Рождественская радость: мускулы Путина и эмоции еврократов ("Daily Mail", Великобритания)
В пятницу я получила рождественский подарок чуть раньше, чем полагается – я провела 45 минут в пресс-центре Европейской комиссии с Владимиром Путиным. Возможно, это не то, что вы хотели бы получить на Рождество, но я была очень довольна. Такой вот дар волхвов: я сидела буквально за четыре ряда от российского президента и любовалась тем, как он ведет себя с Херманом Ван Ромпеем (Hermann Van Rompuy) и Жозе Мануэлом Баррозу (José Manuel Barroso).
Как он себя вел? Как акула, плавающая кругами в бассейне: сегодня я никого не съем, но на всякий случай напомню, кто здесь самый сильный. Я имею в виду физическую силу, мускулы, а не только экономическую – всякое там сырье - нефть, природный газ. С этим у Путина тоже все в порядке, и мы в этом нуждаемся. Однако в пятницу он использовал прежде всего мускулы, чтобы произвести впечатление.
Представьте себе – забитый людьми пресс-центр, похожий на маленький театр с низким потолком, подиум с тремя кафедрами в ряд и еще одной в стороне – для местного «мажордома», который открывает и закрывает пресс-конференции. Ряды в зале заполнены журналистами и операторами, которые ждут начала пресс-конференции, завершающей первый брюссельский визит г-на Путина с момента его переизбрания в мае. И вот они появляются – г-н Баррозу, председатель Комиссии, г-н Ван Ромпей, председатель Европейского совета, и г-н Путин, президент Российской Федерации. Или скажем иначе: в зал вошли португальский политик, похожий на разжиревшего шансонье; отставной бельгийский премьер, тощий, как палка; и мускулистый бывший головорез из КГБ с черными поясами по дзюдо и карате – президент самой большой страны в мире.
Стоило мне увидеть, как эта тройка занимает места за кафедрами, я поняла, что на этот раз скучно не будет – недаром я как-то провела очень веселый полдень в Южной Африке наблюдая за акулой в бассейне: никогда ведь не знаешь, что она сделает в следующий момент. Точно то же самое я подумала и о г-не Путине, стоило г-ну Ван Ромпею начать свое выступление, открывавшее пресс-конференцию. Бельгиец бормотал по бумажке все те банальности, которые мы слышим каждый раз, когда он подходит к микрофону: «Стратегические отношения… глобальные вызовы… партнерство… модернизация… экономическое развитие».
Слева от г-на Ван Ромпея стоял его соперник по статусу в Евросоюзе г-н Баррозу, деловито рывшийся в бумагах, которые лежали на его плексигласовой кафедре, и делавший в них какие-то пометки. А справа от г-на Ван Ромпея стоял г-н Путин. Он высоко держал голову, его ноги были расставлены на ширину плеч (а они у него широкие), и его взгляд скользил по рядам. В это время оба еврократа смотрели в свои записи, держа колени и ступни вместе, точно мальчики из монастырской школы.
Г-н Ван Ромпей бубнил. Г-н Путин оглядывал комнату. На его лице застыло выражение вежливой скуки. Он слегка поворачивал из стороны свою мускулистую шею. Под его пиджаком играли дельтовидные и грудные мышцы. Президент переносил вес с ноги на ногу, как боксер перед тем, как выйти в центр ринга. Г-н Ван Ромпей все бубнил, г-н Баррозу продолжал читать. Г-н Путин сохранял спокойствие и явно чувствовал себя вполне комфортно под взглядами репортеров.
В какой-то момент русский смахнул с кафедры воображаемую пыль. Затем поднял глаза и начал любоваться потолком. Свою речь начал зачитывать г-н Баррозу. Г-н Путин вел себя по-прежнему: со скучающим и высокомерным видом он покатал ручку вверх-вниз по кафедре, потом опять поиграл мускулами. Наконец, настал его черед.
Сказав, несколько слов по бумажке, г-н Путин отвлекся от нее и заговорил без шпаргалки. Его речь, тем не менее, была гладкой. Странно было слышать его выступление в женском переводе с русского, поскольку слова президента буквально источали тестостерон: г-н Путин назвал европейское энергетическое законодательство, направленное на создание единого рынка, «нецивилизованным».
