Говорили о России. Вот только о россиянах забыли
На прошедшей неделе – с 16 января по 19 января - в Москве проходил очередной гайдаровский форум под громким и многообещающим названием: «Россия и мир: вызовы интеграции». Обозначенная тема показалась мне интересной, как и заявленный состав участников форума. Все эти дни я провел на пленарных заседаниях, слушал выступления на многочисленных круглых столах. А когда форум завершился, попытался осмыслить происходившее. Полученные впечатления породили поток противоречивых эмоций и оценок, которыми я и хочу поделиться. Прежде всего отмечу: на форуме в очередной раз прослеживалось резко либеральное направление экономической и политической мысли; такая тональность присутствовала практически во всех выступлениях. Безусловно, подвижки в сторону либеральных направлений развития экономики, как-то: привлечение инвестиций, создание новых рабочих мест и т.д. – конечно, нужны. С таким посылом не будет спорить ни один здравомыслящий человек. При этом темы, которые обсуждались на форуме, затрагивали все аспекты либерализации, кроме одной: а как воспримет общество либеральные реформы? Этот важнейший вопрос остался за рамками дискуссий. Четыре дня говорили о России, а о россиянах забыли. Не знаю, то ли сторонники либеральных реформ посчитали это несущественным, то ли намеренно исключили вопрос из своих концепций, полагая, что российские граждане только такие реформы и поддержат. Или, наоборот, с любыми реформами согласятся добровольно или принудительно.
Здесь, как мне кажется, либералы крепко просчитались. Мы все знаем, что, согласно социологическим опросам, от 60 до 80 процентов граждан негативно относятся к каким-либо либеральным реформам. Так получилось, что в нашей стране либеральные идеи дискредитировали себя в самые трудные годы существования новой России – лихие девяностые. Общество еще не забыло повальное обнищание абсолютного большинства граждан, произошедшее буквально в одночасье в результате действий по либерализации экономики под руководством Егора Гайдара. И для почти такого же большинства сегодня либерализм - синоним катастрофы. Не случайно, как показывают некоторые научные исследования, либеральные направления и правые движения сейчас поддерживает не более десяти процентов населения. Впрочем, мне представляется, что и эта цифра завышена. Непонятно, какими способами был достигнут такой результат. Скорее всего, если эти данные верны, просто они относятся исключительно к крупным мегаполисам. А инициируются и спонсируются такие «исследования» людьми, состоящими в известном списке журнала «Форбс». Только им и выгодны подобные результаты и форумы сродни гайдаровскому. Так они закладывают идеологическую платформу под свою экономико-политическую деятельность, работают с фондами, СМИ и через них пытаются оказать влияние как на деятельность структур исполнительной власти, так и на формирование общественного мнения. Это влияние я отчетливо ощутил на прошедшем гайдаровском форуме.
А вот еще одно насторожившее меня наблюдение. Такого количества иностранных приглашенных, в особенности американских ученых, я давно не наблюдал. И применительно к некоторым из них слово ученый я бы даже взял в кавычки, так как их высказывания вряд ли соответствовали заявленной научной специальности.
Меня откровенно удивило присутствие на открытии форума посла США в России Майкла Макфола, проявившегося себя не с лучшей стороны в первый же момент своего вступления в должность. Ведь первыми, с кем он встретился тогда, был не президент РФ, а представители оппозиции, которая на данный момент превратилась в политическую слякоть и ушла в негативное небытие. Что или кого г-н Макфол искал на этом гайдаровском форуме? Может быть, каких-то новых перспективных оппозиционных персонажей? Интересно, нашел?
