Библиотека ценою в 50.000 $ за день
На днях самый справедливый и гуманный суд в мире, находящийся в округе Колумбия, обязал российское правительство выплачивать по 50 тысяч долларов ежедневно за отказ возвратить американским хасидам находящуюся в российских фондах библиотеку раввина Шнеерсона. С иском к Российской Федерации выступило иудейское религиозное движение «Хабад Любавич». МИД РФ назвал решение суда по библиотеке Шнеерсона провокационным и юридически ничтожным. А дни-то идут…Интересно, что представители американского Минюста не пожалели времени на переговоры с судом о том, что тот не может вводить подобных санкций. Судье было сообщено, что взыскательные меры не соответствуют интересам американской внешней политики. Минюст пошёл ещё дальше — и предупредил судью, выносившего вердикт, что санкции вызовут аналогичные действия в отношении США со стороны других стран. Обо всём это сказала РИА «Новости» в частной беседе представительница аппарата американского Министерства юстиции.
Однако судье не было дела до слов высокопоставленной чиновницы. Выслушав доводы, он отказался выполнить просьбу министерства.
Начало библиотеке положил век тому назад глава общины любавичских хасидов раввин Иосиф Ицхак Шнеерсон. Основой её стала коллекция, собиравшаяся с 1772 года хасидскими раввинами, возглавлявшими с конца XVIII века религиозное движение «Хабад» в белорусском местечке Любавичи (территория современной Смоленской области). Потомки Иосифа Шнеерсона постоянно пополняли собрание. Сегодня оно включает 12 тысяч книг и 50 тысяч редких документов, в том числе 381 манускрипт. Тут и рукописные философские трактаты XVIII столетия, и работы третьего любавичского ребе Менахема Менделя, и многое другое.
Библиотека разделилась на неравные части в 1915 году. Иосиф Шнеерсон покинул Любавичи и переехал в Ростов-на-Дону. Около 12 тысяч книг он сдал на хранение в Москву на книжный склад Персица и Полякова. В 1918 году эта часть собрания была национализирована по декрету о научных фондах РСФСР и передана в Румянцевскую библиотеку, на основе которой затем была создана Государственная библиотека имени Ленина.
Другую часть библиотеки (около 25 тыс. страниц рукописей) Шнеерсон в 1927 году вывез за границу — в Ригу, а в 1934 году в Польшу. В 1939 году она попала в руки нацистов и была вывезена в Германию, а ребе при содействии американцев переехал в Нью-Йорк. В 1940 году он стал жителем Бруклина. где ныне находится центр движения любавичских хасидов.
После крушения Третьего рейха архив Шнеерсона был перевезён в Москву и передан в Центральный государственный архив Красной армии.
В 1950 году Ицхак Шнеерсон умер, не оставив распоряжений насчёт библиотеки.
«Перестройка» в СССР позволила хасидам начать добиваться возвращения им библиотеки.
8 октября 1991 года Высший арбитражный суд РСФСР признал требования хасидов обоснованными и обязал Библиотеку имени Ленина вернуть им коллекцию. Библиотека это решение не выполнила: ведь её архивы представляют собой национальное достояние советского народа. Полтора месяца спустя, 18 ноября, Высший арбитражный суд РСФСР вторично постановил немедленно начать передачу коллекции в фонды специально для этого создаваемой Еврейской национальной библиотеки. Однако тогдашний заведующий отделом рукописей Виктор Дерягин заявил, что сожжёт себя вместе с коллекцией. 14 февраля 1992 года пленум Высшего арбитражного суда отменил предыдущие решения.
В декабре 2006 года любавические хасиды направили иск с требованием возврата библиотеки в федеральный окружной суд Вашингтона. Иск был направлен против Российской Федерации, Министерства культуры России, Российской государственной библиотеки и Российского государственного военного архива.
В августе 2010 года вашингтонский федеральный судья Ройс Ламберт постановил: хасиды доказали своё право на книги и рукописи. По определению этого судьи, книги и рукописи хранятся в Российской государственной библиотеке и Российском военном архиве «незаконно».
МИД России счёл подобное решение грубейшем нарушением принципа юрисдикционного иммунитета государств. Суды одного государства не могут рассматривать иски против других государств и их собственности без явно выраженного согласия последних.
Но то, чего нельзя другим государствам, видимо, можно Америке.
Мистер Ламберт основывался на законе США от 1976 года «Об иностранном суверенном иммунитете» (U.S. Foreign Sovereign Immunities Act), который позволяет американским судам вести дела против других суверенных государств, включая их правительства. Ламберт счёл, что Российская Федерация заполучила библиотеку «дискриминационно, не для общественных нужд и без справедливой компенсации».