«Конечно, Евросоюз имеет право принимать любые решения, но – я уже об этом говорил – нас озадачивает то, что эти решения имеют обратную силу», - заметил он. Он был «озадачен», потому что это законодательство не позволяет Газпрому контролировать распределительные сети. Не стоит также забывать о спорах вокруг доступа к трубопроводам и нефтегазовых цен.
Настала очередь журналистов. Они спрашивали о Сирии, о возможной отмене виз между Россией и Евросоюзом и о том, поможет ли Россия спасать экономику Кипра. Отвечая на один из вопросов, г-н Баррозу вернулся к путинским критическим замечаниям в адрес газовой политики ЕС. Его заявление получилось длинным и помпезным и больше напоминало лекцию по европейской газовой политике – поверьте, г-н Баррозу не привык к тому, чтобы гости называли его политику «нецивилизованной».
Он опроверг слова г-на Путина и подчеркнул, что Евросоюз «уважает все международные соглашения, а также принципы законности». Затем он дал понять, что закончил, и чиновник, который вел пресс-конференцию, объявил, что это был последний вопрос, поблагодарил журналистов и сказал, что пресс-конференция закончена. Только она не была закончена. Акула бросилась вперед.
Журналисты начали подниматься со своих мест, а г-н Ван Ромпей и г-н Баррозу начали отходить от кафедр, но г-н Путин не пошевелился – только взглянул прямо на нас и сказал: «Одну минуту». Журналисты снова уселись, навострив уши – ну-ка, что это такое?
Два главных еврократа выглядели озадачеными.
Г-н Путин оперся на кафедру и обратился к журналистам с непринужденным и доверительным видом: «Мой многолетний друг господин Баррозу так эмоционально и долго объяснял позицию, потому что чувствует, что неправ, виноват… Откройте 34-ю статью нашего базового договора с Евросоюзом, да-да, 34-ю статью нашего базового договора с Евросоюзом». Затем он подчеркнул, что привязка цен на газ к нефти придумана не Россией, а Нидерландами и добавил, что в том числе, благодаря его заслугам, торговый оборот между Россией и ЕС достиг 400 миллиардов долларов.
Потом последовало еще несколько шпилек в адрес европейской политики и лишь потом президент закончил: «Спасибо вам большое». И вот после этого – и только после этого - пресс-конференция окончательно завершилась.
На мой взгляд, г-ну Путину не нужно было благодарить журналистов. Это нам нужно было благодарить его за пролитую в воду кровь. Он заслужил аплодисменты. Еще на прошлой неделе известный европейский журналист-международник жаловался мне: «То, чем мы здесь занимаемся, это не журналистика, это стенография». И обычно это действительно так. Однако благодаря г-ну Путину, мы увидели на пресс-конференции настоящий, а не постановочный спор. Это была конфронтация между человеком, который не испытывает почтения к «европейскому проекту», и двумя членами никем не избиравшейся элиты, которые обычно скользят по Брюсселю, окруженные общим уважением, как кардиналы по Ватикану.
Это был отличный рождественский подарок мне лично. Чтобы оценить, насколько живительным было такое столкновение, и насколько оно ценно для всякого, кто встречает Рождество в этом городе, как приходится делать мне, вам нужно понять, где все это происходило. Если вам нужно веселье в любой форме, не ищите его в Европейском квартале Брюсселя. Дело даже не в унылых, лишенных окон залах пресс-центра, не в усыпляющей монотонности брифингов Еврокомиссии, не в безжалостной ортодоксии «проекта».
Дело - в самом месте, в этих бетонных ущельях улиц, тянущихся от здания Европарламента на Люксембургской площади до зданий Комиссии и Совета на площади Роберта Шумана и до штаб-квартиры верховного представителя ЕС по иностранным делам. Она расположена над парком, который был разбит на деньги, выбитые в 19 веке королем Бельгии Леопольдом II из Конго чудовищными и палаческими методами.
