Наполеон – не настоящий
Такого фильма – кроваво-красочного, с компьютерной Москвой, с отрубленной головой Марии-Антуанетты и с ядрами, отрывающими руки, ноги, пробивающими лёд и лошадиные шкуры, вполне можно было ждать от более молодых режиссёров.
От Ридли Скотта, в его 87 лет, после отточенных «Дуэлянтов», «Гладиатора» и «Ганнибала», честно говоря, хотелось иного. Совсем иного, тем более что и до блистательного Скотта со всеми его «Оскарами» очень неплохих и просто гениальных картин про Наполеона и с Наполеоном удалось повидать немало.
И дело даже не в жажде исторической правды – её, к сожалению, в почти трёхчасовом фильме по минимуму. Хотелось, честно говоря, и красивой картинки, и воспоминаний в тему, и собственного взгляда. От признанного великим, не буду с этим спорить, Ридли Скотта.
Вместо этого – сумбурный набор штампов, в большинстве своём забавных, но и только. Сцепленных воедино как-то наобум в попытке создать хотя бы видимость последовательного повествования о человеке, переписавшем историю. Который в фильме – не больше чем этакий провинциальный мачо.
Трудно, конечно, затолкать биографию неугомонного корсиканца в 158 минут, но скачки по истории, особенно военной, откровенно удручают. Да так, что не удивляешься и тому, как Наполеон раз за разом, в том числе под Ватерлоо, несётся в атаку с саблей в руках, как простой гусар или драгун.
Рядом с императором и вовсе какой-то дежурный набор близких и соратников – и первой среди них мать, громоздкая, как скала, вместо крошечной, волевой корсиканской дворянки, которая в реальности даже на коронацию сына не соизволила явиться. Ещё тут – только дети Жозефины, брат Люсьен, депутат Конвента и Совета 500, мелькнувший пару раз Баррас, да Талейран с Коленкуром.
И ни одного маршала, Ней под Ватерлоо – без имени, да изредка маячит рядом с императором некий толстяк в очках с намёком на Даву. Вместо верного мамлюка Рустама – какой-то неопознанный негр, пардон – афроамериканец. Можно считать, что всё это незначительные мелочи, но ведь и духа эпохи, как ни взгляни, в фильме не чувствуется.
И с атмосферой что-то не так, хотя революционные годы умело разбавлены парой песен той эпохи, и легендарная «Ах, са-ира́!» звучит даже очень к месту. А представители французского высшего света, которые почему-то постоянно едят с рук, и пьют как извозчики, смотрятся просто плебеями.
Хоакин Феникс, исполняющий роль Наполеона, скажем прямо – тот самый мачо, сильно смахивающий на бандита, не полноватый, а толстый и какой-то помятый. Это ещё можно принять в последние годы жизни героя, но в молодые – надо было Ридли Скотту что-то с этим делать.
Наполеон умел быть не просто очаровательным и даже изящным, с такой убедительной харизмой, что всего за пять лет нация приняла его как императора – хозяина нового французского трона. И стиль «ампир» – бесспорно, безупречный, без настоящего Наполеона таким бы не стал.
Не очень-то верится, что в такого, как у Х. Феникса, могла влюбиться светская красотка Жозефина Богарне. Она-то у слегка простоватой Ванессы Кирби поучилась неплохо, ведь светской дамой креолка быть и не могла. Даже вид драной кошки, почти проститутки, только что перенесшей страшную болезнь, общую картину, признаю, не смазал.
Влюбить в себя Наполеона такая бы сумела. И как-то даже умиляет, что из Египта Наполеон уплывает во Францию, если судить по фильму, только потому, что жена ему изменила. А вовсе не затем, чтобы брать в свои руки власть.
И уже много позже, снова возвращаясь во Францию, Наполеон у Ридли Скотта спешит не к опустевшему французскому трону, а к Жозефине, которую зачем-то решил навестить русский император Александр. Умерла Жозефина, не успел к ней её французский император.