Судебный скандал привёл к тому, что оказались фактически замороженными культурные отношения между США и Россией. Опасаясь возможных арестов имущества, Россия прекратила выезд своих выставок на территорию США. От выездов отказались крупнейшие музеи страны: Третьяковская галерея, Музеи Кремля, Эрмитаж. В ответ и некоторые американские музеи приняли подобные решения.
Сейчас на полках Российской государственной библиотеки стоит 4.425 старинных книг из той самой коллекции. Узнав о решении суда округа Колумбия, спецпредставитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой заявил:
«По решению суда, в качестве обеспечения решения суда могут быть арестованы активы РФ на территории США. В этом случае Россия примет адекватные меры в отношении американского госимущества на территории РФ».
В РГБ ценность хасидской коллекции хранители называют «сильно преувеличенной». Библиотека Шнеерсона по существующему договору с американской стороной доступна всем без исключения. Гражданин любой страны мира может стать их читателем. Причём сотрудники РГБ говорят, что интересантов у библиотеки Шнеерсона очень мало: эти книги смотрят пару раз в год.
Исполнительный директор Российского еврейского конгресса Бенни Брискин говорит:
«По моему мнению, эта библиотека не имеет никакого сакрального значения для еврейского народа, евреев России или Америки. Там есть множество интересных книг, но те же самые книги находятся и в других собраниях и библиотеках. Ничего суперуникального в этой коллекции нет».
Однако ребе Мордехай Токарский, приехавший в США из Ленинграда в 1981 году, а ныне руководящий организацией «Russian American Jewish Experience», высказывает иное мнение:
«Да, эти книги доступны в библиотеках. С них можно сделать фотографии, можно снять микрофильмы; для того, чтобы на них учиться, не обязательно бороться за них в суде. В нехасидской общине никому не пришло бы в голову тратить на это время… Но в хасидском мире на эти объекты смотрят как на носители святости. То, что эти предметы были в руках у нашего ребе, то, что мы имеем их в нашем доме, это возвышает наш дом, думают хасиды, — несмотря на то, что мы уже ничего не можем из них нового почерпнуть. Они сами по себе — источник святости… Вообще, хасидский подход можно назвать культом личности. Для них имущество их раввинской династии превыше всего. Ребе для них — как святые для католиков, и поэтому имущество, которое принадлежало их раввинам, имеет культовое значение».
Первый зампред комитета ГД по международным делам Вячеслав Никонов, комментируя решение американского суда о библиотеке раввина Иосифа Ицхака Шнеерсона, считает, что в сложившейся ситуации нужно разработать меры для возможного «симметричного» ответа. Сегодня, по его словам, в российском законодательстве нет мер, которые бы предусматривали наложение ареста на какое-то имущество, если существуют какие-то претензии и когда интересам Российской Федерации нанесён имущественный ущерб. Нет — а значит, их предстоит записать в законодательство. Когда мы это сделаем, говорит товарищ Никонов, мы сможем накладывать симметричный штраф, к примеру, на судью, который принял несимметричное решение, уже по решению нашего суда.
«И я думаю, тогда судья десять раз подумает, прежде чем выносить подобное решение. Если у него будет включен счётчик судом Российской Федерации на 50 тысяч долларов в день, наверное, он иначе посмотрит на этот вопрос и не будет так просто штамповать решения, которые явно не имеют правового характера. Или сможем наложить штраф на тех лиц, которые подали иск в суд и требуют возвращения от Российской Федерации или возмещения этих ущербов. Если на них будет установлен такой же штраф, то я думаю, они тоже много раз подумают прежде, чем требовать решения своих имущественных интересов явно неправовыми средствами».
Таким образом, товарищ Никонов как бы намекает на возможное применение против хасидов или «их» судьи популярного до сих пор на планете ветхозаветного метода «око за око».
Решение же вашингтонского судьи Россия должна проигнорировать, считает Никонов.
Предоставим слово и хасидам.
Оказывается, эти ортодоксальные парни вовсе не настаивают на выплате Россией наложенного судом в Вашингтоне штрафа. Это почему же?
Как сообщили корреспонденту «Коммерсанта» в штаб-квартире движения «Агудас Хасидей Хабад», деньги эту организацию не интересуют:
«В решении (суда) нет ни слова о том, какими могут быть обеспечительные меры, а мы, со своей стороны, не раз объясняли российским представителям, что деньги нас не интересуют».