Это место может превратить в камень любое сердце, поэтому здесь так ценен каждый проблеск света. Конечно, странно, что в это Рождество таким лучом света стал для меня бывший агент КГБ. Тем не менее, получилось именно так: перед залом стоял настоящий дар волхвов и поигрывал грудными мышцами.
Как он себя вел? Как акула, плавающая кругами в бассейне: сегодня я никого не съем, но на всякий случай напомню, кто здесь самый сильный. Я имею в виду физическую силу, мускулы, а не только экономическую – всякое там сырье - нефть, природный газ. С этим у Путина тоже все в порядке, и мы в этом нуждаемся. Однако в пятницу он использовал прежде всего мускулы, чтобы произвести впечатление.
Представьте себе – забитый людьми пресс-центр, похожий на маленький театр с низким потолком, подиум с тремя кафедрами в ряд и еще одной в стороне – для местного «мажордома», который открывает и закрывает пресс-конференции. Ряды в зале заполнены журналистами и операторами, которые ждут начала пресс-конференции, завершающей первый брюссельский визит г-на Путина с момента его переизбрания в мае. И вот они появляются – г-н Баррозу, председатель Комиссии, г-н Ван Ромпей, председатель Европейского совета, и г-н Путин, президент Российской Федерации. Или скажем иначе: в зал вошли португальский политик, похожий на разжиревшего шансонье; отставной бельгийский премьер, тощий, как палка; и мускулистый бывший головорез из КГБ с черными поясами по дзюдо и карате – президент самой большой страны в мире.
Стоило мне увидеть, как эта тройка занимает места за кафедрами, я поняла, что на этот раз скучно не будет – недаром я как-то провела очень веселый полдень в Южной Африке наблюдая за акулой в бассейне: никогда ведь не знаешь, что она сделает в следующий момент. Точно то же самое я подумала и о г-не Путине, стоило г-ну Ван Ромпею начать свое выступление, открывавшее пресс-конференцию. Бельгиец бормотал по бумажке все те банальности, которые мы слышим каждый раз, когда он подходит к микрофону: «Стратегические отношения… глобальные вызовы… партнерство… модернизация… экономическое развитие».
Слева от г-на Ван Ромпея стоял его соперник по статусу в Евросоюзе г-н Баррозу, деловито рывшийся в бумагах, которые лежали на его плексигласовой кафедре, и делавший в них какие-то пометки. А справа от г-на Ван Ромпея стоял г-н Путин. Он высоко держал голову, его ноги были расставлены на ширину плеч (а они у него широкие), и его взгляд скользил по рядам. В это время оба еврократа смотрели в свои записи, держа колени и ступни вместе, точно мальчики из монастырской школы.
Г-н Ван Ромпей бубнил. Г-н Путин оглядывал комнату. На его лице застыло выражение вежливой скуки. Он слегка поворачивал из стороны свою мускулистую шею. Под его пиджаком играли дельтовидные и грудные мышцы. Президент переносил вес с ноги на ногу, как боксер перед тем, как выйти в центр ринга. Г-н Ван Ромпей все бубнил, г-н Баррозу продолжал читать. Г-н Путин сохранял спокойствие и явно чувствовал себя вполне комфортно под взглядами репортеров.
В какой-то момент русский смахнул с кафедры воображаемую пыль. Затем поднял глаза и начал любоваться потолком. Свою речь начал зачитывать г-н Баррозу. Г-н Путин вел себя по-прежнему: со скучающим и высокомерным видом он покатал ручку вверх-вниз по кафедре, потом опять поиграл мускулами. Наконец, настал его черед.
Сказав, несколько слов по бумажке, г-н Путин отвлекся от нее и заговорил без шпаргалки. Его речь, тем не менее, была гладкой. Странно было слышать его выступление в женском переводе с русского, поскольку слова президента буквально источали тестостерон: г-н Путин назвал европейское энергетическое законодательство, направленное на создание единого рынка, «нецивилизованным».
