БРИКС и непростая тема зеленой энергетики. О некоторых важных аспектах саммита, которые остались за кадром
Итоги последнего саммита БРИКС обсуждались и обсуждаются очень активно – саммит действительно получился знаковый и значимый. При этом некоторым аспектам повестки уделялось повышенное внимание, таким как расширение организации или общей позиции по платежным системам, но многие темы мероприятия остались в тени.
Например, значительная часть итоговой Декларации была посвящена «зеленой энергетике» и «энергопереходу». Эти темы у нас традиционно проходят как нечто абстрактное, идеологизированное, никак не влияющее на практическую, «реальную» жизнь.
Но не является ли странным, что тематику энергоперехода ставит на одно из первых мест организация, куда сегодня стремятся и записываются такие страны, как Саудовская Аравия, ОАЭ, Иран, Венесуэла, Алжир. Зачем им понадобились зеленые тезисы?
Выглядит это так, будто сырьевым государствам больше нечем заняться, как пилить ножки стула, на котором они сидят. Лидер по темпам энергоперехода в мире сегодня Евросоюз – пример, что называется, налицо.
То, что зеленая повестка и энергопереход являются чем-то большим, чем очередные интеллектуальные потуги левой западной элиты, можно понять по одному показательному случаю.
На днях некоторые банки, входящие в «золотую двадцатку», неожиданно получили письма от Совета по правам человека ООН. Оказывается, что ООН предупреждает финансистов о последствиях ни много ни мало «нарушения глобальных законов и стандартов».
Оказалось, что таким монстрам как Citibank, Goldman Sachs и BNP Paribas стоит еще раз все взвесить, прежде чем участвовать в финансировании нефтяного гиганта Saudi Aramco, ибо аравийская компания якобы является главным поставщиком парниковых газов на планете. А раз так, то нарушает соглашения по климату, а также резолюции ООН о праве людей «на чистую, здоровую и устойчивую окружающую среду».
Нарушение «глобальных стандартов» (если эта выдержка – точная цитата, приведенная Financial Times) является поистине эпической формулировкой. Потому что следующие ступени по масштабу – это законы Солнечной системы и галактические стандарты. Казалось бы, это просто иделогизированный бред. Но стоит посмотреть на повестку любых крупных международных организаций, отчеты стран (именно так) в рамках ООН и мы увидим, что эта повестка отнюдь не виртуальна.
Понятно, за что именно сейчас и именно Саудовской Аравии «прилетело» от неравнодушных за благо человечества экспертов ООН – США прикладывают просто колоссальные дипломатические усилия, чтобы склонить королевство в свой проект построения индо-аравийского макрорегиона. Время идет, напряжение все больше нарастает на разных точках, а по Эр-Рияду у администрации Дж. Байдена и Э. Блинкена воз и ныне там. Поэтому решили в этот раз «зайти с козырей». Но вопрос в другом – почему эта тема вообще является козырем, да еще и старшего ранга?
Вопрос этот далеко не праздный. Не очень понятно, где, а главное зачем, «глобальные финансисты» банально находят свободное время на упражнения в подобной идеологии, которая вынимает у них источники заработка из одного кармана, но не перекладывает их в полной мере в карман другой. Зеленые проекты неплохо аккумулируют творческую активность, но их капитализация даже с учетом всех пиар-накруток остается слабой.
Если взять ТОП-30 компаний зеленого спектра, то средняя цена за акцию составит около 16 долларов. Исключения тут, вроде First Solar, редки. В основном хорошая капитализация как раз у тех структур, которые из традиционной энергетики не выходили и зеленые проекты развивают опционально. Например, к традиционному топливу пристегивают проекты биотоплива и т. п. Для примера цена акции самой Saudi Aramco в пересчете на американскую валюту движется в широком коридоре 75–120 долларов.
