Заметки очевидца
В последние два-три года развернулась дискуссия на тему уничтожения самолета-разведчика U-2 в мае 1960 года в небе над Свердловском. Мне как служившему в то время в 37-й зенитной ракетной бригаде все это, конечно, не может быть неинтересно. Я внимательно и не один раз перечитал статьи Бориса Самойлова, Сергея Селина и своеобразное опровержение материала, изложенного в этих публикациях Юрием Кнутовым.
Я, Петр Иванович Старун, полковник в отставке, окончил ЖЗКАУ в октябре 1953 года. По окончании училища был направлен в 408-й зап смешанного калибра (станция Татыш), где назначен на должность начальника РЛС кругового обзора «Мост-2». В 1956-м переведен на должность старшего офицера 1-й батареи – начальника «Сон-4». В 1957 году на базе этой батареи был развернут 2-й зенитный ракетный дивизион. В дивизионе меня назначили начальником 1-й группы – заместителем командира радиотехнической батареи. С ноября 1958-го исполнял обязанности командира радиотехнической батареи.
В апреле 1960 года был переведен в город Кыштым, в штаб 37-й зенитной ракетной бригады, на должность старшего помощника начальника оперативного отделения. В 1970-м бригада переформирована в зенитный ракетный полк, где я продолжил службу в должности заместителя начальника штаба полка. С 1975 по 1977 год служил старшим офицером оперативного отдела штаба 19-го корпуса ПВО. В запас вышел в 1977-м и ныне проживаю в городе Днепропетровске.
Прекрасно помню и Бориса Самойлова, и Бориса Селина. К сожалению, первый по причине болезни супруги служил в бригаде недолго и в 1961 году перевелся в Подмосковье. А Борис Селин слыл, как принято говорить, блестящим, очень грамотным офицером, став в 1969-м уже майором и комбатом. Его авторитет среди офицеров и солдат был очень высок. Это единственный офицер, который прослужил в соединении с начала формирования и до расформирования в 1976 году, несмотря на все его рапорты с просьбой отправить во Вьетнам, на Кубу, в академию.
Время все расставило по местам
Но вернусь к материалам, которые отражены в статьях, и проведу некоторый анализ. Добавлю кое-что из своих воспоминаний. Борис Самойлов, побывав в архиве Минобороны, сделал некоторые выписки из документов по уничтожению самолета-разведчика. Читая выдержки из этих документов, могу сказать, что теперь даже более понятно, чем тогда – в начале мая 1960-го, почему из дивизионов и бригады изъяли все документы относительно участия бригады в боевой стрельбе 1 мая 1960 года.
В те дни члены комиссии побывали во всех подразделениях. И везде после их отъезда оставался приказ: «Разговоры на тему произошедшего категорически запрещены». Но мы, разумеется, все равно обсуждали эти события. И конечно, обстоятельства боевой стрельбы.
Очень странно выглядит маршрут Пауэрса на том документе, где изображена проводка по данным РТВ. Насколько я помню, на КП 37-й зенитной ракетной бригады на планшете ДВО был совсем иной маршрут. Пауэрс вел свой U-2, пройдя над «Маяком», прямо на Свердловск и оказался как раз в коридоре между 5 и 6-м зрдн нашей бригады.
Можно добавить, что (и это беспрецедентный случай) сразу два дивизиона бригады – 2-й зрдн (поселок Сыргайды) и 1-й (город Касли) были в тот момент на полигоне. Подразделения получали новую технику – ЗРК «Десна». Войска в описываемый период в срочном порядке перевооружались на более совершенные комплексы.
И в итоге объект прикрытия оказался оголен. Не случись этого, Пауэрс до «Маяка» попросту не долетел бы. Не говоря уже о Свердловске. Его самолет прошел практически над головой у 2-го зрдн и с небольшим параметром у Каслинского дивизиона. 4-й зрдн в пригороде Кыштыма из-за внезапно возникшей неисправности СНР оказался не готов к стрельбе, хотя имел хорошие условия для нее, а 3-й зрдн не стрелял из-за большой дальности.
Следует добавить, что U-2 летел в чистом небе, абсолютно не оставляя следа инверсии, то есть был практически не виден. И даже РЛС его порой теряли.
Пауэрс, пройдя над «Маяком», лишь немного довернул в направлении Свердловска. Только после поражения U-2 на дальней границе зоны поражения 5-м зрдн Новикова из-за срыва сопровождения (что является одним из признаков поражения цели) командир зрдн не сразу понял, что произошло.
К слову, в те времена по движущимся целям при приемке ЗРК на стыковочных базах не стреляли, в основном по парашютным мишеням. Поэтому Новиков после реального поражения U-2 автоматически и доложил на КП бригады: «У нас срыв автосопровождения».
Но спустя всего несколько секунд, когда цель была перезахвачена, подполковник Новиков вновь доложил: «По всем признакам цель поражена, но продолжает движение». Далее он доложил, что цель, отвернув на восток, стала терять высоту. И в итоге опять произошел срыв сопровождения.