Однако, это мое первое сильное удивление от форума быстро прошло, потому что мне довелось услышать людей, которые, может быть, и имеют научные знания и звания, но содержание их высказываний поразило меня своей циничностью. Вот, например, в ходе так называемой панельной дискуссии «Вызовы глобальной общественно-государственной политики и новая роль России» довелось послушать и пообщаться с президентом Американского университета в Каире Лизой Андерсон. Мне был интересен ее откровенный рассказ, как она работала технологом демократических изменений арабской весны, о том, что происходит сейчас на Ближнем Востоке. По ее словам, американцам (видимо, тем, кто работает в Госдепартаменте) не понравился авторитаризм Кадаффи, Асада, Мубарака. На основании этого, дескать, и были предприняты известные действия. В ходе дискуссии я спросил г-жу Андерсон: время ли в ХХ1 веке становиться на деструктивный путь и заниматься колонизацией стран, которые испокон веков живут по своей идеологии? Зачем навязывать свои стандарты странам, особенно мусульманским, где сильны законы ислама? Ведь вы видите, говорил я, что происходит сейчас на Ближнем Востоке, Вы влезли в Афганистан и не можете оттуда вылезти, и везде сломали или взбаламутили государственно-политическую систему и не добились ничего, кроме того, что там ежедневно гибнет масса людей, в том числе и американские солдаты. Ответ г-жи Андерсон был прям и прост, как резиновая полицейская дубинка: у всех бывают ошибки, сказала она, но обязательно надо продвигать все новое. И продолжила: при насаждении демократии есть определенные формы жертв, зато в будущем все будет замечательно.
Какая-то примитивная, пещерная логика. Она рассчитана то ли на абсолютно безграмотных дураков, то ли господа в вашингтонском Госдепе придумали новую экспортную модель демократии. На таком же пещерном примитивном уровне: хочешь жить как в США – возложи жертвы на демократический алтарь, то есть убей как можно больше своих соплеменников. И в будущем, может быть, все будет замечательно!
Какие любопытные политико-технологические эксперименты на людях ставят американские с позволения сказать «ученые». Интересно, с какой целью? Кое-что стало понятно после того, как г-жа Андерсон прошлась и по моей персоне. По ее мнению, я в свои сорок с небольшим лет по американским меркам отношусь к не очень продуктивному возрасту так называемой неомолодежи. Их, американцев, больше интересует молодежь, начиная с 1980 года рождения, с которой они будут заниматься по всему миру. Как оказалось, Россия – не исключение. Чем могут заниматься подобные деятели с молодежью, можно себе представить, да и сама г-жа Андерсон этого не скрывала. По ее словам, такая молодежь не сможет сама сделать какую-то революцию, она нужна для эмоциональной волны и как стенобитное орудие в плане свержения режима. Понятно, пушечное мясо. А вот такие, как я, по ее мнению, должны руководить молодежью. Говоря напрямую - вести ее на убой. Технологи же наподобие Лизы Андерсон будут вырабатывать идеологию протестных действий. Вот как, оказывается: и роли уже все расписаны!
Любопытным сложился у меня диалог еще с одним профессором из университета Лос-Анджелеса: Дэниэлом Трэйсманом. Поначалу я старался законспектировать его выступление. Записывал и думал: а не бред ли все это? Он говорил о том, что есть несколько форм уважения к стране. Их четыре: вес (жесткая власть, оказание давления), наука, репутация и размер. Он сказал, что у России все эти атрибуты присутствуют, вот только с интеллектом есть проблема. В России, по его мнению, должно быть больше дискуссий, больше политической свободы, меньше запугивания и ограничения в свободах и контактах для ученых со своими коллегами за рубежом, а так же больше политических высказываний.
Я поинтересовался у профессора, кого из ученых притесняют в России и кто? Он тут же вспомнил о принятом не так давно законе об НКО, заявив, что сотрудники этих структур ученые, а их оскорбительно назвали агентами. Но ведь в НКО, возразил я, нет ученых. Это организации, являющиеся группами влияния на определенные политические процессы, за что они и получают зарубежные гранты. В той же Америке подобная деятельность жестко отслеживается. Те гранты, которые приходят из-за рубежа, не могут быть использованы в политической деятельности групп влияния внутри страны. Это мировая практика. Другое дело, что в России слово «агент» имеет негативный характер, а в Европе и Америке – нормальный. В США даже сотрудники ФБР называются агентами. Профессор ответил мне в том смысле, что, может быть, он и ошибся, но ему в любом случае не нравятся процессы, происходящие сегодня в России, и он вряд ли будет пересматривать свои взгляды. Другой мой вопрос касался того, видел ли он в Интернете всю ту грязь, которая выливается в киберпространство по поводу президента России и что случилось бы в США с авторами подобных высказываний? Профессор честно мне ответил –сидели бы в тюрьме. Жаль, но я не успел спросить профессора, почему тогда у нас, в России, они гуляют на свободе, и о каких запугиваниях или увеличении широты политических высказываний он ратует? Да и надо ли было спрашивать? Понятно, откуда берутся такие двойные стандарты у некоторых американских профессоров, приезжающих в Россию выступить на престижном форуме. На мой взгляд, эти деятели прибывают в Россию исключительно с провокационными целями. Никакие они не ученые и вовсе не либералы. Это самые обычные провокаторы.
