Педагог – это призвание, значит, и зарплата должна быть символической
Денег нет, но вы держитесь
Насколько важно школьное образование, очень наглядно продемонстрировала специальная военная операция. До февраля 2022 года ни о какой суверенной модели отечественной школы и речи быть не могло.
По неведомой причине в Министерстве образования и науки (позже в Министерстве просвещения) решили взять в пример любой мировой опыт, лишь бы не советский. Ученые от школы пытались копировать финскую систему образования, посчитав её самой лучшей на планете, потом метнулись в сторону Юго-Восточной Азии. Речь о сингапурском образовании, которое до недавнего времени было едва ли не краеугольным камнем российской школы.
Прокачивать скиллы в один момент стало гораздо важнее, чем обучать и воспитывать. Умения коммуницировать, сотрудничать, мыслить критически и креативно стали приоритетнее умения считать и ясно излагать свои мысли.
Последствия не заставили себя долго ждать – в 2024 году на итоговой аттестации в 9-х классах по математике теперь можно пользоваться непрограммируемым калькулятором. Сделано это по одной простой причине – педагоги не в состоянии научить детей считать в уме или даже на бумаге.
Объяснения отдельных специалистов обескураживают – калькулятор на экзамене позволяет ученику не терять время на технику счета столбиком, а заниматься решением практикоориентированных задач. Уровень абсурда заключается в новом понимании математики, которая, оказывается, учит думать и понимать, а умение считать в уме и столбиком здесь необязательно.
Красивыми картинками ситуацию в образовании не спасти
Как мы вообще пришли к такой жизни?
Причин, как обычно, множество, и одной из главных является хроническое недофинансирование школьного образования.
Есть стойкое ощущение, что в чиновничьей среде низкие зарплаты педагогов стали нормальным и привычным явлением. Парадоксальной, если не позорной фразой «педагог – это не профессия, а призвание» легко объясняют низкие ставки в школах и детских садах.
Министр образования Оренбургской области Алексей Пахомов прямо заявил, что поднимать зарплату педагогам не стоит, так как в профессию пойдут «за длинным рублем, а не по призванию». Хорошее призвание, когда ставка учителя стоит 10–15 тысяч в месяц. Пахомов позже пытался нелепо оправдаться, пеняя на выдранную из контекста фразу. Это стало обычной практикой у чиновничьей братии – сначала ляпнуть, не обдумав, а потом прикрываться неким контекстом.
Удобную позицию директора озвучил руководитель Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. По его словам, нельзя повышать зарплаты в детских садах, дабы не обиделись учителя. Шикарный ход эффективного менеджера, ничего не скажешь. Учителя должны быть довольны своими скромными доходами по причине еще более низких ставок у воспитателей и нянечек в дошкольных учреждениях.
В Екатеринбурге начальник отдела дошкольного образования Наталья Ведерникова отказалась повышать зарплаты работникам детских садов из-за бюрократии. Дескать, пусть в Министерстве просвещения утвердят новое штатное расписание, а мы подумаем. Между тем Екатеринбург прямо сейчас нуждается в тысяче воспитателей и нянечек. В городе средняя заработная плата достигает уже 80 тысяч рублей, а в местных детсадах предлагают работать за 15–30 тысяч.
Неудивительно, что педагогов сейчас дефицит не только в дошкольных учреждениях, но в школах по всей России. На бумаге все относительно хорошо – в 2023 году дефицит школьных учителей не превышает 4 процентов от общего числа. Это порядка 11 тысяч педагогических работников. Однако на самом деле все гораздо хуже.
Директора школы вынуждены выставлять вакансии в самых крайних случаях, когда все штатные сотрудники по самое горло загружены уроками. Особенно остро проблема в малокомплектных школах, когда учитель ведет русский язык и литературу, а также МХК, историю и обществознание. Нередко выдают еще и часы биологии с географией. Поэтому, если говорить об истинном дефиците педагогов, то официальные цифры следует умножать на два, а то и на три.
Вынужденное приспособление
Что делать простому учителю, если чиновники предлагают ему «призвание», а не профессию?
Естественно, уходить из школы в другие отрасли или даже не заявляться в педагогической профессии.
Отсюда первая проблема – многократный отрицательный отбор педагогических работников. Как работает, к примеру, отбор в летные училища? Покоренные романтикой неба и достаточно высоким статусом летчика, молодые люди выдерживают непростую медицинскую комиссию, оценку уровня физподготовки и квалификационные испытания. Высокий спрос на профессию формирует соответствующий конкурс – лишние в летном деле появляются нечасто. В военной сфере почему-то не заикаются о призвании, а говорят: «Есть такая профессия – Родину защищать».
Обратный процесс сложился в педагогической отрасли. Раз все говорят о призвании учителя, то и социальный статус у него едва ли выше проводника или стюардессы. На этапе поступления в педагогические вузы наблюдается первый этап отрицательного отбора – в учебные заведения идут не по зову сердца, а от безысходности. Не смог нанять нормальных репетиторов в школе – иди в учителя. Точнее – учителями станут единицы из сотен выпускников педвузов.
Работа сложная, непрестижная и низкооплачиваемая, поэтому мало кого интересует. Здесь мы видим второй этап отрицательного отбора.
И наконец, третий фильтр работает в первые пару-тройку лет педагогической карьеры начинающего учителя. В эти самые тяжелые годы даже из оставшихся молодых специалистов немалая часть уходит из профессии.
Среди ключевых причин, помимо вышесказанного, стоит чрезмерная забота о счастливом детстве. В российской семье сейчас в среднем не более двух детей (точнее – 1,7), многие из которых появились у родителей в возрасте за 30 лет. Гипертрофированная опека и создание тотальной зоны комфортного детства стали настоящим бичом для школьного учителя. Сейчас родитель в прямом смысле сует нос во все дела школы.
Как известно, люди отлично разбираются в трех вещах – образовании, медицине и политике. Если с нейрохирургом и губернатором спорить не совсем сподручно, то с учителем математики – пожалуйста, особенно когда он только пришел в школу из института. В подавляющем большинстве случаев администрация становится на сторону родителя, потому что он со своими вопросами может пойти выше, вплоть за самого президента. А учителю жаловаться не позволяет корпоративная этика, совершенно символический профсоюз и страх увольнения.
Неудивительно, что средний возраст учителей в школах неумолимо растет – к 2029 году не более 6 процентов педагогов окажутся моложе 30 лет. В Год педагога и наставника чиновники рапортуют о большом наборе студентов в педагогические вузы. Но сколько из них пойдут работать в школы? И с какими знаниями?
Сейчас типичный молодой учитель – это выпускник бакалавриата с четырьмя годами вуза, который даже не сдавал экзамены по своему предмету. При поступлении в педвуз будущий учитель биологии сдает ЕГЭ по обществознанию, математике и русскому языку. И выпускные испытания касаются только методики преподавания предмета, а не его сути.
Перца в историю добавляет пресловутый ЕГЭ, из-за которого из школы уходит добрая половина по-настоящему профессиональных педагогов. Если учитель в состоянии готовить школьников к итоговой аттестации, то ему гораздо проще уволиться из школы, чтобы не терпеть кляузы родителей, хамство учеников и символические зарплаты. Картина немного гипертрофированная, но близка к реальному положению дел в образовании.
В итоге сейчас днем с огнем не сыщешь учителей математики и русского языка – они все ушли в репетиторство. Не было бы ЕГЭ, все бы работали в школе. Законы рынка неумолимы, и они заставляют талантливых педагогов уходить в тот самый бизнес, о котором когда-то говорил Дмитрий Медведев.
Информация