Юристы движения не собираются настаивать на выплате Москвой штрафа в 50 тысяч долларов в сутки.
Хасиды будут продолжать переговоры с российскими властями. Они надеются на «мирное разрешение конфликта». Их представители встречались с министром культуры России, и отметили, что
«Мединский в разговоре с нами и Мединский, выступающий на публике, — это два разных человека».
Обсуждать детали переговоров в «Хабад» отказались, заметив тем не менее, что речь идёт о «взаимовыгодном обмене».
А в России бьёт тревогу Георгий Бовт. Он приводит пример, как в 1930-х годах, когда часть национального достояния распродавалась за границу (Арманду Хаммеру и прочим известным оптовикам), картина Сезанна «Мадам Сезанн в консерватории» из морозовской коллекции оказалась в нью-йоркском Метрополитен-музее. За неё позднее стал судиться наследник Морозова французский подданный Пьер Коновалофф. Однако нью-йоркский суд в 2011 году ему отказал. Судья Шира Шейндлин сослалась на доктрину судебной неоспоримости легитимности действий иностранного государства. В постановлении признавалось, что «советское правительство стало владельцем картины в 1918 году посредством официального декрета». Продажа картины за границу в 1933 году не имеет отношения к предмету судебного спора. И посему истцу «не принадлежит никакой доли во владении картиной».
Здесь товарищ Бовт находит международный судебный прецедент:
«Но ведь морозовская коллекция была национализирована ровно так же, как и библиотека Шнеерсона — «посредством официального декрета» и на основании все той же «неоспоримой легитимности действий иностранного государства». Почему же она не принята во внимание в случае с хасидской библиотекой?»
Стало быть, американские двойные стандарты.
По мнению Бовта, в такой ситуации российскому правительству следовало бы нанять «свору таких адвокатов», которые сумели бы выиграть это не самое сложное дело:
«…Наняв толковых и ушлых адвокатов, восприняв судебную тяжбу всерьёз, можно было выиграть дело и избежать куда больших неприятностей, которые могут сейчас повыскакивать, как чёрт из табакерки, когда какие-нибудь судебные приставы вздумают арестовывать российское имущество в США в обеспечение иска о 50 тысячах долларах в день. И эти неприятности придется разруливать уже на куда более высоком политическом уровне».
Опять же, предусмотрительные хасиды высказались и на этот счёт. 21 января стало известно, что движение «Хабад Любавич» не намерено добиваться конфискации российских предметов искусства, оказавшихся на территории США, в качестве компенсации за библиотеку Шнеерсона.
В заявлении, распространенном от имени «Хабад», в числе прочего сказано:
«Хабад» не намерено добиваться исполнения предписания или ордера о неисполнении судебного решения путём ареста предметов искусства, имеющих культурную ценность, в соответствии с законодательством, гарантирующим иммунитет таковым ценностям…»
Заодно представители движения утверждают, что российские официальные лица в своих комментариях исказили позицию «Хабад» — с целью направить против движения американское общественное мнение.
Поэтому «Хабад» напоминает, что неприкосновенность на американской территории предметов искусства, принадлежащих России, гарантирована в меморандуме суда, вынесшего вердикт по иску. Текст его имеется, к примеру, у РИА «Новости».
Определённо, хасидам не нужны ни деньги — даже по 50.000 $ в день, ни скандалы, ни аресты российского имущества в уплату быстро образующегося «долга». Хасидам нужны книги и манускрипты — предметы культа, почитаемые как священные. Последние четверть века хасиды активно борются за перемещение библиотеки Шнеерсона в США, и нет никаких оснований для того, чтобы считать финалом борьбы включённый штрафной «счётчик». Ортодоксы собираются взять Москву не мытьём, так катаньем. А вот Москва, игнорируя постмодернистские процессы — ну совсем в духе Кафки, — и не внимая советам товарища Бовта, мыслит по замшелому принципу «око за око». Акт против акта, закон против закона, закон «Димы Яковлева» и «список Гуантанамо» против «списка Магнитского». Да ведь в Вашингтоне, в здании со скульптуркой Фемиды, могли б схлестнуться адвокаты, и наши бы побили американских, и мировой прессе пришлось бы эту победу признать! И в юридических понятиях спор между хасидами и Москвой был бы раз и навсегда окончен. Но русский мужик задним умом крепок…
Обозревал и комментировал Олег Чувакин
— специально для topwar.ru
— специально для topwar.ru
Информация