Вспоминается выступление другого так называемого ученого, профессора вашингтонского университета Джорджа Мейсона Джека Голдстоуна. Ничего не могу сказать – умный, импозантный господин. Но с каким цинизмом чуть ли не со слезами на глазах он вопрошал у своих слушателей: зачем вы, россияне, разрушили свою науку, ведь мы снизу вверх смотрели на вас и восторгались вашими успехами? На той же надрывной ноте ему вторил и профессор Гарвардского университета Нил Фергюсон. Восхищаясь российской наукой, он буквально как родной сокрушался по поводу ее разрушения. И это при том, что вся западная риторика в этом направлении с начала девяностых годов сводилась к тому, что в России нет никакой науки, ученые здесь работать не могут и не хотят, уезжают на запад, где им приходится перепрофилироваться. И теперь, когда мы все свое разрушили и внедрили Болонскую систему, ЕГЭ и прочие стандарты западного образования, они совершенно цинично сокрушаются по этому поводу. Оказывается, наука была, осталось спросить, куда же она делась, куда делись сливки ученых умов? Уж не в лабораториях ли Голдстоуна и Фергюсона они сегодня работают? Не желаете ли, господа, заняться возрождением российской науки, уж коли вы так сокрушаетесь о ее безвременной кончине? Может быть, сами приедете или сотрудников научных вернете? Или, на худой конец, поделитесь результатами научных исследований?
Конечно, я понимаю, что вопросы это риторические и обозначенная часть американской «профессуры» может только посмеяться над ними. Ну и пусть смеются, неважно, меня тут иное интересует. Они все же нас как полных идиотов воспринимают, или сами не совсем здоровы на голову? Ведь подбор их двойных стандартов в оценке процессов, которые происходят сегодня в России - очевиден. Неужели они думают, что с этим все будут соглашаться и, что главное, смиряться.
Безусловно, не могу сказать, что весь ход событий на форуме проходил именно в такой провокационной, язвительной или циничной манере. В абсолютно нормальной тональности обсуждались вопросы главенства России в «большой двадцатке», дальнейшее привлечение инвестиций в развитие страны и многое другое. Но единственное, что я, повторюсь, не услышал, это то, каким образом все те процессы, которые, возможно, будут происходить, услышат и воспримут россияне. А это, полагаю, является сегодня ключевым для успешного проведения реформ. Такой вопрос я задал напрямую Михаилу Абызову - федеральному министру по работе с Открытым правительством. В его ответе прозвучало, что министерство, которое должно выполнять свои функции по разъяснению деятельности правительства, работает с коммерческими структурами, зарубежными партнерами, экспертным сообществом и общественными организациями. Каков же результат деятельности министерства? За семь месяцев его существования мы не видели и не слышали ни одного отчета, хотя в министерстве утверждают, что через его экспертный совет прошло 50 законопроектов, на которые получено одобрение ряда общественных организаций. Возможно. Но почему же тогда реакция основной части общества на либеральные реформы абсолютно негативна? Складывается впечатление, что в министерстве по связям с Открытым правительством совершенно не понимают, о чем идет речь. То ли его сотрудники, а, значит, и само ведомство, не выполняют свои функции, то ли неспособны их выполнять в силу отсутствия какого-то структурного подразделения по работе непосредственно с гражданами.
Жаль, если так. Понятно, что любое новое дело продвигает себе дорогу очень трудно и очень болезненно. Анатолий Чубайс на этом же форуме сравнил этот процесс с родами, заявив, что мы рождаем новую страну, рождаем собственность, и это все равно, что родить ребенка, которого обратно не засунешь, и это больно. Только все это в российской истории уже было. Я могу припомнить одного из реформаторов, который прорубал окно в Европу – Петра Первого. Окно-то он прорубил, и Россия, несомненно, вышла на другой политический и экономический уровень. Но сколько народу при этом полегло – неизвестно. Не хотелось бы, чтобы история повторилась, и нынешняя модернизация страны шла насильно, через колено.