Внимательный читатель скажет, что такой показатель слишком волатилен и не может рассматриваться отдельно от остальных. Действительно, многие сырьевые компании имеют низкую стоимость акций, вроде нынешних Shell или Total, да и российские сырьевики оцениваются относительно слабо. Но, помимо показателей торговых сессий, за ними стоят активы, которые можно оценивать по-разному, но испарить биржевыми торгами не получится. А зеленая энергетика все равно была и остается венчурной отраслью. И вот эту характеристику отметим особо, поскольку венчурные направления аккумулируют финансовые «излишки».
Сегодня популярен тезис, почти вошедший в современную аксиоматику, что «зеленая энергетика» и борьба за климат являются инструментами сдерживания экономического развития развивающихся стран в пользу «золотого миллиарда». Но пока именно золотой миллиард (ЕС+США) «успешно» справляется с энергопереходом. Настолько, что индексы экономического развития энтузиазма не вызывают. Но опять отметим, что те самые финансовые излишки проедаются ими успешно уже без всяких кавычек.
Для того, чтобы хоть как-то купировать противоречие в прошлом тезисе, эксперты выдвигают новый тезис: о стремлении США ни больше ни меньше, чем к распаду ЕС. Это интересно, если не учитывать тот факт, что зеленая повестка также продвигается в самих США, причем откровенно драконовскими способами.
Но, предположим, что предыдущие тезисы верны и посмотрим, что записали участники БРИКС, а стало быть косвенно и те, кто стремится туда войти, в итоговой Декларации. Это важно, ведь нам уже не раз объяснили, что БРИКС – это собрание стран, которое готово дать решительный отпор претензиям того самого золотого миллиарда.
Ознакомимся с идеями борьбы.
«Мы подчеркиваем необходимость оказания развитыми государствами поддержки развивающимся странам в вопросе обеспечения доступа к существующим и разрабатываемым технологиям и решениям для снижения выбросов, которые позволят избежать, сократить и устранить парниковые газы, а также активизировать адаптационные действия в подходе к проблеме изменения климата».
«Мы считаем, что энергетическая безопасность, доступность и энергетический переход важны и должны быть сбалансированы. Мы приветствуем усиление сотрудничества и инвестирование в энергетические переходы и отмечаем необходимость полного вовлечения в глобальную цепочку чистой энергетики».
Энергопереход на его теоретической 4-й стадии – это как раз переход на «возобновляемые источники энергии» с тотальной программой экономии («рационального использования»), где, без сомнения, полезные энергосберегающие технологии есть только малая часть проекта.
Как видим, в эту четвертую стадию очень стремятся перейти не только в Европе, но и в странах Африки, где до сих пор у трети населения нет просто самого электричества.
Никто не отрицает экологичности замены той же угольной генерации, сокращения числа ТЭС, работающих на мазуте, но энергопереход имеет целью именно 4-ю стадию, как и отказ от двигателей внутреннего сгорания. Где брать энергию для электромобилей – это уже крамольный вопрос.
Можно этому удивляться, можно возмущаться, можно искать руку тайного правительства из 36 или 369 архонтов, но факт остается фактом – эта повестка играет определяющую роль независимо от вопросов конкуренции глобального Севера или Юга, любимого на Западе нарратива борьбы демократий и автократий.
Более того, страны БРИКС в итоговой декларации буквально настаивают на том, чтобы «развитые страны» поделились опытом и технологиями перехода на выработку электроэнергии посредством больших ветряных мельниц.
Если брать Африку, о развитии которой сегодня столько говорят, то основа такого континентального рывка – ее тотальная газификация. Ветряная и солнечная генерация при наличии климатических условий уместны, но где взять на ту же Африку, не говоря про все остальные страны, декларирующие принципы энергоперехода, литий, серебро, кадмий?
В принципе, любые идеи экономии и рационального использования надо отрабатывать. В Германии есть технологии по получению энергии на животноводческих комплексах из биогаза (а по-русски – из навоза), которую используют для нужд этих самих комплексов. Получают ее из переработки мусора, бурением глубоких скважин – технологий накоплено много.
