Экономика России в начале XXI века
Геостратегическое положение России в период после развала СССР позволяло и побуждало руководство страны осуществлять дальнейшее развитие государства путем возрождения могущества и достижения цели стать одной из ведущих держав многополярного мира, уверенно преодолевая противодействие традиционных и новоявленных конкурентов и обретая надежных и многочисленных союзников. Насколько преуспела Россия в решении насущных задач первого десятилетия?
В одной из предвыборных статей Владимир Путин пишет: «Россия сегодня по основным параметрам экономического и социального развития вышла из глубокого спада... мы достигли и преодолели показатели уровня жизни самых благополучных лет СССР» (Путин В. В. «Россия сосредотачивается – вызовы, на которые мы должны ответить»).
Результаты первого десятилетия
Этот бодрый вывод, с одной стороны, приятен, но с другой – он означает, что более 20 лет нашей истории фактически потеряны. За эти десятилетия остальной мир ушел далеко вперед, а мы радуемся, что удалось вернуться к тому уровню, с которого начиналось падение. Чего здесь больше – радости или грусти. А что говорят на этот счет статистика и другие авторитеты? Посмотрим на таблицы 1 и 2.
Таблица 1
Как видим, имевшиеся возможности были реализованы не лучшим образом. Особенно удручающи показатели, характеризующие главное богатство, – сбережение населения и качество жизни, незначителен рост ВВП и архаична по-прежнему сырьевая структура экономики, что замедляет ее развитие и способность обеспечивать противодействие возрастающим угрозам безопасности страны и каждого ее гражданина.
Таблица 2
Конечно, слишком тяжелы были утраты последнего десятилетия прошлого века, связанные с нечестной приватизацией общественной собственности и бездарной до преступности конверсией военного производства, причинивших большой вред во всех сферах жизнедеятельности общества. Но и должной активности и творчества не было, особенно со стороны тех, в чьих руках оказалось раздробленное богатство страны. На призыв президента России об удвоении ВВП в течение десяти лет они реагировали вяло, предпочитая не инвестировать в реальную экономику, а вывозить за рубеж свои доходы. В то же время Министерство финансов отнеслось к этому призыву скептически, закладывая в прогнозы менее высокие темпы роста ВВП и усердно выводя колоссальные доходы от сырьевого экспорта в Стабилизационный и пришедшие ему на смену фонды. Реальный рост ВВП зачастую превосходил прогнозируемые наметки. К концу периода он замедлился, чему способствовали, во-первых, увод из экономики в «подушку безопасности», хранимую за рубежом, очень значительных сумм, во-вторых, мировой экономический кризис.
«Нужны технологии. Надеяться на то, что нас вытянут нефть и газ, недальновидно, – отметил ректор Финансового университета при правительстве РФ Михаил Эскиндаров. – А деньги, которые не работают, не приносят пользы». В 2008 году расходы госбюджета составили 7,57 триллиона рублей, тогда как в Резервном фонде и Фонде национального благосостояния праздно лежало 7,6 триллиона рублей. Если бы они работали в отечественной экономике, в ее реальных секторах, то предложенное президентом удвоение ВВП было бы достигнуто раньше, а вложение средств в реальную экономику вместо «подушки безопасности» дало бы второе его удвоение. Но не произошло ни второго удвоения, ни реиндустриализации, а кризис поразил нашу экономику гораздо глубже, чем экономику США и Европы.
Заметим, что ситуация не изменилась: при обсуждении в Государственной думе госбюджета на 2013 год оппозиционные партии отмечали стремление Минфина занизить реальные доходы, искусственно показать дефицит, а полученные дополнительные средства от экспорта нефти и газа направить в Резервный фонд, а не на инвестиции, социальные нужды, национальную оборону и национальную безопасность.
Определить экономическую модель
Десять лет назад, оценивая геополитическое положение страны, приводились обобщающие показатели экономической, военной и военно-экономической мощи России и крупнейших стран мира. Их анализ говорил о том, что РФ только по показателям экономического потенциала превосходит Германию, Францию, Англию, Японию, а по величине территории также показатели Китая и США. Однако степень реализации экономического потенциала нашего государства оказалась значительно ниже, чем этих стран, поэтому по обобщающим показателям экономической мощи Россия была слабее приведенных в таблице государств. Внутрисистемные показатели военно-экономической безопасности нашей страны тоже были неутешительными, а системы обеспечения структур военного противодействия угрозам национальной безопасности вследствие крайней ограниченности экономических возможностей государства неадекватны военно-экономическим потребностям сил, противостоящих реальным и потенциальным военным угрозам.
