей Государственной думы о том, что призывники сами попросили об увеличении призывного возраста. Отметим только, что для страны, которая второй год ведет масштабные боевые действия с применением всего конвенционального арсенала, данное решение выглядит даже запоздалым. Противник вообще не церемонился и объявил военное положение в первые часы Российской спецоперации.
Фактически действовать новая норма начнет с 1 апреля будущего года с началом весенней призывной кампании. То есть даже если среди призванных окажутся те, кто сразу подпишет контракт, на спецоперацию они попадут не ранее конца лета 2024 года.
Очень условная и оптимистичная экстраполяция позволяет говорить о росте числа призывников примерно на 30 процентов. В весенний призыв 2022 года набрали почти 150 тысяч новобранцев, то есть можно ожидать 180–200 тыс. со следующего года. Но это, повторимся, оптимистический взгляд. Скорее всего, увеличение возраста призыва до 30 лет лишь компенсирует нехватку молодых мужчин в призывных пунктах. Демографическая яма никуда не делась.
История с расширением призывного возраста, как и с ростом предельного возраста военнообязанных на пять лет, имеет прямое отношение не только к спецоперации на Украине. В конце концов, эффект от военных реформ мы увидим через год-полтора, не раньше. На полях сражений много чего еще может произойти.
Главная цель случившегося – это адекватный ответ на изменившееся российское окружение. Страна на несколько лет, если не десятилетий, оказалась окружена врагами и недоброжелателями. Точнее, это случилось давно, но осознание пришло только в прошлом году. Как и осмысление, что главными союзниками России всегда были и остаются: армия и флот.
Информация