Но все они недостаточны, и в обозримом будущем не будут достаточны для промышленного производства в масштабе промышленно развитой страны. Требуются прорывы, сравнимые с революцией пара, угля, нефти и газа. Даже атомная энергетика не может стать альтернативой в континентальном масштабе.
И вот мы видим, что и те страны, которые ранее были локомотивами промышленного производства, и те страны, где треть, а то и вовсе половина населения живет вообще без электричества, консенсусом, достойным наилучшего применения, обозначают одними из главных целей именно зеленую повестку и энергопереход, пускай даже под флагом борьбы с изменениями климата.
Изменение климата – это тезис-обоснование, удобный для продвижения, но под этим лежит куда как более существенный базис. Этот консенсус означает, что страны соглашаются на снижение промышленного производства в принципе. Но зачем и почему одновременно требуется тратить накопленные резервы, которые выше по старинке названы излишками, на венчурные проекты, и тратить массово?
Более того, этот консенсус таков, что на основании климатической повестки политический менеджмент свободно диктует условия крупным банковским корпорациям. Автор помнит, как, не скрывая сарказма, у нас комментировали назначение бывшего главы Гос.департамента США Дж. Керри на пост Специального представителя по вопросам климата, дескать, отправили бывшего соратника Б. Обамы на почетную пенсию. Но точно ли на пенсию отправили ветерана американской политики?
Процесс принципиального отказа от роста промышленного производства, а затем его планового сокращения не может быть одномоментным, хотя мы видим, что за последние десять лет его тормозили дважды довольно резко. После КОВИД-19 многие аналитики ожидали начало восстановления, но его нет. Пока списывают на кризис вокруг Украины, но только ли в этом загвоздка?
К примеру, для возобновления промышленного роста нужны специалисты. Авторитетный ресурс SCImago, журнал, который выставляет рейтинги научным статьям, проводил замеры показателей отраслевого кадрового дефицита.
Оказалось, что в мире 76,5 % работодателей в промышленных секторах испытывают трудности с набором инженерных кадров. У нас в России ведется очень активная дискуссия о том, что не хватает технарей. И это правда, но факт и то, что их дефицит не только в России – а во всем мире.
Ровно поэтому, если предположить, что новые инженеры, о которых уже говорится на государственном уровне, будут хорошо знать тот же английский язык (а они, по идее, знать его будут), то при открытых границах уедут и эти кадры, потому что дефицит инженерный не локальный, а общемировой.
Каждая страна, конечно, имеет свои стартовые условия, тот же Китай берет и ограничениями на миграцию кадров, и широкой базой по населению. Сингапур не имеет кадровых проблем, там, наоборот, инженеров готовят для остального мира, но Сингапур мал.
Но в целом тенденции в плане образования, о которых у нас в России говорится постоянно, аналогичны для всех бывших промышленно развитых стран. Везде фундаментальные науки и исследования «выпиливаются», школьная программа упрощается.
Это не особый российский феномен, просто, как и во всех подобных тенденциях, мы традиционно для последних тридцати лет идем впереди, что называется, «с опережением графика».
Разве является простым совпадением то, что, с одной стороны, участники самых разных форматов, что западных, что Глобального Юга и т. п., декларируют промышленный рост, но в итоге консенсусом режут самую его основу – энергетику, и все вместе, и снова консенсусом, продвигают в образовательном секторе одни и те же подходы?
В итоге мы имеем дело с двумя сходящимся процессами – попытками ограничения промышленного производства и стимулированием вложений в венчурные проекты, где результат не является базовым условием работы. Периодически на зеленой теме надуваются биржевые пузыри. Когда очередной пузырь по объективным причинам сдувается, то очередной «Совет по правам» присылает инвестиционщикам и промышленникам «письма счастья». Но чем больше идут вложения в зеленую повестку, тем больше ограничивается тот самый промышленный рост, не говоря уже о реальном кадровом дефиците, который очевидно поддерживается искусственно.
И возникает вопрос, откуда берется такой общемировой консенсус на этом направлении?