Тем не менее тогда мы считали, что Российская Федерация обладает хотя и сократившимся, но все еще колоссальным экономическим потенциалом. Возрождение ее могущества и возвращение в число наиболее развитых и сильных держав мира было возможно, но лишь при всестороннем учете главного из уроков истории – консолидации общества вокруг базовых общественных ценностей и задач противостояния внутренним и внешним угрозам, с которыми столкнулось наше государство. Особенно надо подчеркнуть настоятельность этой задачи сегодня, поскольку угрозы национальной безопасности значительно возросли, а заметных сдвигов в соотношении сил в пользу России не произошло.
Сейчас Россия сосредотачивается, чтобы достойно ответить на предвидимые вызовы, с которыми сталкивается весь мир: системный кризис, тектонический процесс глобальной трансформации – переход в новую культурную, экономическую, технологическую, геополитическую эпоху. Пока мы пытались уйти из социализма и стать «как все», эти «все» приходили все основательнее к убеждению, что капитализм исчерпал себя. Невозможно перечислить все препятствия и задачи, назовем те из них, которые уже явно определились.
В общем виде надо «завершить создание в России такой политической системы, такой структуры социальных гарантий и защиты граждан, такой модели экономики, которые вместе составят единый, живой, постоянно развивающийся и одновременно устойчивый и стабильный, здоровый государственный организм» (В. В. Путин. «Россия сосредотачивается – вызовы, на которые мы должны ответить»). Такой организм гарантирует суверенитет России и процветание ее граждан. Владимир Путин упоминает также слова о справедливости, достоинстве, правде и доверии. А каков он «такой» организм конкретно?
Коснемся некоторых сторон конкретизации только одной из названных проблем – модели экономики.
Во-первых, надо слезть с сырьевой иглы и перейти на инновационное развитие промышленности, сельского хозяйства и других отраслей реальной экономики. Без этого бесполезно говорить о решении проблем экономики и иных сфер жизнедеятельности. И здесь главная трудность в том, что в той экономике, которую мы выстраиваем, не прикажешь. Нужны другие методы. Частника надо заинтересовать, а государственных чиновников подбирать политически и экономически грамотных, профессионально компетентных, творческих и дисциплинированных.
Во-вторых, необходимо разрушить и устранить возможность сращивания бизнеса с чиновниками, под корень преодолеть коррупцию (раз она признается государственной изменой), но при этом не выталкивая государство из экономики под предлогом его якобы неэффективности, а изгоняя невежд из государственного аппарата, заменяя их честными, экономически грамотными людьми, только тогда экономика станет умной, эффективной. Здесь нужна большая творческая работа юристов и законодателей в области совершенствования хозяйственного права и колоссальная организационная работа.
В-третьих, как воздух, необходимо достижение в стране социального единства. Его не добиться без изменения в разы децильного коэффициента, который составляет 1:15 по России в целом, а в Москве 1:50, в то время как в европейских странах 1:7. Такой разрыв уже грозит бессмысленным и беспощадным бунтом. Социального единства не добиться также без прогрессивной шкалы налогообложения, без солидного компенсационного взноса от дельцов нечестной приватизации и ренационализации той части собственности, характер которой, как показал опыт, требует ее изъятия из частных рук, а также и без ликвидации офшоров. Много требуется изъятий и нововведений, но на все это нужна жесткая политическая воля, а не бодрые предвыборные призывы и обещания.
Размышляя об искомой модели экономики, особенно в плане ОПК, вдруг наткнулся на только что принятый федеральный закон «О Фонде перспективных исследований». Читаем: «Фонд вправе осуществлять приносящую доход деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению цели, ради которой он создан и соответствует этой цели». Читаем еще: «Федеральные органы государственной власти не вправе вмешиваться в деятельность фонда и его должностных лиц». Думаю, что этот закон оказался бы очень подходящим для всей экономики, он направлен на то, чтобы нейтрализовать главный порок рыночной экономики, ориентирующей ее субъектов не на функциональный эффект (результат), а на прибыль. С другой стороны, видим стремление устранить бюрократические препоны, создаваемые зачастую некомпетентными действиями госорганов.
Убежден, что в крайне противоречивой социально ориентированной рыночной экономике очень важно не обезьянничать ни под капиталистическую конкуренцию, ни под плановый социализм, а во всем видеть и соблюдать меру, определяющую переход явлений в новое качество, даже в свою противоположность.
Смотреть вперед на 30–50 лет
В вопросе о реструктуризации и модернизации экономики зачастую мы упрощенно понимаем взаимосвязь экономики и национальной безопасности, в том числе национальной обороны, повторяя мудрые высказывания авторитетов далекого прошлого о том, что финансы – это артерии войны, что для войны нужны три вещи – деньги, деньги и еще раз деньги. Но с тех пор, когда так говорилось, произошли крупные изменения в экономике и военном деле.