К сожалению, начальник штаба бригады подполковник Чеканов (в тот день именно он был на КП зрбр) не стал сразу докладывать на КП 4-й отдельной армии о результатах боевой стрельбы 5-го зрдн. Он начал выяснять у Новикова обстоятельства и причины, на основе которых тот пришел к такому выводу. То есть попросту устроил ненужное в то время разбирательство. Последнее в итоге прервал полковник Ф. И. Савинов. Он к маю 1960 года был назначен командиром только что сформированного 19-го корпуса ПВО и жил еще в Кыштыме на территории военного городка.
Во время боевой работы он присутствовал на КП 37-й бригады, но в деятельность расчета КП зрбр не вмешивался, лишь напомнив подполковнику Чеканову, что нужно бы доложить обстановку на КП армии.
Как оказалось позднее, время, которое ушло на разбирательство, сыграло чуть ли не решающую роль в этой истории. Даже скорее именно решающую.
Я не могу сказать, по какой причине расчет Новикова стрелял не навстречу цели, а вдогон. Что там помешало им и что случилось – разговоры на эту тему были разные.
К тому же Новиков обстрелял цель всего одной ракетой. Это произошло из-за того, что пуск по второму каналу 5-го зрдн не прошел. Причина – неподготовленная в техническом дивизионе должным образом ракета. Пускать третью ракету было уже бессмысленно – цель к тому времени вышла из зоны поражения.
Надо сказать, что Новиков и его боевой расчет (вплоть до солдат срочной службы) имели опыт стрельбы на полигоне при получении ЗРК с оценкой «отлично». Его зрдн только осенью 1959 года развернулся в чистом поле, где никаких инженерных сооружений даже и в помине не было. Личный состав поначалу жил в землянках. Офицеры снимали жилье на станции Полдневая. Насколько мне известно, высота цели в момент стрельбы Новиковым была в пределах 20 000 метров. Возможно, Борис Самойлов и Сергей Селин правы, называя 19 600 метров.
Скорость цели была очень небольшая. И U-2, идя почти посередине между 5 и 6-м зрдн, не маневрировал. Так что то, что в архиве Минобороны называется «схемой проводки РТВ», вызывает большие вопросы.
Об истребителях, которые поднимали на перехват, было оповещение с КП армии. Наши самолеты наблюдали оба зрдн. Второй истребитель выводили на таран южнее города Кыштыма – где-то в районе между Челябинском и Миассом. Как потом стало известно, навести его точно не смогли. Истребитель, проскочив под целью, на подходе к «Маяку» со снижением и потерей скорости ушел в сторону Свердловска для посадки.
Многое удивляет
В конце 90-х я читал статью с рассказом пилота этого истребителя, что якобы именно он сбил Пауэрса газовой струей своего самолета. Пускай это заявление останется на его совести. Возвращаясь опять же к документам, видно, что Пауэрс, не доходя до зоны поражения 5-го зрдн, вдруг уходит на довольно приличное расстояние на восток через зону поражения 6-го зрдн, который был на регламентных работах. Да еще день выдался праздничный – выходной. По тревоге кое-как успели собрать технику, но из-за спешки что-то где-то недоглядели. И в итоге сгорел предохранитель вентилятора обдува магнетрона. А следом – и сам магнетрон СНР.
И не было бы странным видеть такой маршрут, если бы его нарисовали вообще в обход Свердловска не только с востока, но и с севера. Можно было бы решить, что Пауэрс якобы просто обходил так опасный город, где могли быть ЗРК. Американцы уже знали, что в СССР есть такие системы. Но Пауэрс, обходя Свердловск на безопасном расстоянии, почему-то вдруг решает пойти прямо на город с востока и удивительно – как раз на дивизион, где врио командира был Михаил Воронов.
Более чем странный маршрут отображен в статье Юрия Кнутова, который, как я полагаю, он взял из официальных документов. И я понимаю, почему такой маршрут появился в официальных документах. На планшете КП бригады в Кыштыме, к слову, он был совсем иной – прямая линия между Полдневским и Щелкунским дивизионами. То, что шли разговоры о странной «пристрастности» комиссии в отношении 57-й зрбр, скрывать не буду.
Сейчас, читая в статье Бориса Самойлова выдержки и цитаты из этих документов, становится понятно, что разговоры имели почву. Стрельба зрдн Новикова представлена в трех (!) вариантах. И очень удивляет высота, на которую он стрелял. В Кыштыме 4-й зрдн довольно точно определил высоту полета U-2, а спустя 30 километров Пауэрс, если верить документам, был уже ниже на пять километров. Может, это был не Пауэрс, а возвращавшийся после неудачного тарана истребитель?
Один из авторов – исследователей событий 1 мая 1960 года – В. Н. Самсонов в своей статье пишет, что некий дивизион из части Савинова обстрелял свой истребитель, который успел выйти из зоны поражения. Очевидно, намек на то, что Новиков стрелял по Су-9, оказавшемуся в зоне его поражения (барражировал, как пишет Самсонов). Такая «утка» имела место. Но после того как у 5-го зрдн выдалась команда К-3, никто никуда бы не вышел уже из зоны поражения.