Консенсус столь всеобщий, что в его рамках работают вообще все международные структуры, не исключая и БРИКС, который вроде бы должен дать последний и решительный бой «жадным глобалистам».
Все площадки потрясают флагами промышленного роста, инноваций, но все инновации в итоге оказываются банальной цифровизацией, промышленный рост – декларативным, а свободные резервы закачиваются в венчурную сферу, где во многом благополучно банально списываются.
Есть и более радикальные примеры, вроде «заморозки», а по сути дела изъятия активов, когда кто-то решает, что излишки для определенных игроков вредны, а игроки не могут забрать их силой. В США и ЕС государство просто направляет средства корпораций в определенные сферы – добровольно-принудительно.
Одно время проекты зеленой энергетики также пытались надувать на фондовом рынке, затем и от этого отказались. «Не хотим вкладывать в энергопереходы», говорят сырьевики в тех же США. «Будете вкладывать», отвечают им откуда-то из недр политикума. Будете вкладываться в солнечные панели на Аляске, ветряки в Неваде, перерабатывать навоз в биотопливо, отвечает глубинное эхо. И в Африке будете, и на Чукотке, и в Бангладеш.
Все это, конечно, можно списать на «мировой заговор», хотя это, по сути дела, просто сговор, под которым лежат всего два показателя.
Первый – это общемировая стоимость активов – 211 трлн долларов, а второй – общий объем «деривативов» на 630 трлн долларов. Инвестировать эту разницу в реальный сектор невозможно, поскольку эти инвестиции автоматически перетекут с повышающим коэффициентом во второй показатель. Поэтому расхождение надо уменьшать через снижение потребления, через промышленный спад и списывать через венчур. И надо признаться, что списывать придется довольно долго, размахивая флагами «нового постиндустриального уклада». Войны ведь глобальной никто уже не хочет, старые методы начала XX века, слава Богу, не работают.
А начиналось ведь все с малого – одно предприятие приносит баланс под кредит, где учтен контракт на покупку с оплатой через 1,5 года, и контракт на продажу с оплатой через один год, плюс залог с тройной переоценкой. Деньги под баланс напечатаны, частью выведены – активов нет. На другом уровне по классике накачали дутый рынок «гигантских растений», под него напечатали денег, потом напечатали под вторичные инструменты и т. д.
Застраховали, перестраховали, но вот списать подобное в ноль уже просто так невозможно. В итоге перекосилась вся цепочка формирования стоимости. Стоимость услуг растет, приходит реальный производитель и пытается подсчитать проект – выходит сложно. Проходит несколько лет, и производителю уже впихивают деньги, правда, просят еще на баланс взять активы и те, под которые напечатано было в прошлом, но теперь потребителя нет.
Нагрузка на реальный сектор достигла таких размеров, что этот реальный сектор просто встал. И реанимировать его нельзя в таких условиях – разрыв только усилится. Во многом поэтому некоторые экономисты в США и говорят, что программа «индивидуальной реиндустриализации США» Д. Трампа – это чистый популизм.
С этой проблемой носятся и будут еще носиться годами представители любых глобальных проектов, что последователи Шваба, что ультралибералы 55 гендеров и поклонники Б. Анри Леви. Поэтому при всей разнице в восприятии мира, конкуренции между странами мы будем видеть внутри повестки, что G-7, G-20, БРИКС или БРИКС+++, ШОС, АТЭС, АСЕАН и проч., одно и то же – цифровизация, борьба с отмыванием, зеленая энергетика, энергопереход и борьба за климат. Только, надо понимать, что речь идет о финансовом климате, а не про пары и облака.
Казалось бы, радоваться надо – грядет финансовое глобальное оздоровление. Может, и так, только следует учитывать, что первыми в очереди на оздоровление традиционно находятся те, кто к болезни отношения не имел и руку к печати фиктивных показателей не прикладывал – население.
Впрочем, к чему эти мысли, может, и правда, сосредоточиться на том, что БРИКС почти победил «мировую долларовую систему» и «жадных глобалистов»?
Информация