Военное строительство ХХ века показало, что с индустриализацией экономики деньги весьма сложно превращаются в военную мощь, что определяющую роль приобретают вопросы структуры экономики, заблаговременной экономической мобилизации и конверсии в процессах взаимопереходов экономической и военной мощи как элементов системы могущества. Советский Союз ярко продемонстрировал эти процессы накануне Великой Отечественной войны и в период конверсии военного производства 90-х годов. Цепи объективных функциональных и временных взаимосвязей отраслей экономики предопределяют эти процессы, и от понимания и учета этих связей в военно-экономической политике зависят колоссальный успех и позорное поражение, возможность «срезать угол» и провалить очередную ГПВ.
Игнорирование этих взаимосвязей в годы конверсии военного производства сделало неизбежным быстрый и столь глубокий крах не только ОПК, но и всей экономики России в 90-е. Такова же причина крайне слабого, неустойчивого процесса возрождения экономики в первое десятилетие XXI века. В этом загадка срывов неолиберальной военно-экономической политики России.
Военная мощь в современных условиях предполагает такие вооружения и военную технику, производство которых возможно лишь при наличии в структуре реальной экономики самых современных отраслей производства, применяющих высокие технологии. Мы спешим озаботиться проблемами постиндустриальной экономики, а на деле скатились к доиндустриальной, утратив машиностроение, электронную промышленность, высокие технологии и высококвалифицированные научные кадры. Аналогична связь других структур, обеспечивающих национальную безопасность, с экономикой и ее структурой. Эту связь нельзя упускать из виду, говоря об «умной» обороне и защищенности от новых угроз, о необходимости смотреть за горизонт лет на 30–50 вперед, выделяя на программы развития Вооруженных Сил и модернизацию ОПК 23 триллиона рублей, но мирясь с засильем сырьевой ориентации экономической политики и оттоком мозгов и капитала за рубеж.
Каковы же показатели, относящиеся к национальной обороне и национальной безопасности в истекшее десятилетие и на перспективу? На этот вопрос проливают свет данные таблицы 3.
Таблица 3
Как видим, расходы на национальную оборону в первом десятилетии нынешнего века не поднимались выше 2,84 процента в ВВП и 18,63 процента в расходах госбюджета и имели тенденцию к уменьшению, а расходы на национальную безопасность соответственно – 2,41 и 11,1 процента. Показатели первых лет нового десятилетия не свидетельствуют об их росте.
Финансовая спекуляция – это торговля финансовыми активами с целью получения прибыли как результата от принятия рыночного риска. Это стало одной из основных форм финансовой деятельности наряду с инвестированием, хеджированием, страхованием и т. п. Поскольку и при инвестициях, и при спекуляциях достигается рост финансов, то происходит какое-то помутнение мышления и вырождение финансовой политики.
Что такое недофинансирование ОПК? Это может быть вынужденной мерой, следствием крайней ограниченности ресурсов. Но это может быть и способом, используемым коррупционерами для обогащения под видом обслуживания оборонных расходов. В такой ситуации военным финансистам приходится брать кредиты у частных банков по баснословным процентам. Расплачивается за них государство, обогащая олигархов и коррумпированных чиновников. То, как приходилось бороться с финансовыми махинациями на ниве недофинансирования оборонных расходов в 90-е годы прошлого века, убедительно показано в монографии бывшего начальника Главного ФЭУ МО генерал-полковника В. В. Воробьева (Воробьев В. В. «Финансово-экономическое обеспечение оборонной безопасности России: проблемы и пути решения». Санкт-Петербург, 2003).
Это особенно важно понимать в условиях перехода страны к социально ориентированной рыночной экономике с плюрализмом форм собственности. Поскольку он происходит, то надо обрести знание и умение работать в условиях рынка, не утратив колоссальных возможностей планомерного регулирования экономических процессов. Почти целое десятилетие существования ОПК в условиях недофинансирования и дробления в интересах приватизации его предприятий, утраты многого из того, что необходимо для обеспечения его адекватности угрозам и надежной конкурентоспособности, обусловили также и провал первых трех государственных программ вооружения в истекшем десятилетии. Это заставляет переосмыслить отношение к финансово-экономическим технологиям, понять их огромную как разрушительную, так и созидательную силу и умело использовать ее для созидания.
Речь идет о роли и месте военно-финансовой составляющей в системе определяющих факторов и о том, как предотвратить ее отрыв от военной, экономической и военно-экономической политики, как обеспечить выполнение их функционального предназначения. Главное состоит в том, чтобы добиться адекватности военно-финансовых и военно-экономических интересов, исключить преувеличенное влияние узковедомственных и частных интересов. Надо обеспечить сочетание функциональных целей и экономических интересов в системе контрактов субъектов военно-экономических отношений, разработав в хозяйственном праве правила игры, приемлемые для сторон, и создав приемлемый для них механизм принуждения в виде экономических санкций, норм юридической ответственности, вводя новые формы экономических отношений, институциональные новшества, современные рыночные технологии.
Одно из наиболее действенных средств и путей к цели – создание, а по сути возрождение разрушенных приватизацией и конверсией военного производства крупных интегрированных структур в ОПК.
Информация