«Конечно, Евросоюз имеет право принимать любые решения, но – я уже об этом говорил – нас озадачивает то, что эти решения имеют обратную силу», - заметил он. Он был «озадачен», потому что это законодательство не позволяет Газпрому контролировать распределительные сети. Не стоит также забывать о спорах вокруг доступа к трубопроводам и нефтегазовых цен.
Настала очередь журналистов. Они спрашивали о Сирии, о возможной отмене виз между Россией и Евросоюзом и о том, поможет ли Россия спасать экономику Кипра. Отвечая на один из вопросов, г-н Баррозу вернулся к путинским критическим замечаниям в адрес газовой политики ЕС. Его заявление получилось длинным и помпезным и больше напоминало лекцию по европейской газовой политике – поверьте, г-н Баррозу не привык к тому, чтобы гости называли его политику «нецивилизованной».
Он опроверг слова г-на Путина и подчеркнул, что Евросоюз «уважает все международные соглашения, а также принципы законности». Затем он дал понять, что закончил, и чиновник, который вел пресс-конференцию, объявил, что это был последний вопрос, поблагодарил журналистов и сказал, что пресс-конференция закончена. Только она не была закончена. Акула бросилась вперед.
Журналисты начали подниматься со своих мест, а г-н Ван Ромпей и г-н Баррозу начали отходить от кафедр, но г-н Путин не пошевелился – только взглянул прямо на нас и сказал: «Одну минуту». Журналисты снова уселись, навострив уши – ну-ка, что это такое?
Два главных еврократа выглядели озадачеными.
Г-н Путин оперся на кафедру и обратился к журналистам с непринужденным и доверительным видом: «Мой многолетний друг господин Баррозу так эмоционально и долго объяснял позицию, потому что чувствует, что неправ, виноват… Откройте 34-ю статью нашего базового договора с Евросоюзом, да-да, 34-ю статью нашего базового договора с Евросоюзом». Затем он подчеркнул, что привязка цен на газ к нефти придумана не Россией, а Нидерландами и добавил, что в том числе, благодаря его заслугам, торговый оборот между Россией и ЕС достиг 400 миллиардов долларов.
Потом последовало еще несколько шпилек в адрес европейской политики и лишь потом президент закончил: «Спасибо вам большое». И вот после этого – и только после этого - пресс-конференция окончательно завершилась.
На мой взгляд, г-ну Путину не нужно было благодарить журналистов. Это нам нужно было благодарить его за пролитую в воду кровь. Он заслужил аплодисменты. Еще на прошлой неделе известный европейский журналист-международник жаловался мне: «То, чем мы здесь занимаемся, это не журналистика, это стенография». И обычно это действительно так. Однако благодаря г-ну Путину, мы увидели на пресс-конференции настоящий, а не постановочный спор. Это была конфронтация между человеком, который не испытывает почтения к «европейскому проекту», и двумя членами никем не избиравшейся элиты, которые обычно скользят по Брюсселю, окруженные общим уважением, как кардиналы по Ватикану.
Это был отличный рождественский подарок мне лично. Чтобы оценить, насколько живительным было такое столкновение, и насколько оно ценно для всякого, кто встречает Рождество в этом городе, как приходится делать мне, вам нужно понять, где все это происходило. Если вам нужно веселье в любой форме, не ищите его в Европейском квартале Брюсселя. Дело даже не в унылых, лишенных окон залах пресс-центра, не в усыпляющей монотонности брифингов Еврокомиссии, не в безжалостной ортодоксии «проекта».
Дело - в самом месте, в этих бетонных ущельях улиц, тянущихся от здания Европарламента на Люксембургской площади до зданий Комиссии и Совета на площади Роберта Шумана и до штаб-квартиры верховного представителя ЕС по иностранным делам. Она расположена над парком, который был разбит на деньги, выбитые в 19 веке королем Бельгии Леопольдом II из Конго чудовищными и палаческими методами.
Это место может превратить в камень любое сердце, поэтому здесь так ценен каждый проблеск света. Конечно, странно, что в это Рождество таким лучом света стал для меня бывший агент КГБ. Тем не менее, получилось именно так: перед залом стоял настоящий дар волхвов и поигрывал грудными мышцами.
Информация