Но вот ещё одно бегство императора в Париж – из России, когда надо было разбираться с заговором генерала Мале, в фильме никак не отмечено. Это же пустяк, незначительный эпизод. Да и вообще эпизодов, важных, как ничто иное, опущено слишком уж много. Зато ядер, рвущих плоть – с избытком.
Возможно, было бы неплохо сделать стержнем всего фильма любовную линию Наполеона и Жозефины. Но и здесь не удалось – картина одаривает нас набором довольно пошлых сцен вперемежку с взаимными признаниями, то напыщенными, то откровенно глупыми.
И в целом, если по фильму, то актёрской удачей, почти единственной, стала работа Пола Риса, сыгравшего Талейрана. Однако и ему даже намекнуть на всю сложность натуры этого профессионального предателя так и не удалось. Или же просто не дали.
Впрочем, здорово смотрится ещё один актёр – Иэн Макнис, отменно загримированный и сыгравший Людовика XVIII, но у него в картине всего-то два эпизода. Из них наверняка не забудется кадр, когда король после сообщения о высадке Наполеона во Фрежюсе как ни в чём не бывало продолжает свою трапезу, но почему-то стоя, что, согласитесь, нонсенс.
Вообще-то, 2023 год, невзирая на все проблемы с прокатом, оказался, можно сказать, удачным по части исторического кино. Напомним лишь «Нюрнберг», заставляющий вспомнить едва ли не всё, хотя и слегка разбавленный не вызывающей доверия любовной линией, внушительный, но чуть нудный «Оппенгеймер», почти безупречный по части фактов, а также космический «Вызов», критикуемый, но принятый зрителями.
Тяжеловесный и, разумеется, безумно дорогой «Наполеон» по всем признакам в этом ряду не отметится. Могут ему «Оскаров» надавать, но этим в наше время никого не удивишь. Пусть даже фильм и окупится с лихвой, в число шедевров его запишут только те, кто уже давно запрограммирован на современный «экшн».
Впрочем, непритязательная публика, скорее всего, останется довольна. Для неё очередной кино-Наполеон точно будет своим – грубоватый, нахрапистый, но, увы, помимо того – просто вульгарный.
Кто-то наверняка в ответ скажет, что этот корсиканский парвеню, быть может, именно таким и был. И время, мол, такое было – грубое, безжалостное, не то что нынешнее, хотя оно-то, кажется, куда хуже.
А как же тогда цветаевские «очаровательные франты» и преданные жёны русских декабристов? Эти российские герои выросли из Отечественной войны, из Битвы народов под Лейпцигом и похода на Париж. Для многих из них, сражавшихся с Наполеоном, он поначалу был кумиром – как для Андрея Болконского.
Но в то, что сами они были такими же, как император у Ридли Скотта, придирчивый зритель поверить не в силах. И пусть такой Наполеон без памяти влюблён – в Жозефину, а не в безраздельную власть, суть дела это не меняет.
Не тот Наполеон у Ридли Скотта, и ничего с этим уже не поделать. Остаётся лишь назвать «тех» Бонапартов – настоящих, и прежде всего у Сергея Фёдоровича Бондарчука. И в «Войне и мире», пусть только эпизодами в исполнении Всеволода Стржельчика, и в «Ватерлоо», где просто бесподобен в роли стареющего императора Род Стайгер.
Вот в голливудской версии «Войны и мира» Наполеона в исполнении Герберта Лома, неизменно блиставшего в «Розовой пантере», почти не видно. Трудно было ожидать иного на фоне Одри Хёпберн – Наташи Ростовой и Генри Фонда в роли Пьера Безухова. Зато на редкость убедителен был император в изгнании у Ролана Бланша в подзабытой картине Ежи Кавалеровича «Узник Европы».
Кто совсем не убедил, так это талантливый комик, а ещё и режиссёр Кристиан Клавье в шестисерийной французской хронике. Ему так и не удалось сбросить маску клоуна из «Астерикса и Обеликса», «Пришельцев» и «Между ангелом и бесом». Неслучайно телесериал как прошёл, так и сошёл.
Информация