Кроме того, а как же работа ответчика истребителя? И Новиков доложил о захвате цели СНР еще в то время, когда она была над Сороковкой, – сейчас это город Озерск. И уж как-то совсем непонятно, что Савинову показали не документацию, а нарисовали для него какую-то карту и по ней якобы доказали, что Новиков стрелял по истребителю Су-9, который успел выйти из зоны поражения.
А Новиков, насколько мне известно, докладывал совсем об иной высоте цели и ее скорости. Допускаю, что полковник Савинов по каким-то совсем иным причинам согласился в штабе армии на такой расклад, – об этом никто и ничего не слышал и не знал. Впервые о таком факте я узнал из статьи В. Н. Самсонова, хотя в силу своей должности просто не мог не знать о таком факте. Савинов в те дни ходил довольно нервный после того, как побывал в штабе 4-й ОА ПВО. Видимо, он все-таки попробовал доказать, что сбил Пауэрса 5-й (Полдневской) дивизион.
Как правильно пишут и Самойлов, и Селин, дивизион Новикова стрелял вдогон цели, проскочившей курсовой параметр. Но вот в документах, на которые ссылается в своей статье Самойлов, об этом ничего не говорится. Зато, как я понял, изучив материалы не только в этих статьях, но и в целом, стрельбу вдогон приписали почему-то Воронову. Такие разговоры ходили и нас крайне удивляло, что Воронов сбил цель, стреляя вдогон уходящему U-2. О сбитом Сафронове тоже немногие знали в 37-й бригаде. И кто знал, предпочитал об этом помалкивать.
А то, какие выводы комиссия сделает относительно того, кто первым стрелял, кто попал и т. д., стало понятно буквально на другой день. Смешно даже вспоминать, как найденный ПРД ракеты тайком вывозили на Северский трубный завод (город Полевской) и там сразу сунули его под пресс и в мартеновскую печь.
Собственное расследование
Не скрою, что у себя в бригаде мы провели полный анализ, опросили расчет, промерили все расстояния и пришли к выводу, что именно Полдневской 5-й зрдн сбил Пауэрса вдогон. Должен отметить, что это был не только первый боевой пуск в истории ЗРВ ПВО по нарушителю, но и первая стрельба вдогон.
В августе 1960 года, читая в газетах репортаж о судебном заседании по делу Пауэрса, нашли тому подтверждение. На вопрос, где его сбили, Пауэрс ответил, что в 25–30 милях к югу или юго-востоку от Свердловска. Это порядка 40–48 километров от города. И это только в зоне поражения зрдн Новикова. Далее цель несколько минут продолжала полет, меняя курс на северо-восток (о чем докладывал подполковник Новиков) и спустя минуту просто сорвалась в штопор в направлении дивизиона Воронова.
Видимо, от возникших перегрузок цель стала разрушаться. В докладе Бирюзова отмечено: «У стрелявших создалось впечатление, что цель поставила пассивные помехи». Но на самом деле это были отдельные части разрушающегося самолета. Мне кажется, этот «горячий» доклад очень точно и правдиво говорит о том, что произошло.
В 5-м зрдн 37-й зрбр видели облака взрывов над лесом. Понятно было, что дивизионы 57-й зрбр тоже стреляли. Не хочу и не ставлю целью разбирать полностью статьи вышеуказанных авторов, хотя, конечно, есть ряд вопросов к Юрию Кнутову.
Он не скрывает, что «по поручению» тех-то и таких-то пишет, не проверив в архиве документы. Одно только его описание того, как Воронов смог, стреляя навстречу, попасть вдогон, дает полное представление о нем как о специалисте в зенитной ракетной стрельбе. Но при этом Юрий Кнутов скептически отзывается о том, что Борис Самойлов РТВшник и не знает многого, а Сергей Селин – вообще гражданский человек. То есть не совсем корректный способ – в самом начале статьи поставить под сомнение компетентность авторов, при этом самому ее не демонстрируя.
Разумеется, что некоторых деталей сейчас просто не установить. Уже многих непосредственных участников нет в живых. Документы, касающиеся данного дела, мягко говоря, вызывают сомнения. Но тем не менее, на мой взгляд, эта история достойна того, чтобы перестать быть мутной и неубедительной. Я и, наверное, кто-то еще в живых есть из тех, кто был участником или косвенным свидетелем тех событий в 37-й зенитной ракетной бригаде.
Да и те, кого уже нет среди нас, всегда были убеждены в том, что самолет Пауэрса был сбит дивизионом под командованием подполковника Ильи Ивановича Новикова. Именно после его стрельбы вдогон появилось спецнаставление (дополнение к правилам стрельбы) для стрельбы по малоскоростным высотным целям. Никто не исключал, что U-2 не продолжат полеты над СССР. Слава богу – не продолжили.
Когда приходится читать в очередную годовщину события о том, что шпион был сбит первой ракетой, у меня нет никаких сомнений. Только вдруг начинаешь замечать, что вроде бы почти все описано правильно, но вот фамилия командира не та да и место не то, которые должны бы быть на самом деле.
Информация