Мы достигли уже совершенно иного уровня цивилизации, чтобы пойти по другому, ненасильственному пути. Есть все возможности объяснять россиянам, по какому пути и куда идет локомотив реформ. И есть все возможности по созданию социальных механизмов, которые при любом шаге в либеральную сторону защитят россиян, в том числе и от потока негативной информации.
Есть одна тонкость. Либеральные идеи сами по себе весьма привлекательны и перспективны. Но понять их, оценить и поддержать могут только очень сильные духом люди, разбирающиеся в экономических и политических процессах. Сколько таких сегодня в России? Увы, подавляющее меньшинство. Мало этого, население России стремительно стареет, и тех, кому далеко за сорок, сегодня большинство. Не так далек тот день, когда пенсионеров и вовсе станет больше, чем работающих. Эти люди сегодня не понимают, какие выгоды им и их детям могут принести либеральные реформы. Для них они по-прежнему гайдаровский кошмар девяностых годов прошлого столетия. Да, есть молодежь, она хочет идти вперед, если, конечно, г-жа Андерсон и ей подобные политтехнологи из числа американской «профессуры» не перенаправят ее устремления. Но эта молодежь пока не понимает, что тоже находится в зоне риска. С вхождением в ВТО Россия получает большую конкуренцию со стороны трудовых ресурсов со всего мира. И конкуренцию эту страна может не выдержать. Возможно, что лет через двадцать Россия займет достойное место в мировой экономике. Но сколько народу при этом «поляжет», если не обращать внимания на людей, терпеливо не разъяснять им позицию правительство и избранный курс, не защищать их интересы, наконец? Попросту говоря, не трансформировать привлекательный либерализм в отталкивающий, дикий капитализм, как это уже однажды и не так давно было в России.
Возможно, риск проведения либеральных реформ в России на самом деле нулевой. К такому выводу можно было придти, послушав выступления отечественных (подчеркиваю это) политологов на круглом столе «Политические тенденции, анализ, прогноз», проводившемся в рамках гайдаровского форума. Состоялся он в последний день, в самом его конце и вполне мог претендовать на некий финальный аккорд эпохального события. Но аккорд этот прозвучал почему-то в тональности похоронного марша, под звуки которого страна в обозримом будущем отправится куда угодно, но только не по светлой либеральной дороге. Я давно не присутствовал на таком собрании мрачных медиумов, которые пророчили России исключительно катастрофическое будущее в широком диапазоне от ликвидации страны в результате захвата ее с востока и заканчивая скорой сменой правительства с непонятными последствиями.
Власть будет все более реакционной, а общество будет злее, ничего великого не произойдет, уверял президент Центра политических технологий Игорь Бунин. Власть ориентирована на советские ценности, а это значит, что следует ожидать атаки на свободные СМИ и Интернет, утверждал ведущий научный сотрудник Института географии РАН Дмитрий Орешкин. Уже этой осенью у общества может сорвать гайки, тревожился журналист и писатель Денис Драгунский. Власть приняла инерционный сценарий развития, а это значит, что она не будет сворачивать на путь реформ, убежден редактор раздела «Мнения» «Новой газеты» Андрей Колесников. Примерно то же самое говорили и все остальные участники дискуссии, причем, никто из них даже не попытался усмотреть свет в конце тоннеля. До либеральных ли реформ при подобной оценке ситуации?
Уж не знаю, чем объясняется мрачность прогнозов политологов. То ли в этот день на форуме плохо кормили, то ли независимость этих экспертов переросла в невостребованность. Но, как бы там ни было, их оценки явно не совпадали с общим доброжелательным настроением, царившим на форуме. В целом же о нем могу сказать одно: направление выбрано правильно, если с каждым шагом в сторону либерализации российские граждане будут чувствовать на себе положительные экономические и политические сдвиги. Эксперты-профессионалы (подчеркиваю значимость второго, так как у нас еще много псевдоэкспертов) должны собираться: экономисты должны обсуждать экономические проблемы, политологи - политические. Из этого может получиться что-то полезное.
А вот провокаторы, тем более зарубежные, с их двойными стандартами в подходах к решению российских проблем, равно как и излишний доморощенный пессимизм, - не нужны. Это мое твердое убеждение.
Информация